Czytaj książkę: «Сокровища хана Кемиля»
Глава 1. Таинственное исчезновение профессора Черникова
Апрель в этом году выдался теплым, до майских праздников еще целая неделя, а на градуснике больше двадцати тепла. Восьмиклассник Толя Воронцов украдкой взглянул на часы и тяжело вздохнул, до конца урока еще целых двадцать две минуты. На улице задорно тренькнул трамвай, послышалось постукивание тяжелых металлических колес о рельсы пути. Толик посмотрел в окно и вздрогнул от неожиданности. За низеньким бетонным заборчиком, отделявшим их школу от внешнего мира, стояла она, Таня Зверева. Толик осторожно закрыл глаза и, мысленно сосчитав до десяти, открыл их вновь. Видение исчезло. Трамвайная остановка, киоск «Роспечать» и палатка «Мороженое» были, а вот Танька исчезла, испарилась, словно утренняя роса.
– О чем мечтаем, Воронцов? – Высокая худая математичка, прозванная ребятами «Синусоидой», сжав в руках тонкую длинную указку, с усмешкой глядела на Толика.
– Ни о чем не мечтаем, Анна Ивановна, – Толик попытался отвести от себя удар и сразу погасить назревавший конфликт, но не тут-то было, математичка была настроена решительно.
– Да-а-а?! – удивленно протянула Синусоида и принялась расхаживать между стройными рядами купленных к началу учебного года парт, помахивая своей указкой, больше похожей на шпагу мушкетера, чем на обычное учительское приспособление, – не мечтаем, значит, так, Воронцов?
– Нет, нет, не мечтаю я не о чем, честное слово, АнИванна, – подтвердил Толик, истово мотая головой из стороны в сторону.
– А вот это плохо, – опечалилась Синусоида, – мечтать надо, мечтать тебе прямо-таки необходимо, Воронцов! Мечтать, как бы перейти в следующий класс, а не вылететь из школы из-за двоек по моему предмету! Скоро годовая контрольная работа, а у половины класса неуды! Вам учиться надо, а вы вместо учебы в клубе «Росич» своем пропадаете!
Математичка отошла от парты, за которой, уперев взгляд в пол, сидел Толик, и вновь принялась за обход, подолгу нависая над нерадивыми учениками. О строгости Синусоиды ходили легенды, и все, и двоечники, и хорошисты, замерли, ожидая, когда же прозвенит долгожданный звонок на перемену. Но вот звонка-то, как раз, и не последовало. Вместо него в класс вошел директор, Петр Петрович, по прозвищу Пит Питыч. Вместе с ним явился толстенький полицейский в чине майора.
– Друзья, – начал Пит Питыч.
Как любой преподаватель английского языка, Петр Петрович придерживался крайне либеральных взглядов и разговаривал с учениками в доверительно-уважительном тоне.
«Друзья мои, в нашем городе случилось непонятное и загадочное событие, а именно, – Пит Питыч сделал паузу и поднял вверх длинный указательный палец, призывая слушателей к повышенному вниманию, – пропал профессор Черников. Вы хорошо его знаете, он уважаемый всеми ученый-историк, а так же, руководит военно-патриотическим клубом «Росич», в котором состоят многие из вас».
Класс подавленно молчал, осмысливая только что услышанное. Пит Питыч был прав, Павла Егоровича Черникова в Славограде знали все. Он не раз водил школьников в походы, на экскурсии, учил ребят скакать на лошадях, владеть древними видами оружия, устраивал военизированные игры, в которых копировались великие исторические баталии.
Недавно, на день города, Черников представил знаменитую Бородинскую битву, поставленную силами своих воспитанников. Зрелище было грандиозным. Спонсоры, местная трикотажная фабрика, даже изготовила костюмы тех времен, в которые переоделись участники действа. Эскизы к костюмам выполнил все тот же профессор Черников. Репортаж об этом событии показывали по одному из центральных телеканалов, смотреть «их Бородино» приезжали гости из соседних городов. Толик был на том сражении французским пехотным офицером, а сын Черникова Кирилл – кирасиром. Хотя Кирилл был на три года старше Толика, ребята дружили, и Воронцов часто бывал в гостях у профессора.
