Czytaj książkę: «Чужая»

Глава 1: «Первый шаг в неизвестность»

Поезд, прибывавший на соседний путь, поднял снег, и люди на перроне на несколько секунд словно исчезли в белой пелене. Снежная дымка медленно опускалась на землю, постепенно открывая всё вокруг. Поезд задерживался. Мороз пробирал до костей, становилось неуютно, и хотелось скорее спрятаться в тепло.

Девушка стояла одна. Она не смотрела на приближающийся поезд, её взгляд был устремлён в сторону города, который знал каждый уголок её детства, каждую знакомую улицу и дом. Сердце сжималось от горечи; никто не провожал её, никто не желал удачи. Было так обидно и одиноко, что в груди словно сжимался комок боли, и она с горечью думала: «Никому я не нужна?!» и страх сжимал душу. Страшно было так, будто она одна в пустыне, и вокруг нет ни одной души, кто мог бы понять и поддержать.

Наконец, подошёл её поезд. Из-за опоздания стоянку сократили, и проводница молодая, немного полноватая женщина лет тридцати, но быстрая и решительная, спешила посадить всех.

– Скорее, скорее! – грубовато, срываясь на скороговорку, повторяла она. – В вагоне отдохнёте, а сейчас не шаперьтесь на проходе. Поспешайте, поезд ждать не будет. Поторапливайтесь, не заставляйте меня ругаться!

Девушка поднялась по ступенькам с тяжёлым чемоданом и сумкой.

– Почему она так сердится? – думала Александра. – Вроде молодая, симпатичная… зачем так грубо?

Пыталась не обращать внимания, и она проходила по узкому коридору вагона, следуя за другими пассажирами.

Вдруг она поняла, почему проводница нервничала. Пройти было невозможно, потому что вагон забит людьми и багажом. Впереди идущая женщина, с трудом передвигала и себя, и огромный чемодан. Один из мужчин, стоявших рядом, не выдержал и, прорвавшись вдоль стены, попытался помочь.

– Мамаша, давайте помогу, – мягко предложил он, поравнявшись с женщиной.

Но его помощь встретила бурную реакцию: женщина закричала, замахала сумкой, словно хотела ударить. Все замерли в недоумении.

– Мамаша, успокойтесь, я хотел помочь! – закрываясь рукой, удивлённо говорил мужчина.

– Какая я тебе мамаша? – стала ещё яростнее женщина. – Нашёлся сыночек! Нечего хватать чужие сумки. Я что, просила помогать? Вали отсюда, а то зашибу!

Толпа возмутилась в защиту мужчины. Тот, воспользовавшись моментом, быстро протиснулся мимо и ушёл в своё купе, а женщина, поставив руки в боки, кричала уже на всех, кто осмелился возразить.

В этот момент в коридоре послышался голос проводницы: громкий и резкий, он заглушил весь шум.

– Тихо! – прокричала она. – Чего разорались, как на базаре? Взяли сумки и быстренько расползлись по своим местам.

На удивление пассажиры замолчали и постепенно разошлись. Девушка спокойно нашла своё купе и, стараясь не мешать сидящей у окна женщине, вошла внутрь.

Та быстро встала и помогла ей с чемоданом.

– Ого! – поглядывая на симпатичную, но грустную девушку, воскликнула соседка. – Как ты его тащила, такая худенькая? Что там, кирпичи?

– Нет, просто вещи и книги, – тихо улыбнулась Александра.

– Понятно. Книги всегда тяжёлые, – с пониманием кивнула соседка.

Девушка сняла пальто и опустилась на диван у окна. Взгляд был устремлён в окно, где начали мелькать знакомые силуэты родного города; прощание с ним казалось невыносимым. Внутри всё будто сжималось от обиды и тоски, но слёзы не решались появиться.

Зинаида – соседка по купе, иногда взглядывала на Александру и понимала её состояние. Черты девушки были необычайно чёткими и красивыми: тёмно-каштановые волосы оттеняли яркие голубые глаза, густые ресницы делали взгляд выразительным. Аккуратная осанка, стройная фигура, аристократический облик, всё это говорило о том, что перед ней не просто девушка, а человек с историей, со своей болью и, наверняка, тёплой душой.

