Czytaj książkę: «Алькар. Воскресшие тени»

Говорят, когда ощущаешь дежавю – ты на своем пути,

Значит, девочка с лиловыми волосами на верной дороге.

Каждую ночь она видит один и тот же сон, слившийся в

Бесконечную фантасмагорию.

Говорят, что сон длиться всего несколько минут,

Но ей кажется, что проживает в нем целую вечность.

Черные тени подобно хищным птицам кружат вокруг обессиленного воина, отчаянно размахивающего мечом. Они нападают скопом, сбивая его с ног, обвивают темной дымкой. Шипящие змеиные звуки вырываются из их ртов – щелей, черные глаза смотрят не мигая.

Воин с размахом пронзает тени мечом, но клинок со свистом проходит сквозь их бесполые тела. Тени перетекают друг в друга, опутывают воина плотным кольцом, сжимаясь тугим арканом на его крепкой шее. Воин хрипит, задыхается и его меч в очередной раз разрезает воздух. Тщетно. Вдруг тени расступаются, сдерживающие оковы рушатся, позволяя воину взглянуть своей смерти в лицо.

И появляется она.

– Сегодня не твой день, Артур, – говорит Повелительница теней.

Тени вьются около хозяйки, как щенки, стекаются в общую массу и образуют меч. Женщина и воин смотрят друг на друга как старые, кровные враги. В голубых глазах мужчины спокойствие, отвага и понимание неизбежности, в глазах женщины жгучая тьма. Она этого ждала столько лет. Лиловые заслужили смерти.

Повелительница теней заносит меч и одним сильным ударом пронзает грудь воина. Воздух сотрясает стон. Стон умирающего зверя. Меч мужчины с лязгом падет, и он медленно оседает наземь. Его стальная кираса заливается расползающимся алым пятном, во рту булькает кровавая пена. Короткие, седые волосы, отмеченные лиловым пятном, постепенно погружаются в вязкую лужу крови. Воин в последний раз смотрит на небо и умирает.

1

Стрелки часов показывали три часа ночи.

Тяжело дыша, Соня открыла глаза и вытерла россыпь капель пота с лица. Опять этот кошмар. Неужели до конца дней ей суждено лицезреть смерть своего деда? Последний раз она видела дедушку, когда ей исполнилось четыре года. Тогда он ей подарил большого медведя в клоунском колпаке. После этого они больше не встречались.

Голова раскалывалась, да еще эта сухостью во рту. Так всегда, бывало, после кошмара, который к ней приход вот уж целый год. Соня встала с постели и пошла на кухню выпить таблетку от головной боли. Она тихонько проскользнула мимо двери старшей сестры Лары, которая была плотно закрыта, особенно для нее. Лунный свет, холодным серебром освещал аккуратно убранные комнаты небольшой трехкомнатной квартиры. Соня запила таблетку большими, жадных глотками воды, будто стараясь смыть изнутри то, что увидела во сне.

В проеме двери показалась мама, потирая кончиками пальцев сонные глаза.

– Снова кошмар?

Соня кивнула, устало облокотившись на кухонную столешницу. Сейчас начнется допрос. В последнее время мать взяла привычку яро оберегать свою младшую дочь как какую-то опасную преступницу или умалишенную. От ее заботы веяло снисходительным покровительством и ощущением, что она обладает особенными знаниями начет нее, но не хочет их озвучивать. Соня – папина дочь и всегда была ею, с самого детства. Даже внешне она походила на него: русые волосы, худощавое телосложение, глаза цвета стали и чуть вздернутый нос. Да и у мамы была любимицей не она, а старшая дочь. Лара – мамина гордость, круглая отличница, занимающая первые места по художественной гимнастике и несколько лет подряд носившая титул самой красивой девочки в школе. Лара – тот самый ребенок, кем хвалятся родители при встрече со старыми знакомыми и на кого возлагают большие надежды. Соня была другой.

– Тебе подогреть молоко? – участливо спросила мама.

– Не надо, спасибо, мам, – ответила Соня и быстро, во избежание дальнейших вопросов прошмыгнула в дверной проем.

