Czytaj książkę: «Доктор Паранормальный»

Глава 1. Громовая тоска

В подмосковном городе Легендаров жил и работал психиатр-нарколог по имени Эдуард Виконтович Громов, в возрасте примерно лет тридцать. В его подчинении было целое отделение в психиатрической лечебнице.

Как-то раз, в летний день, в его отделение привезли буйного пациента в смирительной рубашке.

– Дождь, дождь! – кричал пациент, мужик в возрасте, худощавого телосложения с взъерошенными волнистыми волосами, огибавшими залысины.

– Где? Какой дождь? – спрашивал пациента доктор Громов.

– На улице! На улице!

– Друг мой, так ясный день сегодня, никакого дождя нет, посмотрите! – Эдуард показал на окно.

– Неет! – не унимался буйный. – Дожди кровавые идут!

Громов сделал паузу, а затем сказал:

– А, ну всё ясно… – после этого Эдуард наполнил шприц успокоительным и указал санитарам держать пациента, пока он будет делать ему укол.

После укола буйного отвели в палату и уложили на койку, по уши пристегнув к ней ремнями.

– Успокойтесь, всё будет хорошо. Дожди скоро пройдут. – сказал Громов, стоя у койки с больным.

– Доктор, ты чего это?! – не унимался пациент. – Ты это, отцепи меня! Вы все заодно!

Громов, не обращая внимания на больного, ушёл из палаты и направился к себе в кабинет. Там он присел на вращающееся кресло и загрустил.

Раздражённый Эдик не смог больше усидеть на одном месте и снова направился в палату к жертве кровавых дождей. Буйный пациент благополучно спал. Доктор Громов безо всяких эмоций посмотрел на этого мило спящего человека а затем обратился к одному из санитаров:

– Илья, что с ним, «белка»?

– Да, Эдик. – ответил санитар.

– Ну хорошо. – сказал Громов. Делаем как обычно. – и снова ушёл к себе в кабинет.

В коридоре у Громова выражение лица снова наполнилось печалью, а затем позвонила супруга.

– Эдуард, привет, я решила, я уезжаю сегодня вечером!

– Да пожалуйста! – ответил Громов.

Да уж… И работа достала, и жена Ангелина собралась уходить от нашего доктора. Она, кстати, тоже была медиком, врачом-педиатром. Совсем недавно она сказала Эдуарду, что всё ещё любит своего бывшего и хочет вернуться к нему. Гордый Громов не стал скандалить или пытаться удержать супругу и показал ей, насколько ему всё равно. Хотя, как было на душе, не мог признаться себе даже сам Эдуард.

Позже Громов ходил туда-сюда: из палат в кабинет и обратно. Он не знал, чем заняться. Потом Эдуарду позвонил один знакомый человек и попросил поставить ему капельницу на дому. Громов согласился и приехал сразу после работы на своей машине.

На пороге квартиры Эдуарда встретил мужчина лет тридцати пяти в спортивном костюме с опухшим от пьянки лицом, на котором уже несколько дней не сбривалась растительность. Сначала можно было подумать, что в квартире друга Громова было очень грязно, но это не совсем так. Присутствовал лёгкий бардак в виде шеренги пивных банок и небольшой колонны водочных бутылок, а крошки пыли вместе с мелким мусором расположились на ковре и линолеуме.

– Эдик, дорогой, как я рад тебя видеть! Снова нужна твоя помощь! – налетел на друга Григорий.

– Здорово, Гриша. Тебе опять нужно выйти?

– Да.

– Нет проблем. Всё сделаю.

Вскоре Григорий уже лежал на кровати под капельницей, поставленной Эдуардом, а сам он сидел рядом на кресле и пил чай.

– Эдик, извини, что я тебя задерживаю у себя в столь поздний час, – говорил приходящий в себя Гриша, а Эдик будто ушёл в транс и Гришу особо не слушал, то ли от чая, то ли ещё от чего-то.

– Эди-ик! – погромче сказал Гриша, и тот очнулся.

– А! Что ты говоришь?

– Извини за то, что я тебя в позднее время задерживаю, друг.

– Не волнуйся, Гриша, я всегда рад тебе помочь.

– Спасибо, друг! – сказал Гриша. – Хочешь сериал посмотреть интересный?

– Давай посмотрим. – ответил Громов.

– Включи, пожалуйста, компьютер, он в ждущем режиме.

