Czytaj książkę: «Сезам»

***

Напишу о тебе сонет,

моя нежная злая львица

твои волосы будут виться

и сплетать ожерелья лет

в леопарда упругий бег,

в малахитовых дрем каприз,

польдекоковский парадиз

и Лотрека распутный век.

Пусть глумятся: – Не дива – льдина!

Неприветлива. Не пристало б

эдак ерничать! Нелюдима!

Встала – жжжах! – рукавом –

пропала…

***

Ланцелот (песня)

Мой отважный, речистый друг,

Твоя леди смирна, покорна,

Рукавами пречистых вьюг,

Как огнем от столбов позорных,

От тебя она защищена.

Ланцелоту – двойная честь:

Королева верна, не вздорна

И уж боле не обручена,

Только волею обречена

На тоску под вуалей черной.

Ланцелоту – двойная страсть:

Коронована и вдовица…

– Как бы – львицей – к стопам припасть?

– Не положено, не годится.

Только Пасхою оземь биться,

Когда месяц в окне встает,

И туман на купель сочится,

Но служанка в покой стучится:

«Приходите к амбру, львица!

Ваш возлюбленный. Ланцелот».

***

– Доигралася, довольнехонька!

Расплясалася, вот дуреха-то!

Эка рыбонька, эка кралюшка,

Плачет дыбонька:"Ой, секир-башка!"

Что ж по краюшку? Добродилася!

Забрала лишку – да свалилася:

С облаков на дубок, на дубу – петля…

Не балуй, помни впрок: обходи края!

– Эх, да что уж, милок,

отходила я …

***

Доживу ли, допою ли до предела?

Это дело – арпеджио границ.

Раскрошить и обезглавить это тело

И оставить только россыпи страниц!

Чтобы не было ни смыслов, ни желаний,

Ни заботы о насущном ништяке.

Это оптима: адажио в пике –

Разметавшиеся вымыслы. На грани

Фантастики.

Представь себе: нас нет – а они витают.

Обитают.

На нет

Сводят все мыслимое и немыслимое.

Вышли за рамки.

Выспренни.

И не то, что прочие –

Отточены. Искренне.

***

Написать обо всем и сразу

И все понять о себе и о мире:

Как хорошо было дикобразу

В его пещерной квартире,

Как было влажно и тихо жабе

В сумерках камышовых,

Как желудям уютно греться

В прелой земле. Как слово

тайне подвластно. Как называньем

Мы не спугнем нечистую силу.

Как в этой жизни необычайно

Все: от звезды до символа.

***

Ребенка в котомку, и – в дорогу.

Пеленки, пеленки, ей Богу!

Давит квадрат угла, его плесень.

Ребенка в котомку. Рельсы.

***

Тихая баллада

Дож и догаресса тайною тропою

где певали мессы только соловьи

в закоулках леса тихо меж собою

шли

Дож и догаресса встретили принцессу

там, где пели мессы только соловьи

где зеленым лесом тихо меж собою

шли

– Миленькая крошка, – дож промолвил скупо:

– Где твои родные, слуги и пажи?

тайная дорожка да ветвистый купол

тихо потакали

лжи

Знает только ветер да лесные эльфы

как блестели остро скользкие ножи

больше нет принцессы. Дож и догаресса

правят маскарадом

лжи

***

Я спасусь. убегу

от кручины росистой

по террасе тенистой

из плюща с остролистом

в древний замок дожей,

золотых одалисок

Дульсинеей, Белиссой,

Беатриче, Лаурой…

перелетною трелью

нежной Пана свирели,

сладкой лирой Амура.

Я впорхну в этот зной

шелестящей портьерой,

скрипом шахматных плит

у дверей адюльтера

и растаю, смеясь,

в фижмах и кринолинах

амазонок невинных…

***

Покой. Пустота пустот.

С тобой. Только ты – не тот.

Придешь – окуну перо,

ну, что ж, наскребу: "Прошло".

Серо. Небо – пошлый Пан,

дудит себе, не следя частот.

Не труб твоих серебро поет,

Печаль моя, а тростник пустот.

Покой. Без него – с тобой.

Не-жизнь, не-тоска, не-грусть.

Ничто. Только мерный бой

часов. Умираю. Пусть.

