Czytaj książkę: «Отработка (Waste)»

Отработка (технический жаргон) – использованное машинное масло. Отработка – труд под воздействием обстоятельств непреодолимой силы.

Waste – варианты перевода:

● отходы

● отбросы

● тратить впустую

● терять время

● отработанный

● опустошенный

● излишняя трата

Преамбула

Синопсис

В Нью-Йорке, на Манхэттене, в районе Гарлема, на 124-й улице – второе подряд убийство девушки с характерным признаком: глубокая ножевая рана от паха до горла. Между убийствами прошло 10 дней. Шеф полиции города Нью-Йорк не хочет подключать к расследованию ФБР и бросает на раскрытие начальника уголовного департамента с его детективами. Время идет – зацепок нет. В выходные шеф полиции встречается в апстэйте, в загородном гольф-клубе, со своим закадычным другом – отставным полковником ВВС. После игры они перемещаются в коктейль-холл клуба. Слово за слово, шеф сетует на нераскрытую серию убийств и боится, что скоро произойдет очередное. Мол, дескать, брошены все лучшие силы, а воз и ныне там. Так и на пенсию отправят. Друг, полковник, за очередным шотом вискаря, издалека начинает рассказ о случае во время службы. Как-то при загадочных обстоятельствах в Панаме разбился транспортный самолет, где на то время служил полковник. Подозревали теракт, ибо взрыв произошел внутри самолета, что было видно по характерным выгнутым наружу разрывам обшивки. Вызвали спецов, начали расследование. Ни тпру, ни ну. Частиц взрывчатки найти не могут. На то время среди знакомых полковника был хозяин компании, настраивающей навигационное оборудование в Панамском канале, некто Сэм. Узнав о происшествии, он попросил у полковника разрешения взглянуть на место аварии. А потом удивил его просьбой побывать в морге и осмотреть погибших летчиков. От безнадеги полковник согласился. На следующий день Сэм попросил о встрече в баре на окраине города. На этой встрече он изложил свое видение аварии. Лётчики перевозили незадекларированный груз – сок агавы в 50-литровых кегах из-под пива. По-дружески прихватили пару кег в рейс, чтобы доставить их товарищу. На жаре остатки пивных дрожжей вступили в реакцию с соком, напиток стал бродить, выделяя углекислоту. При взлете от тряски и перепада давления одна из кег взорвалась, нанеся катастрофические повреждения транспортнику. На вопрос полковника, как он это узнал, Сэм ответил: «Сопоставил факты».

Комиссия впоследствии подтвердила, что да, так и было, присовокупив к делу разорванную пивную кегу и описав характер повреждений транспортного самолета.

Но загадочности этому делу добавил местный военный эскулап, сообщив полковнику о странном поведении Сэма в морге. По словам медика, Сэм брал за руку трупы по очереди и стоял так, с зажатой рукой и с закрытыми глазами несколько минут. Полковник впоследствии пару раз пытался выяснить у Сэма, что да как, но тот ответил, не вдаваясь в подробности, что чувствует немного больше, чем другие люди.

Так вот, полковник и предлагает шефу полиции – обратись к Сэму, чем черт не шутит, авось, чем-то и поможет. Тем более, что Сэм сейчас живет на Манхэттене, на 82-й улице.

Встреча шефа полиции и Сэма происходит при посредничестве полковника в корейском ресторанчике, в отдельном кабинете на углу 36-й и 6-й. Сэм, к удивлению шефа и полковника, быстро и легко соглашается принять участие в расследовании. Он объясняет это тем, что последнее время сам искал общественно-полезное применение своих способностей.

Шеф излагает свое видение способов участия Сэма в группе, ведущей расследование.

Перед встречей он изучил Linkedin страничку Сэма и обратил внимание, что лет десять назад Сэм прошел аттестацию как криминолог, при разработке интерфейса к прибору спектрального анализа. Обновить аттестат не составит труда. Шефу пришла идея представить Сэма, как командированного от городского информационно-аналитического центра криминологии. Там как раз проводят полевые испытания системы быстрой идентификации личности по биометрике. При положительных результатах, они хотят оборудовать каждую патрульную машину средствами быстрой идентификации.

