Czytaj książkę: «Сердце Короля Теней», strona 6

Глава 10. Фор

– Фэрейн!

Ее имя срывается с моих губ, снова и снова. Да поглотит меня Глубокая Тьма! Как мог я позволить подобному случиться? Как мог отвести от нее глаза, пусть даже всего на мгновение? Я-то считал, что она будет в безопасности, находясь в одной комнате с этим мужчиной, покуда я стою рядом. Но вот я оборачиваюсь и вижу, что она склонилась над лордом Ратом, касается его…

Прижимая Фэрейн к груди, я поворачиваюсь к своему бывшему министру. Рат сидит выпрямившись, бледный и исхудавший, лицо его измучено после буйства раога.

– Что ты с ней сделал? – рычу я, мой голос эхом отражается от высокого потолка. – Если ты посмел ее тронуть…

Рат вскидывает руки над головой, пища, точно сумеречная кошка.

– Я ее не убивал! Не убивал! Я не хотел этого!

Пусть она и не мертва, пусть я и чувствую пульсацию жизни в ее теле, меня окутывает облако убийственной ярости. Мне хочется броситься на этого мужчину, обхватить его шею руками и переломить ее, точно ветку.

Сильная рука вцепляется в мое плечо.

– Ваше Величество, – глубокий голос Хэйл гремит у меня над ухом, – ваша невеста.

Мое внимание тут же вновь перескакивает на Фэрейн. Ее лицо упирается в мое плечо. Она выглядит до странного спокойной, даже довольной. Пусть мне и не хочется этого признавать, но цвет ее лица улучшился с тех пор, как я принес ее сюда от Водопадов Юн. Тогда она выглядела бледной как смерть и я боялся, что моя сделка с богами оказалась напрасной. Теперь же кажется, что она спит и видит безмятежные сны.

Со сжавшимся горлом и сердцем, раздавленным в клетке груди, я несу ее обратно на пустую кровать в дальнем конце этого зала, игнорируя внимательные, опасливые взгляды прочих больных, мимо которых прохожу. Аккуратно уложив Фэрейн, поправляю ее руки и ноги, приглаживаю волосы, накрываю одеялом ее маленькое тельце. В самом конце я вновь всматриваюсь в лицо возлюбленной. Ее лоб гладок. На губах играет слабая улыбка. Нежно, благоговейно я провожу костяшкой пальца вниз, по изгибу ее щеки, упиваясь этим простым прикосновением.

Затем я поворачиваюсь и обращаюсь к Хэйл:

– Охраняй ее. Не своди с нее глаз ни на секунду.

Хэйл кивает и заводит плечи назад.

Сделав несколько глубоких вдохов, я расчесываю волосы пальцами. Затем шагаю обратно через зал туда, где Рат съежился на своей постели, все еще слишком слабый, чтобы с нее встать.

– Ваше Величество! – выдавливает он, в отчаянии стискивая одеяла. – Клянусь, я не намеревался ничего этого делать. Это не моя вина, это был не мой выбор, это не…

Я выбрасываю вперед руку, хватаю его за перед рубахи, наполовину сдергиваю с кровати.

– Рассказывай, что случилось, – рычу я, подтаскивая его лицо к своему.

– Фор, ну в самом деле! – у моего локтя возникает мадам Ар. – Я бы предпочла, чтобы ты не калечил моих пациентов.

Игнорируя ее, я смотрю прямо в водянистые глаза Рата.

– Рассказывай, что случилось. Живо.

– Я не знаю! – Рат мотает своей жалкой головой, тщетно пытаясь разжать мои пальцы. – Клянусь! На меня будто что-то нашло. Какая-то идея, давление, от которых было не убежать. Мысль не из моей головы, но казалось, что она так же реальна, как и любая другая, что у меня рождалась. Она понукала меня, заставляла меня действовать! Я пытался с ней бороться, пытался сопротивляться, но я… я…

– Достаточно, Фор! – голос мадам Ар пронзает красный вихрь в моем мозгу, заставляя меня перевести взгляд на нее. – Он говорит правду, и ты это знаешь. Этого мужчину отравили. За свои действия он не в ответе.