***

Маслена

Грешным делом-праведным

масленицей на тростинке

кАпель не счесть в капЕль

лучиков горсть у солнышка

пригоршней горькую

сладкую и соленую

долю. Платок комкаю

покургузка спаленная

Выела сердце поедом

прокатила на дровенках

ведрами – полными

кОврами – плетеными

проводила красное

ввысь, чтоб яростней

и пошла шуршать соломинка –

в темную…

***

Архангельск

Я спою тебе песню, которую мне напевали

Унылые струны трамвайных архангельских рельс.

Я сплету ее косы из моей корабельной тоски

И из черного кружева волн с бахромой шелестящего льда,

Тех волн, что встречали Антанту и выпили белую кровь.

Из тарана тяжелой и злой артиллерии туч, угрожающих тонкому флюгеру.

Из тоски и из боли пронзенных ветрами криков отчаянных чаек

Все в тех же – из пакли времен – отсыревших витых париках,

Что скрывали счастливые тайны судеб якорей, маяков, капитанов и верфей…

***

Тоску зеленую, забубенную

Разлейте зорькою

По полям,

Коврами травными – волнами плавными,

ДорОгой маревым

кораблям.

Пусть с ветром ластится, пусть поле застится

Моей кручиною

До краев.

Тоска зеленая – клеймо каленое,

Огонь в цвет маковок

Куполов…

***

Вскрывать стихи как вены

Одним ударом бритвы

Поганых странных судеб

Нелепым поворотом

Вскрывать стихи как мысли

Прожженные до стона

И бить в полночный бубен

По вскрытым мыслевенам

Отчаяние – карма

Пожизненная пытка

Без продыху без пауз

Жестокий бритвобубен

Вскрывать стихи как сердце

Возьми его – руками

Из рук польют кровьслезы

А сердце бьет стонбубном

***

Звездными арабскими ночами,

отгремев, закончились бои.

Воплотились души. И в молчаньи

только трели, трели, соловьи…

Муэдзин ползет на башню ловко,

расставляет стереоколонки,

скоро разнесется по округе:

– Ал-л-а-а-ах акбар, друзья-подруги!

Хорошо арабскими ночами

по кальяну жахнуть, над шатрами

разливая пряный дым услады,

где ж вы, мои райские наяды!

Мы Аллаху отдали, не каясь,

душ пятьсот в полуденном сраженьи, –

те в раю, а мы тут – в пораженьи,

в дуло всей Америке уставясь.

Правоверные, скулить не станем!

нам Аллах всего лишь дал отсрочку…

Муэдзин свой коврик расстилает,

подключает к соловьям примочку…

***

Ароматы Азии

Из Турции близкой – рукою подать!

(лишь понт переплыть да товар наценить) –

"Поющих ветров" муэдзин-благодать,

Кальяна узорно-вальяжная сыть.

Как, море, глазам твоим прихоть идет

Распахнутых веером волн кружевных,

Монист, отбивающих ритмов не в счет

На бедрах красавиц. От слез пелены,

Глаза застилающей, только светло.

Привет тебе, Азия, дикий гарем!

Я евнухом бдительным – скулы свело –

Твоих ароматов храню Вифлеем…

***

Шаг за шагом ползет

Камера глаз –

Шарит.

Вот собачий помет –

Припорошенных фраз

Саммет.

Вот трилистник следов –

Зябких грачей

Поиск.

Как я долго ничьей

В сумраке снов

Роюсь!

Как я долго ищу

В тропах таких

Смыслов!

Как я долго прошу

Дней не слепых –

Чистых.

***

Дай мне – пальцами – лица его коснуться,

По точеному – детально, словно Вейден,

Его профилю пройтись касаний кистью;

Дай мне голоса услышать звук гортанный,

Тихо, четко и отрывисто скользящий

По души моей щипковому клавиру.

Это будет удивительное рондо:

Книксен, пауза и первая фигура.

Это будет восхитительная точность:

Тайных помыслов и дум изображенье.

Дай мне только прикоснуться и услышать,

Дай мне только оторваться и взлететь…

***

Отчего же – черной мутью, жухлой травью

Под трясиною – под хлябью-тростником

Хлипко хлюпаю, вихляю и лукавлю,

Топко топаю – по торфу плавником.

Отчего же длинной ивовой косою

Хлестко хлещет по щеке моей весна,

Лыком-розгами… рябою и босою –

Только в памяти. Бледна и зелена…

Потому что замороченно-казанской

Черной чернью сиротинной и смурной

Ятаганом-сЕрпом лунным, шамаханским

Лик твой кружит и туманит предо мной.

