Czytaj książkę: «Пока огонь в себе несу»

Czcionka:

Предисловие

В моих стихах – сиянье света.
Чёрт с Богом здесь играют роль.
Мир бьётся в поисках ответа:
Не гол ли снова наш король?

Легко влюбиться в эти строки:
Страсть, нежность, удаль и размах!
Светлы в них мысли в каждом слоге,
Не то что скорбный стих в псалмах.

Сюжет сжат самым сильным прессом,
Строфу опишет лишь роман.
Крылатый ангел бьётся с бесом,
Любовь опять вершит обман.

Спешит воитель после боя
Домой – обнять родную мать.
В них слышен громкий шум прибоя,
Видна воды застывшей гладь.

Явлю вам смерть и возрожденье
В своих талантливых стихах,
Любовь и веру, вдохновенье,
Пути к бессмертию и в прах.

Музе

Откровение поэта

Вновь бой даю всей мощи света!
Паду ли, кровью истекая?
Подымет ли молва людская
На щит восставшего поэта?

Рассыплюсь ли, объятый страхом,
Путь потеряв у пьедестала?
Ждёт ли жестокая опала?
Свой век закончу ли монахом?

А может, с музой благосклонной
Век проживу, беды не зная,
Любовь и битвы воспевая,
Звездой предстану золочёной?

Муза

Вот и мне явилась Муза,
Подарила мир счастливый.
Силой нового союза
Голос мой окреп стыдливый.

Как же мысль пришла богине
Вместо милой жизни в храме
Разыскать мой путь в пустыне,
Наградить меня дарами?

Неужели танцы, песни,
Звуки лиры Аполлона
Стали ей неинтересны,
Почему вдруг мне корона?

Как случилось, что Эрато
Снизошла в мой мир скитаний,
Где утрату за утратой
Обретал в пути исканий?

Музы милые являлись
К людям творческим, усердным,
Чьи таланты озарялись
Громким именем бессмертным.

Вот и я теперь избранник,
Ожидаю с ней свиданий.
В жизни прежней был изгнанник,
Но прошли года страданий.

В снах являлась мне вначале.
Образ, скрытый за туманом,
Видел я на пьедестале
И считал тогда обманом.

Но, однако, ранним утром
Птицы мне иначе пели.
В слове пламенном и мудром
Видел путь прямее к цели.

Вдохновение поэта
Начал чувствовать острее.
Образ в виде силуэта
Становился всё яснее.

Красотой невероятной
Вдруг однажды осветилась,
И молитвой троекратной
Первый раз душа молилась.

Но, гуляя днём погожим,
Встретил Музу я у дома.
Что о жизни знать мы можем?
Будь готов к раскатам грома!

Так судьба играет с нами:
Ждём божественную Музу,
Ищем рай под небесами,
Превращая жизнь в обузу.

Не даруются богами
Вдохновение, удача.
Всё что надо – рядом с нами,
Разглядеть – твоя задача.

Вероятно, шла с любимым,
Улыбалась ярко, мило.
Что-то, будучи незримым,
В этой паре восхитило.

Не сказал я им ни слова,
Пожелал ключей от рая.
Музы выбрали другого
И богиня, и земная.

Но в душе живут и ныне
Обе девы молодые.
С ними в жизненной пучине
Прожил годы золотые.

Исповедь

Судьба нередко баловала
Тех, кто в мучениях творил.
Тогда богиня посещала
Поэта, если он ей мил.
Я с музой мчался по вселенной,
Забыв заботы жизни бренной.
Мой тяжкий, напряжённый труд
С ней был простой игрой причуд.
Ушли из снов моих грифоны,
Надежда ожила в груди
На то, что будет впереди
Блеск золотой моей короны.
Свой незаметный прежде слог
Теперь раскрасить ярко мог.