Павел Егорович с сыном проживали в частном деревянном доме на самой окраине Славограда. Все знали, что мать Кирилла, ведущая актриса местного драмтеатра, несколько лет назад уехала из города в Москву, бросив семью. Кирилл тогда очень переживал, но со временем смирился и никогда больше не заговаривал о ней.
Сейчас Толик почти не слушал полицейского майора, который, сняв с головы большую круглую фуражку, долго рассказывал классу, что в современном мире нужно быть очень осторожным и внимательным. Майор запретил им ходить в Колашевский лес, где еще со времен Великой Отечественной войны остались ненайденными спрятанные фашистами мины. Все это и так знали, поэтому майора слушали в пол-уха. Толик думал о том, как теперь будет жить его друг Кирилл. Наверняка он, гордец и упрямец, не поедет к матери в Москву, станет дожидаться, пока не объявится отец. А до этого паренек будет, один одинешенек, находиться в опустевшем вдруг доме.
– Мы ищем профессора своими силами, – говорил меж тем майор, промокая постоянно потевшее лицо большим, похожим на полотенце носовым платком, – по словам его сына, Черников направился в лес. С сегодняшнего дня к поискам подключатся бойцы МЧС, будет осуществляться вертолетный облет прилегающих к лесному массиву районов. Предупреждаю вас, ребята, не вздумайте искать профессора самостоятельно, этот героизм в кавычках может стоить вам очень дорого! Соваться в чащу Колашевского леса – опасно! Я специально пришел сегодня в школу, чтобы лично предостеречь вас об этой опасности. Будьте благоразумны, не стройте из себя героев! Всего вам доброго.
Майор в очередной раз промокнул круглое веснушчатое лицо носовым платком и, засунув его в боковой карман форменных брюк, неспешно водрузил на голову фуражку, еще раз, строго осмотрев сидевших за партами ребят, полицейский покинул кабинет математики. Вслед за ним тихонько выскользнул в коридор и Пит Питыч.
Сразу же после их ухода грянул звонок, ребята, толкая друг друга, бросились к выходу из класса. Толик подождал Гришу Рыжова, который сидел на соседнем ряду. Мальчишки дружили уже очень давно, еще в детском саду они были в одной группе. Сейчас парни хотели обсудить только что полученную информацию.
– Видал, чего делается? – спросил друга Гриша, стараясь незаметно прошмыгнуть мимо Синусоиды, он ускорил шаг, но Анна Ивановна была начеку.
– Куда это собрался, Рыжов? Самостоятельную работу кто будет переписывать, я, что ли?
– Нет, Ан Иванна, я пару схлопотал, мне и исправлять, – упавшим голосом выдавил из себя Гриша.
– Правильно мыслишь, – Синусоида достала из ящика учительского стола листок с заданием, – часть двоечников переписывает сегодня, остальные – завтра. Так мне вас контролировать будет удобнее, что бы не списывали друг у друга. Все ясно?
– Ясно, – как эхо повторили Гриша и Толик.
– Вот и хорошо, тогда приступим, – Анна Ивановна водрузила на нос массивные очки, – Ты, Воронцов на сегодня свободен. Сейчас друг твой, Рыжов, знания свои демонстрировать будет. Твоя очередь завтра! А, может быть, и ты сегодня счастье попытать хочешь, а?
– Нет, нет, Ан Иванна, спасибо за предложение, – Толик схватил с парты сумку с тетрадями, – я завтра перепишу, заодно и подготовлюсь получше!
Хлопнув дверью класса, Воронцов выскочил в коридор и бросился вниз по лестнице. Выбежав из школы, он остановился, как вкопанный. Возле трамвайной остановки стояла Таня Зверева в стареньких потертых джинсах и новых, недавно купленных белых кроссовках. Синяя кофточка, явно с материнского плеча, была немного велика, но Таню это нисколько не портило. «Так ей даже лучше», – подумал Толик, останавливаясь перед девушкой.
– Ты?! – изумленно воскликнул Воронцов.
– Я, – улыбнулась Таня, – чего ты удивляешься? Сам же вчера приглашал в клуб «Росич» сходить. Вот я и пришла, пораньше просто явилась, матери помогла почту разнести, и сразу сюда. Пошли быстрее, а то мне во вторую смену, забыл?
– Нет, не забыл, – Толик улыбнулся, впервые за весь сегодняшний день.