Кроме того, он прикрепит к Сэму сопровождающего детектива, с которым они вольются в группу расследования. Об этой затее будут знать, кроме здесь присутствующих, еще два человека: начальник уголовного департамента (Detective Bureau NYPD) и сопровождающий детектив.

Прерывание синопсиса.

Далее текст повести.

Глава 1.

Встреча напарников.

Анна Хезер надеялась к 36 годам стать старшим детективом, а в 40 выйти на пенсию и заняться криминальной наукой. Но последний год у нее не получалось красиво, с победой, закрыть ни одно дело. Как сказала бы ее бабушка-индианка, от которой она унаследовала бойцовский характер, чуть выдающиеся скулы и густые иссиня-черные волосы: «Дух неудачи следует за тобой». Впрочем, недавно среди черных стали появляться седые волоски, которые она отказалась закрашивать, сказав себе, что так она добавляет солидности и бросает вызов общепринятым правилам. Дела – то заканчивались ничем, то заходили в тупик, или их передавали кому-то другому. Нет, начало было как правило бодрое, но потом как-то все затухало и сводилось к написанию заунывных отчетов без реальных результатов. Настроение было кислое. Вот и сейчас она вымучивала отчет по бесперспективному делу ограбления склада на Вест-Сайде.

Дверь в кабинет капитана приоткрылась, его голова, высунувшись на пол корпуса в общий зал прогудела: «Хезер, Хезер, зайди ко мне. Сейчас!»

Анна захлопнула ноутбук и рванула к начальству. – Да, шеф, слушаю вас. – Тут звонили из управления – капитан кивнул на стационарный телефон на его столе. -Тебя на завтра, на час дня, вызывают к босу. – О, вы не знаете, по какому поводу? – Мне не сообщили. Но, думаю, не затем, чтобы тебя наградить.

«Скорее всего, предложат перейти на другую работу. Мол, детектив из вас так себе, а вот, есть хорошая работенка в социальной сфере» – думала Анна, собираясь на встречу. «Так юбка или брюки? Наверное, брюки, сдаваться без боя я не намерена. А в брюках есть хоть какой-то элемент агрессии», – вела она внутренний диалог. «Раз они меня вынуждают стать на тропу войны, то нужна боевая раскраска. Учитывая все обстоятельства, моей боевой раскраской станет тотальное отсутствие makeup. Все. Готова. Вперед.» В приемной управления долго ждать не пришлось, секретарь ровно в час дня сообщила, что ее ждут в комнате для совещаний номер восемь. Окончательно собравшись с духом, Анна решительно открыла дверь с табличкой «8». Внутри, против ожидания, находился всего один человек. В нем Анна распознала шефа полиции Нью-Йорка. Он сидел не в торце длинного стола, где принято сидеть начальству, а сбоку, как рядовой совещатель. Анна не удержалась и растеряно спросила, не поздоровавшись:

– А где все?

– Все разбежались по делам, – кисло улыбнулся шеф. – Здравствуй, Анна. Проходи, садись. Совещаться мы будем с тобой вдвоем.

Анна подошла, отодвинула стул и села напротив шефа.

– Наш разговор не будет касаться твоих предыдущих дел или тех, которые у тебя сейчас находятся в производстве. Я тебе расскажу про новое дело, и в процессе повествования ты поймешь, почему нас сейчас только двое. Ты, наверное, знаешь, что у нас в восточном Гарлеме завелся маньяк, режущий, вернее, вспарывающий брюхо женщинам? – Да, сэр, мне это известно.

– Так вот. Вчера мы обнаружили третью жертву, в том же районе.

Похоже, у нас завелся новый Сын Сэма (Son of Sam – серийный убийца женщин в Нью- Йорке). Наверное, тебе также известно, что продвижений у нас по этому делу особых нет. Свидетелей нет, следов тоже…– шеф побарабанил пальцами по столу. – Ну, и я решил параллельно попробовать, так сказать, нестандартные методы расследования. Не делай круглые глаза. Я не имел в виду твои методы. Дослушай до конца. Э-э-э, я решил пригласить человека со стороны, с паранормальными способностями.