Ар права. Я тоже перенес то, что сейчас описывает Рат. Я помню, как мне казалось, что эти чувства заполняют меня до тех пор, покуда я уже не мог отделить их от своих собственных ключевых потребностей. Противиться им было словно противиться желанию дышать. Под их влиянием я чуть не убил Фэрейн. Чуть не надругался над ее телом, а затем не уничтожил ее. И я никогда себя не прощу. Мне требуется весь самоконтроль, который я могу призвать, чтобы не разбить несчастную голову моего министра о каменную стену. Рука дрожит от желания поддаться этому импульсу. Но Рат не заслуживает этой ярости. Это себя самого мне стоило бы наказать. Если раог превращает мужчин в монстров, то я был самым худшим монстром из всех. Я позволил ему обратить себя против женщины, которую люблю. Как могут с этим сравниться прегрешения Рата?

С огромным усилием воли я разжимаю кулак, позволяя Рату упасть обратно на кровать. Отвернувшись от его сотрясаемого всхлипами тела, я смотрю на Фэрейн, лежащую на своей постели. Дыхание хрипит у меня в груди, резкое, как удары шахтерской кирки. Я должен задать тот вопрос, что вертится на языке. У меня нет выбора. Если бы мог, я бы его не задавал, не заставлял бы себя выслушивать тот ответ, что за ним последует. Но этого не избежать. Больше никак.

На мгновение я встречаюсь глазами с Хэйл. Ее лоб чуть хмурится, она не понимает.

Затем я резко разворачиваюсь к Рату.

– Последнее, что ты помнишь – расскажи мне. Прежде, чем тебя охватила ярость.

Рат лежит на подушке, лицо у него ошеломленное, сбитое с толку. Он качает головой.

– Ничего. Ничего! Я был… я… – Он закрывает глаза и кладет руку на лоб. – А! Да, я… я кое-что помню. Это было после… казни. Мы с принцем Сулом сидели в приемной, обсуждали случившееся.

Мои губы растягиваются в оскале.

– И вы с ним пили?

Рат несколько раз моргает.

– Да. – Он наконец кивает. – Принц повелел подать крильге. Я помню, как он сказал, что нам нужно чем-то подкрепить свои нервы после…

Окончания фразы я не жду. Я разворачиваюсь и вылетаю из помещения, ярость вновь застит все мысли. Я поднимаюсь по ступеням лазарета, толкаю дверь и выхожу в каменный проход, опустив голову вниз, словно морлет, готовый к атаке.

– Ваше Величество!

Я останавливаюсь. Ссутулив плечи, я медленно оглядываюсь на Хэйл. Она стоит в дверях лазарета и глядит мне вслед.

– Кажется, я велел тебе не спускать с нее глаз, – рычу я.

Хэйл стоит прямо и неподвижно.

– Скажите мне, куда вы идете. Скажите, что…

– Я собираюсь сделать то, что должен был сделать уже давно. Но я был слишком большим трусом.

Хэйл поджимает губы.

– Вы собираетесь встретиться с Сулом.

– Все верно.

Ее лицо приобрело жутковатый серый оттенок, ее мягкая кожа стала того же цвета, что и образования доргарага, запятнавшие ее шею и щеку.

– Позвольте мне пойти с вами.

– Нет. Оставайся и присматривай за Фэрейн.

Ее челюсти напрягаются.

– Прошу вас, мой король. Позвольте мне пойти с вами.

Мне хочется приказать ей вернуться. Наорать на нее, заставить вспомнить, в чем состоит ее долг. И она подчинится. Настолько она мне верна. Но я не могу игнорировать то, что в ней вижу: трещинки в ее духе, хрупкость. Она вот-вот сломается. Всего несколько кратких часов назад я проводил душу ее брата к месту упокоения. Она воин, один из сильнейших трольдов, с которыми я знаком. Но такая потеря становится испытанием характера для самых доблестных сердец.

– Тебе не понравится то, что произойдет, – говорю я, мой голос тверд.

– Нет, – соглашается она. – Но я должна быть там.

Я удерживаю ее взгляд одно долгое, тихое мгновение. Затем:

– Хорошо. Найди Лур и Рага. Скажи им присматривать за королевой. Я буду ждать тебя здесь, охранять ее самостоятельно, пока ты не вернешься.