Хранит от наших взоров время
То, что предсказано судьбой.
Безропотно людское племя
Воспримет жест её любой.
Но я судьбе не поклонился,
В богиню юную влюбился.
Виной тому и красота,
И та незримая черта,
Что забрала уют покоя.
Потом, лишив ума меня,
Манила сладостью огня
На путь любовного героя.
Бороться с ней невмоготу,
Сгораю грешником в аду.

Моя любовь – богиня, что же?
Красива, статна, молода.
Её любить – себе дороже:
Моей не будет никогда.
Оставив пламенные строки,
В душе – следы былой мороки,
Покинет мой неяркий свет,
Усмешкой заменив ответ.
Но будет знать теперь вовеки:
В объятых холодом снегах,
В горючих праведных слезах
Старик седой не смежит веки.
Любовь сильней былых времён
И новых ласковых имён.

Летним днём

Девы милые шагают,
Затмевая краски лета,
Юной статью покоряют,
Солнцем ласковым раздетой.

На одной светило наше
Клином белый свет сужает.
Не видал её я краше,
Остальных всех затмевает.

Мне внушает робкий трепет
Всё в ней: искренность и строгость.
Взгляд чудесный ярко слепит:
Видишь в нём свою убогость.

По ступенькам пробежались,
Что за ножки, просто диво!
Мысли к дьяволу умчались,
В жилах кровь взвилась бурливо.

Соблазнюсь подарком лета,
Деву милую схвачу я,
Понесусь с ней на край света,
Ноги стройные целуя.

Что мне девичья гордыня?
Силу мне даёт такую,
Что теперь – моя рабыня,
Страстью жаркой очарую.

Последняя любовь

Тянусь я к вам, как издалёка,
Молящей пламенной строкой.
Опять судьба ко мне жестока,
В тоске проходит день-деньской.

Вот, помню, мимо шли, бывало,
Походкой лёгкой, озорной.
Огнём сердечко обжигало,
Как будто слышал: «Ты со мной?»

Что наше сердце – сгусток боли.
Пока живём своей борьбой,
Под гнётом нашей силы воли
Вопит в день, час и миг любой.

А мы всё так же в темпе рваном,
Пути не зная к образам,
Спешим сразиться с ураганом,
Деля с ним небо пополам.

Летишь, нисколько не страдая
От боли напряжённых жил,
Как вдруг мысль грянет роковая:
«Да ты никак уже отжил!»

И не к тебе взывает лира
Теперь вечернею порой.
Похож, пожалуй, на сатира
Надменный некогда герой.

Уже не вправе я делиться
Из сердца рвущимся огнём.
Проходит мимо чаровница —
Не быть нам никогда вдвоём.

Но знаю: где-то там, далече,
Куда мне в жизни не дойти,
Мой ангел зажигает свечи —
Маяк для моего пути.

Прости, муза

Прости, божественная муза,
Желал взаимности твоей.
Прошедшей юности обуза
Всё так же давит, хоть убей.

Тебе, богиня, как простушке,
Подать я руку захотел,
Дарить тепло души друг дружке.
Теперь же рад, что не посмел.

Я вспомнил: доблестная служба
Пером, смирение с судьбой
Да тёплая меж нами дружба
Опорой станут в день любой.

Да вспомнил, смертным невозможно
Решать, каким путём пойти.
Лишь музы знают непреложно,
Не ждёт ли крах нас впереди.

Лишь музы знают меру славы,
Которой будешь награждён,
Насколько мысли наши здравы,
Каких достоин ты имён.

Тебе я присягаю снова,
Богиню истово любя.
Но в сердце сохраню три слова,
Что я придумал для тебя.

Трепетное чувство

Приходит трепетное чувство,
Соблазна древнее искусство
Уходит прочь. Ты – неуклюж.
Хоть мальчик, а возможно, муж,
Дрожишь, как маленький листок,
Забыв всё то, в чём ведал толк.
Жизнь теплится в одних глазах,
Судьба качнулась на весах.
В уме покорность, жажда буйства.
Сильней любви нет в жизни чувства:
Охватит сладостным огнём —
Сгораешь в пламени живьём.

