Czytaj książkę: «Аккадская формула», strona 14

Глава 21

Маркус ушел, но Альфред и Сандра остались в комнате, решив его дождаться. Спустя час или чуть поменьше, Маркус снова вернулся, но уже с доктором, которого и препроводил в комнату Иосифа. Еще через четверть часа, от силы, Маркус и доктор уже не спеша шли к выходу и последний на ходу давал рекомендации: три раза в день лекарство, что я выписал, покой, побольше горячего питья, и, я думаю, он поправится. Если через три-пять дней не будет изменений, пошлите за мной снова.

– Да, конечно, спасибо, доктор!

– Не стоит, право. И провожать меня не нужно, благодарю вас. Ступайте к вашим друзьям.

– Еще раз благодарю вас, доктор, – послышалось уже из прихожей.

Затем дверь хлопнула и Маркус, с глубоким выдохом, остановился на пороге комнаты.

– Вот ведь… – только и сказал он, и после, помолчав, сообщил, – Иосиф заболел! Видимо, простудился. Надеюсь, обойдется. А что у вас?– спросил он, переводя взгляд с Альфреда, на Сандру.

– Ну, у нас много чего есть рассказать, присядьте, мой друг, тогда и поговорим, – предложил Альфред.

– Ну что ж, – кивнул Маркус и сел в кресло между Сандрой и Альфредом. Он пошарил в карманах и достал свой кисет с цветной кистью. В ответ Альфред серьезно кивнул и выложил свой кошелек, а Сандра свой. На этот раз Маркус кивнул в ответ и откинулся на спинку кресла:

– Так, – улыбнулся он, – и что у нас за сюрпризы на этот раз?

– Представьте – да – есть кое-что. – Ответил Альфред. – В квартиру Йорковича действительно приходила какая-то женщина, но вот я изрисовал несколько листов бумаги, и пока что Сандра никого не опознала.

– Вот как? И как же она выглядела? – спросил Маркус.

Сандра снова подробно описала внешность странной гостьи.

– А что она там делала? – спросил Маркус.

– Видимо, что-то искала, – ответила Сандра, – но я не заметила, чтобы она что-то уносила с собой.

– Что ж… В принципе, это может быть и просто визит, не относящийся к нашему делу. Например, приходящая прислуга или дальняя родственница.

– Родственница – вряд ли, – заметил Альфред, – откуда у нее ключ? А отпирать отмычкой для родственницы было бы странно, вы не находите?

– Да, пожалуй, – согласился Маркус, – но прислуга вполне может быть.

– Насколько я знаю, у Густава не было прислуги: не те доходы. Но, я еще уточню у него завтра. Однако я уверен, что этот, как вы говорите, визит, имеет к нам как раз таки самое непосредственное отношение.

– Почему? – спросил Маркус.

– Ну, потому, что прислуга бы стала что-то делать, и не ушла бы так быстро.

– Возможно, – согласился Маркус, – но быть может, ее испугал этот круг на полу? Многие люди, знаете ли, относятся к магии со странным предубеждением.

– Возможно, возможно… – согласился Альфред, – но мы можем это выяснить лишь двумя путями: спросив у Йорковича, или же, если мне повезет набросать правильный эскиз.

– А кого вы уже показали Сандре? – поинтересовался Маркус.

Альфред протянул ему рисунки:

– Пока только три. Это – директор и секретарь женской гимназии, где Йоркович преподает. Это – нынешний секретарь Феррано – Франсуаза Жаме, а это – сами знаете кто.

– А вдова – то тут причем? – удивился Маркус. – Она вообще к этому делу вряд ли имеет отношение.

– Не знаю… – Ответил Альфред неуверенно. – Может, вы и правы. Просто я нарисовал тех женщин, кого сам видел, и кого мог видеть Йоркович.

– Да, но Йоркович не знаком с вдовой! – возразил Маркус.

– Откуда вы знаете? – парировал Альфред.

– Ну, у нас попросту нет никаких фактов на этот счет.

– Это верно, – согласился Альфред. – Я и вправду не знаю, почему я ее нарисовал. Может, просто интуиция разыгралась.

– Скорее воображение, – буркнул Маркус.

– Ну, пусть так, – согласился Альфред, – но я не понимаю, почему вы сердитесь? Сандра ведь все равно ее не опознала!