Хэйл отдает мне честь и спешит выполнить приказ. И вот я остаюсь ждать в коридоре перед лазаретом, презирая каждую проходящую секунду. Сейчас не время стоять и думать. Сейчас не время размышлять о том, что я должен сделать и сделаю. Лучше действовать. Позволить импульсу момента привести меня к неизбежному финалу. Но вместо того боги пожелали, чтобы я стоял здесь и обдумывал ожидающие меня деяния. Подумал о том, как мне придется заглянуть в глаза своему брату и в последний раз спросить его, является ли он предателем, хотя мне это уже известно.

На этот раз Сул ответит правдиво.

Я сую руку в карман церемониальной мантии, что на мне надета, достаю спрятанный там предмет. Это кристалл. Тот, что моя мать дала мне: яркий урзул, в центре запятнанный тьмой.

– Жизнь за жизнь, – шепчу я. Тогда это казалось вполне честной сделкой. Моя собственная жизнь, или так я считал. Но что, если цена выше? Что, если эту цену я не захочу уплатить? Мне казалось, что никакая цена не может быть слишком высока, никакая жертва не может быть слишком уж отчаянной в обмен на шанс спасти ее. Неужели я ошибался? Настанет ли такой день, когда я оглянусь назад и осознаю, что зашел слишком далеко?

По коридору приближаются шаги. Я кладу камень обратно в карман, как раз когда появляются Хэйл и два ее товарища-стражника. Лур и Раг отдают мне честь, их лица мрачны. Хэйл рявкает команду, и они занимают свои места возле дверей лазарета.

– Вам под страхом смерти запрещается кого-либо впускать, – напоминает им Хэйл, прежде чем повернуться ко мне. Лицо ее посерело, бледные глаза стали на несколько тонов темнее, чем обычно. Но она говорит лишь: – Пойдемте, мой король.

Я молча киваю и разворачиваюсь, ведя ее за собой.

* * *

– Именем короля, откройте!

Грохот, с которым кулак Хэйл колотит в дверь, эхом разносится по коридору, а ее голос звенит среди сталактитов над головой. Мы ничего не говорим, даже не смотрим друг на друга. Мы не знаем наверняка, здесь ли Сул, вернулся ли он в свои личные покои после церемонии. Откуда мне знать? Быть может, он сейчас среди моих министров, насаждает покой или сеет раздор, собирает информацию, плетет интриги. И все ради какой-то итоговой цели, которую я не могу постичь.

Тишина длится лишь пару вдохов. Но кажется, будто прошла целая вечность. Однако же дверь наконец открывается и появляется лицо моего брата.

– Секундочку, дорогие мои! – кричит он кому-то через плечо, натягивая халат на свою голую грудь. – Я мигом вернусь в ваши сладкие ручки. – Боги небесные, он что, успел с головой нырнуть в кутеж за то недолгое время, что прошло с окончания столь тяжелой церемонии? Только Сулу хватило бы на это наглости. Он приглаживает свои растрепанные волосы, на губах его играет улыбка, когда он поворачивается к Хэйл, стоящей в дверях. Выражение его лица застывает. – Хэйл! – Он пытается вновь улыбнуться. – Какой же приятный сюрприз.

Мой молчаливый капитан лишь делает шаг в сторону, открывая его взору меня, стоящего у нее за спиной. Мерцающее сияние тут же отливает от щек Сула.

– Фор, – выдыхает он. – Надеюсь, все в порядке с твоей…

Я протискиваюсь в комнату.

– Вон, – рычу я двум красоткам, развалившимся на постели Сула. Они ахают, хватают одеяла, чтобы прикрыть свою обнаженную плоть, и спешат прочь из комнаты, прямо под носом у Хэйл. Она стоит за дверью, словно гранитная колонна, лицо ее недвижимо.

– Ну правда, Фор, – говорит Сул, запахивая халат чуть плотнее, – очень жаль, что ты заранее не известил меня о своем визите. Неплохо бы загодя предупреждать о деле того, у кого все мысли, ну ты знаешь, о теле…

– Я говорил с лордом Ратом.

Сул умолкает. Все его существо словно бы схлопывается.

– А. – Сказав это и ничего больше, он отворачивается и подходит к камину, в котором ярко полыхает лунный огонь. Он подсвечивает одну половину его лица. Я изучаю линии его лба, остроту скул и челюсти, выискиваю признаки вины, печали или гнева. Но я не могу прочитать моего брата так, как делал это раньше. С тем же успехом я мог бы смотреть на лицо незнакомца.