Вдруг в купе вошла проводница проверить паспорт нового пассажира. Уже другая: вежливая и ласковая, с доброй улыбкой.

– Добрый вечер! – сказала она, слегка напевая, не всегда попадая в тональность. – Рада, что вы с нами, – улыбнулась проводница. – Будем одной семьёй какое-то время.

Александра удивлённо посмотрела на женщину, как будто перед ней стояли два разных человека: упрямая, резкая на перроне и тёплая, заботливая сейчас.

– Девочки, чай? – спросила проводница, проверив билет.

– Да, – ответила Зинаида, смеясь. – Я уже сутки еду, привыкла к её строгому тону, – глядя на Александру, осторожно сказала, когда за проводницей закрылась дверь. – Ты выглядишь так, будто навсегда прощаешься с этим городом?

Девушка молча смотрела в окно, мечтая, чтобы всё плохое осталось в прошлом и впереди была совсем другая жизнь.

– Тебя как зовут? – спросила Зинаида, желая поддержать разговор и отвлечь девушку.

– Александра, – тихо ответила та.

– Я Зинаида, можно просто Зина, – улыбнулась соседка и достала продукты. – Александра, а ты куда едешь, до какой станции? – не поднимая глаз, спросила она, у молча наблюдавшей за ней девушкой.

– До посёлка «Таёжный», – тихо ответила та.

Зинаида замерла, перестав резать колбасу. Подняла глаза и, не мигая, радостно смотрела на Александру.

– Да, ты, что? – нараспев, произнесла женщина. – В Таёжный?!

– Да, а что вас так удивило? – спросила девушка.

– Александра, я же оттуда родом! – громко, радостно ответила Зинаида.

Теперь уже Александра, смотрела на попутчицу радостными глазами

– Значит, мы едем вместе?! – оживилась она.

– Увы. Я дальше, – вздохнула Зинаида. – В Таёжном у меня семья, а я переехала в город.

– Жалко, – вымолвила Александра с досадой.

– Ты зачем туда едешь? – спросила Зина.

– В больницу работать. Гинеколог и операционная сестра.

– Хорошо, что приехала! – сказала Зина. – У нас гинеколога давно не было.

– А в операционной? – спросила Александра.

– Раньше там жена главврача работала, – тихо сказала Зина. – Не знаю.

Александра слушала, а сердце билось тревожно, но с большим интересом.

– Ты узнавала про посёлок, про людей, живущих там, про больницу? – вскинув глаза, спросила Зинаида. – Неужели не страшно всё бросить и из города уехать в деревню?

– Посёлок, ведь не деревня? – улыбнулась Александра.

– Не обманывайся?! – сказала Зина. – Там жизнь как в деревне: без удобств, в глухой тайге.

– Зинаида, вы меня пугаете – это же посёлок, а не деревня?! – вздохнула Александра.

– Поздно пугаться, милая, уже едешь, уже подписалась! – и попыталась объяснить: – Деревня от посёлка мало чем отличается. В посёлке больше людей да магазинов, а так деревня – она и есть деревня.

– Расскажите, что там за жизнь? Если честно, то мне стало страшно.

– Бояться, конечно, там особо нечего, просто – это же глухая тайга. Ты когда-нибудь жила в деревне или хотя бы знаешь, что такое свой дом? Дом без удобств?

– Нет, я жила в благоустроенной квартире.

– Ну, девонька, тогда мне тебя жалко! Я там родилась, выросла, а уезжала с надеждой и радостью. Хотелось пожить по-человечески: в тёплой квартире, с горячей водой, – на секунду замолчав, Зинаида внимательно посмотрела на Александру и осторожно спросила: – Что же у тебя такое приключилось, что ты бежишь без оглядки, неведома куда? – замолчав ненадолго и видя, что девушка не отвечает, опять спросила: – Что с мужиком разошлась? – печально поглядывая на Зинаиду, Александра молчала. Та настойчиво продолжала спрашивать: – Что у тебя произошло, расскажи? Нам ехать двое суток, выговоришься, и душу немного отпустит.