– Я не сержусь, – сказал Маркус, – просто это был – явный тупик.

– Вот как? Но кто-то же еще следил и за Йорковичем и за Феррано, и за нами, в конце концов! И кто-то же укокошил Манфреда, Ковача и того переписчика?

– Какого переписчика? – удивился Маркус. И тогда Альфред рассказал о допросе Йорковича, и обо всем, что удалось узнать.

– И вы молчали? – возмутился Маркус, – Да это же – самое главное! Теперь я точно знаю, как быть с Клавдией! Понимаете? И здесь две новости: плохая и хорошая. С какой начнем?

– С плохой, – уверенно ответил Альфред.

– Ладно. Начнем с плохой, – сказал Маркус. – Главная проблема в том, что у нас мало времени. Чем дальше мы уходим от момента потери Клавдией сознания, тем сложнее ее привести в чувство. Хорошо бы провести ритуал прямо сейчас, сегодня, поскольку ночь для этого годится гораздо лучше дня. Но, я не знаю, как об этом сказать Феррано?

– А хорошая? – потребовал Альфред.

– Хорошая новость в том, что я уверен – у меня все получится. Я нашел книгу, где описан именно такой случай. Так что, можно начать хоть сейчас.

– Что за книга? – спросил Альфред.

– Я вам потом ее покажу,– ответил Маркус, немного замявшись, – У нее оборван титульный лист, так что названия я не знаю точно. В общем, давайте лучше думать, как нам уговорить Феррано?

– Да никак! Я поеду к нему на квартиру и привезу сюда, что еще остается? – пожал плечами Альфред. – Он все еще под следствием, так что капризничать вряд ли станет.

– Ну что ж… Тогда – с богом… И вот еще, – он словно спохватился. – Присядем… Есть, видите ли, еще одна сложность, – он сделал паузу, опустив глаза, – мне нужна Клавдия, и… Сандра.      – В каком смысле? – удивился Альфред.– Клавдия – мне понятно, но Сандра-то тут при чем?

– Дело в том, что нужно создать магический круг, похожий на тот, что был в квартире Йорковича, хотя магия по характеру будет совершенно иной, – добавил он поспешно.

– А что я должна буду делать? – смущенно спросила Сандра.

– Почти ничего. Раздевшись до нага и завернувшись в простыню, ты должна будешь лечь в круг, куда я покажу.

– Обязательно до нага? – еще больше смутилась Сандра.

– Да. Нагота – это символ открытости перед ангелами, к которым мы будем обращаться, так что нагими должны быть все, включая и меня. Но ты же, как и все, будешь под покрывалом, тебя никто все равно не увидит, – успокоил ее Маркус.

– Не знаю… Само собой нужно, чтобы об этом никто не узнал и не увидел… – сказала Сандра почти шепотом и сильно смущаясь.

– Никто и не узнает, – сказал Маркус твердо, – в начале, я положу Клавдию, потом Альфред введет в комнату Феррано, и хорошо бы, кстати, завязать ему глаза. Потом придешь ты, а потом лягу и я сам. Мы будем лежать голова к голове, не касаясь, так, что будем образовывать подобие креста.

– Вы не могли бы рассказать подробнее об этом ритуале? – попросил Альфред.

– Конечно. Это ритуал, который впервые проделал кто-то из учеников Ибн Аби Зимры Давида бен Шломо. Сам Радбаз – так его называли все в его общине – был больше философ, законник и каббалист, но многие его ученики ушли через каббалу в магию. Имя того, о котором я говорю, доподлинно неизвестно – предположительно это был Мордехай бен Давид – но ясно, что это был не просто маг, но и выдающийся эксзерцист³⁷ в том числе. Вообще, надо сказать, что он умел обращаться с духами, и даже написал почти легендарный трактат о работе с ними, не дошедший, впрочем, до наших дней целиком. Так вот, он как раз описывает случай, подобный нашему, когда человек становится одержимым сразу двумя или большим числом духов. Исходя из того, что мы знаем, Феррано сейчас одержим как духом Клавдии, так и еще чем-то, возможно, дибуком. Ритуал, о котором я говорю, предлагает следующее. Двое являются активным началом, это буду я и Сандра. Когда я лягу в круг, мои ноги должны быть расположены в направлении на север, а у головы должна быть буква йод – в каббале – это мужское активное начало. Далее должна лежать Сандра, ноги ее будут указывать на восток. И у головы ее будет начертана буква хей. По каббале – это женское начало. Затем ляжет Феррано, ногами на юг, и у его головы мы напишем букву вав – это бесполый символ, означающий в нашем случае – мужское, но пассивное начало. И, наконец, как четвертый луч креста, мы положим Клавдию, и у головы ее будет снова хей, которая также еще символизирует окончание или завершение деланья – женское и пасивное начало. Таким образом, у нас в головах будет начертано имя Божье – יהוה ³⁸