Идти в свою комнату не хотелось и она угнездилась в старое плетеное кресло-качалку, стоявшее в гостиной. Накрывшись пледом, Соня закрыла глаза и вспомнила отца. Где он сейчас? Жив ли?

Облупившийся от времени подлокотник из ивовой лозы, точно повторял изгиб лежащей на нем руки. Ее отец, Александр, очень любил это кресло, он мог часами сидеть в нем, размышляя о чем – то своем, находившемся за пределами этой комнаты. Когда она была маленькой, то забиралась к нему на колени, и они могли говорить до самого утра. Иногда они просто молчали. Это молчание не было тягостным, как с чуждым сердцу человеком. Зачем разговаривать, когда понимаешь друг друга с одного взгляда?

У этого кресла был еще один неоспоримый плюс: в нем не снились кошмары.

Проснувшись от сильной встряски, Соня едва не вылетела из кресла. Рядом стояла старшая сестра и давилась от смеха.

– Вставай, малявка, – усмехнулась Лара, поправляя каштановые локоны, уложенные в замысловатую прическу.

– Еще раз так сделаешь, я тебе… – Соня не успела договорить, как в комнату вихрем влетела мама.

– Поторопись, Ларочка, у тебя сегодня важный день. Все должно быть высоте. Ты с нами? – мамин взгляд пробежал по макушке младшей дочери.

Соня покачала головой. Лицо женщины выражало разочарование и искреннее недоумение.

– Этот конкурс очень важен для твоей сестры, ты должна ее поддержать.

Но Соня была непреклонна, она уже предвкушала как эти двое уйдут из дома, дав ей возможность спокойно попить кофе. К счастью, ни мама, ни Лара не стали настаивать на обязательном присутствии ее персоны и Сонино желание приблизилось к своему исполнению. Щелкнув двумя замками входной двери, она плюхнулась на диван и на всю громкость включила Billi Eilish на телефоне. Как хорошо. Соня любила находиться дома одна, когда никто не дышал в затылок, не указывал, что делать, не бесил своей кислой и надменной физиономией.

Теплый, по-весеннему свежий воздух настойчивыми волнами пробивался в приоткрытую створку окна, вздымая и без того беспокойную органзу. Соня сварила кофе в старой любимой турке, перелила в кружку и посмотрела в окно. Весна. Она во всем: в каждом лепестке сирени, что нарядными гроздьями обрамляли старый двор, в набухших почках еще не пробудившихся от зимы деревьев, в лужах после проливного дождя с грозой, в стуке каблуков легких ботильонов, сменивших зимние сапоги, в мыслях, во взглядах. Соня с наслаждением, полной грудью вдохнула пьянящий майский воздух и отхлебнула терпкий кофе. Протяжное скрипучее «мяу», доносившееся с улицы выдернуло ее из мимолетной нирваны и вернуло в крохотную кухню с противными желтыми обоями. Кислотно – розовые клематисы, вальяжно раскинувшиеся на желтом фоне каждый день, высокомерно взирали на девочку. Конечно, эти обои выбирали Лара с мамой.

К жалобному мяуканью прибавилось несколько участников и соло превратилось в душераздирающую какофонию звуков. Ругнувшись на кошачьи свадьбы, Соня плотно закрыла окно, но шум никуда не делся, более того, он усиливался. Протяжные напевы, сменились дребезжащими звуками, словно тысяча маленьких хрустальных колокольчиков зазвонили разом. Странно, но казалось, звук шел из ее комнаты.

Поставив чашку с недопитым кофе на столешницу, Соня осторожной поступью двинулась на шум. От волнения ее дыхание стало сбивчивым, а ноги чугунными. Заглянув в комнату, она не нашла никаких признаков разрушения, все было цело и невредимо. Неожиданно воздух снова сотряс оглушающий звон, льющийся из зеркала. Соня с опаской взглянула в овальное настенное зеркало и оцепенела от ужаса. Там кто-то находился! Темная фигура женщины озиралась по сторонам, высматривая кого-то.

– Ты здесь, Соня? – спросил женский голос из зеркала.

Соня прижалась к стене, стараясь не выдать себя.

