Czytaj książkę: «Кровь пацана. Казанский феномен и люберецкий фактор. Хроники «асфальтовых» войн СССР и России»

Czcionka:

Предисловие

О «казанском феномене» и качках из подмосковных Люберец стало известно только благодаря советской прессе и кинодокументалистике, поднявших на их примере вопрос расцвета молодежной уличной преступности в стране в 80-е годы прошлого века.

Житель любого крупного города СССР, хорошо знающий историю родного края, запросто может оспорить тот факт, что «любера» и «казанцы» были первыми бойцами «за асфальт».

Но мы собрались не для того, чтобы спорить, тем более что после первого упоминания в периодической печати термина «феномен» подобные группировки сразу же появились более чем в сорока городах Советского Союза.

Кто был первым, давно не имеет значения. Важен лишь тот факт, что «моталки», «набеги» и «гуляния» стали частью истории многих городов, истории, которая не закончилась по сей день.

Мы попытаемся проанализировать малую часть этой истории на примере молодежных группировок разных городов того времени. Делаем мы это не для того, чтобы понять и простить. Большинство пацанов не за что винить. Некоторые подросли и сошли с ошибочно выбранного в беспечной юности криминального пути, но были, конечно, и те, кто не сумел остановиться. Многих из них остановили пули вчерашних врагов, таких же, как они, пацанов, но уже с другого района, которым пришлось убивать друг друга, став взрослыми.

Мы никого не судим, ведь осуждая их, мы осуждаем нашу юность и юность наших городов. Мы просто пытаемся понять, стоила ли таких жертв всесоюзная битва «за асфальт»…

Так уж получилось, что хулиганство в нашей стране долгое время было единственным развлечением для погрязших в беспробудном быту городских низов. За всю свою многовековую историю оно сумело приобрести славную традицию – хорошо организованные массовые драки, которые спустя десятилетия вышли за пределы советской хулиганской статьи 206 и обрели более зловещие формы, попадающие под действие статьи 77, часть 2 Уголовного кодекса РСФСР.

* СТАТЬЯ 77. БАНДИТИЗМ Часть 2: Организация вооруженных объединений, отрядов, дружин и других вооруженных формирований, не предусмотренных федеральными законами, а равно участие в таких формированиях.

Умышленные действия, совершенные в составе незаконных вооруженных формирований, если они сопряжены с массовым насилием над людьми или причинением иных тяжких последствий.

Умышленные действия, совершенные в составе незаконных вооруженных формирований, если они повлекли гибель людей.

Пролог
Причины, почему дерутся мужчины

Вновь рожа участковая ногой стучится в дверь,
«Опять курил за школою?» – отец достал ремень.
«Да нет, тут всё серьезнее, Ваш сын – участник драк!
Нет ни стыда, ни совести! Взгляните на кулак!»
Отец взял папиросочку и тихо закурил:
«Давай, старлей, по-взрослому —
Он за район свой бил»

«Драться или не драться? Вот в чем вопрос». О феномене драк «район на район» всерьез задумались и заговорили в середине 80-х годов. Правда, иногда первыми ласточками проскакивали сообщения о молодежных беспорядках в том или ином советском городе ещё в 60-х. Но делалось это тихо, почти шепотом. Обычно говорилось, что это одиночное позорное явление, которому нет места в жизни советского молодого человека. Впрочем, о чем мы говорим? Если драка ограничивалась пределами танцплощадки или двора, то это считалось абсолютной нормой поведения будущего мужчины.

«Пацан должен уметь драться, чтобы защитить самого себя!» – так напутствовал советский отец своего сына перед порогом детского сада, школы, ПТУ, института, армии… «Постоять за себя и за своих близких» – вот ключевая концепция защитника семьи, дома, двора, улицы, города и страны. «Отстоять завоеванное предками». И пацан это делал. Иначе он был не пацан, а изгой общества, которое дало ему всё, что у него есть сейчас, а именно счастье быть советским человеком.