Они жили с Таней в одном доме, только Толик во втором, а Таня в восьмом подъезде. Не смотря на это обстоятельство, учились они в разных школах, хоть и в одинаковых, седьмых, классах, даже буква совпадала «Б». Таня жила вдвоем с матерью, материнской зарплаты почтальона вечно не хватало, и Таня помогала маме, разнося по почтовым ящикам рекламные листовки и счета за междугородние переговоры. Платили девочке немного, но все-таки, для их семьи, и этот заработок был чрезвычайно важен.
– Хочешь мороженого? – спросила Таня, отбрасывая со лба длинную челку, – я сегодня богатая, зарплату за неделю получила – целую тысячу!
– Чего-то горло болит, – тут же соврал Толик.
Мороженого ему хотелось, даже очень, но угощаться на танины деньги было стыдно. Сегодня, отправляясь в школу, он забыл ежедневные сто рублей, которые всегда давал ему отец. Купюра так и сталась лежать на телефонном столике в большой комнате, и сейчас Толик очень жалел о своей рассеянности. Как было бы хорошо сейчас самому угостить Таню мороженым, да еще купить в придачу литровую бутылку пряного шипучего квасу. «Квас – это настоящий русский напиток, наши прадеды черпали в нем силы!» – так всегда говорит руководитель их клуба, профессор Черников.
Стоп! Черников! Толика словно ударило электрическим током. Увидев Татьяну, он позабыл о том, что произошло вчера! Пропал профессор, а его сын Кирилл сидит сейчас один в опустевшем доме и не знает, что ему теперь делать. Он ждет вестей от тех, кто занят поисками его отца, а вестей, судя по всему, и нет! А он, Толик, считающий себя другом Кирилла, так обрадовался Танюхе, что позабыл обо всем на свете.
– Ну, так что, Толик, пойдем к вам «Росич»? – потянула его за рукав Таня, – чего ты молчишь? О чем задумался?
– Я, это, Тань, – Толик слегка замялся, – я тебе секрет один открою, ты только не говори никому. Наш руководитель клуба пропал. Профессор Черников! Помнишь, я тебе о нем рассказывал?
– Помню, конечно, какой ужас! – закрывая рот ладошкой, воскликнула Татьяна.
– Так вот, – Толик взял Таню за руку и зачем-то огляделся по сторонам, будто опасался, что их могут подслушивать – так вот, Танюха, мы сейчас поедем к нему домой. Черников живет на окраине в частном доме, там сейчас его сын Кирюха. Он мой друг, а друзей в трудную минуту принято поддерживать и ободрять.
– А Кирюха не обидится, что ты привел меня с собой? – осторожно поинтересовалась Таня. – Я ведь девчонка, а у вас, пацанов, мужские секреты и все такое…
Толик хотел ляпнуть, что, мол, кто ж обидится, когда его познакомят с такой классной девчонкой, как Танька, но вовремя опомнился и прикусил язык.
– Не обидится, – твердо сказал он, – Кирюха – старшеклассник, взрослый мужик и не станет болтать всякие глупости. Тем более, тебе можно доверять, я лично, например, в этом твердо уверен.
– Правда? – зарделась от удовольствия Таня.
–Конечно, – кивнул Толик, – давай, Тань, решайся, вон наш трамвай идет.
Он помог Тане забраться в переполненный вагон, и сам втиснулся вслед за ней. Стоя на задней площадке, он осторожно вдыхал аромат Таниных волос, пахнувших почему-то дикой мятой, и был на седьмом небе от счастья.
По мере приближения трамвая к городской окраине, количество пассажиров в вагоне убавлялось. Был полдень, и живущие в области люди, еще не закончили свой трудовой день, чтобы возвращаться домой, в прилегающие к городу деревни и поселки. «Окружная дорога» – объявила женщина вагоновожатая. Она уже стала закрыть двери, когда Толик, наконец, сообразил, что это их остановка, дальше трамвай отправлялся в пригород.
– Тань, скорей, нам выходить, – схватив девушку за руку, он отодвинул тяжелые двери-гармошки.
– Ну, ты даешь, то сидишь, как ни в чем, ни бывало, то летишь, как шальной, – Таня огляделась вокруг, – надо же, никогда тут не была, хотя с рождения в Славограде живу. Куда нам идти?
– Не заблудимся, – Толик взял ее за руку и повел вдоль трамвайных путей.