Потому что неприкаянно-далеким

Черным ворогом кружит твоих шатров

И красавиц тонкоталых, волооких

Сонм сезамный – дико-пламенный покров.

В эту мутную водицу-чаровницу,

В этот морок-рябь-воронку-кутерьму

Погружаюсь…не забыться, не напиться –

Горько-слезно, черно-чур меня! – во тьму…

***

Тонкострунно, балеринно – на цыпочках,

Будто в тающем тумане межа,

Разложила тихих дней своих выточки

По дорожкам-стежкам, шелком шурша.

Аккуратно – не спугнуть понапрасну бы,

Чтобы ровненько ложились стежки,

Чтобы солнушко ласкательно-красное

Жаром нежило от щедрой руки,

Чтобы реки омывали протоками,

Очищая твою суть до нутра,

Ветры в дар сулили звоны высокие

И росою посыпали с утра

Стоп твоих, моя земелюшка-матушка,

Самый щедрый и прощательный свет…

Наряжу себя в красивое платьюшко –

Передам Ему поклон и привет…

***

Устав печалиться и перемалывать все «за» и «про» –

Пустопорожнее, гнилое-талое своё «добро»,

Устав затравленно рыдать в полуночи о зле судьбы,

От чёрной падали, от навий-пагубы и ворожбы,

Устав доказывать, что стою малого хотя б на длань,

Устав навязывать свет-богом данное… (чертовка, дрянь),

Слагаю копии, снимаю пОкровы – нага душа

Хоть и негожая, хоть без помазанья – да хороша.

Срываю начисто, стираю набело её мятеж –

Мой всестрадательно-всеобвинительный смешной падеж…

***

Прощание с летом

Спасибо, лето, за твой прицел и залп в десяточку –

жару по экватору,

Твой полуденный самострел из-рекошетил меня, нажав на курок

Садовою лапою.

Спасибо за запахи душных трав, за въевшуюся по локоть

Чернозема смоль,

За радость не знамых дотоль забав: взойдет-не взойдет патиссон, –

Твой смешной карамболь.

Спасибо за цинний, жасмина цвет, за сливы, что гроздьями ветви гнут,

За пенку с варенья и банок строй (не спутать бы, с косточкой – там иль тут).

Так хлопот твоих – сверхмирских, земных, мне там не хватало – в моем аду,

А нынче махнет трясогузка – вжик! – на грядке хвостом в сверхземном саду –

И – вот я погрязла в твоих лучах, по пояс в траве, по колено – дерн,

Сожги в невесомый и тщетный прах. К подножью – звезду, в изголовье – терн…

Спасибо, мой летний пахучий сад, что ты не оставил меня –

одну,

За крик петухов в полуденный лад, и за

последующую

тишину…

***

Мистический Питер

Блуждаю в ночи по твоим галереям –

Мансарды в лилеях, лакеи в ливреях,

Как будто Лажечников кистью прошлепал –

В витках стеариновых шелест и шепот,

И голые ветки в гранитных аллеях

Решеткой чернеют и небом бледнеют…

И строй валунов у сусальных фонтанов,

И вьюга ветров в такт цепям и арканам,

И львиные пасти, и крылья горгульи

Провалом колодезным сон мой замкнули.

Балтийские фьорды, прозрачные ночи

Влекут, засосав, жарят, жгут и морочат…

***

Из цикла «Марине Цветаевой»

2

Я бы тебя выпестовала – не выгнала,

Я бы тебе волю дала – гни, что хошь!

Ты для меня – скользкая, мокрой выдрою,

Я для тебя – твердая, кремень-нож.

Быт с бытием в память твою – вынесу,

Горы посуд вымету вон – стерхами.

Горы забот мимо пошлю – в адовы

Топи болот, вычищу дно – вЕрхами.

Лишь бы была, лишь бы плела – кружевом

Нити стихов, горы поэм – в плен томов.

(вариант: нити стихов – лишь бы не тлел тлен томов)

Я для тебя вмиг разорву дюжину

Рабских оков, только найди дом домов…

Лишь бы горел страсти твоей полымем

Дух неземной, жаждой любви – ветрами!

Дай мне ладонь, я разгоню морок дней