Мне желательно найти красную накидку, для Сандры – зеленую, для Феррано – белую, а для Клавдии – голубую. Но это – как получится, времени, как я уже сказал, у нас просто в обрез, возможно придется обойтись чем-то попроще. По внешней стороне круга мы должны будем написать ряд обращений к Азраилу, Самаилу, Рафаилу и Сариилу.

Потом, я и Сандра должны будем остановить мысли, или хотя бы только я, ну а дальше уже дело исключительно за мной. Вы, мой друг, можете присутствовать, записывайте все, что будет происходить. На всякий случай, я дам вам Иоанов посох, которым мы сражались тогда с Манфредом. Если что-то пойдет не так – вы знаете, что нужно делать.

Альфред кивнул.

– Да, и пентакль в этом случае вам надевать нельзя. Вот вкратце, так это будет выглядеть. Сандра, если ты не хочешь принять участие, я все пойму и не обижусь. Но, тогда нам придется искать другую участницу, а на это уйдет несколько дней. Клавдия может и не выжить в таком случае. Да, в общем, и жизнь Феррано под вопросом…

– Хорошо, я согласна, – ответила Сандра сухо, – но зеленой накидки у меня нет, к сожалению.

– Ничего, ответил Маркус. За недостатком времени, мы, скорее всего, обойдемся обычными белыми простынями, а пока, наверное, вы, мой друг, поезжайте за Феррано, а я попробую привезти Клавдию. Это будет гораздо дольше, видимо. Начать нужно в час Юпитера, давайте-ка взглянем… – Он подошел к одному из стеллажей, достал какую-то книгу и поднес ее к свету. Полистав, он сообщил:

– Ага! Вот! Сегодня час Юпитера начинается в один час четырнадцать минут пополуночи. Сейчас только десять, так что – время есть, успеем, я думаю.

– Тогда – с богом! – кивнул Альфред.– Только вот… кто мне откроет, когда я вернусь с Феррано?

– Сандра, – уверенно ответил Маркус.

– Сандра? Ночью? – удивился Альфред.

– Да, действительно… Извините… Договоримся так: условный стук сегодня вечером будет такой, – и он стукнул по столу один раз, а после длинной паузы быстро постучал еще четыре раза.

– Хорошо, – согласился Альфред, и Сандра тоже кивнула.– И так, до встречи! – Он повернулся и вышел в прихожую.

** ** **

Спустя час или около того, Альфред вернулся в дом Маркуса и, как было договорено, постучал условным стуком. Сандра их встретила, открывая дверь и, увидев заспанную физиономию Феррано, тотчас спросила, не желает ли кто-нибудь кофе? Альфред ответил отрицательно, а Феррано пробурчал что-то неразборчивое, и Сандра, на всякий случай, отправилась на кухню. Альфред вошел в гостиную, ведя перед собой злобно ворчащего на весь белый свет Феррано. Еще через несколько минут, все расселись в креслах, и Феррано, попивая принесенный Сандрой кофе, задавал вопрос за вопросом:

– Так все-таки, зачем я здесь? Что за расследование посреди ночи? Я не понимаю.

– Хорошо, – спокойно ответил Альфред, – да, вы здесь в рамках расследования. Все дело в том, что вами воспользовались не очень чистые на руку люди, с тем, чтобы получить доступ в хранилище. При этом вами воспользовалось, как минимум две группы…

– Мною воспользовались? – Феррано даже возмутился, – Что вы такое говорите?!

– Но вы ведь сами показали на следствии, что не помните ничего, что творилось с вами с самого утра и вплоть до момента вашего ареста? Или вы решили изменить показания? – спросил Альфред сурово и даже приподнял правую бровь.

