Czytaj książkę: «Аккадская формула», strona 15

– Верно говоришь? – Альфред немного оживился, – Это может быть действительно любопытно. Буду рад послушать.

Они еще поболтали, потом Альфред достал книгу и попытался читать, но все без успеха. Спустя еще какое-то время, Руфус достал дорожные шахматы и предложил сыграть партию, но Альфред шахматы не любил и предложил шашки. К шашкам же Руфус относился не серьезно, и далее они уже просто обсуждали пройденные в последнем семестре предметы, преподавателей и забавные истории, которые иногда приключались на лекциях или семинарах.

К ночи карета подкатила к старинному дому Кевендишей. Молодые люди вошли в прихожую, где отдали пальто и шляпы прислуге, и затем ступили в гостиную. Руфус представил Альфреда отцу, а после и матери.

В дороге приятели почти ничего не ели, за исключением пары сандвичей с ветчиной, наскоро приготовленных хозяйкой маленького трактира, пока извозчик поил лошадей.

В этой связи поданный ужин показался Альфреду просто волшебным, да, впрочем, он и был великолепен, без всяких там «но»: жареные фазаны, оленина с брусничным соусом, удивительное тридцатилетнее вино, поданное по случаю приезда дорогого гостя. В какой-то момент, Альфред даже почувствовал себя немного неловко, поскольку хозяева придавали его визиту куда больше значимости, чем он сам. Видимо, у Руфуса с детства не было друзей, и родители были рады, что он, наконец-то сможет с кем-то общаться.

После десерта и бренди, Руфус вдруг заявил, что они собираются в клуб. Графиня Кевендиш тотчас запротестовала, мол, не успел вернуться, как тут же и убегаешь, да еще и гостя заставляешь идти в это скучное место, на ночь глядя! Граф посмеивался в своем кресле, он, видимо, решил, что «клуб» – это отговорка для матери, а на самом деле они собираются в какое-то злачное местечко. Но, вырваться все-таки удалось, дав слово графине, что вернутся они от силы часа через два, а может быть и раньше.

– Ты извини, мать всегда почему-то против моих походов в клуб! – стал оправдываться Руфус.

– Да, пустяки!– заверил его Альфред, – Моя мать такая же. Все думает, что я младенец, которого нужно тискать с утра до ночи!

– Да уж… – обреченно отозвался Руфус.

Клуб оказался совсем недалеко, всего в паре кварталов. Это был изящный двухэтажный особняк в стиле барокко. Был он немного вычурный, но все же и красивый: голубые и белые тона, колонны и балюстрады, высокие стрельчатые окна, все это было хоть и приятно глазу, но, тем не менее, была в этом, как подумал Альфред, и некоторая чрезмерность. Они поднялись по мраморной лестнице, к двери, втиснутой, между двух колонн. Руфус постучал. На пороге появился швейцар и вопросительно посмотрел на Альфреда.

– Это мой друг, он со мной, – веско заявил Руфус.

Швейцар кивнул и отступил в сторону. Затем он принял у вошедших пальто и шляпы и затем предложил пройти в зал. Там уже находилось человек десять-двенадцать, и Руфус обошел по очереди всех, представляя Альфреда. Присутствующие любезно раскланивались, улыбались и тотчас возвращались к своим прерванным разговорам. Один из тех, кому был представлен Альфред, поинтересовался:

– А вы знаете, господа, какая сегодня будет тема заседания?

Альфред и Руфус лишь пожали плечами.

– Мы только пару часов назад приехали, – ответил Руфус.

– В таком случае, вам очень повезло! У нас в клубе проездом в Берлин сам Ка́рстен Ни́бур! Представляете?

– Вот как? – изумился Альфред, – Сам доктор Нибур, который выдвинул гипотезу о существовании Аккадского царства, и даже предложил способ расшифровки нескольких аккадских таблиц?

– Именно! – обрадовался такой осведомленности собеседник, – Именно! Он будет рассказывать о своей последней работе с аккадскими текстами. Собственно, именно с этим докладом он и едет в Берлин! Вот ведь удача, верно?

– Да, уж…– согласился Альфред, – Повезло, так повезло! Я прежде и мечтать не смел о том, чтобы познакомиться с таким человеком!

Руфус восхищенно посмотрел на друга.

– А когда состоится доклад? – спросил Альфред.

– Да вот… – собеседник достал часы, – через полчаса, но, возможно доктор Нибур немного опоздает, так что, думаю, минут через сорок.

– Благодарю вас! – Альфред поклонился, и они с Руфусом отошли в сторону.