– Простите, но мне не хочется ничего рассказывать! – посмотрев на неё, ответила та.

Зинаида спокойно приняла ответ, нисколько не удивившись и не обидевшись.

– Ну что же, тогда давай собирать со стола и будем укладываться спать. Утро вечера мудренее! – предложила она и, не дожидаясь ответа, начала собирать оставшиеся продукты, приговаривая: – Я люблю спать в поезде, убаюкивает этот стук и покачивание вагона.

Убрав со стола, Александра отнесла стаканы проводнице и, вернувшись в купе, увидела уже лежащую в постели Зинаиду. Постелила, потушила свет и легла. Всего через несколько минут услышала ровное дыхание соседки. Прислушиваясь к монотонному стуку колёс, долго лежала не в силах уснуть. Глядя в темноту, думала о себе, о своей жизни, о том, что действительно едет, неведома куда – в таёжный посёлок, который находится в настоящей тайге. Странно, но до сегодняшнего дня, она не чувствовала страха от своего переезда, а после разговора с Зинаидой, заволновалась.

Глава 2: «Одинокий путь»

Проснулись поздно. За окном ещё было тихо, только где-то вдалеке раздавались редкие крики птиц и шелест ветра в кронах сосен, пробивающиеся сквозь монотонный стук колёс. Полежали, прислушиваясь к голосам за дверью, то ли кто-то из соседей уже вставал, то ли ветер играл с ветками. Наконец, поднялись. После простых, но вкусных бутербродов с чаем, сидели у стола и без особого интереса поглядывали в окно, где из-за ветвей деревьев выглядывали серо-зелёные крыши домов посёлка, словно заброшенного глубоко в тайге.

– В посёлке у меня тётя живёт, – тихо проговорила Зинаида, словно боясь нарушить покой утреннего леса. – Отец с братом и его женой. Я иногда к ним приезжаю в гости. Правда, давно не была, соскучилась.

Александра ловила каждое слово, как будто это были кусочки живой природы: звуки ручья, трели птиц, запах леса. Ей хотелось понять, как живёт этот маленький уголок, спрятанный в глубине тайги. Но Зинаида не спешила рассказывать о больнице и людях, что там работают, словно это была часть какой-то закрытой жизни.

– Зина, а там больница большая? – выбрав удобный момент, Александра решила осторожно расспросить.

– Нет, совсем небольшая: одноэтажное здание, две палаты для больных, одна для женщин, другая для мужчин, операционная, перевязочная и ещё несколько кабинетов, – ответила та, будто вычерчивая домик в воображении. – Работают три врача да несколько сестёр.

– Для посёлка это совсем неплохо! – оживилась Александра. – Значит, есть специалисты разных направлений? Я понимаю, что если такой штат и стационар, значит, посёлок не такой уж маленький?! – с лёгкой надеждой и одновременно убеждая себя, говорила она. – В маленьких деревнях обычно только фельдшера работают, а тут уже настоящая больница! Мне два предложения были работать фельдшером, но я выбрала ваш посёлок, решила, что он большой.

– Ты преувеличиваешь! – усмехнулась Зинаида, предвидя разочарование Александры, когда та увидит всё своими глазами. – С первого взгляда поймёшь, что ошиблась. Что касается штата больницы, то главный врач и его жена уже давно на пенсии, но всё равно работают. Замену найти не просто. Таких смелых, как ты, ещё поискать надо! Илья Степанович в больнице за главного, на нём всё: и операции, и лечение. В смену всегда медсестра, – задумчиво продолжала она. – Когда-то в деревне жили только охотники, Илья Степанович с женой держали всё на своих плечах. А когда леспромхоз открыли, появилось больше и людей, и врачей, и сестёр. Одна медсестра – его жена, а одну, кажется, Машей зовут; я видела. Она приехала с мужем, а осталась навсегда. Живёт со свекровью, растит ребёнка. Представляешь: сынок уехал, а сноха вместо дочери осталась?!