– Не бойся, я не причиню тебе вреда, – продолжил голос, – ты Соня Киль верно? Твоего отца зовут Александр, мать Анной, а дедушку Артур. Пожалуйста покажись, мне нужно сказать тебе что-то важное.

Ноги сами шагнули вперед. Вместо собственного отражения на Соню смотрела черноволосая женщина с бледным угловатым лицом и большими зелеными, глазами. Они с минуту глядели друг на друга, наконец женщина улыбнулась и ее строгие черты лица смягчились.

– Твои волосы… Все как говорится в Белой Книге Преданий.

Соня машинально поправила лиловую прядь, ярким пятном выделяющуюся на ее светлых волосах. Такой она родилась. Отец всегда говорил, что в этом ее исключительность, только вот какая именно умолчал

– Предания не врут, ты и впрямь из рода Лиловых, – проговорила женщина, изучающие разглядывая Соню, – внучка великого воина Артура.

– Вы знакомы с моим дедушкой?

– И с твоим отцом тоже.

У Сони перехватило дыхание.

– Откуда вы их знаете?

– Трудно не знать тех, кто сражался с тобой бок о бок, – изумрудные глаза незнакомки смотрели напряженно. – Ты много не знаешь, Соня Киль.

– О чем вы говорите?

Женщина замолчала, словно раздумывая говорить или нет.

– Ты из рода Лиловых воинов, та самая, отмеченная лиловой меткой.

– Какой еще меткой?

Сонино сердце бешено колотилось, и она непонимающе сверлила глазами странную женщину, говорившую не менее странные вещи.

– Той, что на твоих волосах. У меня мало времени, перейдем к главному. Ты хочешь спасти своего отца?

Сонин папа пропал год назад, а сейчас женщина из зеркала предлагает его спасти?

– Я понимаю, все сказанное мной кажется немыслимым, но поверь это так и есть. От твоего решения зависит очень многое. Твой отец не в том мире, где ты живешь, он здесь за зеркалом. Сейчас Александр в большой опасности и если ты хочешь помочь ему, то тебе нужно попасть в наш мир.

Соня ошарашено замотала головой.

– Это полный бред, я, наверное, сплю.

– К сожалению или счастью, ты не спишь. Если все же решишься, то завтра я жду тебя в девять утренних потоков в вещевом магазине «Мери Сью» на углу соседнего дома. Не забудь, девять утренних потоков, по – земному девять утра, примерочная кабинка под номером четыре, запомнила?

– Я, я…

Она хотела еще расспросить незнакомку о своем отце, но зеркало вспыхнуло ярким серебристым светом, и женщина исчезла.

2

Несколько минут Соня как парализованная простояла перед зеркалом, не в силах пошевелиться. Как такое может быть? Она больно ущипнула себя за руку, чтобы удостовериться, что это не сон.

Так, ей нужно собраться с мыслями, а еще ей нужен воздух, много свежего воздуха. Вылетев пулей из квартиры, Соня галопом понеслась по ступенькам, проскакивая лестничные пролеты один за другим. Когда дыхание окончательно сбилось, и правый бок прострелила жгучая боль, она остановилась. Упершись влажными ладонями в колени, она стала жадно глотать воздух.

Выйдя из подъезда Соня, направилась в сторону центрального парка, куда она часто ходила с папой гулять. Издалека показались фонтаны в форме гигантских грибов и медленно плывущее колесо обозрения. Она так любила на нем кататься и в отличии от своей старшей сестры совсем не боялась высоты. Сев на свободную лавочку, Соня попыталась переосмыслить произошедшее.

Что это было? Как такое вообще возможно? То, что случилось, напоминало излишне реалистичный сон или виртуальную игру, в которую она оказалась вовлечена. А может быть, она сошла с ума? Недаром Лара называет ее кукукнутой. Что если действительно у нее «поехала крыша» и ее место в психушке?

Оглушительный вой сирены заставил Соню содрогнуться. Санитары уже в пути? Нет, это всего лишь «скорая помощь» пронеслась на желтый свет. Внезапный удар мячиком в правое ухо оборвал смутные мысли и вернул в парк на лавочку.

