Czytaj książkę: «От порога за горизонт»

От автора

Когда-то давно я смотрел по телевизору про Ангкор-Ват и читал про Сахару, мечтая оказаться в тех местах, но считал, что это нереально.

А потом я прикасался к резным стенам знаменитого храма своей ладонью, бродил по улицам Бангкока и, лежа среди дюн в Сахаре, смотрел в звездное небо над Африкой.

Когда-то я думал, что написать свою книгу нереально: это удается лишь личностям масштаба Пушкина, Толстого, Достоевского…

Но вот спустя несколько лет литературного ремесла моя первая книга перед вами. Да, возможно, не бестселлер, но моя, первая, написанная с душой.

В этой книге мой путь от порога дома до Парижа, Берлина, Сахары, из Куала-Лумпура на Бали и далее… В ней – юмор, жизнь, приключения, страны, люди, судьбы, мысли. В ней – смех, слезы, падения и победы, мои осознания, мурашки и любовь.

Все реально, стоит лишь сделать шаг. Вперед, к страницам, и далее – за горизонт…

Марокко

От порога

– Миша, давай ешь. Что значит «не хочу»? Надо. Делай что хочешь, но бутерброды надо съесть до этих стоек, а то придется выкинуть, ты ж знаешь, – твердила грузная женщина щуплому мужчине. – Я тебе дам выкинуть. Ты че, сдурел? Ешь давай.

Он грустно и покорно запихивал в себя бутерброды.

Электронный голос в громкоговорителях объявлял информацию о рейсах. Я шел по узкому коридору, вдоль длинных ограничительных лент к пункту досмотра и глядел по сторонам. У стоек регистрации молодая парочка, застыв в молчаливом объятии, превратилась в памятник вокзальной романтике. Мужчина с мощным супергеройским подбородком, как у актеров голливудских фильмов, пронесся мимо с кожаной папкой в руках. Симпатичные стюардессы синхронным изящным шагом, словно гимнастки на помосте, прошли вперед очереди, оставив за собой шлейф приятных духов. На стюардесс всегда приятно смотреть – они красивы, подтянуты, и кажется, что безупречны. Люди с объемными сумками двигались по направлениям к выходам вылетов. В их движениях виднелась уверенность. Они явно знали, куда полетят, а главное – зачем. Наверняка, посмотрев со стороны, обо мне можно было сложить такое же мнение – я умею маскировать эмоции, – но на деле все обстояло не совсем так. Фактически я знал, куда лечу. На двух моих билетах было написано: «Москва – Амстердам», «Амстердам – Касабланка». Но для чего я туда собирался лететь, я точно объяснить не мог. Было ли это бегство от рутины, от тоски, от кого-то? Или же имелась другая, неосознанная цель? Я не знал. Мне одновременно и хотелось новых свежих приключений, и нет. Присутствовало это странное состояние, когда все вроде хорошо, но что-то не так. Мой дедушка сказал бы по этому поводу: «Бери лопату и иди в огород, вскопаешь грядки – сразу все ответы найдешь».

Решение отправиться в Марокко оказалось резким и спонтанным, хотя я давно мечтал посетить эту страну и все никак не мог найти время. Я просто увидел в соцсетях у одной своей знакомой пейзажи Марокко. Она как раз только вернулась оттуда. Мы списались, я расспросил ее о впечатлениях и эмоциях от путешествия. Когда получил в ответ яркие восторженные слова, я пошел в интернет смотреть информацию о стране. Меня сразу же заинтересовали красочные картинки старинных городов, а когда я увидел пустыню Сахару, глаза мои округлились от восторга. Побывать в Сахаре – была моя детская и уже позабытая мечта. В детстве отправиться в пустыню мне казалось нереальным, отчего эта мечта померкла и покрылась толстым слоем пыли. Но сегодня ведь все по-другому: иное время, а главное – я другой. Пока решительный порыв не угас, я на кураже открыл сайт и купил билеты в Марокко. Любое приключение начинается с первого шага, главное – его сделать. И мой первый шаг был сделан. Я поставил отметку в своем календаре и продолжил жить своей жизнью. Уже на следующий день рутина вновь связала меня веревками рационализма. «Лететь на шестнадцать дней в неизвестную страну, как-то добираться до пустыни, когда столько дел здесь, дома… Зачем?» – рассуждал я. Если говорить честно и откровенно, лучшее время, чтобы начать жить счастливо – не понедельник, а сегодня, и именно сейчас. Позже та же знакомая скинула мне (ну так, на всякий случай) номер русскоговорящего парня из Марокко, с которым она познакомилась там. Его звали Амир. Я тут же списался с ним, договорившись встретиться в Марокко, правда, не совсем понимая, зачем мне это. Но мысль, что в чужой стране есть «свой человек», делает путешествие спокойнее и приятнее.