– Основное производство в посёлке – леспромхоз? – заинтересованно спросила Александра.

– Раньше там жили одни промысловики, – рассказывала Зинаида, словно вспоминая давно забытые времена. – Охотились в тайге, добывали пушнину, сдавали, так и жили. А когда леспромхоз открылся, к нам понаехало много людей, построили дома, открыли два магазина, клуб и больницу. В клубе по выходным показывают кино, для молодёжи устраивают танцы под магнитофон. Но в остальное время мужики чаще всего пьют и дерутся. Так что работы у тебя хватит, скучать не придётся! Я же была в стороне от всего этого. Мои родители живут не в самом посёлке, а на хуторе, в тридцати километрах от него, в самой глухой тайге. Свет туда провели всего пять лет назад, раньше ни радио, ни телевизора не было. Одним словом – глухомань. Наш хутор называется «Затерянным», – вздыхая, произнесла Зинаида. – Летом собираюсь к ним съездить. Отец стал стареньким, часто болеет. Хочу проведать, а то уже три года не была. Если не сбежишь, то увидимся?!

– Не сбегу, – ответила Александра с тихой улыбкой. – Мне некуда сбегать.

– Ты что, детдомовская? – с удивлением посмотрела Зинаида.

– Нет. У меня большая семья.

– Разве такое может быть? – с недоумением спросила Зинаида.

– Оказывается, может! Я жила в семье, но была никому не нужна – чужая.

– Но так не бывает, если у вас семья?

– Бывает.

Зинаида в недоумении смотрела на Александру, не понимая, как это можно – быть в родной семье чужой?!

Глава 3: «Разбитые мосты детства»

Поглядывая на соседку, Зинаида с интересом ждала, когда та решится поведать историю своей жизни.

– Александра, расскажи.

– Вам интересно слушать про чужую жизнь, про чужие проблемы? – с лёгкой иронией спросила та.

– Интересно. Я тоже в семье выросла: с родителями, с тётей, с братом, и у нас прекрасные отношения, – ответила Зинаида, – поэтому мне трудно понять тебя. Может быть, ты сама в чём-то виновата? Все вместе не могут отвернуться от одного человека, если тот ни в чём не виноват? Прости, что я говорю тебе обидные слова, но согласись, что и такое в жизни бывает?!

– Нет, Зина, я не обижаюсь. Я столько слышала обид и оскорблений в своей жизни, что ваши слова для меня всего лишь ветер. Они просто не цепляют.

– Расскажи, – подтолкнула её Зинаида.

– Нас у родителей пятеро, – Александра на мгновение замялась, словно собираясь с силами, – пятеро, и я всё равно чужая…

– Пятеро и вы чужие?! – удивлённо переспросила Зинаида, не скрывая недоумения.

– Да, мы чужие люди! – повторила Александра, и в её голосе прозвучала горькая ирония. – Вернее, они между собой общаются, а я только ругалась с ними. Хорошо, я расскажу о своей жизни, а вы уже сами решайте, виновата ли я или так сложились обстоятельства? – вздохнула она глубоко и начала: – Мои родители прожили вместе пятнадцать лет. Оба пили, особенно отец. Я с детства помню вечера, когда они были пьяны. Это был страх, холодящий душу. Каждый день в нашем доме были только пьянки и скандалы. Светлых минут практически не было. Отец часто бил мать, а она кричала и убегала. Дрались словно по договору.

– Как это по договору? – Зинаида переспросила с недоумением.

– Странно звучит, но именно так?! Они садились, напивались, потом выносили из комнаты телевизор, посуду и начинали драться.

– Господи… Драться по договорённости? Это ужас какой-то! Прости, но я о таком даже не слышала?!