Как говорится, «мы мирные люди, но наш бронепоезд всегда на запасном пути» в ожидании большой войны и большого врага. А что делать, если врага нет? Надо готовиться, тренироваться, чтобы дать отпор завоевателю. А если он, завоеватель, всё никак не приходит, надо самому стать таким. Ведь это же всё понарошку, не со зла, а по закону, которым напутствовал отец: «Пацан должен уметь драться!»

Таким образом, советская молодежь неизбежно должна была начать большую драку «за асфальт» городов. Все предпосылки для этого уже были созданы. Давайте узнаем о них.

Глава 1
Перед большой дракой кулаками не машут

Географические предпосылки

Чрезмерная урбанизация крупных населенных пунктов, приведшая в начале 60-х к увеличению темпов жилищного строительства (так называемый жилищный бум), из-за чего рабочие поселки, колхозы, совхозы, слободы и посады, находившиеся за чертой города, стали новыми микрорайонами.

Молодежь не сумела понять, что теперь она – население одного большого жилищного объекта, и стала почти параноидально отстаивать на асфальте привычный уклад своей жизни. «Моталки» и «бега» стали не нападением, а скорее обороной от чуждого молодым людям враждебного городского мира, куда их переместили не по собственной воле.

Участвуя в драках, они отстаивали свою самобытность и самоидентификацию. Говоря иным языком, опасаясь жизни по законам нового сообщества, они кулаками навязывали этому сообществу свои нормы поведения и морали.

Социальные предпосылки

Невидимая социальная граница между слоями населения в СССР, несмотря на то что «все в нашей стране были равны», со временем превратилась в огромную пропасть. Пример тому – два термина того времени: «рабочий» и «рабочая интеллигенция», имеющие в основе разное значение.

Первый – обычный трудяга, смысл жизни которого заключен в работе от смены до смены и в небольших житейских радостях – мотоцикла с коляской и поездки на юг. Сами рабочие признают у себя факт критического примитивного мышления по формуле: «Не жить, а выживать, пользуясь необходимым и обходясь тем, что имеется». Именно так была сформирована позиция трудяги-потребителя по отношению в первую очередь к самому себе, гонящему план и протягивающему от получки до получки. Эта позиция простого трудяги и стала причиной неравенства в одной и той же группе рабочих. Рабочий сам провел жирную черту между собой и рабочим-интеллигентом, произнеся фразу: «Я институтов не кончал». Но в глубине души этой фразой он словно признавался в том, что завидует этой интеллигентной прослойке со стремлением не довольствоваться тем, что положено, а жить лучше. Но при этом рабочий совершенно искренне негодовал, видя чужие кооперативные квартиры, машины, считая их не честно заработанными, а украденными, уворованными у государства, и также искренне недоумевал, почему это самое государство поощряет желание интеллигенции выделиться, а не гнать план, как предложено ему. Рабочий напрочь отказывался признавать факт того, что он может изменить свою жизнь, например, получить высшее образование и стать начальником участка вместо обычного токаря. Все достижения рабочей интеллигенции он приписывал какой-то мифической «мохнатой лапе» и блату, не пытаясь даже попробовать хоть что-то изменить в своей жизни. Ведь для этого ему надо было покинуть рамки привычного сознания потребителя и пересмотреть своё внутреннее поведение, задействовав так называемое стремление добиваться поставленной цели.

Именно в этой атмосфере росла молодежь «спальных» районов, которую уже не устраивал отцовский принцип «каждому своё».

Отсюда и вытек ещё один извечный конфликт районщиков – конфликт ума и силы, приведший к дворовым конфликтам. Результаты его печальны. В «битвах за асфальт» умные не стали физически сильнее, а сильные, размахивая кулаками, не поумнели. Ведь главное не то, что мы меняем в себе, а то, как именно мы это делаем.

Экономические предпосылки

Есть в экономике такой термин – «экономическая бедность». Нет, это не нищета. Это тот самый пресловутый прожиточный минимум. Бюджет отдельно взятой семьи, по сути, не позволяющий, по мнению ведущих экономистов, попросту помереть с голоду. Не стройте иллюзий. В СССР был прожиточный минимум. Правда, учитывая цены и зарплаты того времени, он не только позволял не умереть с голоду, но и вести вполне достойный образ жизни, правда, не выходя за рамки бюджета. То есть еда, коммунальные услуги, бытовые средства, одежда… Минимальный набор необходимого. Ключевое слово «необходимого». Всё остальное считалось излишками и было простому советскому человеку не положено.