– Ты, правда, знаешь, кто это такой? – удивился Руфус.

– Да… читал как-то его статью, а затем и книгу о шумерской цивилизации. Мне очень понравилось, если честно. Увлекательно, даже очень. Он здорово пишет о своих экспедициях в Месопотамию.

– Вот как? А я вот и не слышал об этом ничего, – смутился Руфус.

– Ну, так… зато ты все остальное знаешь на отлично, а я вот – далеко не все, – улыбнулся Альфред.

– Да-да, – кивнул Руфус и тоже улыбнулся.– Скажи, а Шумер и Аккад, это что одно и то же?

– Территориально – да, почти. Но Аккад, по мнению доктора Нибура появился примерно на тысячу лет позже, то есть около четырех тысяч лет назад.

– Вот это да!– воскликнул Руфус, – так… давно?

– Ну, первые следы шумерской цивилизации, полагают, имеют возраст семь-восемь тысяч лет.

– Вот как? А почему ты говоришь «выдвинул гипотезу»? Что не все согласны, что это самое Аккадское царство существовало?

– Не все, конечно. Ученые вообще страшно консервативны. Дело в том, что Аккад не упоминается ни в одном античном источнике. Единственное упоминание о нем есть в Библии, но тоже не очень понятно, что это: город или государство?

– А следы какие-нибудь есть? – Руфуса тема явно заинтересовала.

– Следы-то есть, но в этом как раз все и дело. Нужно доказать, что они именно аккадские, а не более ранние – шумерские или более поздние, скажем, халдейские.

– А ты сам, что думаешь об этом? – спросил Руфус.

– Я? Ничего. Я слишком мало знаю, чтобы иметь мнение на это счет. Вот, быть может, сегодня и услышим что-то новое. Спасибо тебе, что ты меня сюда привел! – Альфред слегка сжал плечо Руфуса.

– Вот видишь! Я же говорил, что ты не пожалеешь! – засиял Руфус.

Как ни странно, доктор Нибур явился без опозданий. Он был довольно высок, худощав, и в его походке чувствовалась сила и гибкость леопарда.

– Ну что же господа, быть может, приступим? – спросил ученый неожиданно сильным голосом.

Все расселись, и доктор Нибур стал рассказывать о своих экспедициях, об этнографических и археологических находках. Затем он пустил по залу глиняную табличку с клинописным текстом, которую он нашел в своей последней экспедиции на месте, где, по мнению доктора должен был находиться древний город Ниневия.

– Эта табличка, – рассказывал доктор, – как раз и навела меня на мысль о способах дешифровки аккадских текстов. И я, используя этот подход, перевел несколько десятков найденных мной подобных табличек. Видимо, в этом месте когда-то находилась библиотека или же храм, поскольку практически все тексты, как выяснилось, касались аккадской магии и астрологии.

– Я, например, понял, – продолжал ученый, что в Аккаде была очень развита демонология. Представление же об ангелах и прочих небесных существах, которое существовало в Аккаде, и вовсе плавно перешло в нашу культуру и мировоззрение, очевидно, через иудаизм, а затем и христианство, то есть, оно вполне для нас современно. Вот, например, как звучит аккадская формула, позволяющая изгонять зловредных духов – доктор откашлялся и затем, почти запел каким-то густым басом:

– Атаба варага хизба! Авара ватаба кахида!⁴³– Доктор откашлялся и продолжил, – Насколько я понял из текстов, это очень мощное и строго секретное заклинание, поскольку оно было способно не только изгонять духов из тела человека, но те, прежде, чем уйти в преисподнюю, откуда были изъяты, возвращались и убивали мага, который их наслал.

Альфред слушал с огромным интересом и даже пытался что-то записывать на манжете. Примерно через час доктор поблагодарил всех за внимание и попросил разрешения откланяться, поскольку завтра он очень рано поутру должен продолжить свой путь в Берлин на заседание Академии.

Все тотчас захлопали и доктор даже несколько раз благодарно поклонился. А затем все как-то быстро разошлись по домам. На удивление, никто не остался обсудить доклад доктора или поделиться впечатлениями.

Альфред шел молча, он был потрясен не только докладом, но и самой личностью удивительного ученого и отважного путешественника. Они перебрасывались с Руфусом малозначащими замечаниями, и вскоре пришли обратно к дому Кевендишей.

***

Через два дня, Альфред, как и было договорено, убыл в свое родовое поместье, что находилось в трех днях пути от города, где жил Руфус.