Спустя долгое время он делает глубокий вдох.

– Полагаю, теперь нет особого смысла что-либо отрицать.

– Ты мне поклялся. – Эти слова поднимаются из глубины моего живота. – Ты клялся, что это не ты меня отравил. Ты сказал, что прежде сам бы выпил то зелье.

– Да. – Сул вздыхает. – Вроде бы сказал.

– Ты солгал мне.

– Я тебя обманул. – Тут он поворачивается ко мне, в его глазах отражается резкий свет огня. – Но я сделал это ради тебя.

– Ты пытался ее убить.

– Она должна была умереть. – Сул качает головой, но взгляд его ни на миг не отрывается от моего. – Она все еще должна умереть. Иначе Мифанару придется встать на колени.

Я в два шага пересекаю комнату, хватаю Сула за горло и впечатываю его в стену.

– Ты пытался убить мою жену! – Слова вырываются из моего горла, это рев ярости и боли, которые не в силах подавить никакие узы братской верности.

– Она тебе не жена! – Сул задыхается, без толку извиваясь. Свет огня мерцает в глубинах его широко распахнутых от ужаса глаз. Он пытается сказать что-то еще, но не может выдавить и слова, не может втянуть в легкие воздух. Он силен, он чистокровный трольд, он выше меня, шире в плечах. Но в этот миг он словно глиняная кукла в моих руках.

– Фор! – голос Хэйл, сдавленный от боли, рычит у моего уха. – Фор, не делай этого. Не убивай его так хладнокровно.

Я бросаю взгляд в сторону. Хэйл ловит его, удерживает, предлагая мне тонкую ниточку, ведущую обратно в мир здравого смысла. Я не хочу за нее хвататься. Я хочу позволить этому безумию унести меня на волне ярости. Но она меня не отпускает.

Заревев, я разжимаю руки, делаю два шага назад и позволяю Сулу повалиться на пол. Мой брат потирает горло, давится и кашляет. Его распущенные волосы рассыпались по плечам и наполовину скрывают его лицо.

– Она ведьма! – сипит он. – Она наложила на тебя чары. С первой же ночи, когда ты спас ее от ликорнов, ты потерял способность рассуждать здраво. Ее нужно остановить!

Воздух в моих легких пылает огнем.

– Почему Рат? – вопрошаю я.

Сул делает вдох и принимает сидячее положение, прислонившись спиной к стене. Он подтягивает к себе одно колено, кладет на него локоть и проводит рукой по растрепанным волосам.

– Когда казнь не состоялась, я решил, что будет лучше покончить с этим делом как можно быстрее. Рат… он всегда был очень внушаемый. Потребовалась лишь малая доза порошка раога, чтобы он взбесился. Я решил, что никто не подумает, будто он сделал это по собственной инициативе, так что его в итоге просто изгнали бы. – Он издает горький смешок, выдыхая воздух. – Мне Рат все равно никогда не нравился.

– И где же ты достал яд?

– У одной уггры в Хокнате. Дети Арраог уже много оборотов цикла работают над порошковым вариантом. У меня есть связи; его было несложно раздобыть.

Ну разумеется. Тарг и его последователи с самого начала были против моей женитьбы на человеке.

– Значит, ты теперь работаешь на Детей Арраог, – рычу я.

– Нет, Фор. Я работаю и всегда работал на тебя.

Я вновь бросаюсь на него, рывком ставлю на ноги.

– Да как ты смеешь? Как смеешь ты даже сейчас плеваться своей желчью и ложью?

Сул не сопротивляется. Было бы лучше, если бы он это сделал, если бы позволил мне решить все силой. Но вместо того он смотрит мне в глаза и медленно качает головой.

– Клянусь, я бы никогда тебя не предал, Фор. Если это значит, что я должен не дать тебе предать самого себя и все Подземное Королевство, то так тому и быть. Я буду злодеем, если потребуется. Если именно это будет тебе нужно от меня.

Из глубины моего живота вздымается ревущая ярость. В следующий миг я бы сломал ему шею, оторвал бы голову от плеч и швырнул ее в пламя лунного огня. Но сильная рука Хэйл обхватывает мое горло из-за спины, и она оттаскивает меня прочь.