Пилотная серия данного шедевра, в которой по сюжету компания молодых людей в куртках и плащах рассекала осенние лужи, помогала Григорию нормально заснуть после тревожных запойных недосыпов, а Громова она вгоняла в ещё более глубокий транс.

– Совсем ничего не радует… – думал Громов. – Да что ж такое? И дома не будет покоя… А, кстати, домой пора бы… Но и домой совсем не хочется, к жене, которая разлюбила и собиралась уезжать. Я про неё и забыл совсем. Или сделал вид, что забыл… Наверное, она уже уехала. И это к лучшему.

Но ближе к часу ночи Эдик всё же пришёл в свою квартиру. Рыжая супруга с красивым, но сонным личиком, открыла дверь, и, впустив Эдуарда, подтянула пояс своего синего халата.

– Ты не уехала? – спросил Эдик, а жена ушла обратно в спальню.

– Нет… Я решила это сделать завтра днём и отпросилась с работы.

– Снова ходила по магазинам весь вечер? – спросил Эдуард, снимая обувь.

– Ой, Громов, ты как всегда!

– Я угадал?

– Всё ты знаешь! – Ангелина ушла в спальню.

После душа Громов прилёг на кровать рядом с почти что бывшей супругой, которая старалась отодвинуться от него подальше, до самого края. Сначала Ангелина хотела отправить спать Эдуарда в гостиную, но тот наотрез отказался, мотивируя это тем, что в своей квартире решать будет он. Полчаса ещё примерно Громов уснуть не мог, смотрел в потолок и копался в своих мыслях, и копался бы ещё дольше, если бы не осознание того, что нужно выспаться перед рабочим днём.

А утром всё пошло по стандартному кругу нашего героя, но с одной поправкой: жена в этот раз не поехала вместе с Эдиком в машине на работу, а, отпросившись, осталась дома готовиться к переезду.

А позже круг продолжился. Громов проведал пациента, боявшегося кровавых дождей, также других больных, следом занялся изучением историй болезней, в общем, шёл обычный рядовой день из жизни Эдуарда, единственное, что утешало – это то, что день этот был пятницей.

В полдень привезли мальчика лет двенадцати вместе с мамой. Его мучили психозы мистического содержания. Как сказали санитары, якобы по всем углам преследовала страшная потусторонняя сущность.

– Успокойтесь, молодой человек! – сказал Громов мальчику, когда того к нему подвели санитары и мама. – Что вы видите, юноша?

– Серая сущность с пустыми глазами и острыми зубами! Она существует, и она следит за мной! Доктор, это вам всем кажется, что её нет, но вы просто не умеете её видеть, вы на неё не настроены! – ответил парень.

– Почему ты так уверен в этом? – спросил Громов.

– Я это чувствую, я это вижу! Вам не понять!

– Как давно ты это чувствуешь?

– Вам всем кажется, что её нет, потому что вы не умеете её видеть! – сказал мальчишка.

– Как давно ты начал это видеть? – повторил Громов.

– Неделю назад! – ответила мама за сына.

– Где ты первый раз это увидел? – продолжил Громов.

– Я посмотрел одно видео на Ю-Тубе. В этом видео была она, эта серая сущность.

– Как видео называется? – спросил Громов, доставая телефон.

– «Файлы страха». – ответил юноша, и Громов убрал телефон обратно в карман.

– Я понял, что за видео. Довольно популярная страшилка. Не волнуйтесь, женщина, этот психоз быстро лечится. – обратился к маме мальчика Громов.

– Она сзади вас! – закричал паренёк, и Громов, испугавшись, резко обернулся.

– Никого там нет. – сказал Эдуард. – Женщина, я ему выпишу таблетки и справку для школы. Всё нормально будет.

– Спасибо, Эдуард Виконтович! – сказала мама Громову, а затем обратилась к сыну: – Сколько раз тебе говорила: не сиди ты долго в Интернете! – и заплакала.

– Не волнуйтесь, пожалуйста! – успокаивал женщину Громов. – Всё пройдёт.

– Дай бог, доктор, дай бог!

– Всё будет нормально… – вздохнув, повторил Эдуард и грустно посмотрел в сторону, а мама слегка помрачнела, заметив это. Женщина, видимо, хотела что-то сказать, но передумала и вышла вместе с сыном из кабинета.

– Всё будет хорошо… – сказал Громов ещё раз, ещё более тихо.