Любовь не сразу станет раем,
Себя порой не понимаем.
Скажи же слово! Где взять сил?
Какой бы мощи ни таил
Когда-то щедрый, смелый ум,
Невесел ты, почти угрюм.
Улыбки нет, стоишь столбом,
Подкатывает к горлу ком.
Растёт в груди твоей при этом
Восторг, что прежде был неведом,
Но в этот миг здесь сущий ад,
И ты сбежать прочь был бы рад.

Наваждение

Тоскливо, в мелочных страстях,

Пустых заботах дни летят.

Туманен зоркий прежде взгляд,

На что глядеть в чужих краях?

Остановился, вздрогнув вдруг,

И разглядел сквозь мрак лицо

Под царским золотым венцом,

Охраны рядом грозный круг.

Необъяснимо красота

Пьянит, чарует и влечёт.

Мир замер, время не течёт,

Как в час последнего суда.

Нет сил бежать, себя сберечь,

Смотрел в лицо всего лишь миг

И вечность яркую постиг.

Блеснул во мраке тяжкий меч…

Наши мысли

Что наши мысли – просто слуги,
Посланцы скорби иль страстей.
Одни – рождённые от скуки,
Другим ты предан, как лакей.

Бывает мысль страшнее пули,
Бывает милостью богов.
А если не туда свернули —
То лучше мысль тогда без слов.

Что наши мысли – это дети,
Сознаньем нашим рождены.
Отцами могут быть и черти,
Иные здравы и честны.

Язык несёт лишь эхо мысли,
Всё остальное – в глубине.
Что происходит там, домысли,
Обдумай жизнь наедине.

Дари любовь

Дари любовь и нежность деве
Со всем теплом живой души.
Как верный рыцарь королеве,
Ей преданно всегда служи.

Пусть увлечёт стихийной силой
Небесной ставшая краса,
А чувство, что в тебе искрило,
Теперь огнём зажжёт глаза.

Не думай, пасть ли на колени,
Пребудет сила – так пади.
Искупит грех твой вожделенье,
Что можно будет, укради.

Дари восторг любви прекрасный,
Путь в бездну пылко укажи,
Потоком страстных слов бессвязных
Отпор, что будет, сокруши.

Любовь к богине

Моя прекрасная Елена!
Твой взгляд увидев, сам не свой,
Хочу я преклонить колено,
Сражённый страстью роковой.
Ты вдохновения источник,
Любовной песни божество,
С тобой унылый полуночник
Вновь видел в жизни волшебство.
Творя молитвы, как богине,
Немало я провёл часов,
Крадя у ночи время снов,
С тобой ли, музой ли поныне.
И так же счастлив от даров —
Сплетённых рифмой ярких слов.

Пока ты не была близка,
Тобой я не был очарован,
Не шла мне чудная строка,
Мой дух унынием был скован.
И тут виденье мне явилось.
От страха сердце колотилось,
Когда высоко от земли
Увидел тусклый свет вдали,
Рождённый будто в небесах,
Размытый, блёклый, как во снах.
Потом, оправившись вполне,
Стал что-то видеть в пелене.
Заметил мало: слаб был свет
Ночного тусклого светила.
Не различал я силуэт,
А видел то, что сердцу мило.
Мешала чёрная вуаль.
Не велико виденье – с орден.
Не освещало ярко даль,
Видна была бы в яркий полдень?
Огонь мерцал, как свет лампады,
Но это был лишь тайный знак.
Сама витала без преграды,
А разглядеть не мог никак.
Тебя я сердцем угадал,
Моя Елена. Как же ждал!
Богиней знал тебя всегда,
Вот ты со мной – сбылась мечта.