– Фор, не причиняй ему вреда! – ревет она. – Сделаешь это – и никогда себя не простишь!

– Отпусти меня! – кричу я, и она тут же отпускает, но встает между мной и моим братом, привалившимся к стене. Я наставляю на него обвинительный перст. – Он пытался убить Фэрейн! Это он отравил меня. Я бы ее изнасиловал. Я бы уничтожил ее.

– Но ты этого не сделал. – Хэйл поднимает вверх обе руки. – На тебе нет этой вины.

Я делаю судорожный вдох, вгоняя воздух в легкие. Это правда: само деяние было предотвращено. Но ведь намерение было в моем сердце, а этого достаточно, чтобы привлечь к ответу. Я ненавижу себя за то, что чуть не сделал, и неважно, были ли мои мотивы моими собственными или внушенными сторонним воздействием. Я ненавижу себя, а брата своего ненавижу еще сильнее. Но достаточно ли сильно, чтобы убить его?

Сул смеется, тихо и горько.

– Что это? Новые свидетельства влияния ведьмы? Истинный король трольдов убил бы меня на месте!

Мой взгляд отрывается от Хэйл и перескакивает на него.

– Ты и правда этого хочешь, брат?

Он выпрямляется, все еще одной рукой держась за стену. Его глаза – это кольца белков, черные зрачки – сжатые точки ярости и страха.

– Я хочу, чтобы ты был королем. Королем, который нужен Мифанару. Если это значит, что мою жизнь нужно принести в жертву, то быть по сему.

На стенах висит оружие, коллекция изысканных клинков, палиц, орудий охоты и войны. Было бы делом секунды сорвать меч с его креплений и вогнать его в живот моего брата, пришпилив того к стене. Я делаю еще один медленный вдох.

– Если я приволоку тебя в суд и Рат даст показания, то ты встретишься с друром.

– Хорошо. – Глаза Сула вспыхивают. – Когда весь твой двор соберется, чтобы посмотреть, как покатится моя голова, им сперва придется меня выслушать. Тогда я и расскажу им всю правду. Я предупрежу их о том, что среди них ведьма.

Он и в самом деле готов умереть. Этот вызов в его глазах – никакая не игра. Но он отлично знает, как связаны у меня руки. Будучи моим неофициальным главным шпионом, он знает каждый секрет, каждый шепоток о мятеже. Он знает лучше, чем я сам, кто именно из членов моего двора хочет посадить его на трон нашего покойного отца. Притащить его на эшафот и публично обезглавить – значит практически подставить свою собственную шею под топор друра.

Я вглядываюсь в его лицо. Лицо этого мужчины, которому я когда-то доверял свою жизнь. И делаю то, что должен.

– Сул Гаврборг, сын короля, принц Подземного Королевства, – говорю я, – отныне ты изгнан из Мифанара. Тебя сопроводят к границам нашего королевства и отошлют прочь, в иные миры, откуда ты не вернешься под страхом смерти.

Глаза Сула округляются. Этого он не ожидал. Суда и казни – да. Но не изгнания.

– Нет, Фор, – говорит он, делая шаг в мою сторону. – Позволь мне высказаться перед министрами. Позволь мне предстать перед друром с честью, доказав тебе тем мою верность.

– Этого не будет. Ты потерял свое право на всякую честь, когда вздумал угрожать жизни моей жены и союзу нашего королевства с Гаварией.

– Фальшивой жены! Фальшивого союза, сплетенного из ловушек и скованного ложью. Ты – дурак, брат мой, если взял эту человеческую шлюху в свою постель!

Желание убивать сильно. Но я должен себя контролировать. Я отворачиваюсь от брата и обращаюсь к Хэйл:

– Сопроводи принца прочь из Мифанара и отправь его через Промежуточные врата в другие миры.

– В который из них? – спрашивает она.

– Мне все равно. Он не должен вернуться в Подземное Королевство. Запечатай за ним врата.

Хэйл выглядит так, словно ее вот-вот стошнит. Я отлично понимаю, что у нее на сердце, раз уж речь касается моего брата. Но в итоге она склоняет голову.

– Ваше повеление будет выполнено.