– Нет, все это так и было, – Феррано уже перешел на другой тон, – Но все-таки довольно странно то, что вы меня вытащили посреди ночи из постели, согласитесь.

– В нашем деле и не такое бывает. И то ли еще будет сегодня… В общем так, дорогой Луиджи, буду краток и предельно откровенен: если вы не будете делать то, что мы вам предложим, вы скоро умрете, поскольку сейчас в вас, кроме вашей собственной, существуют еще две души. Одна – той самой замечательной вдовы с вымышленным именем Розалина, а другая, я вообще не знаю чья. Скорее всего, это некий неприкаянный и довольно злобный дух. Понимаете? Таким образом, спустя небольшое время, вернется мой напарник, с полумертвой Розалиной, как вы ее называете, на руках. И затем мы, посредством довольно сложной магии, попробуем изъять из вас ее душу и вернуть в тело хозяйки, а также понять, кто еще в вас обитает. Это понятно?

– А это не опасно? – спросил не на шутку ошарашенный Феррано немного дрогнувшим голосом.

– Ну, как вам сказать? А умереть через месяц-другой не опасно? – парировал Альфред. – Спокойнее, Феррано. Если будете делать в точности, что вам говорят, то, скорее всего, будете целы. Ну, а будете артачиться… пеняйте тогда на себя. Насколько, я понимаю, в рай вам вряд ли удастся попасть, судя по показаниям Манфреда. М-м-м?

Феррано опустил глаза.

– Не беспокойтесь, эта тайна, и вообще все, что известно следствию, останется сугубо между нами, – сказал Альфред, – и у вас еще впереди целая жизнь, чтобы все исправить и покаяться, не так ли?

– Да, пожалуй, – согласился Феррано, – Но вот сеньорита…

– Что «сеньорита»?– уточнил Альфред.

– Мне, право неудобно…

– Не беспокойтесь, сеньорита – сотрудница Министерства, так же как и я. И умеет хранить тайны не хуже меня.

– Ну тогда… что ж… я согласен.– Феррано обреченно кивнул и опустил глаза.

– Ну, вот и хорошо, а теперь пойдемте со мной, мне нужно вас приготовить к ритуалу.

– Ритуалу? – испугался Феррано.

– Ну не беспокойтесь вы так, все в порядке, уверяю вас, я же сказал, что здесь будет проводиться довольно сложный магический ритуал, – сказал Альфред успокаивающим тоном, – ну, полежите голый на полу с полчаса или чуть дольше…

– Что? – взорвался Феррано.– Что вы себе позволяете? Я – дворянин, в конце концов! Я буду жаловаться курфюрсту!

– Успокойтесь, прошу вас! Вы будете под простыней, вас никто не увидит. Так устраивает? Мы ведь будем обращаться к ангелам за помощью, а нагота – это как бы символ вашей искренности и открытости, не более, – пересказал услышанную час назад идею Альфред.

– Что значит: «устраивает»?– Я вообще не знаю, ни что тут будет, ни кто все это… хм… увидит… – Феррано почти кипел от негодования.

– Ничего-ничего. Пойдемте, и я вам все подробно объясню, – ответил Альфред мягко, уводя Феррано в другую комнату.

Вскоре он вернулся и присел в кресло.

– Так… Он готовится. Наверное, нужно и вам?.. – спросил Альфред Сандру.

– Что нужно? – спросила та сухо, – Раздеться? Это быстро. Не беспокойтесь, когда дядя вернется, я буду готова.

– Да, конечно, – ответил Альфред, – конечно, извините…

Вдруг откуда-то из глубины дома послышались стоны, почти переходящие в крик. Но кричал явно не Феррано. Альфред вскочил и почти побежал навстречу странным звукам. Сандра поспешила за ним. Альфред нес канделябр над головой, освещая путь в коридоре, а Сандра вцепилась в его руку повыше локтя и, молча, семенила сзади.

– Это отсюда, – он указал на комнату Иосифа, – боюсь, что дело плохо, вам лучше остаться здесь. Я позову, если что…

– Нет!– отрезала Сандра,– Я с вами!

– Ладно, тогда, любой мой приказ вы должны выполнить немедля. Это понятно?– спросил Альфред сурово.

Сандра кивнула, глаза ее были широко раскрыты.

– И только потом, можете спрашивать «зачем», и тому подобное. Вы точно поняли, что я сказал?