Они прошли старое закопченное здание давно закрытого оборонного завода, низенькую ржавую водоразборную колонку, возле которой суетилась пожилая женщина с большим эмалированным ведром.
– Ой, да когда же водопровод-то проведут? Никаких сил не хватает с ведерками по колонкам таскаться, – приговаривала она, поправляя на голове то и дело сбивающийся на бок выцветший платок.
– Давайте помогу, – не дожидаясь ответа, Толик подхватил с земли наполовину заполненное водой ведро, – Чего так мало налили? Сейчас добавим! Мне, все одно, не тяжело, а вам лишний раз за водой идти не придется.
Он по-хозяйски повесил ведро на длинный влажный нос колонки и нажал рычаг. Тугая звонкая струя воды бойко брызнула из крана. Дойдя с бабкой до середины единственной улицы поселка, Толик получил в благодарность большое красно-желтое яблоко. Поставив ведро возле бабкиного дома, он взял Таню за руку и, пройдя еще два участка, остановился пред серым, давно не крашеным забором. Немного подождав, Толик громко свистнул и трижды постучал в шаткие щелястые ворота. За забором было тихо, лишь тихонько тявкнула собака, овчарка профессора по кличке Найда. Толика псина знала хорошо и даже не шевельнулась, когда тот, держа за руку Таню, приоткрыл калитку.
– Где Кирилл, Найда? – словно к человеку, обратился Толик к овчарке.
Собака негромко гавкнула и мотнула головой в сторону большого бревенчатого дома. Толик ступил на крыльцо и, приоткрыв входную дверь, оказался на стеклянной, полной янтарного солнечного света террасе. Кирилл сидел за круглым обеденным столом, пред ним лежала трубка мобильного телефона, стояла полная остывшего чая чашка. Рядом с чашкой лежала нераспечатанная пачка галет « Турист». Парень даже не заметил прихода гостей. Он отрешенно смотрел прямо перед собой, изредка открывая и вновь закрывая большие, темные, как спелая вишня, глаза.
– Кирюх, – Толик тронул друга за плечо. – Кирюх, не расстраивайся, Павла Егоровича ищут! И полиция, и МЧС! Его обязательно найдут. Он в лесу заблудился. Ногу, может быть, сломал, или еще что-н6ибудь… У нас не лес, а джунгли какие-то, другой раз за грибами боязно идти. Сам ведь знаешь.
– Знаю, – отозвался Кирилл, только что заметивший гостей, – знаю я все, ребята, да только лес здесь совсем не при чем, так-то вот, Толян!
Кирилл поднял на ребят взволнованный взгляд и пристально уставился на Таню.
– Кто это, Толян?– еле слышно спросил он, – девушка твоя?
– Да, – кивнул головой Толик, испугавшись, что Таня не согласится с этим утверждением, но Таня молчала, и Толик был благодарен ей за это молчаливое согласие.
– Да, Кирилл, Таня – это моя девушка, – снова уже твердо произнес он. – Можешь говорить при ней, поверь, она секреты хранить умеет.
– Хорошо, – Кирилл поднялся из-за стола и подошел к двери, что вела на крыльцо, открыв ее, он несколько секунд прислушивался.
Возле дома, на залитом потрескавшимся цементом пятачке, лежала Найда. Заметив Кирилла, она виновато вильнула хвостом и вдруг громко и жалобно завыла, подняв умную морду вверх, к ярко синему безоблачному небу, какое бывает лишь в апреле.
– Не уберегла, не уберегла! Эх! – Кирилл стукнул кулаком по рассохшемуся от времени подоконнику.
Таня испуганно посмотрела на Толика, но тот лишь непонимающе пожал плечами.
– Может быть, тебе, Кирилл, на время к матери в Москву уехать? – нерешительно спросил Толик и тут же поспешно добавил, – ну, я имею в виду, пока Пал Егорыч не отыщется…
– В Москву?! – Кирилл хрипло рассмеялся и тут же закашлялся.
Толик сбегал на кухню за водой, но Кирилл оттолкнул протянутую ему кружку и посмотрел прямо в глаза товарищу.
– Нет, Толян, в Москву я сейчас не поеду! Мне отца искать нужно!