Пока виденьем в темноте
Богиня надо мной витала,
Моё творенье на листе,
Мне прелесть редкую являла:
Плескались чудными словами
Потоки бурные идей,
Герои с дивными чертами,
Святые, черти всех мастей.
Любовь казнила без вины,
Война, молитвы, вздор и сны.
Судьба, лишения, весна…
Парила надо всем она.
А я внизу блуждал, бывало,
Терялся в пёстрой кутерьме,
В озноб и жар меня бросало,
Без сил мог пасть в кромешной тьме.
Богиня нежно ободряла,
Вела, спокойно утешала,
Слегка корила, как дитя.
Я вновь писал. Чуть погодя
Листы пестрели, шелестя.

Потом, идя дорогой длинной,
Держал уверенно свой путь.
Устав от долгой писанины,
Не мог и думать, чтоб дерзнуть
Заговорить с богиней милой,
Что так же надо мной вилась,
Но тайной, непонятной силой
Теперь и в кровь мою лилась,
Блаженно в ней воспламеняясь
И лаской нежной растекаясь.
От ласки той изнемогал
И, погибая, воскресал.

Такой была любовь богини:
Не умалив ничуть гордыни,
Ласкала трепетным огнём,
Ревущим, пламенным ручьём
Пожар несла по вздутым жилам,
Терзала нежным, сладким пылом.
Была ли правда то? Не сон?
Как знать, но вот – мои творенья,
В них сладкий привкус вдохновенья.
Да чудится блаженный стон.

Промчалось время, снова свечи.
Накинут тёплый плед на плечи.
Дневные сумерки души
Теряют власть свою в тиши.
Настал момент! Уединенье!
Прилежной доблестью твори,
Пиши, гонись за вдохновеньем
До самой утренней зари.
Миг близится, жду озаренья,
Вот-вот наступит час виденья.

Моя прекрасная Елена,
Кого же всё-таки люблю?
Любая для меня бесценна,
К обеим всей душой молю.
Мне сердце не ответит верно,
Душа слепа, в ней благодать,
Для них такое непомерно,
Лишь ум мой может отгадать.
Он знает правильный ответ:
Тебя люблю, моя Елена.
Ты – райский и блаженный свет,
Моё спасение от тлена.
Любви к богине – нет цены,
Она – как истинная вера.
Тобой мечты опалены,
Любовь к тебе – страданий мера.
Мой ум мне дал такой ответ.
Тот крест нести остаток лет.

Молю – схожу с ума

Улыбку спрячь, молю – схожу с ума!
Верни мне свет, тебя я недостоин.
Слепишь ты так – в права вступает тьма.
Я в ней – как победивший в битве воин.

Я дик и властен, ты – моя раба,
Наложница для вожделенной страсти.
Пустой чья-либо выглядит мольба —
Страшна любовь в своей безмерной власти.

Сожму в объятьях твой девичий стан,
Поймав огонь от страсти поцелуя.
Как трепетный и нежный ураган,
В рай понесу, стеная и ликуя.

Неужто было

Всему на свете есть предел,
Любая кончится дорога.
Неважно, миром ты владел,
А может, жизнь была убога.
Герои даже ждут всегда
Свой час загробного суда.

Я пересёк пески, моря,
Не миновал ни льды, ни горы,
Душой паря у алтаря,
Коню давая часто шпоры.
Тот путь мне не осилить вновь,
Пора бы успокоить кровь.

Теперь осталось ждать суда,
В душе нет прежнего запала.
Свой путь короткий в никуда
Она спокойно ожидала.
Не знают наперёд судьбы
Её покорные рабы.

Грозят, бывает, небеса,
Порой и почести даруют.
Земля сменила полюса
Иль с бесом ангелы воюют?
Налит мой кубок до краёв,
Кипит в нём нежная любовь.

Богиней из забытых снов
Она сначала посещала.
Не знал её достойных слов,
Но их она и не искала.
Не знал, что будет впереди,
Лишь сердце бухало в груди.

Казалось, что моим мечтам
Она была всегда знакома.
Но вот теперь увидел сам,
На сердце – сладкая истома.
Какие милые черты!
Лукавы, искренни, чисты.