Сандра кивнула дважды.

– Хорошо. Вы боитесь мертвецов? – вдруг спросил Альфред.

Сандра снова кивнула, и глаза ее расширились еще больше, а губы сжались.

– Тогда, может быть, все-таки останетесь тут?

Сандра решительно помотала головой.

– Хорошо, – сказал Альфред, – но, думаю, это будет не просто труп…

Сандра впилась в его локоть.

Альфред повернул ручку двери и тихо открыл. Свет канделябра осветил комнату, и Сандра вскрикнула. На кровати лежал, укрытый одеялом пожилой человек, руки и ноги которого явно поднимались вверх вместе с одеялом. Губы его были черны, глаза раскрыты и на выкате. Его явно корежило судорогами, он стонал уже тихо, но время от времени из его уст слышались какие-то обрывки молитв.

– За спину! – скомандовал Альфред, и Сандра тотчас повиновалась. Альфред достал из кармана какой-то предмет, напоминающий портсигар, поднял его над головой и почти закричал:

– Альтурахии хасма³⁹

Человек слегка притих, но спустя несколько мгновений снова стал выгибаться под действием судорог.

– Михаэль, Габиэль Фарам! – закричал Альфред

И снова человек в кровати на какое-то время затих. Альфред сделал шаг внутрь комнаты, но человек снова выгнулся дугой и застонал.

– Артума-доксика-карти! – выкрикнул Альфред, и человек снова притих, хотя и остался скованным судорогой. Альфред начал читать какую-то молитву, водя над человеком руками и, время от времени, делая над ним движения, похожие на крест.

Затем, человек, казалось, сел на кровати, но утверждать это было невозможно, в силу того, что одеяло свисало с него как-то странно. Он снова застонал, а затем выпростал из-под одеяла руки, на которых были видны многочисленные порезы, которые почему-то не кровоточили. Альфред продолжал читать молитвы, поводя руками, и, время от времени доставая предмет, напоминающий портсигар. Человек выгнулся дугой и застонал. Альфред поднял правую руку и почти закричал:

– Башем Габриэль! Тахзор аль ми ше шелах отха ле гуф газэ!!⁴⁰

Вскоре человек затих, и, похоже, уснул. Альфред снова поднял руку и произнес:

– Ариэль, Габиэль, Михаэль! Тисгэру га делет газе ленецах! Ани бээмет корэ лахем ба шем шель Элогим⁴¹

Затем, спустя полминуты, он подошел и пощупал пульс. Человек лежал тихо, и, похоже, спал. Альфред приоткрыл веко больного, и удовлетворенно кивнув, произнес: «Хм, неплохо, однако…», и показал жестом, что нужно уходить. Сандра медленно шла сзади, она глубоко дышала, и было очеыидно, что она находится в совершеннейшем возбуждении. Все произошедшее произвело на нее невероятно сильное впечатление, у нее была куча вопросов, но при этом она понимала, что сейчас не время их задавать, и оттого все ее тело, казалось, готово было взорваться от какого-то внутреннего напряжения. Когда они вернулись в гостиную, она лишь спросила:

– Как вы думаете, теперь все будет в порядке?

– Не знаю, если честно, но надеюсь… Впрочем, мы сделали все, что смогли, – ответил Альфред и с выдохом плюхнулся в кресло.

Сандре понравилось это «мы», и она тоже присела.

– Не знаю, право, время ли сейчас спрашивать? – осведомилась она деликатно.

– Ну, пока Маркус не прибыл – спрашивайте, – разрешил Альфред.

– Чему я была свидетелем только что? – спросила Сандра, и налила себе в чашку остывшего кофе.

– Честно говоря, не знаю точно, – признался Альфред, – но, похоже, кто-то подбирается и к дому Маркуса.

– В каком смысле? – спросила Сандра.

– В том самом, что происходили все случаи и в библиотеке и до того. Кто-то пытался, видимо, подсадить дибука в Иосифа.

– Это был Иосиф? – воскликнула Сандра и прикрыла рот ладонью.

– Да, – ответил Альфред, – он самый. И все то же самое наблюдалось и прежде: черные губы, судороги и тому подобное. Кто-то пытается за нами следить с самого начала, и я не знаю почему. Дело, которым я занимаюсь, казалось бы, касается только Клавдии, а она при этом без сознания… В общем – непонятно.