– Но бились они по-настоящему, – тихо ответила Александра. – Мама кричала, пыталась защититься. Мы жили в нищете, потому что деньги уходили на выпивку. Дом был полон грязи, злобы и боли. Я старшая из пятерых, у меня два брата и две сестры. Когда мы подросли, родители развелись. Мама изменилась сразу. Перестала пить, начала следить за собой. Но жили мы всё равно вместе, в четырёхкомнатной квартире. Почему не разменяли, я не понимаю до сих пор? Папа жил в большой комнате, а мы в трёх маленьких. Братья в одной, мы с сестрой в другой, мама с младшей сестрёнкой в третьей. Потом папа женился…

В этот момент в дверь постучали, и Александра замолчала. В купе вошла проводница, улыбаясь, как в счастливом кадре.

– Давно обед, все чай попросили, а вы сидите молчком?! – спросила она. – Что, обедать не будете?

– Конечно, будем! – спохватилась Зинаида.

– Нести чай? – предложила проводница.

– Да, Ирочка, несите, – ответила Зинаида, доставая сумку с продуктами. – Заболтались с Александрой, забыли про обед. Ну что, сервируем?

– Да, – кивнула Александра.

Проводница вышла, а женщины начали неспешно накрывать стол. Каждая доставала из пакета свои продукты. Они молча смотрели в окно, а Зинаида тайком наблюдала за Александрой, удивляясь, как такая воспитанная, интеллигентная девушка могла вырасти в таком хаосе и бездне обид. Она ждала продолжения, но не хотела торопить, понимая, как тяжело раскрывать душу чужому человеку.

Обед прошёл молча. Александра задумчиво жевала булочку и с грустью вспоминала детство. Даже сейчас, когда она выросла и сама о себе заботится, ей становилось холодно и неуютно от воспоминаний.

– Александра, как ты? – осторожно спросила Зинаида, когда убрали посуду.

– Нормально, – коротко ответила та.

– Не расстраивайся, всё будет хорошо! – подбодрила её Зинаида. – Рассказывай дальше.

– Дальше… – грустно произнесла Александра. – Папа женился и привёл в квартиру женщину. Мама, папа, новая жена и её сын, все вместе. Жить стало невыносимо. Новая жена пила с папой, они оба почти постоянно были пьяны. Всё повторялось: скандалы, драки. Сын этой женщины, Васька, уже побывал в тюрьме за воровство. Он устраивал драки с моими братьями, защищая мать от отца. Бои происходили почти каждый день. Но это не длилось долго, потому что папа повесился.

Зинаида закрыла рот рукой, не веря услышанному.

– Как повесился?! – прошептала она.

– В своей комнате, на крючке от люстры, – Александра говорила спокойно, но в голосе звучала печаль.

– Почему?

– Не выдержал. Если бы он не пил, всё могло бы быть иначе?!

– Не убивайся, всё в прошлом, – сказала Зинаида, качая головой. – Рассказывай дальше, мы потом поговорим.

– Мама вышла замуж, уехала с младшей сестрой к новому мужу. Братья расселились по комнатам, мы с сестрой жили вместе. Папина жена стала хозяйкой комнаты. Я уже училась в институте. Дома делать уроки было невозможно, поэтому училась в библиотеках, читальных залах. Домой приходила лишь переночевать. Даже одежду носила с собой на всякий случай. Учёба и работа в больнице – это было моё спасение. Мне некуда было уйти, зарплата была маленькая, снимать квартиру не могла. Мама постепенно отдалялась, мы виделись редко. Она не любила, когда мы приходили, её мужу не нравилось. Иногда я приходила к её подъезду, садилась на лавочку и ждала. Хотелось поговорить, услышать хоть одно ласковое слово, но мама сидела со мной пять минут и уходила, даже не спросив, как я живу. Так прошло время. Я окончила институт, начала работать в роддоме. Потом сестра привела парня, и мы втроём жили в маленькой комнате. Я спала, не снимая с головы подушку, чтобы не слышать их. Когда утром выговаривала сестре, она отвечала, что ничего менять не собирается, а мне если не нравится, то могу уходить. Я обратилась к маме за советом. Та ответила, что я уже взрослая, имею образование, и должна сама решать свои проблемы.