И курировать этого человека будешь ты, – на одном дыхании выпалил шеф.

Повисла тишина. – Как это? Ку-ри-ро-вать – медленно, по слогам произнесла Анна.

– Курировать, это значит контролировать и помогать, – радостно пояснил шеф, ожидавший от Анны более агрессивной реакции. – Ну, вот как твой отец в свое время контролировал и помогал мне, когда я пришел к нему на 17-й участок. Дело в том, что я бы не хотел, чтобы информация об участии этого человека в расследовании просочилась бы в массы. Вернее, я даже представить себе такое не хочу. В лучшем случае, пресса напишет, что у шефа началось старческое размягчение мозга и ему явно пора на покой. Поэтому я пригласил тебя для участия в этом тайном синедрионе, учитывая наше неформальное знакомство. Ну, что скажешь?

– А что я могу сказать, сэр? – Анна развела руками – Давайте обсудим детали.

Анна и Сэм пришли почти одновременно на встречу в небольшой, полуподземный ресторанчик в районе Little Italy. Время было 11 утра, посетителей не было. Сэм сидел за угловым столиком, лицом к входной двери и представлял варианты своего будущего «сопровождающего детектива». Вот он высокого роста атлет с волевой складкой на лбу и пренебрежительной ухмылкой. Или среднего роста, худощавый, хорошо воспитанный, с черным цветом кожи и оттопыренными ушами. Сэм встряхнул головой и подумал: «Какая, в сущности, разница, все равно придется как-то притираться».

В ресторан вошла среднего роста женщина, спортивного телосложения, с короткой стрижкой, в серой брючной паре. Она подошла к его столику и утвердительно спросила: – Привет, вы Сэм? – Да, я – это я, – без промедления ответил Сэм, вставая. – Я Анна Хезер, ваш присматривающий детектив, – сказала Анна, протягивая для пожатия руку.

Сэм ухватился за ее ладонь двумя руками и слегка пожал. – Сэм Коттлинг.

Анна:

– Присядем? Сэм: – Да, конечно. Анна:

– Вы уже изучили меню? Сэм: – Да, и определился с заказом. Анна: – Хорошо. Я сейчас взгляну, что у них есть, и тоже определюсь, – она выделила последнее слово.

После небольшой паузы – Так, я готова. Давайте позовем официанта, и пока они приготовят еду, мы будем знакомиться, ну и определять зоны ответственности в предстоящем мероприятии. Сделали заказ подошедшему официанту, Анна заказала пасту с соусом из креветок, Сэм остановил свой выбор на скалопини под соусом из утиной печени с овощами. От вина они отказались, взяв просто воду. – Ну, теперь скажите, как вы это делаете? – наклонившись к столу по-заговорщицки спросила Анна, когда официант отошел. Сэм: – Ну как? Смотрю, трогаю, нюхаю, изучаю. Анна, откинувшись на спинку стула: – Это не ответ. Я тоже так делаю. В чем ваша фишка? Как проявляется ваша паранормальность, ну, или там, ненормальность? Я должна знать, чтобы как-то подготовиться, Сэм: – В том, что я это делаю глубже и немного по-другому, чем остальные. Анна:

– Ну, а как это выглядит со стороны? Вы же не будете зажигать свечи или благовония, резать себе руки, или еще как-то неформально проявлять себя? Все должно выглядеть обыденно, чтобы коллеги не заподозрили подставы. А у моих коллег-детективов глаз наметанный. Одна оплошность- Анна щёлкнул пальцами – и они вас, то есть, нас, раскусят.