– А что вы сейчас сделали? – Спросила Сандра. – Ну, там, в комнате.

– Да ничего. Просто отвадил одержателя на какое-то время. Нельзя поручиться, кстати, что он не вернется. Но, это уже другой вопрос.

– Понятно. То есть, Иосиф пока что вне опасности?

– Ну, можно сказать и так, – согласился Альфред, – во всяком случае, я надеюсь.

– А нельзя ли, скажем… как-то так разозлить этого одержателя, чтобы он вернулся и поразил того, кто его послал? – спросила Сандра.

Альфред на мгновение онемел. Он смотрел на Сандру с минуту широко раскрытыми глазами, о чем-то при этом размышляя.

– Я что-то не то сказала? – спросила Сандра поспешно. – Вы уж извините меня за мое любопытство.

– Нет-нет, вы – молодец, как и всегда,– почти шепотом ответил Альфред и закрыл лицо руками, будто что-то припоминая…

Глава 22

Еще пару часов назад трактир «Мадрид» содрогался от восторженных криков, звуков скрипок и бубнов производимых небольшим оркестром венгерских цыган, а также от выстрелов бутылок шампанского. Что и говорить, студенческая вечеринка удалась на славу, но уже к полуночи как-то растеряла задор и пыл, цыгане вдруг исчезли непонятно куда, словно растворились, и в общем, веселье довольно скоро пошло к завершению. Кое-кто из гуляк уже лежал под столом, кое-кто, все еще пытался шагать от стола к столу, но получалось это не очень убедительно. Трактирщик – пузатый, не очень высокий человек с добрым круглым лицом, схваченным словно рамкой, густыми седеющими бакенбардами, тихо посмеивался, протирая посуду. Вечер, по его мнению, что и говорить, удался как нельзя лучше. Пива и вина было выпито больше, чем за два последних дня, да и еды было наготовлено и подано тоже в избытке. Такое случается нечасто: всего два раза в год, когда в университете, что находится в квартале от трактира «Мадрид», заканчиваются экзамены и начинаются каникулы.

Альфред сидел на лавке и, пощипывая едва пробивающийся юношеский ус, пытался собраться с мыслями.

– Вот ведь, странная штука…– он отчаянно икал, но изо всех сил пытался размышлять, стараясь при этом ни в коем случае не торопиться, – вот еще утром, я знал что такое.. это … как его… хм… Animus … икк… injuriandi⁴². А сейчас не знаю… И не знаю даже откуда я это взял? … икк… из «Иллиады» Гомера, что ли?

Рядом рухнул на скамейку Руфус Кевендиш. Он выглядел словно призрак: бледный, серьезный и немногословный. Руфус был отличником по всем предметам, длинный как жердь, с вечно немытыми длинными волосами и неизбывными прыщами на лице. Сейчас на его носу почему-то не было очков, хотя, он без них не видел даже собственную руку.

– Альфред, дружище, – выдавил он изо всех сил, – а я к тебе… представляешь?

– Да ну… – удивился Альфред, и даже поднял брови – ты ко мне где? – ик…. – Меня же дома нет!

– Я знаю… я был там… но ты здесь, в этом… как его… ну, неважно, в общем.

– Да! Как это верно сказано, дружище Руфус! Все это вообще неважно!

– А я вот хотел тебя … это… на… каникулы приг… приг… при… ласить… Пошли, а?

– Пошли…– согласился Альфред, – а куда?

– Ну как это куда?… – Руфус почему-то развел руками, а затем сложив их на столе, опустил на них голову. – Ко мне… в имение… родительское… ну и мое, наверное, тоже… я еще не знаю!

– Родительское, говоришь? – почему-то насторожился Альфред.

– Да! – твердо заявил Руфус.

– Тогда пошли…– согласился Альфред и попытался встать, – А где оно? Тут недалеко?

– Да… недалеко… два дня пути… или три… я не знаю! Отсюда… от «Мадрида» – заявил Руфус, и уже собирался было заснуть.

– Два дня от Мадрида? Ты что испанец, что ли? – почему-то спросил Альфред, а затем перешел на какой-то оскорбительный тон, и стал трясти указательным пальцем над головой, – Ага! Я всегда подозревал, что ты испанец!