К стойкам пограничного контроля я подошел как студент, не знающий предмета и испытывающий по этому поводу глубокое смущение. Серьезный мужчина в форме уверенным движением сильной руки потребовал паспорт. Я просунул документ под стекло. Зашелестели страницы под мощными пальцами. Звезды на погонах переливались холодным блеском.

Я представил, как этот суровый человек, присмотревшись ко мне, вдруг скажет:

– Вижу, вы какой-то неуверенный. Нужно будет ответить на некоторые вопросы.

– Ну хорошо, раз надо.

– Куда летите?

– В Марокко.

– Один?

– Да.

– Что везете?

– Фотоаппарат, блокнот с ручкой, шорты, майку и зубную пасту с щеткой.

– И все?

– И все. Ах да, еще пару носков.

– Хм, будьте внимательнее.

– Извините.

– Еще что-то есть?

– Нет, это все.

– Ясно. Где остановитесь?

– Не знаю. Нет броней отелей и маршрутов.

– Там вас кто-нибудь ждет?

– Нет.

– А есть те, кто может подтвердить вашу личность?

– В Марокко я знаю лишь одного парня со странной мультяшной фотографией в соцсетях. Его зовут Амир. Но мы ни разу не виделись.

– М-да… Цель вашего визита?

– Посмотреть страну и провести ночь в пустыне… наверное.

– Без брони отелей, составленных маршрутов и знакомых, без машины, в одиночку, лишь с рюкзаком?

– Ну… да.

– Скажите, вы сумасшедший?

– Вроде нет, но сейчас смотрю на себя со стороны и уже затрудняюсь ответить.

– Понятно. Когда и откуда возвращаетесь назад?

– Через шестнадцать дней, вылетаю из Касабланки.

– Как в фильме¹?

– Как в фильме!

– Ну, удачи!

В реальности он лишь внимательно посмотрел на меня, сравнив лицо с фото в паспорте. В стеклянной перегородке, разделяющей нас, я заметил свое отражение. Молодой мужчина славянской внешности, русые волосы, серо-голубые задумчивые глаза, небольшой шрам на лбу и большая родинка прямо посередине шеи. В паспорте на фотографии я выглядел гораздо моложе, но человек в форме удостоверился, что паспорт принадлежит мне, звонко поставил штамп о вылете и протянул документ. А затем молча указал рукой к выходу на посадку. Я последовал туда. В соседнем помещении растерянный мужичок с растрепанными волосами спрашивал у строгой женщины в форме: «А обувь тоже снимать? А если у меня носков нету?». Она кивнула в ответ, не дрогнув даже мускулом на лице.

Мой рюкзак уехал на ленте просвечивать содержимое и обнажать свой внутренний мир перед суровыми работниками службы аэропорта. Турникет молчал, когда я прошел через него, женщина в форме мне одобрительно кивнула.

Железная птица, рассекая густые тучи, поднималась вверх, неся меня навстречу приключениям… и Амиру. Этот момент в путешествиях мне особенно нравится. Когда от серости города, суеты аэропорта самолет несет тебя в синее небо. Я смотрел в иллюминатор и представлял, как пройдет мое путешествие. Я не знал, куда поеду и как туда доберусь, но отчего-то был уверен – что-то обязательно придумаю. Скачав карту страны в телефон, я отметил несколько городов, в которых хотел побывать. О них я вычитал в интернете. Но главная отметка стояла над надписью «пустыня Сахара». Каким-то способом я должен туда попасть.

Вскоре мы приземлились в Амстердаме, чтоб выпить кофе (как я себе говорил) и пересесть в другой самолет, уже до самого Марокко. Голландский кофе в компании элегантной французской бабушки был прекрасен. Обычно с бабушками я разговариваю в транспорте и в основном об СССР, Сталине и тарифах на ЖКХ, но с этой пришлось сменить тематику, обсудив Париж, Гюго и мигрантов. После я выдвинулся в сторону выхода на рейс в Касабланку, а она так и осталась доедать булочку с корицей.

У стеклянных дверей выхода на посадку толпились люди. Опытные пассажиры расположились неподалеку на металлических сиденьях, расслабленно ожидая её начала.

Я никогда не понимал тех тревожных людей, которые еще за час до вылета сторожат выход и стоя на ногах ждут, когда начнется посадка. Если ты прошел регистрацию и оказался в зоне вылета, то без тебя не улетят и, когда придет время, отыщут и посадят в самолет.