Глава 2. Пробуждённый псих

В кабинет к Эдуарду постучался санитар.

– Войдите! – ответил Громов.

– Эдуард, к нам ещё одну интересную личность привезли! С полицией!

– Кто такой? – спросил Громов.

– Очень интересный тип! Звезда Интернета! Пробуждённый Человек-свет себя называет!

– Ещё одна жертва Интернета, скорее. – сказал Громов. – Что с ним случилось?

– Эдуард, его уже второй раз принимает полиция за то, что он голым ходит по площади! – сказал улыбающийся санитар.

– Скажи, чтоб ко мне вели. – ответил Громов, ни разу не улыбнувшись.

– Хорошо.

В кабинет к Эдуарду привели человека то ли в рваной белой мантии, то ли в белом рубище, с лысой головой и татуировкой на лбу в виде солнца с человеческим лицом.

– Здравствуйте! – сказал Громов.

– Здравствуйте, доктор! – сказал новоиспечённый пациент.

– Здравствуйте! – сказал полицейский. – Доктор, этому гражданину требуется срочное обследование, а, возможно, и лечение, чтобы больше не хотелось кричать на городской площади и ходить без одежды!

– Кричать, говорите? – спросил Громов, будто и не хотел спрашивать.

– Да, доктор. – ответил полицейский.

– Ну что ж, присаживайтесь, гражданин…?

– Гнездов Валентин Андреевич! – доброжелательно ответил человек в рубище и протянул Громову руку. Эдуард пожал руку новому пациенту, и пациент этот сел напротив него, а полицейского Громов попросил выйти.

– Итак, почему вы, Валентин Андреевич, ходите голым по площади?

– Доктор! – радостно ответил Гнездов. – Я хочу продемонстрировать всем свою внутреннюю свободу!

– Ну вы же должны знать, что это рассматривается, как хулиганство. Я надеюсь, вы понимаете это? – спросил Громов.

– Понимаю. – совершенно спокойно ответил пациент.

– А как-нибудь по-другому нельзя проявлять свою внутреннюю свободу, Валентин Андреевич?

– Нет, доктор, к сожалению, нельзя. Я считаю, что нагота – естественное состояние физического тела человека, а также нагота – это символ моей духовной естественности.

– Ну что ж… – вздохнул Громов, доставая лист бумаги А четыре из стопки, лежавшей в столешнице, а затем вместе с ручкой протянул его в руки пациента. – Напишите мне все ваши мысли по поводу духовной естественности. Будьте так добры, дорогой друг!

– Зачем? – пришёл в замешательство Гнездов.

– Ну просто напишите! Я хочу потом почитать на досуге. Ознакомиться.

– Извините, доктор, я не понимаю смысла вашей просьбы. Какая-то она странная…

Громов улыбнулся и положил ручку и листок на стол.

– Вот зачем вы дурака валяете, Валентин Андреевич? Никакой вы не сумасшедший. – после этих слов Пробуждённый не сдержался и тоже улыбнулся.

– Как вы узнали, доктор? Хотя, что я спрашиваю, вы же профессионал…

– Настоящий шизофреник, не задумываясь описал бы свои идеи на бумаге.

– Да, вы правы, доктор. Я не сумасшедший.

– Я просто угораю с вас. До чего можно дойти… – сказал Громов.

– Вот видите, доктор, вам всё-таки нравится моё творчество! – сказал Гнездов.

– Наверное. – признался Громов.

– Правда? – спросил Гнездов.

– Люблю абсурдный юмор. – сказав эти слова, Громов заметно повеселел.

– Ладно. Теперь пусть вами занимаются правоохранительные органы. Идите к своему стражнику. – сказал Громов и позвал полицейского.

Когда сотрудник уводил Гнездова из отделения, Эдуарда охватила мысль о том, этот смешной подлец ещё и деньги зарабатывает немалые всем этим дебилизмом. А после Громов встал и посмотрел в окно, где на больничной парковке, освещенной тусклым вечерним светом менты вели довольного фрика. Громов следил за ними, но взгляд его расплывался куда-то в небо. А затем Громов очнулся, пулей выбежал из больницы, добежал до полиции с Гнездовым и обратился к старшему сотруднику:

– Подождите, пожалуйста! – сказал Громов. – Мне надо с ним ещё немного поговорить.