– Ой, простите, – виновато промямлила молодая мамаша, ловко юркнув под лавочку за мячом, – Сынок, отойди от тети, не нужно приставать к незнакомым людям, – добавила она.

Странно в свой адрес слышать «тетя», когда тебе четырнадцать лет, вот Лара кроме как малявка и не обращалась к ней. Розовощекий малыш послушно одернул тянувшуюся к Соне пухлую ручонку, и весело помчался гонять голубей. Мамашка еще некоторое время косилась на девочку, а точнее на ее лиловую прядь волос, но ей не было до этого никакого дела. Кто – то родился с оттопыренными ушами, кто-то с кривым носом, кто-то полным, кто-то субтильным, а Соня с лиловой прядью волос, расположенной с правой стороны головы. Все просто. Или нет? Что если она не сошла с ума и женщина из зеркала реальна, так же, как и этот шустрый карапуз, атакующий недовольных голубей. Так же, как и тот мир, про который она упоминала. Что если Соня и впрямь из рода Лиловых воинов и ее место там, по другую сторону зеркала?

Если все правда, и она решится перейти в тот неизведанный мир, то снова будет рядом с отцом, который всегда ее понимал и принимал такую какая она есть, без глупых условностей. С отцом, которому не нужны ее первые места, грамоты, признание знакомых и родственников. Он видел в ней личность, верил в нее, порой больше, чем она сама. При мысли о папе сердце забилось быстрее. Неужели, у нее появился шанс его увидеть?

После его внезапного исчезновения прошел год, самый тяжелый год в ее жизни. Полиция только разводила руками, мол, как сквозь землю провалился. Но где же он? Как мог оставить ее? Жив ли вообще? Каждый день Соня задавалась этими вопросами. Вопросами, на которые не знала ответов. В отличие от младшей сестры Лары, которая быстро нашла всему объяснение, обвинив отца в предательстве.

«Такова мужская натура», – с сознанием дела заявила она, – небось нашел какую-то мымру, и я даже не удивлюсь, если у него сейчас новая семья.

Но Соня не верила в это, она знала как отец любил маму, ее и Лару. Скорее всего и сама Лара не верила в свои слова, по крайней мере не хотела верить. Плохо скрываемая боль и обида читались в ее глазах, когда она с силой клацала по сенсорному экрану телефона, удаляя все снимки, с его изображением. После этого она закрылась в своей комнате и на всю громкость включила музыку. Лара всегда выглядела дерзкой и безразличной, точнее, хотела такой казаться. И только хлюпающий плачь, прорывающийся между музыкальными треками говорил об обратном.

Так продолжалось несколько дней. А потом, прожив эту боль, Лара старалась больше никогда не упоминать отца в разговорах

С мамой обстояли дела куда хуже. После того как пропал Александр, она полгода ходила с припухшими от слез глазами и почти не вставала с постели. Ее прикроватная тумбочка стала больше походить на аптекарский столик, заставленный блистерными упаковками, вонючими пузырьками и мензурками. Если она и поднималась с кровати, то обязательно задерживалась у окна, вперив в него туманный взгляд. Соня с Ларой стали переживать за ее здоровье и даже на время объединились, предпринимая совместные попытки вытащить маму из депрессии.

Соню не покидало ощущение, что мама что-то знает, но не хочет об этом говорить. Или не может. Это знакомое выражение осведомленности, прикрытое завесой тайны, она наблюдала еще с детства, с тех самых пор, когда пропал ее дедушка. Родители были уверены, что выглядят вполне искренними, отвечая на вопросы дочек, касающиеся его исчезновения. С чего бы им догадаться о лжи, они ведь всего лишь дети, но даже далекая от проницательности Лара, и та чувствовала подвох.

Соня плохо помнила своего деда Артура. Когда он исчез, ей едва исполнилось четыре года, но зато сон с его гибелью она видела почти каждую ночь. Первый раз этот кошмар ей приснился чуть больше года год назад. Сновидение произвело на нее такое сильное впечатление, что она решила поделиться им с отцом. Именно после того, как она во всех подробностях рассказала отцу свой ужасный сон, он и исчез. Возможно, это совпадение, но отца нет рядом уже как целый год, а один и тот же кошмар продолжает мучить ее каждую ночь.