«Богиня, будь моей звездой,
Сияй в ночи на небосводе,
Желанной стань моей мечтой
И солнцем в утреннем восходе.
Будь маяком моим всегда!
Иная мысль теперь чужда».

Богиня бровью повела
И подарила мне улыбку,
Почти лишённую тепла,
Укор за глупую ошибку.
Я обмер и за ней стремглав
Бегу, страх волей заковав.

«Я загораюсь жадной страстью,
Когда ты рядом, милый друг.
Один лишь шаг – дорога к счастью,
К теплу сплетённых нежных рук.

Богиню назову я милой,
Сорву с губ нежных поцелуй.
Своей волшебной женской силой,
Улыбкой милой околдуй.

К порывам сладостных терзаний,
К огню, горящему в крови,
К безумству бурных восклицаний,
Шагнём скорей к своей любви!»

Что говорил, не знаю сам,
Наверно, то, что сердце мнило,
Огонь любви внушал мольбам.
Богине это было мило,
Глаза не прятала она —
Сердечность в них была видна.

Одиночество

Каблучки простучали за дверью,
Никогда не увижусь с тобой.
Стало страшно, как хищному зверю,
Пробуждённому близкой стрельбой.

Впереди одиночества вечность,
Тишина на призыв мой: приди!
Правит балом отныне беспечность,
Что могло быть, уже позади.

Простите мне

Смиренно принял ваш упрёк,
Хоть злого умысла не помню.
Свет белый сразу же поблёк,
Став одиночкой стылой, тёмной.

Тюрьмой сменилась ширь небес,
Лёг пепел на беду седую,
Прекрасный мир в тот миг исчез.
Казалось, смерть свою целую.

В уме зияющий провал,
Исчезли в нём идеи, мысли.
Страшнее ужаса не знал,
Живого будто звери грызли.

Цвет чёрный мне теперь к лицу,
Но вдруг увидел я улыбку.
Простили слёзы вы глупцу?
Довольно пытки за ошибку?

Останьтесь для меня святой,
Позвольте чувствовать прощённым.
Сражённый вашей красотой,
Я не могу не быть влюблённым.

Несётся пусть по жилам вновь
Не кровь. Как прежде – эйфория.
Хоть нет надежды на любовь,
Мила мне буйная стихия.

Самые древние строки

Скажи мне «да», позволь тебе молиться,
Стучать в окно замёрзшей слабой птицей,
Упасть к ногам с горячими слезами
И любоваться милыми чертами.
Забудь, прошу, про все свои сомненья,
Прильни ко мне и подари мгновенья,
Когда бы мы одним блаженством стали,
На пир с любовью в мир иной умчали.
Красива ты, как символ совершенства.
Допустишь ли любви моей главенство?

Короткая встреча

Прохо́дите тропической грозой,
Блаженством, всемогущим божеством,
Богиней несравненной, неземной,
Девчонкой, чья улыбка с огоньком.

Вновь хочется, страдая, всё же жить.
Воспряли силы дать полёт мечте
И с нежностью любовь свою хранить,
Которая распята на кресте.

Любовь – победа или дар?

Любовь – победа или дар?
Различий нет, оттенки те же.
Дарить блаженство нежных чар
Не может лев ручной в манеже.

Кто скажет, что завоевал,
Тот будет удостоен смеха.
Ведь не один он правит бал,
Не всё – плоды его успеха.

Для женщины нет ничего
Прекрасней, чем погибнуть в схватке
С героем милым своего
Романа, что прочла украдкой.

И всё же не завоевал,
А преподнёс любви подарок.
Обоих крутит карнавал,
Безумен и чертовски ярок.

Оплеуха

Мерной поступью шла мимо,
Деловито, с некой целью.
Как от вести херувима,
Понеслась мысль каруселью.

Что за чудное созданье!
Молодым вновь сердце мнило.
Затмевая мирозданье,
Божество себя явило.