– Забирайте его, доктор, на сколько надо! – сердито ответил полицейский, косо глядя на Гнездова. – Но я бы его, на вашем месте, всё-таки навсегда упрятал!

– Спасибо. – сказал Громов, отведя Пробуждённого в сторону. Тот, в свою очередь, по-доброму протянул Эдуарду руку.

– Спасибо, доктор! Эдуард Виконтович, спасибо! Я знал, что вы гениальный человек с большой душой. – сказал Гнездов, после чего Громов пожал ему руку и ответил:

– Пожалуйста, Валентин Андреевич. Вот скажи мне…

– Да да, доктор!

– Скажи. – Громов огляделся по сторонам. – Зачем, тебе всё это?

– Что именно, доктор?

– Ну ты же не сумасшедший на самом деле, зачем ты чудишь? Ты на этом зарабатываешь или, может быть, прячешься от каких-то проблем?

Гнездов с добрыми глазами посмотрел на Громова и тихо ответил:

– И то, и другое, доктор. И ещё третье есть: так я словно живу в другом мире, в каком-то сказочном, фантастическом. Вот тут я, может, ненормален, но мне это нравится. Это мой осознанный выбор.

Громов задумался и сказал:

– Знаешь, что, в тебе гибнет актёр или писатель…

– Спасибо. Ладно, доктор, мне пора. Подписывайся на мой канал в Ю-Тубе и следи за новостями. Если хочешь…

– Хорошо… Иди… – сказал, уходящий в себя Эдуард. – Удачи.

После отъезда Гнездова и полиции Громов в очередной раз совершил обход в отделении. Мужик, боявшийся кровавых дождей, шёл на поправку, по телефону обещая жене больше никогда не пить. Зато был другой такой мужчина, страдавший шизофренией, признаков выздоровления не подавал совершенно и считал себя родственником инопланетян. Когда он только ещё попал в больницу, он всем упорно доказывал, что в определённый час Икс за ним придут его внеземные родственники и устроят медперсоналу настоящую резню, если те не выдадут его по первому их приказу. Когда настанет этот час Икс, по мнению пациента, не знает никто, кроме инопланетян. Доктора и санитары, по всё тому же мнению пациента, совершают большую ошибку, не позволяя первому как следует подготовиться к великой встрече. А сейчас этот пациент уже перестал всем доказывать своё мнение и стал просто молча злиться и по минимуму разговаривать, а иногда – ехидно улыбаться. Совершенно справедливо, ведь в назначенный день последним смеяться будет именно он, а не медики. Доктору Громову после таких пациентов стало скучно ходить в кино и читать фантастику.

На этом же пациенте, по имени Максим Корявцев и в возрасте сорока лет, Эдуарду пришлось остановиться, в силу нового обострения. Маским раньше работал преподавателем в техническом университете в Москве. Громов назначил ему свежую порцию успокоительного, уточнил у санитаров, своевременно ли принимаются таблетки и делаются уколы. К счастью, всё оказалось в порядке. А к несчастью, Максима, скорее всего, вылечить невозможно, а можно лишь успокаивать лекарствами.

Вообще, Громов много чему перестал удивляться за время своей практики, но Пробуждённый псих заставил Эдуарда задуматься. Его жизнь ненормальная, конечно, но она такая насыщенная и яркая… А у Громова всё правильно, вроде, но как-то не так.

– Может, я и сам сойду с ума? – спрашивал себя Громов. – Психиатр, сошедший с ума. Как психолог, не справившийся со своими проблемами, как продажный полицейский или как грешный священник. В этот момент Эдуарду пришла смска от жены: "Я сегодня подаю на развод"

– Как раз вовремя. – подумал Громов, глянув в мобильник.

– Удачи. – написал Эдуард в ответ.

– Что за тип этот всё-таки… Пробуждённый. – подумал Громов. Притворяется, подлец! В отличие от того же Корявцева.

Немногим позже Громов зашёл в кабинет к главврачу:

– Владимир Иванович, я обследовал Гнездова. Он абсолютно вменяем. Он просто дурака валяет и привлекает таким образом к себе внимание.

Главврач Владимир Иванович Лесных, пятидесяти лет и с аккуратно подстриженной проседью, с томным, но добрым взглядом, как у Будды, сидел за большим деревянным столом, покрытым тёмным лаком. А на столе лежали высокие стопки бумаг и документов, словно небоскрёбы. И в одном из документов главврач что-то внимательно читал, а в другом – аккуратно отписывал. Он выслушал Громова, прервал писанину, подумал и сказал:

– Ну что, Эдик… Ты уверен?