3

После промозглой и серой зимы всем хотелось тепла. В парки и на улицы повылазил народ, выглядевший, да и чувствовавший себя как сонные мухи. В зеленеющих клумбах, усыпанных желтыми одуванчиками, под теплыми весенними лучами грелись бездомные собаки, на деревьях щебетали птицы. Дети с визгом рассекали на велосипедах и самокатах, периодически наезжая на ноги нерасторопным прохожим. Тогда молодые мамашки неохотно отрывались от своих телефонов, делали штампованные замечания отпрыскам и снова утыкались в плоский экран, захваченные виртуальной жизнью. Скопище голубей и воробьев яростно расталкивали друг друга за сухую краюшку хлеба, найденную в кустах.

Небо, бледно- васильковым покрывалом расстилалось над головами, белые кучевые облака, как исполинские дирижабли плыли по нему, цепляясь за стройные высотки. Новые кирпичные дома с закрытыми придомовыми территориями и подземными парковками высокомерно поглядывали на панельные домики- муравейники с облупившимся фундаментом. В одном из таких домов и жила Соня. Несмотря на его ущербный вид, он не был ей противен. Она любила этот район, старый двор, школу, в которой училась и даже магазин в подвале соседнего дома с потрепанной вывеской «Мери Сью». Скорее всего, именно его имела ввиду, та странная женщина из зеркала. Интересно, в нем и впрямь существует зеркало – портал, через которое можно попасть в другой мир?

Соня усмехнулась собственным мыслям. Желудок жалобным урчанием оповестил о необходимости подкрепиться. За чередой происшествий Соня и забыла, что кроме кофе да дольки печенья умнее во рту не было ни крошки. Она поспешно двинулась в сторону грязно – серых панелек, отмечая про себя, что уже наступил вечер, а значит, времени на раздумье оставалось все меньше.

В квартире по-прежнему царило безмолвие. Пузатый будильник показывал шесть тридцать, а значит, мама с Ларой скоро придут. Поужинав в окружении уродливых клематисов, Соня почувствовала, как ее потянуло в сон. Внезапная усталость исполинской глыбой свалилась на ее худенькие плечи. Сегодняшний день вымотал ее, будто она разгружала вагоны с мешками цемента. Соня легла на кровать, закутавшись в одеяло, и закрыла глаза. Вскоре послышались возбужденные голоса мамы и Лары, смех и бурное обсуждение прошедшего конкурса красоты. Скорее всего, Лара заняла первое место, впрочем, как всегда.

Ее мысли снова вернулись к произошедшему. А может, стоит рискнуть? Если все, что сказала женщина из зеркала правда, что она теряет? Ее близкая подруга, с кем она дружила много лет, три месяца назад переехала в другой город, ее отец военный и их семья подолгу не задерживалась на одном месте. С Ларой у них давно напряжённые отношения. Когда именно они испортились Соня даже и не могла вспомнить. Когда они были маленькими, то все время проводили вместе, но, когда стали старше их отношения разладились. Лара не упускала возможности подколоть сестру, Соня отвечала ей тем же. Как-то раз, Лара в сердцах высказала ей что ее бесит Сонина мнимая избранность, ее лиловая прядь и высокомерие. Кем – кем, но высокомерной Соня точно не была, а вот некая отрешенность и любовь к уединению, что Лара и воспринимала за высокомерие, были ей присущи. Единственный человек, которого Соня не хотела терять – это мама.

«Александр в большой опасности и если ты хочешь помочь ему, то тебе нужно попасть в наш мир», – звучали в голове слова женщины из зеркала. Они становились все тише и тише, пока полностью не растворились.

Кошмар, являющийся Соне в течении года, не сделал исключение. В очередной раз она проснулась в холодном поту с гнетущим ощущением смерти. Смерти дедушки, которую видела каждую ночь. За окном бледно – оранжевой полосой разгорался рассвет, молодая заря приходила на смену чернильному небу. Сейчас наступит новый день, новая жизнь и станет легче. И действительно, когда первые лучи прогоняли темень, становилось немного легче.