На сиденье напротив меня села молодая пара славянской наружности. Я пытался угадать, из какой они страны. В путешествиях мне всегда интересно узнавать национальность встретившихся на пути людей. Часто её можно определить по внешности. Правда, один раз полная темнокожая девушка африканской внешности разнесла мою схему вдребезги, объявив, что она норвежка.

Я смотрел на ребят и гадал, откуда они. И вскоре я получил ответ, когда заметил в руках парня знакомый бордовый паспорт с золотым орлом на обложке. В голове у меня торжественно заиграл гимн. Все-таки русские. Я подсел к ним, мы познакомились и разговорились. Звали их Степа и Катя. Они были из Самары и тоже летели в отпуск в Марокко. Пока они рассказывали о себе, я их рассматривал.

Степа был высокий, худощавый, но жилистый парень. Хотя визуально его рост немного уменьшался от сутуловатой осанки. Строгость четких тонких линий его лица и вдумчивый взгляд говорили о рассудительности. Он носил очки с прямоугольными стеклами, ближе к виску пробивался вихор коротких русых волос. Голос его звучал четко и уверенно, а фразы были лаконичными и содержали в себе лишь суть.

Степа походил на начальника, собранного и напряженного, не выпускающего из своих рук бразды контроля.

Катя же была его противоположностью. Невысокая худенькая девушка с длинными, слегка волнистыми светло-русыми волосами, бледной кожей и легким румянцем на щеках. Тонкий голосок и большие серо-голубые спокойные глаза дополняли ее женственный меланхоличный образ.

Так же, как и я, ребята не имели четкого маршрута, а лишь некоторые планы, которые содержали в себе лишь конечный пункт. Они хотели арендовать машину, поколесить по стране, заехать туда, куда им захочется, а потом приехать в Агадир² и заняться там серфингом. Путешествие на машине по такой стране как Марокко было отличным решением, о котором я также задумывался, но… Автомобильные права у меня имелись, а опыт вождения совершенно отсутствовал. Я не садился за руль долгие годы, поэтому не рисковал брать машину в аренду, тем более в чужой стране. Я поведал ребятам о своих размытых планах и желании посетить Сахару, украсив рассказ фотографиями пустынных пейзажей, скачанных из интернета. Восторг и интерес вмиг вспыхнули в их глазах. Они посовещались и предложили мне отправиться туда вместе с ними. Чтобы пиар-кампания увенчалась успехом, я добавил еще один свой яркий, но сомнительный козырь в виде знакомства с местным Амиром. «Тем более», – добавили они.

Мы сошлись на том, что вместе возьмем машину в аренду и отправимся в путь к Сахаре, попутно посещая интересные города, а позже каждый отправится своей дорогой. Это было интересно, удобно и выгодно (расходы делились пополам).

Так, еще не долетев до Марокко, я уже обрел попутчиков и нашел способ попасть в пустыню Сахару. Этот факт согревал душу. Я давно понял, что истинные мечты имеют огромную силу. Они рождаются внутри маленькими вселенными, управляемые энергией мысли и вплетаемые в узор вселенной большой и всеобъемлющей. Важно искренне чего-то захотеть и сделать шаги навстречу. Не обязательно знать, как ты придешь к мечте. Главное свято верить в возможность ее осуществления, а мир сам найдет способы решения и проложит тропы к их осуществлению. Мы летели над пушистыми облаками, а внутри царило умиротворение. Эта спокойная часть полета действует на меня как медитация. Все заботы и переживания остались там, внизу, с мирской жизнью. А здесь – лишь небо, солнце и полет.

Прозвучал сигнал «пристегнуть ремни» – вернув меня из медитации, самолет пошел на снижение. Вскоре в иллюминаторе показались широкие голые просторы песчаного цвета – сухая земля жаркой Африки. Мы прилетели в Касабланку. Шагнув на землю другого континента, я ощутил порыв сухого раскаленного воздуха – Африка дышала жаром. На границе меня держали дольше всех: мужчина в форме что-то долго смотрел в компьютере, устало стуча по клавишам, – видимо, зря я в разделе «профессия» указал «фотограф».

Пока Степа арендовал машину, я созвонился с Амиром и, сказав, что прибыл не один, договорился приехать к нему в Рабат³. Нам казалось, что Амир сможет дать какие-то ценные советы, касающиеся путешествия по Марокко. Полные энтузиазма, мы сели в машину, вбили в навигатор адрес, который указал Амир, и отправились покорять просторы африканской страны. Путешествие началось.