– Абсолютно, Владимир Иванович.

– Тогда выписывай!

– Уже выписал.

– Зачем так спешишь, Эдуард?

– Да я уверен в том, что сделал! – махнул рукой Громов. – Вы же меня знаете.

– Ну да… – сказал Лесных. – Ты врач грамотный. Я тебе доверяю.

– Благодарю вас, Владимир Иванович, я могу идти?

– Да, конечно. – ответил Лесных и продолжил писать.

Громов вышел из кабинета и медленно пошёл по коридору отделения. Его внимание расплывалось по стенам коридора, словно вода, разлитая по ванне. Все пятна, трещины и царапины этих серых стен чётко врезались ему в глаза, а раньше их будто и не существовало.

Глава 3. Сумасшедший психиатр

В следующий выходной день Громов вышел из пустой квартиры с пустой душой на улицу с целью зайти в магазин, что находился неподалёку. Маленький такой, обычный продуктовый магазинчик с простой неоновой вывеской «Продукты», в котором на кассе сидела девушка лет под тридцать в синем фартуке и не имела при себе терминала для оплаты банковской картой. Громов это знал, потому что постоянно там закупался, и потому заблаговременно взял с собой наличку. Когда Эдуард зашёл в магазин, то сразу же направился в вино-водочный отдел, где некоторое время смотрел на алкоголь и думал.

– Да я уже пьяный, без бухла. От всей этой ситуации будто пьяный… – подумал Громов.

Пока Громов думал, в магазин зашёл Гриша. Он увидел Эдика, осматривавшего бутылки, как картины в галерее и спросил:

– Эдик, ты чего это?

Эдуард поначалу Гришу не заметил и вздрогнул, когда тот обратился к нему.

– О, Гриша, здорово! Как дела? – Громов пожал ему руку.

– Нормально. Выздоровел! Как всегда, ты мне помог, друг! Спасибо!

– Пожалуйста, друг! – ответил Громов.

– А ты чего это синьку разглядываешь? – спросил Гриша. – Ты же не пьёшь и меня убеждаешь бросить. Лечишь от этого.

– Да я… – замямлил было Эдуард, но Гриша перебил:

– А, я понял: презент кому-то выбираешь?

– Гриш… – тихо сказал Громов. – Честно, хочу выпить.

– А, ну ясно… Зря ты это… Я вот сейчас тоже захочу.

– Давай вместе выпьем? – спросил Громов.

– Эдик! Ты же нарколог, да и я только что из запоя вышел, с твоей помощью… С тобой всё нормально?

– Гриша, я не только нарколог, я ещё и психиатр, и я часто назначаю людям успокоительное. Сейчас я назначаю его себе… И тебе… Давай?

Григорий напрягся и стал дергать глазами по сторонам.

– Эх… Давай… Немножко.

Эдуард с Гришей стали в очередь за каким-то седым стариком, а пока старик медленно общался с продавщицей и так же медленно искал деньги, Эдик и Гриша выдавали своими взглядами внутренний дискомфорт: Громов никак не мог оторвать глаза от пола, а Григорий не мог стоять ровно и всё время дёргался. Чуть позже за нашими друзьями встала женщина с опухшими глазами и такими же точно губами, в каких-то неприятно пахнущих лохмотьях. Дед ушёл, и Громов купил две пачки полуфабрикатов и литровую бутылку водки, но когда продавщица протянула её ему в руки, то, почему-то, не дотянула, и бутылка упала на пол, превратившись в фейерверк стеклянных осколков. Лица Гриши и Эдика в этот момент приобрели немного плаксивый вид.

– Извините! – сказала продавщица. – Я вам другую продам.

Громов подумал и ответил:

– Вы знаете… Спасибо, но не надо. Наверно, не стоит.

– И правда. – добавил Гриша.

– Отдайте лучше мне! – громко сказала женщина, стоявшая в очереди за нашими друзьями. Гриша и Эдик обернулись:

– Да! Мы не против!

– Ой, большое спасибо! – сказала женщина и забрала у продавщицы новую бутылку.