– Я? Испанец? Ты уверен? – вдруг проснулся Руфус.

– Да! – заявил Альфред твердо, – Ты уж мне поверь!

– Ну, хорошо… – согласился Руфус, и снова уронил голову на сложенные на столе руки.

– Ну, так мы идем или нет? – вдруг заорал Альфред.

– Куда это? – снова проснулся Руфус.

– Ну, к тебе… к родителям… в Испанию…

– В Испанию? – встрепенулся Руфус. – Ты испанец, что ли? – спросил он подозрительно.

Альфред махнул рукой, и сначала сел напротив Руфуса, а затем прилег на скамью, исключительно с тем, чтобы сосредоточиться на том, что только что выяснилось. Оказывается Руфус – испанец… кто бы мог подумать?..

***

Утром Альфред проснулся первым. Кое-кто все еще похрапывал под столом, кое-кто возлежал на лавках. Руфус – всем известный отличник – спал за столом, положив голову на руки.

– Хозяин… – попытался было позвать трактирщика Альфред, но в результате издал некое сиплое шипение. Хозяин, тем не менее, уже стоял у стойки, и, увидев титанические потуги Альфреда, понимающе кивнул и тотчас подбежал с кружкой капустного рассола.

– Не изволите ли, господин студент? – спросил он ласково.

Альфред отхлебнул из кружки, и вдруг почувствовал какую-то огромную благодарность к этому немолодому доброму самаритянину.

– Благодарю вас, господин трактирщик! Вы меня просто спасли! – просипел он довольно искренне.

– Кушать, вы, вероятно, пока не желаете, но, может быть кофе? – снова ласково спросил трактирщик.

– Да, спасибо вам… – ответил Альфред и трактирщик, оставив кружку с рассолом, удалился.

Альфред пихнул Руфуса локтем. Тот замычал, но не проснулся.

– Эй, чернильница! Просыпайся! – Альфред пихнул его снова.

Руфус приоткрыл один глаз:

– Где я?

– На вот, рассольчику хлебни, должно помочь! – сказал Альфред, придвигая кружку.

– Расс… чего? – переспросил он. И снова поинтересовался: – Я что, уже в аду?

– Почему в аду? – удивился Альфред.

– Ну, а где же еще может быть так плохо? – резонно поинтересовался Руфус.

– Кофе будешь? – снова спросил Альфред, не ответив на терзающий Руфуса вопрос, о его местонахождении.

– Кофе? – непонимающе переспросил Руфус, – Какой еще?

– Ну, уж какой есть, я бы на твоем месте не привередничал.

– Ладно… А, это ты, Альфред… Как славно… А я тебя вчера искал весь вечер…

– Да ну! С чего бы это? – удивился Альфред.

Трактирщик принес два кофе и тотчас удалился.

– Поехали со мной на каникулы, а? Я родителям писал о тебе, они хотели бы познакомиться…

– Вот еще! А что я своим скажу? – спросил Альфред.– Рождество на носу!

– Да ничего, напиши им, скажи, что задержишься немного…

– Надо подумать… – сказал Альфред, не понимая, на кой черт ему ехать к Руфусу, который, в общем-то, и близким другом ему не был. Ехать бог весть куда, бог весть зачем, знакомиться непонятно зачем с его родителями…

– Думай. Но выезжаем сегодня после обеда, – Руфус схватил голову руками, – Ой как болит-то… – сообщил он.

– Рассолу еще выпей, – посоветовал Альфред.

Руфус кивнул и отпил из кружки.

– Так поедешь? – спросил он с какой-то странной надеждой в голосе.

– Ладно, так и быть! – почему-то согласился Альфред, – но только дня на два, не больше, идет?

– Хорошо, как скажешь, – кивнул Руфус и снова хлебнул рассолу. – Я зайду за тобой где-нибудь в час дня, так что уж ты будь готов, ладно?

– Конечно, – ответил Альфред, сам не понимая, зачем это он согласился на эту авантюру. Он одним глотком допил кофе, не без труда встал и, оставив на столе несколько монет, пошатываясь, направился к выходу.

– Так я зайду за тобой в час пополудни! – попытался крикнуть в след Руфус.

Альфред, не оборачиваясь, лишь поднял руку в знак согласия.

