Objętość 500 stron
2013 rok
Три короба правды, или Дочь уксусника
O książce
1892 г., Петербург.
Директор полицейского управления Дурново в срочном порядке вызывает из якутской ссылки Степана Фаберовского, бывшего лондонского сыщика, и Артемия Ивановича Владимирова, художника-передвижника, бывшего агента III отделения. У него нет выбора.
“Да, я знаю, что среди департаментских чиновников, особенно из Третьего делопроизводства, ходит убеждение, что сделать Фаберовский с Владимировым могут все. Но лучше продать душу дьяволу, чем связываться с ними“.
Но даже он не подозревает, в какой невероятный балаган превратят эту историю двое сыскных агентов.
Святочная феерия, невероятная путаница, разрешающаяся проще некуда в самом конце, "нечаянно" вылезающие подробности жизни высокопоставленных особ, благородный агент царской охранки - бывший лондонский сыщик со своим гениальным напарником - художником-передвижником, автором бесценной "Исповеди дезинфектора", бывшим агентом III отделения. Настоящий прекрасный плутовской роман. А кроме того, еще и Петербург конца 19 века. Если в "Бейкер-стрит и окрестности" вы оказываетесь в викторианском Лондоне, то в "Дочери уксусника" вас ожидает совершенно такая же, только невероятно смешная прогулка по Петербургу того времени. Из особенностей: 1) Книга более мужская, чем женская и 2) если вы не особенно структурированы, лучше читать ее с любого места и уже потом вернуться в начало. (В сущности, это относится ко многим книгам).
Чудесная рождественская вещь, полная предпраздничного хаоса и весёлого безумия. Внезапно актуально – там тоже про пандемию. Чудесен гусь-серафим и атмосфера праздника в доме академика, трогательный Фаберовский, прямой, как палка со своей порядочностью, и жуликоватый Артемий Иванович. Они как Малыш и Карлсон, как Ромео и Джульетта, как Маркс и Энгельс – неразлучны, короче. Вот настоящая мужская дружба, трогательно суровая, хоть плачь со смеху.
Внизу, на площади две парившие от усталости лошади тщились сдвинуть с места тяжелый вагон конки, до отказа забитый закоченевшими пассажирами. Зато верхняя площадка вагона — империал — была совершенно пуста. Лишь тонкая цепочка следов тянулась по неубранному с крыши снегу, от лестницы до самого ограждения с деревянным щитом над головой кучера, рекламировавшим армянский магазин дамских вещей в Гостином дворе, и заканчивалась одиноким отпечатком чьих-то филейных частей в сугробе на сиденье. «И здесь жопа», — подумал обреченно Дурново.
Нефедьев все понял. Его мечты, наконец, сбылись. Государь послал войска, чтобы, наконец, раздавить это змеиное гнездо заговора и освободить его, Нефедьева, от трехлетнего заточения. Тот красноносый агент-француз исполнил свое обещание.
— Эге-ге-гей! — закричал он. — Сюда! Сюда! Хрю-хрю! Заговорщики здесь!
— Вот и вспомнили о нас, Степан! — взволнованно сказал Артемий Иванович, спускаясь по лестнице. — Ну же, показывай, сколько нам дали! Деньги, настоящие! Как же я по ним соскучился!
Recenzje, 2 recenzje2