Соня поплелась на кухню, хоть как – то скоротать остановившееся время. Налив в кружку воды, она не успела сделать и глотка как на пороге объявилась Лара.

– Опять бродишь ночами как привидение?

– Что тебе нужно? – не отрывая глаз от кружки с водой, спросила Соня.

– Хотела поговорить, мы все-таки сестры.

– Неужели?

– Тебе еще снятся кошмары? – спросила Лара.

Соне показалось, сто ее голос подрагивал.

– А тебе – то что?

– Да так, – Лара замешкалась, размышляя рассказывать или нет. – Мне тоже сегодня приснился страшный сон.

Соня наконец оторвала взгляд от кружки и посмотрела на сестру.

– С чего это ты решила со мной поделиться?

Лара заерзала на месте.

– Я видела тебя.

– Вот как? И что же я делала в твоем сне?

– Тебя убили. – В глазах Лары стоял неподдельный ужас.

От слов старшей сестры Соне стало не по себе.

– И … и как же это произошло? – спросила она как можно спокойным голосом.

– Тебе правда интересно?

– Ну да, – кивнула Соня. – это же меня убили.

– Зря я затеяла этот разговор, – Лара встала со стула и направилась было к выходу.

– Стой! Нет уж расскажи мне, если начала! – остановила ее Соня.

Лара выглядела бледной и какой-то осунувшийся, ее красота как будто испарилась.

– Я видела женщину с ужасными глазами. Она… убила тебя, – тихо сказала она.

По Сониной спине пробежала дрожь.

– У этой женщины были белые волосы? – уточнила она.

– Да – ошеломленно ответила Лара, – откуда ты знаешь?

– Я вижу ее во сне каждый день, – сказала Соня, чувствуя, как ее сердце сжалось от страха. – Ладно, я пойду к себе.

Она быстро вышла из кухни и зайдя в свою комнату закрыла за собой дверь. Дрожь не унималась, ее буквально трясло от страха и неопределенности. Что если сон Лары окажется пророческим? А если это всего лишь обычный кошмар? Соня посмотрела на свой будильник с Поночкой из мультфильма «Утиные истории». Этот будильник ей подарил папа на десятилетие, видимо для него она всегда будет малышкой. Стрелки часов приближались к восьми. Оставался час до возможно, самого важного момента в ее жизни. Да, она сделает это, сделает. Иначе и быть не может. Решение принято. Правильное оно или нет, покажет только время, а сейчас пора собираться.

Что ей взять с собой? Что обычно берут, когда отправляются в другой мир через портал в зеркале? От таких вопросов Соня непроизвольно усмехнулась, мысль, что эта чья-то глупая шутка продолжала крутиться в голове.

Вынув из школьного рюкзака тетради с учебниками, Соня запихнула в него толстовку, футболку, джинсы, носки, расческу, телефон с зарядкой (хотя это вряд ли пригодиться). Ее взгляд упал на бархатный потрепанный фотоальбом, стоявший в ряду со старыми дисками, которые рука не поднималась выкинуть. В этом фотоальбоме у всех были счастливые лица. Выудив две фотокарточки, с которых улыбались ее родители, Соня аккуратно вложила их между страницами тома «Властелина колец» и застегнула рюкзак. Закинув его за спину, она неуверенными шагами двинулась к выходу. Перед тем как взяться за ручку двери она еще раз окинула комнату прощальным взглядом. Криво заправленная кровать, наполненная ночными кошмарами, платяной шкаф со скрипучей дверцей, бесхозный велотренажер в углу комнаты, служащий сушилкой для вещей, письменный стол, заваленный тетрадями, засохший фикус на окне и дедушкино овальное зеркало. Несколько раз периферическим зрением она замечала в нем странные темные силуэты, пугающие ее до паралича. После этих случаев Соня пыталась снять зеркало, но оно словно вросло в стену.

Квартиру по-прежнему наполнял сонный морок, хоть уже и было половина девятого утра. Лара скорее всего сидела в своем планшете, а мама по воскресеньям раньше девяти не вставала. Соня не могла уйти не увидев ее.