– Не пори горячку, – Толик тронул друга за плечо, – профессионалы найдут его быстрее. Они прошли спецподготовку и знают, как действовать в таких ситуациях. Сейчас они наверняка прочесывают лес. Ведь профессор отправился вчера в лес, так ведь?
– Не совсем, – Кирилл задумался, но почти сразу принял какое-то решение и двинулся к двери. – Пойдем в сарай. Покажу вам кое-что, сразу все ясно станет. Только, чур, молчок! – бросил он на ходу, увлекая за собой Толика и Таню.
Глава 2. Болид времени
Они вышли из дома и, миновав старый, заросший буйным бурьяном сад, оказались возле металлической постройки с маленькими окнами-иллюминаторами и круглым пластиковым куполом вместо крыши. Толик много раз бывал у Черниковых дома, но в этом отдаленном уголке их большого, несуразного участка оказался впервые.
– Лаборатория отца, где он работал над своими изобретениями, – Кирилл показал рукой на металлическую постройку.
– Лаборатория? – удивился Толик, недоверчиво поглядывая на Кирилла, – но Павел Егорович – историк, а у историков не бывает лабораторий. Они работают в кабинетах, ну, или в библиотеках. Еще, бывает, ездят в экспедиции, или на раскопки. А работа в лаборатории – это к химикам. Или, к физикам.
– Не будь рабом стереотипов, – усмехнулся Кирилл, – у отца разностороннее образование. Кроме истории, он занимался прикладной математикой, изучал химию и физику.
– Математика, физика, химия? – удивленно воскликнул Толик. – Зачем же историку точные науки? Профессор занимался краеведением, изучал наш край, руководил нашим «Росичем».
– Он рассказывал вам про клад печенегов? – поинтересовался Кирилл.
– А как же, утвердительно кивнул головой Толик, – Павел Егорович говорил нам, что давным-давно здесь была ставка коварного хана Кемиля. Тот воевал с дружинниками князя Олега, правителя древнего. Славограда. Говорят, что где-то здесь Кемиль зарыл несметные сокровища, вот только где?
– Отец всю жизнь изобретал и, наконец, изобрел машину времени, некий болид, способный путешествовать в прошлое, – Кирилл тяжело вздохнул и потер красные от бессонницы глаза, – Согласитесь, ребята, изучать историю края лучше всего, находясь там, в глубине этой самой истории. А разыскивать клад проще всего, если сам узнаешь о нем от тех, кто его закапывал. Прав я, или нет?
Кирилл замолчал и выжидающе посмотрел на Толика и Таню, которые усиленно отводили глаза в стороны.
– Думаете, что я сошел с ума? – горько усмехнулся Кирилл, – мол, свихнулся Кирюха на почве личных переживаний? Дудки! Я вам сейчас сам болид продемонстрирую, только в обморок не падайте!
Кирилл подвел ребят к металлической постройке и, порывшись в карманах старых джинсов, извлек самый обычный ключ, вставив его в тронутую ржавчиной замочную скважину, Кирилл дважды повернул его по часовой стрелке и первым вошел в темное, пахнувшее химическими реактивами и машинным маслом пространство мастерской.
Шедший за ним Толик нащупал на стене клавишу выключателя и, нажав на нее, тут же вскрикнул от изумления. Таня, ни на шаг не отступавшая от ребят, едва слышно охнула и закрыла рот ладошкой. Посредине помещения освещаемое ярким светом мощных ламп стояло странное устройство, похожее на удлиненный гоночный болид. Сверху болид был закрыт выпуклой прозрачной крышкой из пластмассы. В тесной кабине этого странного транспортного средства друг за другом были установлены пять кресел, снабженных авиационными ремнями безопасности. Кресла располагались почти вплотную друг к другу, остальное пространство сигарообразного салона занимал своеобразный разделенный на отсеки багажник, за которым мерцали соединенные в одно целое зеркальные полусферы.
– Это солнечные батареи – аккумуляторы энергии, на которой и работает отцовское изобретение, – предупредил вопрос ребят Кирилл, – сама, так называемая, рабочая часть машины времени скрыта в фюзеляже болида. Устройство это достаточно компактное и занимает мало места. Спасибо военным разработкам конца восьмидесятых годов.
– Каких годов? – зачарованно глядя на чудо техники, переспросила Татьяна.