Рабат

Дорога пролегала через луга с засохшей травой. Редкие деревья укрывали тенью своих крон глиняные дома с пологими крышами. Встречались люди в джеллабах⁴, лениво двигающиеся по раскаленной сухой земле. Слева на горизонте выстроились вытянутые пальмы, накренив пушистые головы, а за ними, под самой кромкой, тянулась полоса глубокого синего цвета – притягательная синева Атлантического океана. От нее веяло свежестью и звенящей мощью. Степа вел машину, смотрел по сторонам и восклицал: – Как красиво! Как красиво!

Старенький Peugeot вез нас по просторам загадочной и удивительной Африки.

Мы прибыли в Рабат. Столица выглядела интересно. Вдоль широких дорог строем высились пальмы. По соседству с современными прямоугольными домами жили старинные мечети, их резные двери блестели золотом, а вытянутые минареты стрелами поднимались в небо. Пушистые деревья освежали улицы зеленью, пышно цвели и благоухали розовые и фиолетовые цветы бугенвиллии.

В назначенной точке я встретился с Амиром. Мы сразу узнали друг друга. Это был смуглый крепкий парень с пышной шевелюрой черных кудрявых волос и густой бородой. На щеке под его правым глазом виднелся шрам. Выглядел Амир мужественно, держался деловито и твердо, но весьма доброжелательно. Он крепко пожал мою руку, затем обнял меня и непринужденно поцеловал в щеку, словно мы видимся не первый раз, а давно дружим, и произнес на русском языке с грубым иностранным акцентом:

– Привэт, братъ.

Я сдержанно ответил:

– Привет.

Меня еще не целовали мужчины при встрече. Это был мужской братский поцелуй, так у нас в Краснодаре здороваются кавказцы, но все же для меня такая встреча было неожиданной. Амир заметил смятение в моих глазах и сказал:

– Извини, брат, видимо, у вас так не принято – целоваться мужчинам при встрече.

В голосе его звучала располагающая мягкость.

– Кое-где принято, – ответил я.

В машине я познакомил Степу и Катю с новым пассажиром, и мы отправились к нему домой. Амир был палестинцем с русскими корнями. Его мама родилась в Саратове, поэтому сам он хорошо разговаривал на русском и гордился этой частичной принадлежностью к нашей необъятной родине.

– Россия – мощь, Путин – красавчик, – говорил он и поднимал кулак вверх.

Оставив машину под пальмами, мы открыли черную скрипучую калитку и поднялись на третий этаж белесого квадратного дома.

– Не снимайте обувь, у нас ходят в ней, – предупредил Амир.

Пол квартиры был мраморным, как на первых этажах в школах моего детства; оконный свет отражался тусклыми бликами на его гладкой поверхности. Амир провел нас через несколько темных просторных помещений (холодный пол наполнял их прохладой) и привел в свою небольшую комнатку. Огромное окно пропускало солнечные лучи, которые, отражаясь от оранжевых стен, озаряли скромное убранство.

По периметру стояли четыре кровати, на стенах висели флаги Палестины, в углу находился вытянутый деревянный шкаф, рядом – узкий стеллаж с книгами. Теплый солнечный свет создавал уют и выгодно выделял комнату Амира из общего фона темной и серой квартиры.

Хозяин гостеприимно предложил нам располагаться на кроватях, а сам удалился. Мы рассматривали жилище и делились впечатлениями. Вскоре он появился с большим круглым блюдом, на котором был омлет с помидорами. Амир передвинул небольшой стол на центр комнаты и поставил на него блюдо, затем сходил на кухню и вернулся с булками ароматного свежего хлеба. Мы с аппетитом смотрели на еду, но не притрагивались к ней, ожидая вилки. Амир с беспокойством поинтересовался, почему не едим, – может, мы мусульмане (в эти дни шел Рамадан)? Я ответил, что мы ждем приборы. Тогда он улыбнулся и сказал:

– Приборов нет, мы едим руками.

Он отломил кусок хлеба и зачерпнул им омлет, показывая нам пример. Я почувствовал себя позером или особой голубых кровей, словно не ел никогда руками, не питался в путешествиях в дешевых захолустных забегаловках, а трапезничал лишь приборами из золота.

Вечером, когда спала беспощадная жара, мы вышли в город. Теплый ветерок гладил волосы, шелестели листья пальм, у массивных стен старой крепости сидели старики в белых нарядах и провожали нас пристальными взглядами.

– Здесь особо ничего интересного нет, надо ехать в другие города, там красиво. Я с вами не могу. Учеба, – говорил Амир, водя нас вдоль стены древнего города.

Было тепло, и аутентично. «Мы в Африке, надо же», – думал я.