На улице выпал первый снег, который понемногу таял, превращаясь в сероватую ваксу. Улицы вмиг стали промозглыми и какими-то сонными, а экипажи с покидающими город студентами стали навевать странную непонятную тоску. И захотелось тоже уехать как можно скорее, хоть куда, хоть бы и к Руфусу в его имение…

***

Несмотря на тайные надежды Альфреда, Руфус ничего не забыл, и явился вовремя, ровно в час. Альфред обреченно взял со стула свой чемодан, и они спустились вниз, где у крыльца поджидал извозчик.

– Этот довезет нас до первой почтовой станции, это в десяти лье отсюда, там мы пересядем на другой попутный экипаж, и к вечеру будем в гостинице «Троя», – тараторил Руфус. – А затем утром нас уже будет ждать отцовский экипаж, и я думаю, что завтра к вечеру мы доберемся.

Все, в общем, так и случилось, как предсказывал Руфус. Никаких особенных впечатлений дорога не оставила, не говоря уже о приключениях, которыми впоследствии можно было бы поражать девушек. «Троя» оказалась мерзким местом, полным клопов и тараканов, а о еде уж, и говорить не приходится. Даже холодная телятина оказалась на редкость не съедобной, а пиво и вовсе, похоже, прокисло еще в прошлом месяце. Родительский экипаж, впрочем, оказался отменным: четверка отличных рысаков, уютная карета на очень мягком ходу, словом, эта часть пути была куда менее изнурительной. За окном все также проплывали унылые пейзажи: леса и поля, покрытые тающим снегом, стаи ворон, то там, то тут пересекающие небо, крестьяне с возами, нагруженными всякой всячиной, да, в общем-то, это и все, более смотреть было не на что. От скуки Руфус все пытался завести беседу, но она никак не клеилась, хоть Альфред со своей стороны и пытался ее поддерживать изо всех сил.

– А знаешь, Альфред, – вдруг сказал Руфус, – у нас в городе есть клуб, под названием «Книжный червь»!

– Вот как? – уже без особого интереса переспросил Альфред, – И что это за клуб?

– Ну, как тебе сказать… Это что-то вроде клуба любителей чтения, букинистов, любителей редких книг… Я к слову, уже два года, как являюсь его членом! – не без гордости заявил Руфус.

– Вот как? – снова спросил Альфред вяло.

– И я хочу тебя пригласить туда, когда мы приедем. Уверен, тебе понравится!

– Но я ведь не член этого клуба! – ответил Альфред с надеждой как-то отвертеться от предложенного визита. Клубных посиделок он не любил, да и заядлым библиофилом не был.

– Это неважно! – с задором ответил Руфус, – если ты приходишь с постоянным членом клуба, то это позволяется.

– Ну что ж… – ответил Альфред, – наверное, там будет весело.

– Не то, чтобы весело… – ответил Руфус, – но ты ведь любишь книги, я знаю…

– Да, конечно люблю, – ответил Альфред, улыбнувшись, – я с удовольствием.

– Ну, вот и отлично, – обрадовался Руфус, – а то ведь у нас в городке развлечений немного.

– Это ничего, – заверил его Альфред, – мне ничего особенного и не нужно, да я и ненадолго ведь.

– Знаешь, через три недели ведь Рождество, а в это время чаще всего обсуждаются книги, связанные с магией, алхимией и тому подобным. В прошлом году, например, один из наших членов, господин Тайфер, показывал нам подлинный греческий магический папирус, который он приобрел на аукционе в Цюрихе.

– Не тот ли, где описана так называемая "Литургия Митры"?– спросил Альфред.

– О, да ты и впрямь знаток! Да, именно этот! – оживился Руфус.

– Хм… так у вас, в самом деле, собираются знающие люди. Я с удовольствием познакомлюсь ними! – сказал Альфред искренне. – А я, честно говоря, думал, что все это выдумки… греки, папирус… Митра… Ты сам видел его? В смысле папирус.

– Да, конечно, – кивнул Руфус, и даже пытался читать, но это непросто. Манера письма там какя-то замысловатая…

– Ну, это понятно… Все-таки, он вроде бы был написан за двести лет до Рождества Христова…

– Верно… – сказал Руфус, – А еще, я слышал краем уха, на днях в клуб должен приехать какой-то крупный ученый не то египтолог, не то археолог, не знаю точно. Говорят, он прибудет, с какой-то интересной лекцией.