На этом она поворачивается, хватает Сула за руку и вытаскивает его из комнаты. Когда я в последний раз гляжу на брата, то вижу, как сверкают его широко распахнутые глаза, пока он кричит:

– Я всегда буду служить тебе, Фор! Я всегда буду помогать тебе, даже если ты отказываешься принимать мою помощь. Однажды ты поймешь правду. Ты поймешь правду, Фор! Я только надеюсь, что еще будет не слишком поздно.

Его голос затихает, когда Хэйл утягивает его вниз по коридору, оставляя меня в этой пустой, гулкой комнате, в которой нет ничего, кроме потрескивающего лунного огня и моего собственного осуждающего сердца.

Глава 11. Фэрейн

Я просыпаюсь и с испугом вижу нависшее прямо надо мной трольдское лицо с квадратной челюстью.

Я всасываю воздух, а моя голова резко прижимается к подушке. Два больших бледных глаза моргают один за другим из-за пары толстых хрустальных линз.

– Арх! – рычит глубокий, но определенно женский голос. – Лар эк-ям!

Мои одурманенные чувства проясняются, и я начинаю оглядываться по сторонам. Ох, точно. Я все еще в лазарете. А эта женщина – целительница. Мадам Ар, так ее, кажется, зовут. Я видела ее раз или два, пускай нас и не представили друг другу официально. Усиленно моргая, я выдыхаю и сжимаю пальцами переносицу.

– Что случилось? – выдавливаю я вопрос.

Целительница что-то рычит по-трольдски, прежде чем ответить на моем родном языке.

– Ты упала в обморок, маленькая принцесса. Опять.

Я морщусь. Что-то в последнее время я частенько это делаю. Мое тело почти не в состоянии вынести хоть какое-то напряжение без того, чтобы попросту отказать. Казалось бы, спустя все это время пора бы мне уже привыкнуть, но меня все равно обжигает стыдом.

– Трольдам такое не свойственно, – продолжает мадам Ар, делая еще шаг назад и складывая руки поперек своей глыбообразной груди. – Все эти аханья и паданья.

– Ну, знаете ли. – Я приподнимаюсь на кровати, стискивая зубы, пока комната вокруг меня вращается, и жду, что желудок успокоится. – Не считайте меня образчиком человеческих женщин. Большинство из нас тоже не падают на пол при малейшей провокации.

– Возможно. – Целительница пожимает плечами. – Предыдущая человеческая королева тоже была хрупким маленьким созданием. Вечно оказывалась у меня, бледная и обмякшая. Хотя она стала сильнее. Со временем. – Она наклоняет голову набок. – И ты станешь, наверное.

Я хмурюсь. Предыдущая человеческая королева была слабой? Как я? Мне мало о ней известно, об этой женщине, что была матерью Фора. Я знаю лишь, что она была несчастлива в Подземном Королевстве и в конце концов бросила ребенка и мужа, исчезнув навсегда. Может, ее тоска усиливала ту слабость, которую наблюдала Ар? Или же у нее просто было хрупкое здоровье? Очень жаль, что трольды никогда не узнают мою сестру, Ильсевель. Уж она-то бы показала им, что такое человеческая женщина и насколько та бывает сильна. Я же – образчик довольно жалкий.

Я свешиваю ноги с края кровати и секунду сижу, сжимая руками матрас. Мой взгляд прыгает через сводчатую комнату к тому месту, где лежит лорд Рат. Его глаза закрыты. Судя по тому, как вздымается и опускается его грудь, он вроде бы спит. Возможно, снова под успокоительным.

– Как он? – спрашиваю я.

Целительница-трольд бросает быстрый взгляд в сторону своего пациента.

– Яд вроде бы из его организма вышел. – Она снова с прищуром смотрит на меня из-за своих хрустальных линз. – И ты с этим как-то связана, так ведь?

Я колеблюсь. Но мои силы никогда не были тайной. Кроме того, что-то в выражении ее лица подсказывает мне, что она уже и так знает правду. Так что я киваю.

– Так я и думала. Предыдущая королева тоже умела лечить от раога. А такое даже жрецы или жрицы не могут повторить, сколько б ни бились.