Подойдя на цыпочках к маминой комнате, она заглянула внутрь. Плотные задернутые шторы не давали солнечному свету разгуляться, в комнате продолжал властвовать Морфий. Мама крепко спала, ее каштановые волосы волнами растекались по подушке, а усталые веки, испещренные тонкими розовыми капиллярами, беспокойно подрагивали.

– Прощай, мам, – прошептала Соня, чувствуя, как к горлу подкатывает ком, – прости меня, – добавила она про себя и быстро зашагала к входной двери.

Лишь бы мама не открыла глаза, иначе она не сможет бросить ее. Анна не проснулась, в это утро она спала как никогда крепко.

Двери магазина «Мери Сью», про который говорила черноволосая женщина из зеркала, только открылись для посетителей. Внутри никого не было и Сонино появление сразу же привлекло внимание сонной продавщицы. Оглядев девочку недовольно – оценивающим взглядом и решив, что на нее не стоит тратить свое время, девушка вальяжно продефилировала к стойке, за которой ее ждала чашка утреннего кофе. Соня растерянно прошла мимо модно одетых, безликих манекенов, с гордо поднятыми головами и остановившись у кронштейна с одеждой принялась для вида перебирать наряды.

– Это новая коллекция, – протянула продавщица, все – таки соизволив подойти, – не хотите глянуть на что – нибудь со скидками?

– Нет, спасибо, – скороговоркой ответила Соня, посматривая в сторону примерочных.

Ее взгляд упал на кабинку под номером четыре. Вот она, та самая примерочная с зеркалом- порталом. Звучит безумно. В рюкзаке булькнула эсэмэска. Мама интересовалась, куда она подевалась в такую рань. Смайлики с улыбочкой означали, что у нее хорошее настроение. Пусть оно таким и остается. Ответив картинкой, изображающей пульсирующее сердце, Соня взглянула на дисплей телефона, и ахнула. До девяти часов оставалось три минуты! Она опрометью кинулась к четвертой кабинке, но к ее большому удивлению примерочная оказалась занята.

– Проходите в другую, там свободно, – предложила девушка.

– Мне нужно именно в четвертую! – воскликнула Соня, отчего скучающий взгляд продавщицы сменился недоумевающим.

Почему когда нужно, чтобы время шло быстрее, оно замирает, а когда остановилось – начинает лететь? До назначенной встречи оставалась всего одна минута. Пятьдесят девять секунд, пятьдесят восемь… Наконец – то, бархатная шторка сдвинулась в сторону, и из примерочной неспешно выплыла тучная дама с ворохом одежды в руках. Рванув вперед, со скоростью гепарда Соня в два счета оказалась в нужной кабинке.

Хоть бы успеть, хоть бы успеть…

Как только она задернула за собой плотную шторку, пыльная люминесцентная лампа, висевшая над продолговатым зеркалом, судорожно замигала. Откуда – то издали послышался треск бьющегося стекла, с каждой секундой звук нарастал, сдавливая барабанные перепонки. Инстинктивно прикрыв уши ладонями, Соня крепко зажмурила глаза, ее сердце билось о грудную клетку как сумасшедшее. Когда звук стал совершенно невыносимым, в магазине погас свет. Лишь тусклое серебристое сияние, исходившее из зеркальной поверхности, освещало примерочную под номером четыре.

– Дай мне руку! – раздался знакомый женский голос, звучавший будто в голове.

Дрожа всем телом, Соня протянула руку. Едва ее ладонь коснулась зеркальной глади, амальгама завибрировала, растекаясь градиентными волнами. Зеркало плавилось, бурлило, засасывая Соню, подобно гигантскому пылесосу. Рука по другую сторону портала крепко схватила девочку и с силой дернула на себя. В этот момент словно сотня стальных обручей сжало Сонино тело, не давая сделать вздох. Казалось, еще немного и ее расплющит. Перед глазами замелькали яркие белые вспышки, они то сливались воедино, то рассыпались на крошечные огоньки. Потом все померкло.

4

Соня лежала на ковре, уткнувшись носом в длинный ворс.