Спустя месяц, по приезде обратно в университет, Альфред узнал печальную новость, что Руфус, неожиданно скончался спустя пару недель после отъезда Альфреда, от воспаления легких.

Глава 23

– Так, так… – бормотал Альфред, ротирая руки, – разозлить, говорите… Отлично-отлично!

Он быстро полез в левый карман, затем – в правый, и извлек оттуда несколько предметов. Резко вскочил, подбежал к полке, откуда прежде Маркус брал книгу с таблицами планетарных часов, открыл ее и стал быстро листать. Затем он поднял глаза к потолку, что-то прошептал, пытаясь, видимо, запомнить, и взглянув на часы, которые достал из жилетного кармана, произнес:

– Ага! Ровно через семь минут! Как удачно-то!

Неожиданно он, схватив канделябр, устремился снова к комнате Иосифа. Сандра едва за ним поспевала.

– Так,– сказал он, – все, что я придумал – очень рискованно! Рекомендую вам все-таки остаться здесь, в коридоре.

– А в коридоре безопасно?

– Думаю, что – да… пожалуй. В каком-то смысле…

– Тогда, я с вами!– отрезала она.

– Ну, дело ваше! – ответил Альфред.

Они вошли. Иосиф тихо сопел под одеялом. Альфред подошел и потрогал его лоб, а затем пощупал пульс.

– Пока все хорошо, – сообщил он шепотом, – но, если что-то и начнется, то минут через пять. Стойте за мной, что бы ни происходило. Если что-то случится, скажем, я упаду – возьмите из моей правой руки пентакль и произносите те же слова, что и я, насколько запомните.

Сандра кивнула. Она была очень испугана.

– Ждем,– сказал Альфред, присев у стены, и показав Сандре жестом следовать его примеру.

Сандра села на низкий стульчик с гнутыми ножками и без спинки, недалеко от Альфреда, и по другую сторону от канделябра.

– Только бы сейчас Маркус не вернулся, это было бы очень некстати, – сообщил Альфред шепотом.

Сандра кивнула, хотя и не очень понимала, почему возвращение ее дяди было бы некстати.

В доме стояла мертвая тишина, и лишь слегка потрескивали свечи. В каминной трубе временами завывал ветер, и дождь потоками заливал оконное стекло. Прошло несколько минут. Сандра начала время от времени ерзать на своем стуле, больше, впрочем, походившем на табурет, ей было трудно усидеть спокойно более пары минут. Внезапно с потолка полилась вода: поначалу это были капли, а после и поток стал вполне ощутимым. Сандра только тихо ахнула. С потолка упал небольшой кусок штукатурки. Альфред вскочил, а Сандра вцепилась руками в стул. Ее глаза наполнились ужасом. Иосиф, как и прежде, издал громкий стон и изогнулся. Альфред жестом приказал Сандре оставаться на месте.

Он подошел к кровати и занес обе ладони над Иосифом. Вода текла прямо на постель и на голову Альфреда. Он закрыл глаза и каким-то горловым голосом произнес:

– Атаба варага хизба!

Иосиф застонал сильнее. Альфред повторил:

– Атаба варага хизба! – И затем – Авара ватаба кахида!

Иосиф закричал уже совсем не своим, очень тонким голосом, а Альфред все повторял и повторял столь неожиданно пришедшую ему аккадскую формулу. Проходили минуты за минутами, Альфред уже промок насквозь, когда вдруг Иосиф затих, и на мгновение даже показалось, что он умер. Вода тоже прекратила лить с потолка, и Альфред вдруг отметил, что и сам он просох почти тотчас же. Он еще раз повторил формулу и проверил пульс. Иосиф был жив и глубоко спал.

– Так… кажется, ваша идея сработала, – прошептал Альфред Сандре, – теперь надо бы поставить защиту на всякий случай. Не мог ли бы вы принести из кухни сколько есть соли?

– Я…боюсь… – прошептала Сандра и опустила глаза.

– Да конечно, пойдемте вместе.

Он подхватил подсвечник и быстро зашагал к кухне. Сандра за ним едва поспевала.

Прихватив бочонок с солью, Альфред направился обратно в комнату Иосифа.

– Теперь так. Берите соль пригоршнями и сыпьте сплошной линией, без пропусков. Мы должны сделать кольцо вокруг его кровати. Если сможете, повторяйте про себя «Ба шем шель элогим!»

– «Ба шем шель элогим!» – посторила Сандра. – А что это?

– «Именем божьим!», на древнееврейском, – ответил Альфред. – Это все имеет отношение к кабалистическим ритуалам.