На выходе из магазина послышалась музыка, а женщина на радостях, вышла на улицу. Следом за ней вышли и наши приятели. На улице они увидели, что та начала отплясывать возле автомобиля, из которого и доносилась музыка. Без алкоголя пьяный Эдуард почему-то тоже решил потанцевать. Он просто взял и начал это делать недалеко от пляшущей алкозависимой дамы. На глазах у людей. Григорий сначала улыбнулся, но затем ему стало стыдно, и он не выдержал, подошёл к Громову и сказал:

– Эдик, ну чего ты дурака валяешь? Ну хватит. Пойдём.

Эдик прекратил танцевать и спокойно ответил:

– Пойдём.

– Да что с тобой такое, Эдуард?

– Знаешь, Гриш… – начал объяснять другу Громов и закинул ему свою руку на плечо. – У меня такое состояние, и сегодня я… Я просто психанул!

– Это всё жена? – настороженно спросил Гриша.

– Жена, жена… Но и не только.

– Может, тебе надо выговориться, Эдуард?

– Наверное. – ответил Громов. – Пойдём на лавочку присядем?

Где-то в узкой городской аллее, посреди побеленных снизу берёз, под тусклый свет солнца, уходящего за горизонт, друзья нашли свободную лавку, на которой и расположились.

– Знаешь, Гриша… – присаживаясь, выдохнул Громов. – Смотрел я на своих пациентов и в какое-то время начал осознавать, что жизнь у них лучше, чем у меня. Как бы ни странно это не звучало. Сейчас объясню. Они живут, пусть и в иллюзорном, но ярком мире. А я живу в сером и скучном. Да, некоторые из них страдают. Может быть я здесь покажусь циничным, но лучше бы я страдал от нашествия инопланетян, чем от измены жены и от нелюбимой работы.

– Ну, про жену ясно, как белый день. А такие слова про работу я слышу впервые? – сказал Гриша. – Ты что, не удовлетворён своей деятельностью? Ты же хороший врач!

– Да, спасибо. Но почему-то меня это не радует. В смысле, вид деятельности меня не радует. Я просто ответственный и дисциплинированный человек. Я бы хотел чего-то поинтереснее. Каких-то ярких событий. Надо было выбирать какую-нибудь героическую профессию. Или стать артистом. Наверное, я рассуждаю, как юнец, но мне не хватает эмоций. Я слишком много думаю и не ощущаю никаких красок жизни.

– Эдик, тебя просто развод выбил из колеи.

– Гриша, развод, как я думаю, – следствие моего психического состояния.

– Тебя ждёт новая судьба, Эдуард! Яркая классная девушка! Да и помоложе, даже может быть! – радостно сказал Гриша.

– Верно! – оживился Громов. – Это точно! Слушай, а давай ко мне за гитарой сходим?!

– Извини, Эдик, но мне пора. Жена ждёт.

Громов пожал плечами:

– Ну ладно тогда… Я понял. Давай, пока.

– Пока. – ответил Гриша. – Заходи на днях.

Друзья обнялись, и Григорий направился к себе домой. А после того, как Гриша ушёл, Громов не вытерпел и всё же сходил за гитарой. У себя в квартире он открыл покрывшийся пылью гитарный чехол, что стоял в углу в зале, и достал бардовую гитару со старыми наклейками, на которых была изображена символика культовых отечественных рок-групп Кино и Сектор Газа, а также и других известных ансамблей. Как можно быстрее Громов направился в свой двор, нашёл там другую лавочку и начал там играть всё, что помнил. Да так орал, что слышала вся округа. А дело это происходило уже ближе к полуночи.

В скором времени соседи вызвали полицию. Полиция подошла к Эдику.

– Молодой человек. Прекратите шуметь и предъявите документы. – сказал патрульный Эдику.

Паспорта у Эдуарда с собой не было, но были водительские права.

– Громов Эдуард Виконтович. Вы пьяны? – спросил сотрудник.

– Нет. – ответил Громов и поставил гитару рядом с собой.

Полицейский вернул Эдуарду права.

– Прекратите шум, Эдуард Виконтович, иначе мы вас оштрафуем.

– Понял. – ответил Громов, встал, взял гитару в руки и ушёл домой.

На следующее утро, в воскресенье, Громова разбудил телефонный звонок от дежурного врача:

– Эдуард! Инопланетный контактёр опять бунтует!

– Миша, ну и что? – сонным гнусавым голосом ответил Эдуард. – Уколите его и уложите! Зачем надо звонить мне?