– Я знала, что ты решишься, земное дитя, – улыбнулась черноволосая женщина и помогла девочке встать на ноги. Женщина стояла рядом, такая же реальная, как и сама Соня, как и этот необычный язык, который она почему – то понимала. Более того, Соня могла на нем говорить.

– Господин Тиарман Дуберт – правитель Тиберлоу, – женщина указала на невысокого, коренастого мужчину в темном камзоле.

– Добро пожаловать на Алькар, Соня Киль, – глубоким басом проговорил мужчина. Он изучающе с неким недоверием глядел на Соню чуть выпуклыми, белесыми глазами. – Я и госпожа Сальвина Севеллин рады, что ты приняла верное решение. Очень надеюсь, что твое пребывание в нашем мире окажется не напрасным. Присядем?

Мужчина указал на пухлый кожаный диван. Соня села на краешек, озираясь по сторонам. Напротив дивана, поблескивало овальное зеркало в позолоченной витиеватой оправе (видимо, через него – то она и попала сюда). Рядом с зеркалом висел герб с выгравированным на нем белоснежным орлом. Голову птицы венчала корона, а из широко открывшегося клюва, орел изрыгала огонь. По правую сторону от дивана и стоявших около него двух кресел находился письменный стол из темного дерева. Рядом с ним в полукруглых нишах в стене сверкали металлические кубки, награды и что-то напоминающее макет вселенной в миниатюре.

– Вы говорили, что мой отец здесь? Я, я бы хотела его увидеть, – запинаясь сказала Соня.

Господин Тиарман Дуберт и госпожа Сальвина Севеллин переглянулись.

– Дело в том, что мы не знаем где твой отец, – сказал правитель города Тиберлоу.

Соня растерянно захлопала глазами.

– Он жив? – спросила она.

– Мы не можем дать точного ответа на твой вопрос, последний раз Александра видели защищавшим Тиберлоу. Это было во время второй Кровопролитной битвы, когда Повелительница теней напала на наш город. Тогда много кто пропал без вести, много было убитых и раненых. Морения со своими приспешниками морганами не пощадила никого.

– Морения… – протянула Соня, словно пытаясь вспомнить это имя. – Это она убила моего дедушку?

– Откуда ты знаешь? – настороженно спросила Сальвина Свеллин.

– Видела во сне. Я уже целый год вижу во один и тот же кошмар, как женщина с белыми волосами убивает моего дедушку.

Сальвина Севеллин тихонько ахнула, а на лице Тиармана Дуберта проступила испарина.

– Лиловые всегда имели особые отношения со сновидениями, – тихо проговорила женщина. – Ваш род наделен редкой отвагой и внутренней силой, способной противостоять злу.

«Отвага и внутренняя сила уж точно не про меня, – подумала Соня. – Она даже родной сестре противостоять не в силах».

– Понимаю, земное дитя, для тебя это все в новинку, ты много не знаешь, и, следовательно, не понимаешь, – добавила Сальвина Севеллин, внимательно разглядывая Сонино лицо. – Ты здесь по велению Белой Книги Преданий. Она выбрала тебя как самую сильную из рода Лиловых, отмеченную цветной прядью.

– Но чем же я могу помочь? – Соня непонимающе дернула плечами.

– Придет время, и ты это узнаешь, – ответил правитель города Тиберлоу, подойдя к панорамному окну, растянувшемуся на всю стену, и уставился в мутную серость. – Белая Книга Преданий поможет нам в этом.

– А как же мой отец? Вы ведь говорили, что я смогу ему помочь. Вы… вы обманули меня?

– Помогая нам справится с Моренией, ты тем самым поможешь и своему отцу, – сухо проговорил Тиарман Дуберт.

– Но я хочу найти его сейчас! Я ведь только из-за него согласилась на вашу … авантюру! – вспыхнула Соня.

– Это не наша авантюра, а твое предназначение. Не стоит форсировать события, иногда это приводит к печальным последствиям, – отчеканил мужчина, не отрываясь от окна. – А пока госпожа первая советница поможет тебе освоиться, – добавил он, тем самым дав понять, что разговор окончен.