Александра, вскинула взгляд на Зинаиду, но увидев в её глазах понимание и сочувствие

– После этого разговора я задумалась, – спокойно продолжала она. – Пыталась снять квартиру, но с низкой зарплатой и частыми задержками, безуспешно. Искала работу с общежитием, куда только не обращалась. Последний вариант был пойти учеником токаря на завод. Там обещали общежитие. Если бы не объявление из вашего посёлка, я бы ушла на завод и простилась с медициной, хотя с детства мечтала стать врачом, и у меня это хорошо получалось.

– Вот так, не по своей воле может сломаться судьба у человека, – думала Зинаида. – За что ж судьба бьёт так и с самого детства?

Глава 4: «Новые дороги»

Помолчав, глядя в окно, Александра повернулась к соседке, и в глазах мелькнула радость, грусть как будто исчезла.

– Когда пришёл вызов на работу из вашего посёлка, я радовалась, как ребёнок перед праздником, – заговорила она опять. – Уволилась из роддома, собрала свои скромные вещички и, дождавшись родственников, решила попрощаться. Даже тортик купила, чтобы отпраздновать это маленькое прощание с прошлым. Но вечер вышел совсем не таким, как я ожидала. Они пришли с работы, узнали, что я уезжаю, и устроили такие проводы, что к ночи соседи вызвали милицию. Скандалы, крики, слёзы… Я просто хотела уйти и начать всё сначала, а они словно решили мне жизнь усложнить. Уехала, села на вокзале, спряталась в уголке, и до отправления поезда просидела одна, в растерянности и страхе.

Александра вздохнула, и искорка в глазах сменилась грустью.

– С вокзала позвонила домой. На другом конце провода была мама. Её вызвал участковый. Она кричала, обвиняла меня в тех ужасах, что случились из-за моих проводов. Мол, из-за меня напились мальчишки, подрались с Васькой, и всё кончилось поножовщиной. Потом она вдруг успокоилась и сказала то, что разбило мне сердце на тысячу кусочков: «Уезжай, так будет лучше! Всю жизнь от тебя одни проблемы. Я устала и не хочу больше думать о вас. Живите как хотите, не нужны вы мне. Хочу спокойно жить и не знать ничего о вас». Я даже не успела ответить, как мама повесила трубку.

– За что? – с ужасом и сочувствием подумала Зинаида.

– Я сидела на вокзале, спрятавшись ото всех, и плакала. Почему она так со мной? Ведь я одна из всех детей училась хорошо. Ведь меня всегда хвалили в школе, и ни разу за все годы не вызывали родителей. Я помогала маме дома добровольно, без напоминаний, а остальных не заставишь ни прибраться, ни сходить в магазин без скандала. Почему самый родной и близкий человек так поступил со мной? Как с этим жить дальше? Ведь больно и обидно, до невозможности…

– Прекращай! – сказала Зинаида, заметив блеск слёз в глазах соседки. – Я не могу выносить чужих слёз, всегда плачу за компанию.

Александра пыталась взять себя в руки, поглядывая на неё с надеждой услышать хоть какое-то объяснение тому, что с ней произошло.

– Ну, Александра, я в шоке! – вздохнула Зинаида. – Чтобы в одной семье было столько ненормальных людей, столько уродов? Прости, что я так говорю, но по-другому не назвать твою семейку. Получается, что в этой пьющей и всю жизнь гуляющей компании ты одна нормальный человек?

Девушка лишь молча кивнула.

– Знаешь, а я бы не смогла столько времени жить с ними, сбежала бы раньше?! Теперь понимаю твой выбор, почему поехала так далеко.

– Почему мама так со мной поступила? – спросила Александра, чуть успокоившись.

– Думаю, она просто устала от такой жизни, – ответила Зинаида. – Ей никого, кроме себя, не жалко. Она поймёт, что совершила ошибку, будет себя мучить и казнить за своё поведение, особенно перед тобой. Она оказалась слабой женщиной. Не смогла воспитать вас, и теперь ей страшно, стыдно, а нести ответственность не хочется. Вот она и ушла в себя.