– Ясно, – ответила Сандра, и принялась сыпать соль дорожкой, вокруг кровати Иосифа.

– Кажется, все! – Сообщил Альфред, – теперь пойдемте,– он жестом указал на дверь, и, пропустив Сандру вперед, тотчас и сам двинулся прочь из комнаты.

Они вернулись в гостиную, и снова уселись в кресла. Сандра вопросительно посмотрела на Альфреда.

– Вы мне подали хорошую идею, насчет того, чтобы разозлить духа. Я вспомнил одно очень древнюю аккадскую формулу. Кое-кто мне о ней рассказывал еще в мою университетскую бытность. Но, признаться, я ее до сегодня не применял ни разу. Не доводилось, знаете ли. Вроде бы считается, что это заклинание не просто изгоняет дибука или иного духа, но также причиняет ему боль. Будем надеяться, что это его разозлит, и он отомстит тому, кто его послал.

– А как мы об этом узнаем? – спросила Сандра.

– Пока не знаю точно, – ответил Альфред, доставая сигару, – но я уверен, что этот некто находится где-то рядом. Совсем близко. Вот и увидим, со временем.

– Вот как? А почему вы так уверены? – снова спросила Сандра.

– Не знаю… Как вам сказать… Отчасти это интуиция, а отчасти и нет: чтобы постоянно за кем-то следить, нужно быть рядом. Нельзя это делать из другого города, очень сложно, по крайней мере, и смысла большого я тоже не вижу.

– Понятно… Но что будет с этим, кто нам пытался навредить? – спросила Сандра.

– Не знаю, – признался Альфред, – быть может, отделается синяками, а может быть и похуже.

– Насколько «похуже»? – спросила Сандра.

– Пух… и все! – Альфред изобразил ладонью что-то, похожее на вспышку.

– Хм…– задумалась Сандра, – а мы не преступаем закон?

– Думаю, нет: мы спасали больного, готового вот-вот умереть, так что это вполне может считаться самообороной, вы не находите?

– Да, пожалуй, – она словно бы поежилась. – Но знаете, вы мне довольно хорошо объяснили все относительно символов, но я все равно не очень понимаю, какое это имеет отношение к тому, что вы, например, делали, или к тому, что собирается делать дядя.

– Да, это сложный вопрос. Более того, в университете на вопрос, который вы задали, мне отвечали почти три года. Понимаете? Я не уверен, смогу ли вам все это рассказать за несколько минут, но… попробуем, – он улыбнулся, – Итак, относительно символов, вам уже как будто все более-менее понятно? Или нет?

– Понятно то, что мы их сами творим, и что каждый символ имеет множество значений.

– Да, но только в астрологии. В магии мы стараемся сузить значение символа до минимума, лучше до чего-то одного. Иначе, результат действия может оказаться непредсказуем.

– То есть, символ Марса или Венеры в магии совсем не то, что в астрологии?

– Ну, в общем – да. В магии Марс – это лишь мужское начало, мужская сила и тому подобное. Венера – женское начало, и это, в общем-то, все. Поэтому настоящие маги разрабатывают целые языки, чтобы делать магию. Языки, которые действительно имеют алфавиты, свои слова и особые символы.

В коридоре раздались тихие шаги, и Альфред насторожился. Шаги приближались, и вскоре в комнату ступил несколько заспанный Феррано:

– Вы не возражаете, если я тут посижу? – спросил он.

– Да, конечно, – ответил Альфред, – но, боюсь, что наша беседа, скорее, утомит вас еще больше.

– Вряд ли, – ответил Феррано, – а о чем, собственно, беседа?

– О магии, и о том, как все это работает, – ответил Альфред.

– Интересно. И вы знаете как?– спросил Феррано с едва заметной иронией.

– Да, как вам сказать… Утверждать, что знаю – было бы самонадеянно. Но, я лишь высказываю свое видение этой проблемы, не более. Итак, мы остановились на том, что серьезные маги разрабатывают свои символы и даже целые языки для общения с иными мирами.

– Вот как? Я об этом не слышала, – сказала Сандра удивленно.

– И, скорее всего и не услышите, – ответил Альфред.

– Почему? – спросила Сандра.

– Понимаете, сила символа зависит от веры, с которой в него вкладывают тот или иной смысл. Как только кто-то начинает что-то уточнять или подвергать сомнению, так в этот момент символ начинает терять силу.

– То есть, маги боятся чужих сомнений?