А теперь представьте «группировщика» из среднестатистической рабочей семьи и попытайтесь его убедить, что ему не положены хороший спортивный костюм и импортные кроссовки, как у какого-нибудь соседа, чей социальный статус, а соответственно и финансовые возможности родителей выше. Убедите этого парня, что треники-рейтузы и кеды из магазина «Спорттовары» – его «прожиточный минимум», которым он должен довольствоваться.

Но он был молод, и ему тоже очень хотелось! И не важно, что он носил телагу-«прощайку», шапку-«вальтовку» и стоптанные «коры» на ногах. Не питайте иллюзий… Он с удовольствием менял их на импортные шмотки, раздевая какого-нибудь мажора на районе.

Может, будь у его семьи не «прожиточный минимум», он просто бил бы своего противника, а так он забирал ещё и боевые трофеи. Ну чем вам не уличная экономика? И к зависти это не имеет никакого отношения.

Идеологические предпосылки

Можете сразу начинать бросать в меня камни, но излишняя милитаризация героев того времени также внесла свою лепту в «асфальтовые» драки. Молодежи забыли сказать, что место для подвига найдется и в мирное время. Все пацаны с района играли в войнушку, но это было понарошку. Настоящая война была где-то далеко. Она либо закончилась и осталась в воспоминаниях ветеранов, их отцов и дедов, либо о ней не принято было говорить вслух, как об Афганистане. «Погиб героем», – вот она, страшная фраза того времени. Начни войну и погибни в ней. Умри за свой район – и о тебе узнают. Стань героем в беспощадной войне! Ведь на словах война не такая страшная, как на деле. Она выглядит романтичной. «Сегодня мы их, а завтра они нас». Неважно, что в этой беспощадной войне не будет ни победителей, ни побежденных. Ведь именно ты можешь стать последним героем, павшим «на асфальте», чьё имя будет передаваться из уст в уста и будет неподвластно времени.

Морально-психологические предпосылки

Возьмем пионерскую и комсомольскую клятвы СССР. «Должен» и «обязан» – вот два ключевых слова, регулирующие правила поведения молодого человека в рамках социалистического общества. При этом об обязанностях общества по отношению к нему – ни слова. Отсюда конфликт индивидуума и общества. Ведь постоянное напоминание о твоём долге и долге того парня перед тем самым обществом ни к чему хорошему не приводит. Отсюда у молодежи того времени не было четко выраженного «я». Зато было «мы». «Мы» – это безликая масса, которая порой может быть очень критична. Она стала плодотворной почвой для дворовых драк, а в частности для их предводителей и организаторов. Хулиганит один – отвечают все. А если отвечают все, то значит не отвечает никто.

Как известно, личность человека коллективного начинает формироваться, когда внутри него сформировался человек индивидуальный или хотя бы просто человек. В период взросления молодежь накапливает моральные ценности, такие как честь, долг, которые впоследствии становятся фундаментом его взрослой жизни. И только потом он эволюционирует до общественной ответственности и общественных обязанностей. Любая попытка начать с общественных норм поведения, минуя индивидуальные нормы морали, обречена на провал. «Делай, как там написано» – рано или поздно перестает работать. В результате молодой человек с чувством общей стайности без устойчивых личных моральных качеств и ценностей сбивается в кодлу таких же, как он, подростков. Стая. Стая, которая борется за своё место обитания в рамках города. Лидер – это вожак. Но он временен. Подрастают новые, старые уходят, а битва в городских джунглях продолжается. Тем более что утерянная личная мораль давно деформировалась в общие для всех уличные законы и понятия, которые навязывались советской молодежи с самого детства, когда он выходил из подъезда во двор.