– В восьмидесятых годах мой отец работал в одном закрытом институте, – пояснил Кирилл, – тогда подобные учреждения именовались «почтовыми ящиками». Отец мой по первой своей специальности – физик-ядерщик. Как видите, ребята, эти знания пригодились ему для строительства машины времени. Когда началась перестройка, институт развалился, его просто прекратили финансировать. Отец перебрался в ваш город, встретил здесь мою мать, на свет появился я. Город очень понравился отцу, он стал заниматься его историей, страстно изучал наш край, организовал «Росич», но и про болид времени не забывал. Отец всегда мечтал о том, чтобы самому оказаться в том времени, о котором написаны его научные работы.
– Да-а-а, – пораженный услышанным, восхищенно протянул Толик, – а чем профессор занимался вчера, когда он пропал?
– Отец изучал древние летописи, в которых упоминается о кладе, что спрятал в наших местах печенегский хан Кемиль. Клад этот и мечтал разыскать отец, – Кирилл в волнении заходил по мастерской, то и дело натыкаясь на лежавшие на полу инструменты. – Кроме клада его интересовали события тех лет, вот он и решил совершить свою первую историческую экспедицию в те времена. Пробную, естественно! Машина ведь еще «сырая» и нуждается в доводке. Первое путешествие во времени должно было длиться не больше часа. Потом он должен был вернуться, но его нет до сих пор! Болид вернулся, а отец пропал. Я боюсь, что он попал в тот страшный день, когда войска хана осаждали наш город. Тогда тут была страшная сеча. Отца ведь могли там убить. Печенеги нападали, наши обороняли стены городского кремля. Отец рассчитывал переместиться в лесу неподалеку от Славограда и, скорее всего, это ему удалось. Но, что было дальше?
– А как же болид вернулся обратно сам? – спросила дотошная Таня, – ведь им никто не управлял.
– Ах, это, – Кирилл махнул рукой, – тут, как раз, все просто. В машине установлено реле времени, обычный таймер, который по желанию пилота включит автоуправление и возвратит агрегат назад. Еще находясь здесь, отец выставил таймер на час, но видимо опоздал. Вот болид и вернулся без него.
Кирилл отвернулся и, шмыгнув носом, вытер рукавом набежавшую слезу. Повисла долгая пауза, каждый думал о судьбе профессора, но Кириллу было тяжелей всех, ведь это был его отец.
– Я помогал ему во всех делах, мастерил вместе с ним эту чертову машину, разбирал чертежи, паял микросхемы, изучал древние летописи. Мы всегда были вместе, а вот теперь я остался один. Но я все равно найду отца! Найду сам, отправлюсь туда на этом болиде и разыщу его, во что бы то ни стало, или сам погибну. Но сидеть и ждать неизвестно чего, нет, это глупо! Я буду действовать. – Кирилл сжал кулаки и решительно встал из-за стола.
– Один ты не справишься. Нужно рассказать обо всем взрослым, они во всем разберутся и помогут Павлу Егоровичу, – посоветовала практичная Таня, – есть же ученые, полиция, разные спецслужбы, спасатели из МЧС. Они сядут в эту машину, отправятся в прошлое и все разузнают о судьбе твоего отца. По-моему, это лучший выход из ситуации.
– А, по-моему, это полная чушь! – взвился Толик, – ученые первым делом станут изучать болид времени. Они разберут машину до винтика, пока разберутся, как она работает. После этого начнется процесс испытаний. Это долгая песня, год, а то, и два! Да за это время профессор погибнет от руки Кемиля, или еще от чего-нибудь. Нет, Павла Егоровича нужно спасать самим! Тут ты, Кирюха, прав! Но и Танька тоже права, один ты не справишься. Факт, не справишься! Один вообще, если хочешь знать, в поле не воин. В общем, я с тобой! Вдвоем мы одолеем всех, кто встанет на нашем пути!
– Нет! – Кирилл решительно замотал головой. – Еще чего не хватало! Я не имею права подвергать тебя опасности! Нужно, хотя бы, у родителей спросить.
– У родителей?! – хохотнул Толик. – А чего я им скажу, родителям-то? Дорогие мама и папа, разрешите мне отправиться в стародавние времена на болиде времени, что бы спасти профессора Черникова, так, что ли? Да меня потом в сумасшедший дом отправят.