– Можно и так сказать,– ответил Альфред, – то, что делал я – это довольно известная магия, чудом сохранившая свою силу вот уже спустя четыре тысячи лет, или даже больше.

– Простите, я что-то, видимо, пропустил: делали – где?– спросил Феррано.

– А… ну, пока вас не было, тут слуге хозяина дома сделалось худо, мы зашли его проведать, и я тотчас понял, что на него пытались наслать одержателя, вроде того, что был наслан и на вас тоже. Разница в том, что вы довольно молоды и сумели с этим справиться, а бедняга Иосиф уже готов был умереть.

– Вот как? И у вас получилось? – оживился Феррано.

– Надеюсь, что да, – ответил Альфред, – Да, так на чем мы остановились?

– На магии, которой более четырех тысяч лет. И вы думаете, что ее символы и методы никто ее не ставил под сомнение?

– Не знаю. Но изначально она была создана такими исполинами духа, что сомнения разных мелких людишек вряд ли могли нанести ей существенный урон. По этой же причине, кстати, жива и астрология, хотя, она, конечно, на сегодняшний день находится в гораздо худшем состоянии.

– Вот как? Почему же?– удивилась Сандра.

– Ну, потому что астрология – это всего лишь язык, и он доступен практически любому. А отсюда следует, что ею владеют гораздо больше людей, а где много людей, там и множество мнений, сомнений, желаний что-то переделывать и тому подобное.

– Понятно, – проговорила Сандра, – а вот что вы держали тогда в руках, когда делали эту вашу магию?

– Это… это очень древнее издание «Книги ангелов». Это, по сути дела записная книжка самого Шимона бар Йохая, отца каббалы. Мне она досталась чудом, я купил ее за гроши в одной из лавок в Дамаске. В этой книжке заключена огромная сила веры не только самого великого бар Йохая, но и многих поколений его учеников. А теперь вот и моя тоже.

– Вот как? А можно на нее взглянуть? – спросила Сандра с любопытством.

– Извините, Сандра, но я не могу вам ее показать.

– А почему? – спросил Феррано.

– Потому что мы все люди, а как я только что сказал: людям свойственны сомнения. Эта книжка ведь тоже символ. Зачем его зря ослаблять?

– Понятно, – Сандра опустила глаза. – Но все равно, я не до конца понимаю, как все это действует? Вот скажем, строитель берет и строит дом. Это – понятно. Он приложил много сил, поднимая и укладывая камни, а отсюда и результат. Но в случае с магией ведь, силы прикладываются совсем небольшие, а при этом в результате подчас получается нечто сопоставимое с постройкой дома, не так ли?

– Да, это верно, хотя, такой уровень магии и доступен единицам. Но давайте, снова вернемся к снам, с которых у нас прежде и началась эта беседа. Допустим, человеку снится нечто не очень приятное, скажем, сырое мясо. Этот символ лишь указывает на то, что наиболее вероятным будущим для этого человека является тяжелая болезнь, если вообще речь не идет о смерти. И вот, например, его убивают разбойники, или же он попадает под колеса поезда… Сон здесь вообще не нес никакой силы, верно? Но в реальном мире сила была к нему приложена. С другой стороны, если вы умеете управлять сном, то вы можете, допустим, не подходить к этому мясу, не притрагиваться, и тем самым снизить риск. Я сам наблюдал такое неоднократно. Более того, если вам, скажем, очень нужны, деньги, вы можете вызвать нужный сон, и если это делать несколько ночей подряд, то деньги вполне могут прийти к вам. Вопрос – сколько, конечно остается открытым, поскольку символы, как мы уже говорили прежде, не ведают количеством. А теперь сделаем тоже самое, но в реальном мире. А именно – соберем много символов, связанных с тем или иным желательным исходом в будущем, придумываем, как их связать, придумываем, кого из высших сил стоит просить о помощи, и это, собственно и составляет магию. Остальное – за вами. От вас нужна только вера, чтобы наполнить все вами созданное особой силой, жизнью, если хотите. Как Всевышний вдыхает жизнь во вновь нарождающееся существо.

– Да, теперь мне стало немного яснее, – ответила Сандра задумчиво, – вот только как заставить себя поверить, если не очень верится?

– Это как раз и есть – самое трудное, но со временем и это получается,– заверил ее Альфред.

– А ведь верно! Сам Иисус говорил как раз об этом!– Феррано поднял глаза вверх и стал цитировать по памяти: «если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас…»⁴⁴

– Именно! – подтвердил Альфред, и оглянулся, ибо в прихожей послышался шум и топот нескольких пар ног.