В ярком, пышном ореоле,
Пламя в сердце зажигая,
Отбирая силу воли,
Красота шла роковая.

Женских линий плещет живость.
Носик, профиль – загляденье!
Блеск улыбки и игривость
Воплощают искушенье.

Улыбнётся – вспыхнет светом
Нестерпимым мир в округе,
Мрак блаженства грянет следом,
Зной пыхнёт в кромешной вьюге.

На меня не посмотрела,
Не увидел я улыбки.
Будто тяжким чем огрела,
Втоптан в прах, как в конной сшибке.

Вот такая оплеуха,
Сердце ужасом сковало.
Придавило силу духа
Бремя скорби небывалой.

Всё равно, на что обида.
Встану скорбно на колени:
«Пощади, хоть и сердита,
Жарюсь в огненной геенне.

Милосердия молю я,
Снизойди же ради бога!
Каждый миг с тобой смакую,
В сердце ты моём глубо́ко».

Я вас люблю

Я вас люблю, пока дышу,
Благословляя миг свой каждый.
Пока огонь в себе ношу,
Сжигающий любовной жаждой.

Люблю в вас каждую черту,
Как носик гордо вы несёте,
Ранимость, живость, красоту,
Подобно лебедю в полёте.

Я вас люблю, пока в бреду
Встречаю день и провожаю,
Пока в ночи один бреду,
Ища надежду выйти к раю.

Я вас люблю, пока в аду
Горю, сжираемый кострами,
Но всё же с вами я в ладу,
И небо синее над нами.

Мой друг сердечный

Мой друг сердечный, ненаглядный,
Твой образ милый, благодатный
Со мной в любой печальный час.
Его блаженно вспоминаю,
Тогда безудержно мечтаю:
Целу́ю руку не таясь.

Её касаюсь осторожно,
Трепещет сердце: невозможно
Мне это счастье пережить.
Все отказали сразу чувства,
Немею в приступе безумства:
Как бы чего не натворить.

Ликую я под ясным взором
И наслаждаюсь разговором.
Меня счастливей в мире нет.
Ловлю жест, взор, любое слово,
Сам улыбаюсь бестолково,
Кляня в сердцах весь белый свет.

Я увлечён премилой слежкой,
Ищу за мимикой, усмешкой —
Чем так милы твои черты.
Впиваюсь в каждое движенье,
Ищу, откуда наважденье
Простой как будто красоты.

Музе
(Неудавшийся сонет)

Моя богиня, муза, где ты?
Придёшь ли вновь ко мне на зов?
Два дня промчались без стихов,
Сегодня – для тебя сонеты!
Страшит меня такая тема?
Пусть кто-то морщит лоб – не я!
Рифм самых точных толчея

Сулит мне радости гарема,
Воспламеняет спящий разум
И написать хотя бы фразу
Торопит дать скорей перу.
Волной окатит тёплой, сладкой
Стих новый на бумаге гладкой
Когда-то, может, поутру.

Любой мне скажет: «Старина!
Не время восторгаться музой,
Расстанься с эдакой обузой,
Не стоит строк твоих она!
Богинь, героев и чертей
Иметь в стихах теперь не в моде.
В весёлом нашем хороводе
Ты будешь жалок, как халдей».
Растаяв в ангельской улыбке,
Признаюсь я в своей ошибке:
Всем надоел словесный хлам.
Мысль ваша кажется мне правой.
Идеей будет крайне здравой
Покой дать полный божествам.

Но точно, что не моему,
Я с ним сроднился алой кровью.
Течёт оно во мне любовью,
С ним вижу сквозь любую тьму.
Оно струится между строф,
Путь озаряет светом вечным
И, другом будучи сердечным,
Снимает груз любых оков.
Себя не мыслю без него
И не страшусь я никого,
Став духом твёрдым, как металл.
Прочь отвергаю все каноны,
Дороже подлинной иконы
Её лик благодатный стал.