– Но если не заботиться, то хотя бы любить она могла? – с отчаянием спросила Александра. – Любила ли нас она вообще?

Александра смотрела на Зинаиду, пытаясь прочесть в её глазах хоть каплю утешения.

– Всё не так просто! – сказала та. – Ты же говорила, что муж запрещал ей с вами общаться? Его можно понять – зачем такая обуза? Четверо взрослых детей, да ещё таких разгульных. А ей некуда деться, вышла замуж, должна подчиняться. Не обижайся на неё, прости. Она всё поймёт, а тебе станет легче. Я это знаю по себе! Что касается братьев и сестёр… Я бы забыла про них, будто их и не было. Если бы хоть кто-то из них относился к тебе по-человечески, тогда я бы поняла, что нельзя рвать связи. Но раз ты была им не нужна, то зачем переживать?

– Я понимаю, что родителей не выбирают, – произнесла Александра. – Но так обидно, что они все вместе, а я с самого детства одна!

– Вот это я понимаю.

– Почему?

– Ты самая удачливая и умная в семье. А этого, извини, они тебе простить не могли. За это не любили, иногда даже ненавидели. Вспомни, наверняка были моменты, когда тебя хвалили, а их ругали?

– Да, особенно после того, как Лёня остался на второй год, и мы учились в одном классе. Меня хвалили и ставили ему в пример. Домой шли, он обязательно подставит подножку или толкнёт в лужу. Но я всё успевала отстирать, привести в порядок, и никто меня не наказывал.

– Вот видишь! – улыбнулась Зинаида. – Он ждал, надеялся, а тебе не попадало. Отсюда и разочарование, и ненависть. С годами она выросла, стала жестокой. Оттого тебе и больно.

– Может, вы и правы, – вздохнула Александра. – Но от понимания легче не становится.

– Ты слишком быстро хочешь вылечить эту боль! – сказала Зинаида, откинувшись на диван. – Не мечтай. Не один год пройдёт, пока забудешь. Вспоминая, будешь плакать, жалеть себя, а вот когда скажешь: «Бог с вами, я живу дальше», тогда и станет легче.

– Спасибо, Зинаида! – сказала Александра с ожившими глазами. – После того как рассказала, стало легче.

– Это понятно; каково держать в себе? – кивнула та. – Но предупрежу тебя…

– О чём?

– В посёлке никому не рассказывай про семью и прежнюю жизнь.

– Почему?

– Там народ тяжёлый, таёжный. К новым людям приглядываются, никому не доверяют. Я про местных, коренных, не про лесорубов. Им всё равно.

Александра молча смотрела на неё, не понимая.

– Знаешь, говорят: «От осинки не родятся апельсины». Пока люди разберутся, что к чему, доверия не будет.

– Что тогда говорить? – растерялась Александра. – На работе наверняка спросят.

– Скажи, что мама вышла замуж, и муж не захотел, чтобы ты жила с ними. Пусть думают, что он сволочь, а ты жертва. У тебя так и есть, по большому счёту. Только про пьющую семейку забудь! У тебя нормальная семья. В документах хорошие оценки? Характеристики из института и больницы?

– Да, хорошие.

– Вот и прекрасно! Это будет во благо.

– Значит, нужно врать, чтобы заслужить доверие? – спросила Александра.

– Почему врать? Просто не говори всего.

– В словах Зинаиды есть логика, – думала Александра. – Возможно, она права. Ведь именно так произошло с любимым человеком: узнав про мою семейку, он отвернулся, словно я прокажённая. Лучше никому не знать о моей прошлой жизни!

Женщины молчали в полумраке. Александра смотрела на густой лес за окном. Наступали сумерки. Заканчивался ещё один день вдали от семьи, от родных.

– Завтра я приеду на новое место, начну новую жизнь, – думала с надеждой Александра. – Что ждёт меня там? Сможет ли сердце найти покой? Примут ли меня люди в таёжном посёлке? Стану ли я для них своей или останусь чужой?