Я ошарашенно гляжу на целительницу, не вполне уверенная в том, верно ли ее расслышала. Она что, только что намекнула, что мать Фора обладала силой, схожей с моей? Нет, этого быть не может. Божественные дары редки. Я никогда не слышала, чтобы один и тот же дар проявился дважды в течение одного и того же века. Разумеется, предыдущая королева вполне могла родиться в другом веке; в конце концов, время между мирами течет по-разному. Собственно, я не знаю даже, сколько лет самому Фору, по крайней мере по человеческому летоисчислению. Мне как-то не показалось важным пытаться уложить его в такие стандарты.

Но каковы шансы, что его мать обладала точно такой же способностью получать доступ к чувствам окружающих? Это маловероятно. Я не могу такого даже представить, не сейчас.

– Где Фор? – вместо того резко спрашиваю я.

– Его никто не видел. С тех самых пор, как он утопал разбираться с принцем Сулом.

– Что делать?

Мадам Ар отвечает на цепочку моих последующих вопросов быстрыми, короткими предложениями, в ее голосе звучит сильный акцент резкого трольдского языка. По мере того как я слушаю, мое сердце проваливается все ниже. Я догадывалась, что между Фором и его братом какой-то разлад, но я чувствовала преданность Сула Фору. Она была реальной и истинной, неотъемлемой частью его духа. Как мог он пасть столь низко? Попытаться заставить своего брата… убить меня? Было бы гораздо проще сделать дело самому. Здесь кроется что-то еще, что-то, чего я не до конца понимаю. Новые, не поддающиеся осмыслению тайны.

Но у меня нет на них времени. Не сейчас.

– Мне нужно увидеться с Фором, – говорю я, вставая на ноги. И тут же мир вокруг меня расплывается и кренится.

– Это, пожалуй, не лучшая идея. – Голос Ар долетает до меня сквозь гул в ушах. – Ты уже два раза подряд в обморок падала. Ты же не хочешь, чтобы получилась несчастливая тройка, верно?

Но я не стану садиться обратно. Я жду, пока пол не перестанет качаться, а зрение не прояснится. Затем, коротко поблагодарив целительницу, я спешу через комнату так быстро, как только могут нести меня мои босые ноги. Многочисленные глаза опасливо следят за мной с коек лазарета – раненые, выжившие в нападении пещерных дьяволов. Я пригибаю голову и ускоряю шаг. Фор нуждается во мне. Я в этом уверена. Ему больно, и я должна быть с ним. Никто не останавливает меня, когда я взбираюсь по ступеням основного этажа лазарета к выходу. Я распахиваю дверь и оказываюсь в наружном проходе.

Два копья с каменными наконечниками преграждают мне путь.

Я останавливаюсь, глядя на эти бритвенно-острые лезвия, и медленно поднимаю глаза на лица трольдов-стражников, стоящих по обе стороны от двери.

– Фор поставил вас следить за мной, верно?

Они молча обмениваются взглядами.

– Я пойду к королю, – настаиваю я. – Я вам не пленница, – сказав это, я хватаюсь за скрещенные копья и тяну. Нет ни малейшего шанса, что мои жалкие потуги заставят этих сильных трольдов хотя бы шелохнуться. Но стражники обмениваются еще одним долгим молчаливым взглядом. Затем, к моему удивлению и облегчению, они поднимают свои копья, делают шаг назад и позволяют мне пройти между ними в затененный коридор.

Слегка запыхавшись, я делаю несколько быстрых шагов, прежде чем замедляюсь, останавливаюсь. Где Фор? Все еще говорит со своим братом? Моя рука почти неосознанно поднимается, чтобы ухватиться за кристалл в поисках утешения и, быть может, совета. Но он молчит у меня в ладони. Я закрываю глаза, наклоняю голову, концентрируюсь. Мой божественный дар не пропал – я это доказала. Он уже не тот, что раньше, но он все еще является частью меня. А с Фором я уже соединялась. Когда мы занимались любовью, мы словно делили на двоих одно сердце, одну душу, одно чувство. Уж наверное, такая связь не может полностью изгладиться?

Вот. Я чувствую… что-то. Слабое притяжение, необъяснимо влекущее меня.

– Я знаю, где он, – шепчу я.

Обеими руками подхватив серебристые юбки моего трольдского платья, я спешу вниз по коридору, а два стражника молча шагают за мной.