– Вообще-то, да, – согласился Кирилл, – я об этом не подумал, прости, старик.
– Да и потом, кто спрашивает родителей, когда идет вызволять друга из беды, или отправляется покорять Север, или собирается на войну? – Воскликнул Толик. – Может быть, Пионеры Герои, Валя Котик, или Марат Козей спрашивали своих родителей, когда шли громить фрицев: «Мам, пап, можно я пойду воевать с фашистами, вторгшимися в нашу страну?». Нет, они никого не спрашивали, они просто шли, да и все! Так, что, я с тобой, Кирюха!
Толик протянул Кириллу руку, и тот, немного поколебавшись, ответил ему крепким мужским рукопожатием.
– А я? – возмутилась Таня. – Обо мне вы подумали? Я тоже с вами! Я тоже хочу помочь Павлу Егоровичу! И в клуб ваш я тоже хотела записаться. Так, что я тоже с вами, ребята!
Э, нет! – перепугался Толик, – не хватало еще девчонок с собой брать. Там опасно! А я за тебя, между прочим, отвечаю. Нет, Танюха, даже не проси, не женское это дело! Сама понимаешь!
– Ах, так? – горькие слезы обиды хлынули из Таниных глаз, она глотала их, пыталась сдерживать, но маленькие горячие ручейки текли из глаз на старую мамину кофту. – Я так и знала, что не возьмете. Мне всегда не везет! А я ведь отлично перевязываю раны и порезы, умею обрабатывать ссадины и синяки. Мать работала раньше медсестрой в горбольнице и меня кое-чему научила. Я, ребята, все могу, честное слово.
– Это точно, – чуть поколебавшись, согласился Толик, – Танюха – девчонка мировая, руки у нее золотые. Да и потом, ранить нас там могут, тут Таня и поможет. И, вообще, с ней нам лучше будет. Я вот только беспокоюсь за тебя, Тань, сама понимаешь!
– Да что ты заладил: «Сама понимаешь», да «Сама понимаешь», – рассердилась Таня, вытирая слезы рукавом материнской кофты. – Ничего я не понимаю. Говорите, берете, или нет!
– Берем! – поспешно в один голос гаркнули Кирюха и Толик. – Еще как берем! Попробуй, не возьми такую.
– То-то, – Таня вытерла слезы и с интересом заглянула в кабину машины, – эх, жаль, место одно пропадает.
– Какое место? – не понял Кирилл.
– Ну, как, какое? – Таня ткнула пальцем в одно из кресел. – Тут пять мест. Нас трое, профессор – четвертый. Когда мы его там, в прошлом, разыщем, он займет свое кресло. А вот пятое место останется пустым.
– Я вообще то, Найду, овчарку нашу, взять с собой хотел, – пояснил Кирилл, – рассчитывал, что она болид времени в наше отсутствие охранять станет. Если Найда караулит, никто к объекту охраны не подступится, загрызет, честное слово.
– Найду можно и на колени посадить! – воскликнул Толик. – У меня есть еще одна кандидатура на место путешественника во времени. Очень хороший человек, одноклассник мой и друг закадычный, Гришка Рыжов. Он тоже в «Росич» ходит.
– Надежный парень? – озаботился Кирилл.
– Кремень! – охарактеризовал товарища Толик. – Каратэ занимается, в драке один четверых стоит. На лошади скачет, из лука стреляет, мечом хорошо владеет. Нам такой кадр очень пригодится. Я в нем, как в себе, уверен. Сейчас вызову его сюда! Он подъедет, тогда и двинем Павла Егоровича из беды вызволять.
Толик выхватил из кармана мобильный телефон.
– Подожди, – остановил его Кирилл, – давайте назначим отбытие на завтра. Приходите сюда в полдень. Мне ведь подготовиться надо. Продукты купить, кое-какие инструменты собрать. К завтрашнему дню я все это сделать успею. Годится?
– Как скажешь, командир, – степенно отвечал Толик, – завтра, так завтра. Главное, не затягивай. Как говорят десантники, лучшие союзники – стремительность и натиск!
– Это ты хорошо сказал, – улыбнулся Кирилл, – я всегда знал, ребята, что друзья помогут в трудную минуту. Теперь убеждаюсь в этом на собственном примере.
Он проводил Толика и Таню до калитки, а сам вернулся в мастерскую.