Мягко опустилась темная ночь. Амир привел нас в сирийский ресторан. Там он поздоровался с официантом поцелуем в щеку и представил нас как друзей из России.

– О-о-о, Раша! – воскликнул человек арабской внешности и широко улыбнулся.

Амир что-то заказывал, приговаривая: «вам понравится». Вскоре официант принес мясо с рисом и овощами, поставил тарелки на стол, пожелал приятного аппетита и неожиданно сказал, что я похож на Путина.

Помнится, однажды на рынке в Турции продавец в порыве яростного желания продать мне ковер сказал, что я похож на Брэда Питта. Я задумался: «Путин после Брэда Питта – это падение или рост?».

После основного блюда нам подали фирменный марокканский чай. В прозрачном стакане с мутной янтарной жидкостью плавали листья мяты. Я настороженно сделал глоток, и стрела чайного амура пронзила мое сердце. Я влюбился в этот напиток мгновенно и бесповоротно. Маслянистый чай с насыщенным глубоким вкусом сладкой мяты, разливаясь по телу, согревал душевно, наполнял силами и одновременно успокаивал. С того самого момента ни дня в Марокко не проходило без этого магического напитка.

Мы возвращались домой по широкой улице с мерцающими витринами магазинов. Встречались люди в современной европейской одежде и тут же в национальных костюмах и мусульманском одеянии. Я опять подумал: «Неужели я действительно в Африке?». Стройные изогнутые пальмы покачивались на ветру, будто бы кивая мне в знак согласия.

Степа с Катей быстро уснули, а я еще немного пообщался на кухне с Амиром. Он улыбался и говорил, что утром начнется наше путешествие по Марокко и мы увидим много удивительного. А затем сказал уже другой, серьезной интонацией, как напутствие перед дорогой:

– Я научу тебя двум самым важным марокканским словам. Запомни, а лучше запиши: «ишхаль» и «бзэф». Первое переводится как «сколько», а второе – «много». Марокко – это один большой рынок, здесь нужно уметь торговаться, – пояснил Амир, – иначе в Марокко не выжить».

Я кивнул в знак благодарности и записал в заметки телефона ценные слова.

Ночью, лежа на узкой скрипучей кровати, я смотрел в темный потолок и думал: «Я дома у палестинца, которого увидел сегодня впервые; на соседних койках мои попутчики, с которыми мы знакомы всего несколько часов; но всех этих людей я уже считаю своими и они мне уже дороги. Удивительные вещи происходят в путешествиях». С этими мыслями я отдался в объятия ночи и провалился в пелену глубокого сна.

Ледяная костлявая рука схватила меня за плечо и начала трясти. Я в испуге открыл глаза. Передо мной стоял раздражающе бодрый Степа и улыбался.

– Пора ехать, дорога длинная, – произнес он серьезным тоном начальника.

Рассветные лучи пробивались через щель в шторах, рисуя золотые полосы на стенах. Я вынырнул из-под теплого одеяла, сел на кровать и коснулся голыми ступнями холодного пола. Бодрящее средство. Мы собрали вещи, простились с сонным Амиром, поблагодарив за гостеприимство. Он меня вновь обнял, но уже без поцелуя, и сказал:

– Давай, брат! На связи.

Утренние улицы, отдававшие ночной прохладой, пустовали. Лишь редкие дворники размахивали метлами в синих тенях зданий, стирая признаки шумной ночи. В воздухе пахло апельсинами и сыростью. Прямая широкая дорога вела нас из столицы страны к первой точке на карте – пленительному и романтичному городу небесно-голубого цвета Шефшауэну. Воображение рисовало красочные картинки, а в груди возникло чувство трепета перед встречей с чем-то удивительным. Старенький пыльный Peugeot вез нас на встречу с новым городом.

Луга сменялись лесистой местностью. Пальмы чередовались с плантациями апельсинов. Оранжевые плоды покачивались на ветках деревьев и валялись на земле под ними. Можно было остановиться и нарвать себе фруктов прямо с дерева. Но мы законопослушно купили их у продавца на обочине дороги. В Марокко апельсины гораздо более сладкие, чем те, которые продаются у нас в магазинах. Здесь они сочные, мясистые, и главное, висят прямо перед тобой – стоит лишь протянуть руку и просто сорвать.

Дорога начала вилять и подниматься вверх, на горизонте выросли холмы и горы. В пейзаже прибавилось растительности, а воздух стал свежее. Мы приближались к Шефшауэну. Степа все так же вел машину, смотрел по сторонам и восклицал:

– Как красиво! Как красиво!