* * *

Сады отражают на себе отпечатки нападения пещерных дьяволов и толчков. Многие из более крупных каменных формаций, поражавших меня своей красотой, теперь растрескались и обвалились. По крайней мере, сумеречные кошки при той атаке вроде бы не пострадали. Они роятся все в том же количестве, их безглазые мордочки и большие навостренные уши – отрадное зрелище. Один из маленьких зверьков запрыгивает мне на плечо и мурлычет, потираясь своей пушистой щекой о мою и покусывая меня за волосы. Что-то в резонансе его мурлыкания кажется мне знакомым.

– Это ты меня держал, верно? – шепчу я, поглаживая его голову. – Когда я умерла, ты не давал мне ускользнуть. Пока Фор не сумел до меня добраться.

Словно в ответ существо взмахивает хвостом у меня под носом, а затем спрыгивает с моего плеча. Оно пляшет среди кристаллов, пока я иду дальше по тропе. Прочие сумеречные кошки держатся подальше, опасаясь двух стражников, следующих за мной на некотором расстоянии. Но мой маленький друг скачет впереди, словно бы зная, куда я направляюсь.

Я пытаюсь не позволять себе обращать внимание на Круг Урзулхар, который стоит на своем возвышении, притягивая к себе взгляд. Я не хочу на него смотреть. Не хочу снова чувствовать то притяжение, что ощущала раньше, или же вспоминать ту силу, которая проносилась сквозь мое тело и кости, когда я стояла в его центре. Потом еще будет достаточно времени, чтобы обдумать все это. Сейчас же во мне нуждается Фор.

Я нахожу его ровно там, где и ожидала, на берегу Хирит Борбата, озера Тысячи Огней. Он стоит ко мне спиной, сцепив руки, глядит на исходящие паром воды водопада, каскадом спадающего со скалистых утесов на той стороне. Живые кристаллы сияют настоящей радугой красок сквозь падающую воду, огни пляшут и слепят в темноте сумрачья. Но не похоже, чтобы Фор любовался видом. Пусть его плечи и расправлены, но что-то в его позе говорит о том, что он потерпел поражение.

Я останавливаюсь, его имя застывает на моих губах. Что бы ни произошло между ним и его братом, причина тому – я. Будет ли он рад видеть меня сейчас? Когда я дам ему понять, что пришла, обернется ли он ко мне с любовью в глазах или обвинениями?

Это не важно. Я нужна ему. Это все, что я знаю наверняка. Но этого достаточно.

Я оборачиваюсь и смотрю на двух стражников, застывших позади.

– Ступайте, – говорю я и делаю отсылающий жест. – Идите назад. Оставьте нас наедине.

И вновь молчаливый обмен взглядами. Затем женщина-стражница пожимает плечами и кивает своему товарищу. Он выгибает каменную бровь, но поворачивается вслед за ней и топает вниз по тропе. Не сомневаюсь, они займут оборонительную позицию где-то неподалеку, чтобы убедиться, что их королю и его странной маленькой невесте никто не помешает.

Сделав глубокий, успокаивающий вдох, я поворачиваюсь к озеру и устрашающей фигуре моего мужа. Я не стараюсь скрыть звук моих шагов, приближаясь к нему. Он не оборачивается, но я вижу, что он заметил меня. Его поза слегка меняется. Я иду дальше, пока не встаю рядом с ним на берегу озера. Вода омывает мои босые ноги, теплая и ласковая. Фор ничего не говорит. Он не глядит на меня, а я не гляжу на него. Предлагая ему свое присутствие, я жду, рассматривая эти великолепные водопады.

– Не стоит тебе быть здесь, – наконец рокочет Фор.

Я закрываю глаза.

– Я именно там, где и должна находиться.

Он наконец-то поворачивается ко мне, его массивная фигура меняет положение. Он такой большой, такой могучий, сам магнетизм его существа влечет меня к нему. Я ничего не могу с собой поделать, не могу удержаться и не посмотреть ему в глаза. На его лице слезы, но они ничем не умаляют силы, читающейся к каждой из его точеных черт.

– Ты знаешь? – спрашивает он.

Я киваю.

Он ругается по-трольдски и опускает голову, не в силах удерживать мой взгляд.

– Это моя вина. Я знал, что это он. После первого же отравления знал. Но у меня не было доказательств, и… я просто не хотел, чтобы это было правдой. Я хотел создать мир, живущий согласно моим желаниям. Мир, в котором мой брат мне верен.