Сэм:

– Поверьте, все будет в высшей степени благопристойно, в общем, обыденно. Только вы меня должны научить этой обыденности. А лучше, первое время я буду слушать ваши команды. Как дрессированный пес: нюхай, ползи, апорт. Анна: – Окей, посмотрим, что из этого выйдет. Вы держитесь рядом со мной, самостоятельно ничего не предпринимайте, во всяком случае, пока. Наша легенда такова. Вы – гик из криминалистического центра, отрабатываете в поле алгоритм быстрой идентификации и взаимодействия с инфо-центром. Я, можно сказать, представитель заказчика, оцениваю продуктивность этой затеи в реальных условиях. Главное, чтобы мы не выглядели как Бим и Бом. Сэм: – С гиком – это вы слишком. Я прошел двухчасовой курс молодого бойца в инфоцентре и получил удостоверение криминолога, но не эксперта, а исследователя. Вот, – он указал на кейс возле его ног, – выдали ноутбук со сканером, пробирочки, флакончики для ДНК-образцов. Не иначе, как сам шеф им позвонил. Оперативно сработали. Слушайте, может нам для тренировки в ролевые игры с вами поиграть? Анна: – Это не понадобится. Перед тем, как сунуться в группу расследования, мы с вами на мелких происшествиях потренируемся. Дежурный по городу в курсе. Сейчас поедим – и на тренировку. Вы как, согласны? Сэм: -Готов. Выйдя из ресторана, Анна спросила: – Вы где свою машину припарковали? Сэм: – У меня ее нет. В Манхэттене машина не нужна. Анна: – Отлично, поедем на моей, вернее, на служебной. Анна нажала на кнопку брелка – отозвался серый форд седан. – Садитесь, сейчас будем выбирать место для тренировки.– Она села за руль, вынула мобильный телефон и две конфетки. Анна, заглядывая в телефон: – Так. Что у нас сегодня в меню? Хотите? – она протянула Сэму конфету. Сэм отрицательно помотал головой.

Скроля экран, Анна монотонно перечисляла: – Нанесение тяжких телесных бегуну в Централ-парке, забрала скорая. Подозреваемый – белый мужчина, убегал в сторону центра. Ага, то есть, на юг. Южный Бронкс, стрельба, неадекватное поведение. Задержанный – латинос, под действием психотропов. О, вот. Возле Стэйтен-Айленда выловили труп женщины. Без признаков насильственной смерти. Труп свежий. Поехали? Должны успеть, сообщению всего час.

Сэм: – Ну, разве что, свежий. Поехали.

Они прибыли на набережную, возле желтой полицейской ленточки и такого же серого седана остановились. Анна достала полицейский жетон, повесила на ремень брюк и направилась к мужчине, который сосредоточенно что-то писал.

Анна: – Здравствуйте, я Анна Хезер из семнадцатого. Временно прикомандирована к управлению. Проводим тестирование программы быстрой идентификации. Я не хочу вам мешать. Можем ли мы отсканировать отпечатки пальцев жертвы и взять материал для ДНК-теста? Дежурный по городу в курсе.

Мужчина, отрываясь от писанины: – Здравствуйте, я Алан Хоук из восьмого. Быстрой идентификации? Не слышал о такой. Наши эксперты уже пошаманили и смылись. Мы заканчиваем оформление. Так что, наверное, можете, – и он кивнул в сторону, где лежал черный санитарный пакет. – Эдди, – позвал он невдалеке стоящего парня, – проведи ребят к …, – и он опять кивнул в сторону пакета. Подойдя к месту, Анна присела и потянула молнию пакета вниз:

– Что тут у нас? Так, женщина, латинос, лет двадцати пяти – тридцати, – после паузы, – Сэм, приступайте к сканированию отпечатков. – Она встала и подошла к стоящему рядом Эдди.

– Я слышала, у вас новый начальник в восьмом, из головастиков. Как он?

– Да примерно так же, как и все остальные, – ответил Эдди. – Это же система, со своими правилами и инструкциями. Большой разницы нет, кто именно начальник, разве только если он не ваш хороший знакомый. Они продолжили беседовать в том же тоне, пока Сэм достал ноутбук и сканер. Сканер представлял собой небольшую черную коробочку со стеклянной крышкой. Сэм одел латексные перчатки, взял руку утопленницы и приложил ее большой палец к сканеру. В ноутбуке что-то гневно пискнуло. На экране выскочила ошибка. Сэм опять приложил палец к прибору. Писк раздался снова. Сэм уставился на экран… Он тихо ругнулся, достал из кейса пакет со специальными салфетками, вынул одну и протер большой палец жертвы. Дело пошло, комп радостно попискивал после снятия очередного отпечатка. Закончив сканирование, Сэм запустил программу распознавания, сделав запрос в базу инфоцентра, сложил обратно все в чемоданчик и поднялся – Готово.