Политические предпосылки

Все знают поговорку «Что нам стоит дом построить?» Но есть ещё и другая фраза: «Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем…» Это «Интернационал». И это революция по классике, в которой насилие уничтожается ещё большим насилием. Вся молодежь СССР знала, что революция – это бой. А что такое бой? Это драка. А значит, если хочешь что-то изменить – дерись. Главное – своевременно найти врага. И не важно, что с виду он будет таким же, как ты, и будет ходить по улицам твоего города. Главное, чтобы он не был тобой. Вот он, конфликт самого себя внутри себя любимого во всей красе. В том, что ты такой, виноват не ты, а мифические «они», потому что они не такие, как ты. А почему не такие – думать уже некогда, а то в раздумьях есть риск перестать быть самим собой и стать «ими». А значит остается одно – драться. Драться с теми, кто не там живет, не так одевается… Потому, что ты живешь не так, как ты хочешь, но как ты хочешь, ты не знаешь сам. Вот такой он, молодежный нигилизм, подростковый протест и поиск самого себя. И ни слова о том, что, если «не такие те» будут жить, как ты, ты от этого жить лучше не будешь.

Полное отсутствие понимания у молодежи советской эпохи, что революция – это столкновение разных миров, а не социальный взрыв внутри однополярного общества, где все абсолютно одинаковые.

Это и есть одна из самых главных причин любой «асфальтовой» войны. Она политическая, но без политики как таковой, потому что основана на бытовых инстинктах – поменять одних главных на других, веря, что от этого в жизни что-то изменится.

А если добавить туда молодежную категоричность, что ломать – не строить, можно зайти очень далеко.

Криминальные предпосылки

Криминальные предпосылки – очень важный аспект в формировании личности любого группировщика. Нет, отправиться в тюрьму он желания не испытывает. Он просто хочет быть похожим на того самого крутого парня из своей толпы. В отличие от книжных авторитетов, этот парень есть на самом деле. Правда, юная личность часто даже не подозревает, что его «старший» демонстрирует исключительно парадную сторону уголовного мира с нарочито безразличным «украл, выпил – в тюрьму», пуская подростку романтическую пыль преступности в глаза.

Одновременно этот «старший», как батя, который не пилит мозги, не нравоучает, а лишь по-отечески советует, опираясь на свой собственный пример. И в то же время он такой же подросток, как ты… Может, всего чуть постарше.

Чем не пример для подражания? А значит, надо делать всё, что делает старший, и тогда сам однажды сможешь стать им, старшим.

Самое опасное в этой ситуации, что у районщиков младшего поколения абсолютно отсутствовало понимание того, что жизненный опыт его «старшака» – это всего лишь преклонение перед ещё более старшими авторитетами, базирующееся не на возрастной иерархии, а на количестве тюремных «ходок» «по пацанским статьям». Жизненный опыт у таких людей, как правило, минимален, и то ограничен сроками, проведенными в тюрьме, вдали от общественной жизни.

Вот так сопливый пацан набирался опыта, который был не его, а чужой, и то на словах. Поэтому он и делал, что скажут, а когда и кто, особо не вникал. Довольно неубедительно звучат слова: «Живите, как жили мы». Но это для взрослого человека. А для мальчишки из группировки – это руководство к действию и неписаное правило, как из «шелухи» превратиться в гордого и сильного орла района по стандартной формуле: подрался – сел в тюрьму – вышел ещё более крутым.

А если сюда добавить слабую правовую базу осведомленности подростка, не понимающего разницу между составом преступления и уголовным наказанием, выглядящим для него следующим образом: «Я малолетка, мне ничего не будет. Это просто драка», ситуация становится критической. Заранее зная, что совершает преступление, молодой человек, дерущийся за район, свои действия преступлением не считает. Отсюда он искренне удивляется, когда получает заслуженное наказание.

Безусловно, это недоработки всех систем, с которыми подросток сталкивается. И совсем не важно, как часто с ним велась профилактическая работа. Все её результаты сходили на нет, так как молодой человек не видел причинно-следственной связи между собой и тем парнем, который получил наказание. «Это он, тот парень, получил срок за хулиганство, бандитизм, нанесение тяжких телесных повреждений, грабеж, разбой и даже убийство. Причём здесь я? Я просто дерусь! Нет в УК такой статьи “за драку”!»