Czytaj książkę: «Семью не выбирают»

Слышу голос из прекрасного далёка

Он зовёт меня не в райские края

Слышу голос, голос спрашивает строго

– А сегодня что для завтра сделал я?

(Ю. Энтин)

***

Она проснулась. Пару секунд осознавала, где находится. Вспомнила. Посмотрела на светящееся табло часов. Час ночи.

Что-то не так. Да что может быть не так – все не так в первую ночь в старом доме. Но нет, не то. Что-то очень сильно не так. Лера постаралась вглядеться в темноту, но ничего не рассмотрела. И свет от часов не помог.

Что-то не так. Она натянула одеяло до подбородка, свернулась калачиком и закрыла глаза. Полная тишина. Полная темнота. «Да, ставни на окнах закрыла вчера, трусиха» – вспомнила она. Сон отступал, она покрутилась под одеялом, устраиваясь поудобнее. Не помогло.

Что-то не так. Не в доме, который она еще толком не знала. А что-то осязаемое. Совсем рядом. Лера нашла телефон, включила фонарик и села на кровати. До включателя идти было боязно, поэтому она, вжавшись спиной в спинку кровати, осветила фонариком комнату. Ничего. И тут она поняла, почему проснулась. Страх. Первобытный, необъяснимый и иррациональный страх. По телу побежали мурашки, руки покрылись «гусиной кожей» и волоски встали дыбом.

Она еще раз осветила комнату. Ничего. И, холодея от мелькнувшей догадки, медленно, боясь резких движений, повернулась к окну за спиной. Фонарик выхватил маленький силуэт на подоконнике, рука мгновенно вспотела и дрогнула. Выпал телефон, Лера слетела с кровати, одним прыжком допрыгнула до стены, на ходу подхватывая телефон с одеяла и, буквально влипнув спиной в стену, еще раз направила луч света на подоконник.

Безумным взглядом охватила окно, вспомнив, что сама вечером сняла старые шторы. Кошка на подоконнике повернула голову. Глаза блеснули. Кошка в платке, который при повороте соскользнул с головы, и под ним обнаружились вполне человеческие уши. Кошка улыбнулась.

– Мау! – коротко, совершенно человеческим голосом рявкнуло существо и прыжком ушло в окно. Окно, закрытое ставнями.

Вдоль стены, шаг за шагом, не отрывая луч фонарика от окна, а мокрой спины от стены, Лера наощупь добралась до включателя.

Вспыхнул свет. Кошки не было.

За некоторое время до

Лера вышла из брака ровно с тем же, с чем туда и вошла – с одним чемоданом и ключом от старого бабушкиного дома. Удивительно, как мало нужно времени, чтобы разойтись с человеком, с которым еще недавно собиралась жить до конца своих дней. Она гнала от себя воспоминания случайно подсмотренного чужого счастья – чужого, и ее мужа.

Не стоило менять дорогу, всегда нужно ездить так, как привыкла. Когда водитель недоуменно оглянулся на ее просьбу, внутренний голос шепнул, что надо ехать домой. И ехать надо привычным, самым коротким путем. Но она не послушала. Такая красивая осень, такая замечательная погода. Сколько же можно сидеть затворницей в собственном доме. «Его. Его доме» – занудно поправил внутренний голос. Да, в его доме. Но тогда-то он был и ее домом тоже.

Она не любила город, университет закончила, встретила красивого парня, влюбилась и вышла за него, сколько лет прожила, а все одно – не любила. Так и не смогла привыкнуть до конца, не хватало воздуха. Днем не хватало деревьев, по ночам – звезд. Но она научилась не думать об этом.

Муж настоял на том, чтобы она не работала. Муж настоял на том, чтобы она не готовила. И муж же настоял на том, чтобы она как можно реже встречалась с друзьями. И постепенно друзья потерялись в своих собственных делах и жизнях, а Лера осталась заперта в красивом особняке – без дела и без другой цели, кроме заботы о муже. Ждать-встречать-слушать. Ее роль свелась к роли домашнего питомца.

Готовить она умела и любила, сказывалось деревенское воспитание и крепкая бабушкина рука. Вечно голодные студенты группами как будто случайно заглядывали на кухню, когда Лера возвращалась из деревни с полными сумками банок, баночек и узелков, и начинала готовить. Заглядывали и оставались. Проверенные временем бабушкины рецепты и Лерино мастерство мгновенно завоевали ей кучу неприхотливых приятелей. Она не любила шумных компаний – терялась и не знала, как себя вести, поэтому всегда немного дичилась. Наверное поэтому приятели так и не стали друзьями, а за глаза непонятно почему называли ведьмой.

А еще она досадливо отмечала про себя, что в городе ей катастрофически не везет. То упадет на ровном месте, то разобьет телефон – мелкие травмы сопровождали ее постоянно, но судьба решила ограничиться видимо только мелкими – крупных она каким-то чудом умудрялась избегать.

А вот Вадим наоборот. Не успел жениться, как удача крепко взяла его под руку. Он ушел с работы, открыл бизнес и дела его неуклонно шли вверх. Особняк с прислугой и элитная машина с личным водителем появились буквально через год после свадьбы.

И Лера, сначала с энтузиазмом взявшаяся за ремонт дома и выбор мебели, постепенно сникла и отошла в сторону. По дому сновали дизайнеры, строители и деловые дамочки на каблуках в руках с дорогими планшетами. Они тыкали наманикюренными пальчиками в экран, Вадим нежно обнимал их за талии и соглашался на все.