Анна попрощалась с их провожатым, повернулась в сторону заполнявшего бумаги офицера и крикнула:

– Спасибо. Мы закончили.

Затем помахала рукой на прощание. Когда они отъехали, Эдди подошел к Алану:

– Странная парочка, не находишь? – спросил он. – Да, какие-то они неправильные. Она чересчур вежливая, он чересчур старательный. Если бы я приехал от управления, то вел бы себя более нагло, – ответил Алан. – А позвони-ка дежурному, так, на всякий случай, узнай, отправляли ли они этих двух к нам.

Сэм и Анна ехали молча. Анна свернула в переулок и остановилась:

– Обсудим? Сэм: – Да, неплохо бы. Анна: – Ну что, ваши способности, проявились? Сэм: – Да, не очень. Обстановка была напряженная. Я видел, как на меня бросают взгляды эти двое, поэтому сосредоточился на сканировании. Опять же, пальцы у нее не до конца разгибались. И я забыл подушечки пальцев жертвы протереть, поэтому в начале сканы не получались. Ну, в общем, первый блин комом.

Анна: – Это точно, что комом. Да и я маху дала, хотела отвлечь его от вас непринужденной болтовней, но вышло как-то неестественно. Они это почувствовали. Сделаем выводы? Сэм: – Давайте попробуем. Анна: – Первое: Вам надо посмотреть вживую, как работают на месте преступления эксперты. Второе: Поедем в морг. Там вы потренируетесь сканировать отпечатки. Третье: – Анна, передумав, – А почему вы не взяли биоматериал на тест ДНК? Сэм: – Да смысла нет. Все равно эксперты, которые там были, уже это сделали. Да и наше отличие от них только в скорости результатов сканирования отпечатков. Давайте вообще забудем про ДНК. Во всяком случае, пока. Это лишняя морока. Анна: – Кстати, про отличие. Есть результаты сканирования? Сэм, спохватившись: – Сейчас посмотрю. – достает ноутбук, открывает его и, подождав загрузки, кликает на иконку программы распознавания. – Ой, есть результат, – произносит он растерянно. Анна: – Ну и что-там? Сэм: – Может, вы посмотрите, – протягивая ноутбук. Анна, отрицательно мотая головой: – Нет, тренируйтесь.

Сэм, перечисляя: – Ладно. Так. Имя – Габриела Гочес, возраст 25 лет. Рост 169, латинос, адрес в Куинсе, эмигрировала 3 года назад из Эквадора. Тут еще какие-то записи, я не понимаю.

Анна: – Дайте-ка взглянуть. – Сэм повернул к ней экран. – Это подозрение при задержании в участии притона для развлечений. Но ареста не было.

Сэм: – Надо бы отправить это тем двум, у которых мы только что были. Анна: – Думаю, не стоит. Они и так получат эту информацию, а лишнее напоминание о нашей неудачной встрече ни к чему. – Анна повернулась к Сэму, – Так что означает это ваше «не очень почувствовали»? Значит, что-то есть? Сэм: – Ну да, что-то есть. Судите сами. Во-первых, я заметил у нее следы от уколов между пальцами. О чем это говорит? О том, что она кололась какой-то синтетикой. По количеству следов и состоянию кожи напрашивается предположение, что делает это она, вернее, делала, не так давно – от силы два-три месяца. Во-вторых, ее одежда и обувь явно не для повседневной носки. Сейчас конец марта, а у нее летние туфли на высоком каблуке. Ну, или босоножки, не знаю, как это правильно называется.