– Да… Эдик, он требует, чтобы ты появился, иначе он грозится кого-нибудь из других пациентов убить! Или себя!

– Миша, ну что ты как первый раз?! Возьмите вместе с санитарами и… – недоговорил Громов, задумался и продолжил:

– Слушай… Ладно, я приеду.

Примерно через два часа Громов примчался на работу в больницу и пошёл на встречу с Корявцевым, которого вытащил из палаты и привёл к себе в кабинет. Максим сел напротив Громова за столом и завёл речь:

– Эдуард Виконтович! Извините, но мне приходится идти на радикальные меры!

– Максим Маркович… – сказал Громов, сложив руки на столе. – Я так понял, ваши родственники… Родственники оттуда… – Громов указал пальцем вверх. – Вот-вот готовы объявиться?

– Именно! – ответил Корявцев. – В связи с этим я тре… Прошу выписать меня. Ради нашего общего блага.

– Я понимаю… – искренне или якобы искренне согласился Громов.

– Нет, доктор, вы, к сожалению, всего масштаба ситуации не понимаете.

– Нет, я действительно, всё понимаю! Давайте обсудим это?

– Времени обсуждать нет, доктор! Мне пора!

– Когда они точно будут? – серьёзно спросил Громов. – И где?

– Сегодня, доктор, сегодня! На Цветных Холмах, что возле Кровавска! В двадцать один ноль ноль! Прямо на смотровой площадке! Понимаете, понимаете, почему я так тороплюсь и вынужден был идти на крайние меры?!

– Я вас отпущу… – тихо сказал Громов.

– Что? – удивился Корявцев. – Правда?

– Да. Но поедем мы вместе на моей машине.

– Доктор, а это не обман?

– Послушайте меня, я вам вот что скажу. – произнёс Громов, пригнувшись ближе к Корявцеву и начав говорить тише. – Вами заинтересовалась ФСБ. Они заставили меня вас отпустить, потому что вы не единственный такой. И они тоже знали об готовящемся событии, потому что среди них есть экстрасенсы. Эти же экстрасенсы знают, что, если мы вас не выдадим, ваши родственники будут нас карать. Меня сотрудники вызывали, о вас предупреждали, по случаю чего, кстати, приношу свои извинения. Но понимаете, ни они, ни я не знают, когда и где приземлятся ваши родственники. Это известно только вам. Я не успел вам всего рассказать, вы меня опередили. Но поймите, я должен лично привезти вас на место встречи. ФСБшники будут нас ждать.

– Им там не место! – сердито сказал Корявцев.

– А я по-другому не могу! – ответил Громов. – Я несу ответственность перед ними за вас.

– Так нельзя!

– А больше никак! Дорогой Максим Маркович, не теряйте время! Не подставляйте себя и меня! Поехали!

Корявцев нервно подумал и решил пойти Громову на встречу и уже совсем скоро, как угорелый, прямо в пижаме, направился к выходу под присмотром Эдуарда. Тут же, как таракан, нервозно, подбежал дежурный врач Миша, заметивший всё это безобразие:

– Эдик, ты куда это его ведёшь?!

– Да выйдем, погуляем просто.

– Надолго?!

Громов оставил пациента, подошёл к Мише и тихо сказал:

– Какая тебе разница? Ты же хочешь, чтобы он перестал буйствовать?

– Хорошо-хорошо! – взмахнул руками Миша, и Громов со своим пациентом ушли из больницы, а затем сели в машину и уехали в направлении Кровавска.

По дороге Громов и Корявцев не общались. Максим сначала сурово смотрел в окно, на мелькавшие посреди шоссе деревья, но позже прикорнул, видимо из-за стресса, который он выдумал сам себе. Уже вблизи парка Цветные Холмы он проснулся и спросил у Громова который час.

– Восемь часов. – ответил Эдуард.

– А когда мы встретимся с ФСБшниками?

– В полдевятого.

– Слушай, мне всё кажется, ты мне пудришь мозг!

– Ты в своём уме?! – возмутился Громов. – Стал бы психиатр своего пациента вывозить куда-то?! Какие могут быть шутки?! Я что, по-твоему сумасшедший?!

Корявцев молча, но с подозрительным взглядом, принял ответ Громова.

Пока ещё был целый час до прибытия инопланетян, Громов с Корявцевым остановились на стоянке возле леса.