Лера сидела на широких подоконниках, обхватив руками кружку, и смотрела в окно. Эта жизнь шла мимо нее, и она немного не понимала, зачем она здесь.

Когда наманикюренные девицы растворились и на их место пришли строгая немногословная экономка, мелькающие как тени гувернантки и доброжелательная, недалекая повариха, Лера ощутила, что другого места, кроме как на подоконнике, ей не найдется.

– Ну какие пирожки, дорогая, – смеялся Вадим, уходя на работу и сыпал названиями блюд, которые Лера не знала – Варя все приготовит.

– Ну зачем тебе ехать в деревню, – хмурился он, приходя с работы, – тебе что, здесь плохо? Что ты там забыла? Нет, не дам машину, завтра она мне нужна. И послезавтра. Ну какой автобус, ну куда ты поедешь, сиди дома. Сходи в спа наконец.

– А на спа ты мне машину дашь?

– Ну не в спа, вызови маникюршу на дом.

Лера смотрела на свои коротко стриженные ногти, снова брала кружку и уходила на подоконник.

Машина полагалась ей раз в неделю на первую половину дня, чтобы съездить «за булавками». И вот тогда Лера достала оставшиеся после бабушкиной смерти деньги, купила простенький, но новый ноутбук и отряхнула от нафталина навыки переводчика.

Муж хмыкнул тогда, назвал это увлечением от скуки, но препятствовать не стал. Наверное потому, что не знал, что она зарабатывает. И уж тем более не знал, что зарабатывать она стала довольно неплохо. Она просто заканчивала все до его приезда и убирала компьютер, чтобы он лишний раз не попадался ему на глаза.

И зачем ее потянуло в этот парк. Наверное, судьба. Ей просто захотелось проехать каким-то новым маршрутом, посмотреть в окно. И когда она увидела этот парк, с упорядоченными дорожками и белыми скамейками, ей нестерпимо захотелось пройти босиком по траве. Как когда-то в детстве. И она направила удивленного водителя в сторону, далеко отклоняясь от пути домой.

Парк звенел детскими голосами. Медленно гуляли с колясками молодые мамочки и чинно – счастливые бабушки. Многие улыбались друг другу так, как будто были знакомы. Лера вышла из машины, оставив водителя парковаться, и медленно пошла по аллее, бездумно рассматривая тут и там сидящие на газоне парочки. Немного завидуя чужому молодому счастью – когда же еще устраивать пикники, как не в студенческие годы? Одна из этих парочек вдруг привлекла ее внимание. Такие тонкие пальцы, сжимающие чужую руку, такие знакомые взлохмаченные волосы – сердце обдало холодом до того, как она его узнала. А дальше тело действовало само. А обычно разговорчивый внутренний голос молчал. Хотя лучше бы остановил. Лучше?

Она подошла и встала за его спиной. Потом все очень быстро – недоуменный взгляд женских глаз:

– Вы кто? Вадим, это кто?…Вадим?

– Ты откуда здесь, ты что здесь делаешь?

А она просто стояла и в глазах – тонкие пальцы на чужом затылке, в белокурых коротких локонах. И лицо девушки, обращенное к ней, глаза открыты, она ее не видит… она никого не видит. Да, когда так целуют, мир перестает существовать.

Лера молча повернулась и пошла назад. Прошла мимо машины, водитель что-то говорил, потом кричал, потом поехал за ней. Она отмечала это все отрешенно, и просто шла по городу. Шла, пока не устала и в не остановилась в том же ступоре. Машина мягко затормозила рядом, и она села.

Муж уже был дома. Пока она ехала, ей помимо воли рисовались объяснения, извинения, цветы и бурное примирение. Но он просто посмотрел на нее чужим взглядом и спокойно предложил собрать вещи. Наверное, он долго говорил, потому что распалялся все больше, а она все также стояла безучастно и слушала. Слушала и не узнавала. Смотрела на него и не узнавала лица. «Я тебя с улицы взял»… «Убирайся откуда пришла»… «Ты так и ничего не добилась в жизни, посмотри, на кого ты стала похожа…». И Лера посмотрела.

В огромное зеркало в прихожей, где она так и осталась стоять, оглушенная происходящим. Зеркало отразило Леру, мраморный пол и бассейн за стеклянной дверью. И еще – вроде как силуэт кошки. Почему-то в платке. Она сморгнула, загоняя внутрь закипевшие холодные слезы, и видение исчезло.

Вспомнился бабушкин дом, солнце пятнами на деревянном полу и речка за соседским забором. Почему-то именно бассейн и речка добили ее окончательно.

«Дом. Надо добраться домой. Главное добраться домой. Там можно будет плакать». Молча прошла мимо Вадима, который еще что-то кричал, накручивая себя. Вошла в комнату, взяла свой старый чемодан, который столько раз собиралась выбросить и так удачно, что не выбросила. Избирательно собрала вещи – только свои, только не на его деньги купленные. Нашарила в кармане чемодана ключ от бабушкиного дома, сжала его в руке, успокоилась. Положила в боковой карман джинсов, решительно собрала волосы, смотала и заколола на затылке крепким узлом. И как будто бы так же крепко взяла в руки и смотала в узел себя.