В-третьих, когда я с ней контактировал, не смог точно определить, что я чувствую. А пока мы ехали, попытался вернуться к этому ощущению. И я распознал, это – музыка, да, очень ритмичная и громкая музыка. Ну, такая – бамц, бамц, бамц. Если бы знать, что при вскрытии у нее не обнаружится вода в легких, значит она не утонула. Какой же вывод напрашивается? Думаю, что она умерла на вечеринке от инъекции какой-то новой дряни. Что-то вроде аллергического шока. Я в свое время на такие вещи насмотрелся. Расскажу как-нибудь позже. А организаторы или участники party, чтобы не привлекать к себе внимания, сбросили труп где-то в районе набережной. Здесь течение слабое, далеко от места сброса ее отнести не могло. И, да, сделали это они поспешно, на эмоциях, ибо груз к телу не привязали. Лишь бы с глаз долой, а там – будь, что будет. Не соображая, что через день-два она всплывет.

Анна:

– Версия так себе. Я бы могла задать кучу вопросов: «Почему синтетика? Почему вечеринка, а не бордель или ресторан?». И таких «почему?»… Но я не стану этого делать. Не будем отвлекаться. Они и сами разберутся, получив результаты анализов. Но, думаю, исполнителей не найдут, не тот приоритет. У нас в производстве по 5-10 дел находится, а чтобы нарыть исполнителей, надо угробить кучу времени.

Вернемся к нашим делам. Нам главное – не облажаться, когда нас представят группе расследования. А для этого давайте я вам расскажу, как ведут себя в поле криминалисты, – она сделала пафосную гримасу. – Для начала, они все производят независимый вид. Мол, дескать, мы для них, я имею ввиду детективов, не начальство. Работают кропотливо, но без спешки и азарта. Всем своим видом показывая, что их оторвали от важной работы, и здесь они находятся по принуждению. Информацией делятся скупо, предпочитая отговориться тем, что вскрытие покажет, или дождитесь результатов экспертизы. Вы так сможете? Сэм, пожав плечами,

– Постараюсь. – Хорошо, сейчас отправимся в морг не только для того, чтобы вы потренировались сканировать отпечатки, но и для вашего, так сказать, «общения», – Анна сделала руками знак кавычек, – с трупами потерпевших. Одна совсем свежая. Готовы? Сэм:

– Вроде да.

Дорога до криминального морга на 2-й авеню заняла около получаса езды. Помолчав немного, Сэм обратился к попутчице: – Я хочу вас спросить. Анна: – Валяйте (go ahead), спрашивайте. Сэм: – Отчего у вас вся эта затея со мной не вызвала, скажем так, большого удивления? Обычно люди к проявлениям такого характера – он сделал неопределенный жест рукой – туманных возможностей относятся скептически. Я имею ввиду свои способности, в природе которых я и сам-то до конца не разобрался. Так, ничем не обоснованные смутные предположения.

Анна: – Ответ есть. И он не короткий. Готовы выслушать? Сэм: – Ещё бы. Конечно. Анна: – Ну, тогда слушайте.

В детстве, когда я училась в средней школе (middle school, от 11 до 13 лет), меня родители отправляли на летние каникулы к бабушке в город Ваукеша, в штате Висконсин. Дедушка умер, когда мне было 10 лет. Это – родители моего отца, по материнской линии там почти одни ирландцы, которых я никогда не видела.

Бабушка жила в частном доме недалеко от Лисьей реки (Fox river), и рядом были ещё озера разных размеров, от крохотных до огромных. Она была индианкой из народа Потаватоми, а дед был из французского поселения. В Ваукеше – большая французская община. История их знакомства такова. Дед работал на заготовке леса в местной артели. Получил тяжелую травму, долго не мог вылечиться. Кости неправильно срастались. А бабушка работала медсестрой в госпитале. Так они и познакомились. Бабушка его кое-как выходила, в основном, народными средствами. Ну и стали они жить вместе. – бодро закончила предложение Анна, – Когда я приезжала на каникулы, мы с бабушкой часто ходили на рыбалку: то на реку, то на озера. Она любила рыбалку, особенно, на речную форель и на озерную маски (Muskie). Это такая разновидность щуки, очень большая, очень злая и с острыми зубами. – Она состроила на лице звериный оскал – Моя бабушка отличалась от остальных не только внешностью, но и тем, что она разговаривала с неодушевленными предметами или обращалась к духам. Одним словом, не вписывалась в общепринятые нормы. Например, перед рыбалкой она должна была спросить позволения у духов реки или озера. Выглядело это так. Она на кухне доставала из мешочка пучок какой-то сухой травы, поджигала, помещала в специальное блюдечко и склонившись над дымом что-то бормотала. Затем выпрямлялась, закрывала глаза и во что-то вслушивалась. Это длилось недолго. Она открывала глаза и становилась опять привычной бабушкой. После этой процедуры радостно сообщала, что мы идем на рыбалку, либо с грустинкой, что рыбалка откладывается. Причем, полученное добро от духов не означало, что нас ждет большой улов.