– Корявцев, они прямо на тарелке высадятся здесь? – спросил Громов, делая глоток.

– Тарелка зависнет в небе, после чего прибудет небольшой десант.

– А потом?

– А потом найдут меня! То есть нас.

– А где именно?

– Я получу сигнал.

– Телепатический?

– Да, телепатический.

– А как они выглядят?

– Как человекоподобные рептилии.

– А-а, рептилоиды!

– Они самые. – ответил Корявцев, напряжённо дёргая головой во все стороны.

– Почему они именно здесь тебя встретят, почему не в Легендарове?

– Не знаю, они мне не доложили!

– А они как, всем себя объявят или только нам? – задал вопрос Громов, поглядывая за Корявцевым.

– Ха-ха, конечно же только нам. Ты думал, они придут, как жених к невесте? Хлеб, соль? Мировая сенсация? Эх… Они уже давно прилетают. Но не ко всем.

– К избранным, вроде тебя?

– Давай обойдёмся без громких титулов.

– Я не против! – воодушевлённо ответил Громов. – Ну что, ещё не было сигнала?

– Нет. – резко сказал Максим. Эх, если бы ты меня сюда не привёз, то они появились бы в больнице и всех поубивали. Неужели, хоть у одного человека в голове что-то прояснилось…

– Ужас… Ужас… – повертел головой Эдуард, продолжая смотреть на нервозного Корявцева.

– Я боюсь, как бы они не разозлились, узнав, что я буду не один…

– Извини, но я заложник ситуации. – сказал Громов.

Прошло ещё полчаса времени, Эдуард и Максим отошли от смотровой площадки и немного спустились вниз по аллее, после чего присели на лавочку. В лица доктора и пациента дул приятный летний ветер. Только вот это никак не успокаивало нервы Максима. А Эдуарду и вовсе ничего не требовалось для успокоения, потому что он тихо сидел и копался в телефоне.

– Громов, может лучше я всё-таки один буду?

– А что, сигнал передали? – спросил Эдуард.

– Да. – с мрачным взглядом ответил. – Они категорически настаивают на том, чтобы я был один. Иначе вам конец.

Громов раздражённо вздохнул:

– Я же говорил, что я обязан…

И тут Корявцев внезапно сорвался с места и побежал. Громов в панике ринулся за своим пациентом. Бежал за ним в течение минуты, вниз по по лесу, а когда догнал, то повалил на траву.

– Ты куда это, друг?! – ехидно спросил Корявцева Громов, стараясь его удержать.

– Я тебя бить не хочу, но видимо придётся! – начал огрызаться Максим.

– А если это я начну делать?! – возмутился Громов.

– Ах так! Ладно! – сказал дёргающийся Корявцев, подобрал момент и ударил Громова по лицу. Удар был не особо сильным, Эдик лишь помутнел, а затем ответил своему пациенту тем же, только посильнее. Настолько сильнее, что Корявцев ушёл в нокаут.

– Не надо! – сказал кто-то, тихо подошедший к нашим героям.

Громов и очнувшийся Корявцев подняли головы и увидели какого-то деда в рубашке и брюках, с длинными седыми до плеч волосами и длинной седой бородой. Также на глазах деда красовались модные солнцезащитные очки.

– Извините, а вы кто? – спросил Громов, поднимаясь с газона, Корявцев же последовал его примеру.

– Я тот, кто с вами сегодня встречает гостей. – радостно ответил дед.

– Кто кто? – немного испуганно повторил вопрос Эдуард.

– Эдуард, это не фсбшник разве? – удивился Корявцев.

– Нет. Я не знаю, кто это!

– В смысле, ты не знаешь? – начал раздражаться Максим.

– Я не фсбшник, я военный! – сказал дед. – Ну, бывший военный, в запасе! Полковник.

– А фсбшники когда будут? – уставился Корявцев на деда-полковника.

– В смысле? – уточнил дед.

– Я его спрашиваю! – ответил Корявцев, повернув головой на Громова.

– Какие фсбшники, молодой человек? – обратился дедуля к Эдуарду.

– Их не будет. – ответил Громов. – Я соврал.

– Ах ты подонок! – разочаровался Максим. – А зачем ты меня вывез, поиздеваться хотел?

– Нет. У меня другая причина! – ответил Громов, а потом вспомнил про деда и спросил у него: – Так. Вы извините, по какому делу к нам, товарищ полковник?