Примеров нестандартности за три года было много. То я обожглась, и бабушка, сидя вечером у моей кровати, долго разговаривала, по ее словам, с духами. Я тогда спокойно заснула, не чувствуя боли. Но, след от ожога у меня на ноге так до сих пор и остался. То она меня не пустила на реку со сверстниками, сказав, что ей был знак от духов. А раз мы садили с ней цветы на бэк-ярде, и она с каждым саженцем разговаривала как с малым ребенком, убеждая их вырасти сильными и красивыми.

Но базовым было впечатление от моего последнего визита к бабушке, когда мы с ней поехали на озеро, где собравшиеся с разных концов страны члены племени Потаватоми устраивали ежегодный праздник, непроизносимое название которого я позабыла. Суть праздника или обряда заключалась в том, что юноши 15-16 лет посвящались то ли в воины, то ли в рыбаки. Тоже как-то стерлось. – Анна вздохнула, – В общем, посвящались, скорее всего, в мужчины. Не суть. С наступлением темноты они разжигали костер на носу лодки в приспособлении, похожем на выносной мангал, и выплывали на озеро. В лодке находилось несколько мужчин и один – два юноши. Лодки были длинные, узкие, остроносые. Наверное, пиро́ги. Женщины и остальные присутствующие могли наблюдать с берега. Один из мужчин брал острогу и выходил на нос лодки, где висел экран, сплетенный из ивовых веток, чтобы пламя от костра не светило ему в глаза. Он бил рыбу, вытаскивал её в полной тишине. Ни одного восклицания на лодке. Потом его место занимал юноша. Огонь привлекал маленькую рыбку, на которую охотилась большая рыба, на которую, в свою очередь, и охотились индейцы. Рыба называлась лунный глаз (Moon eye). Она похожа на судака, а, может, она и есть судак. И вот, представьте, черная гладь озера, звезды и на небе, и отражаются на поверхности озера. Они у тебя и под ногами, и над головой. Такое ощущение, что ты в космосе, непонятно где верх, где низ, вокруг только звезды, ты одна, и внутри – Анна ткнула себя пальцем в солнечное сплетение, – начинает болеть и развиваться невыносимое чувство одиночества. Оно давит и давит на солнечное сплетение. Ты одна во вселенной и так будет вечно. Но вдруг приходит успокоение, отступает страх и ты наслаждаешься полетом. Опоры нет, ветра нет, тишина полная, только изредка где-то всплеснет рыба. И на озеро тихо и медленно выплывает с десяток лодок с кострами впереди. Я, когда это все увидела, у меня сначала мурашки по всему телу пошли, а потом я провалилась в какое-то безвременье. Я что-то чувствовала, я чувствовала, что прикоснулась к чему-то большому и для меня необъяснимому. К чему-то, что мой рациональный ум не хочет впускать в себя. Но оно манило и ускользало одновременно, как только я пыталась туда проникнуть. – Анна помедлила и продолжила голосом докладчика: – Так я поняла, что бабушка живет не только в нашем привычном мире, но ей еще дано проникать в неведомый для нас другой мир. И этот мир существует, но прочувствовать его дано не каждому. – чуть помедлив, – Будет ли это считаться ответом на ваш вопрос? – бодро закончила она. Сэм, после небольшой паузы: