Czytaj książkę: «Сеть. Книга 2»

Czcionka:

Глава 1

Генри чуть не замерз, пока спускался с морозных, продуваемых ветрами гор. В долине снег остался только на северных склонах. Днем солнце даже припекало, позволяя заснуть в каком-нибудь укромном тихом месте. Он старался передвигаться ночью, опасаясь, что люди сразу заметят чужака и сообщат в полицию. Оттуда ему хода на свободу уже не было. Генри знал наверняка, что уничтоженные на базе киборги являлись небольшой частью виртуального войска Филиппоса. И теперь мировой злодей, поняв, что его враги организованны и сильны, усилил меры для предотвращения подобных нападений впредь.

Генри боялся камер, установленных вдоль дорог и в поселениях, и потому сторонился всех мест, где его могли опознать. Он предусмотрительно взял с собой метку с ДНК другого человека, но надежды на то, что она сможет обмануть каждый раз, Генри не питал. Его внешность имелась во всех базах разыскиваемых людей, и в первую очередь требовалось не светить лицом.

Путь Генри лежал в город, где он жил в последнее время и где училась Полина. Он не знал, где искать супругу, но был уверен, что она, не исключая вероятность того, что новоиспеченный муж отправится на ее поиски, обязательно должна была оставить послание в связывающем их месте. Если она еще жива… Генри регулярно посещали печальные пугающие мысли, что жизнь Полины стала разменом в борьбе двух сил. Если бы не ее гиперответственность и честность, она вполне могла бы обмануть Блохина и никуда не уходить. Про себя Генри думал, что он именно так бы и поступил. Враг есть враг, ни к чему выполнять данные ему обещания. А он уже был уверен на сто процентов, что профессор – враг ничуть не меньший, чем Филиппос.

Все разговоры про то, что Сеть медленно и верно вела человечество к гибели, он делил на два. Да, люди потеряли некоторые способности, присущие им в суровые времена, но оправдать миллионы смертей во имя возвращения человечеству тонуса он не мог. Убийство есть убийство, какие бы за ним ни прятались человеколюбивые цели. Что стоило Блохину просто сломать Сеть, перепутать данные людей и заставить их шевелиться, чтобы не умереть с голоду? К чему было взращивать суперлюдей, прекрасно понимая, что это непременно приведет к расслоению общества? К возврату деления на касты, шантажу и спекуляции умениями? То, что происходило сейчас в мире, выглядело как огромный шаг назад, в темное прошлое.

Кроме моральной деградации, появились признаки и социальной. Генри дважды ночевал на возвышенностях, с которых открывался вид на небольшие поселения, и в прицел, снятый со снайперской винтовки, видел, как улицы заполняются мусором. По какой-то причине происходил сбой в работе обыкновенных городских служб, на первый взгляд никак не связанных с Филиппосом и его поползновениями прибрать себе всю власть.

Генри понятия не имел, чем сейчас живет общество, как протекают обычные бытовые процессы вроде похода в магазин или выброса мусора. Что-то явно сбилось. Отлаженный десятилетиями механизм пострадал от грубого вмешательства. Что всегда отличало человека приземленного от энергичного преобразователя мира? Первый знал, как работает водопровод, канализация, электрические сети и прочее, а второму казалось, что миру не хватает только его великих целей, и в священной наивности их насадить он ломал основу комфортной и налаженной жизни, не подозревая о возможных последствиях.

Кроме мусора, Генри повстречал, находясь недалеко от перекрестка двух дорог, два изувеченных автомобиля, явно столкнувшихся между собой. Такого в его жизни не происходило ни разу. Хотелось понять, случилась ли авария из-за сбоя Сети или кто-то свел счеты с неугодными людьми. Пользование техникой в новой реальности превращалось в русскую рулетку. Любой человек, замеченный в нелояльном отношении к новой власти, мог погибнуть в подобной аварии. А предъявить претензии в данном случае оказывалось некому. Сеть была неподсудна.

Когда только появился прототип современной Сети, особое внимание уделялось тому, что неизбежное покушение на личное пространство компенсируется невозможностью совершать преступления и почти полным избавлением от преждевременных смертей в результате несчастных случаев или поздней диагностики серьезных заболеваний. Отличная плата за спокойствие. Благодаря тому, что у Сети не было конкретного хозяина, не возникало искушений использовать ее в личных целях. Но как только он появился, все радикально поменялось. Из инструмента служения человечеству Сеть превратилась в надзирательский и карательный орган с абсолютной властью.

От того, чье незримое присутствие Генри раньше не замечал и не тяготился им, теперь приходилось прятаться. Он уже устал идти. На правом ботинке подошва начала отрываться и хлюпала при ходьбе. Продукты подходили к концу. Хорошо хоть, с водой таких проблем не было. Генри ел чистый снег или пил прозрачную талую воду из бегущих ручьев. Таким неторопливым способом добраться до места назначения у него вряд ли бы получилось. Требовалось включать мозги и думать, как использовать транспорт и не попасться на расставленные крючки.

Генри перебрал все варианты, и у него остался один – использовать автоматические грузовики. Для этого требовалось определить машину, идущую в Россию. Обычно такие грузовики носились по дорогам, останавливаясь только в местах загрузки или на заправочных станциях. Думать о том, чтобы забраться в грузовой отсек, не стоило. Там стояли камеры или детекторы, а любое несанкционированное открытие двери фиксировалось. Как инженер, Генри знал, что под днищем у многих моделей имеются технологические полости для размещения дополнительных аккумуляторов, необходимых для работы в северных широтах в зимнее время. В южных широтах отсеки пустовали, и в них всегда было тепло из-за нагревающихся во время работы батарей, расположенных поблизости.

К вечеру усилия Генри были вознаграждены. Он добрался до широкой автомобильной трассы. Помимо среднего размера городских развозных грузовичков, обслуживающих точки на небольшом удалении от заправок, часто попадались длинные магистральные фуры, идущие транзитом из Китая в Россию и далее в Европу. Генри интересовал как раз такой грузовик. Ведь из-за ограничений передвижений любые попытки купить себе билет, даже на подставное имя, могли закончиться печально.

Наступила ночь. Генри подобрался к дороге, неся длинный ствол дерева, который он нашел после двухчасового прочесывания лесопосадки. Как только окончательно стемнело, он шагнул на дорожное полотно и положил сухой ствол на дорогу, перегородив им всю проезжую часть по правой стороне, от обочины до разделительного барьера, а потом убежал в кусты ждать результатов.

Техническое зрение первого грузовичка, движущегося со скоростью под две сотни километров в час, разглядело дерево в последний момент. Автоматика начала торможение автомобиля, заблокировав все колеса. Раздался свист колодок по тормозным дискам и шипение покрышек по дорожному полотну. Машина остановилась за пару метров от дерева. Зато второй автомобиль понял, что на дороге возникло препятствие, гораздо раньше. Сеть уже успела предупредить всех о внезапной остановке грузовика и разослала дорожным службам приказ разобраться с ситуацией.

Второй автомобиль тоже оказался неподходящим развозным грузовичком, третий вообще был легковой машиной. Четвертый и пятый – тоже мимо. Генри двигался вдоль лесопосадки, высматривая на дороге характерные габаритные огни, установленные на магистральные фуры. И он увидел их. Машина затормозила за двести метров от него. Генри пустился к ней со всех ног, чтобы успеть до того, как ответственные дорожники освободят путь от препятствия.

Это была красивая белоснежная фура без всяких рисунков и логотипов. Такие использовались только в России. В Европе до сих пор наносили на борта рекламу. Это было продиктовано скорее традицией, чем необходимостью. Люди сейчас покупали товары иначе, чем пятьдесят лет назад, когда реклама была на каждом свободном месте. В давние времена фирма производила товар, а потом думала, как его сбывать, для чего приходилось изощряться в рекламе. А в настоящее время человек заблаговременно формировал свою потребность и утверждал ее контрактом, после чего товар начинал производиться. Подбор фирмы осуществлялся тщательно, и если качество устраивало покупателя, то он старался оставаться верным ей, чтобы иметь прогрессирующие скидки. Метания между разными фирмами были чреваты более высокими расценками и репутацией неудобного покупателя, с которым сама фирма могла не захотеть иметь дело.

Генри метнулся к фуре в надежде, что никто из соседних машин его не увидел. Прыгнул под днище и начал шарить руками в поисках дополнительного отсека. Он находился на своем месте. Нашел крышку, закрываемую простым механическим замком, открыл ее и проверил, не установили ли сюда те самые дополнительные аккумуляторы. Удача оказалась на его стороне. Внутри теплого помещения было пусто. Он забрался внутрь, прикрыл за собой крышку и блаженно вытянулся. Оказалось, пока он был напряжен, не ощущал, как болят стопы, колени и даже поясница от длительной ходьбы. Даже когда он ложился спать днем, не расслаблялся полностью, чтобы быть готовым к любой неожиданности. Оказавшись внутри железного ящика, он как будто очутился в уютной утробе, в которой ему ничего не грозит.

Генри уснул сразу, как только грузовик тронулся с места. Ему не помешал ни вой электромоторов, расположенных рядом, ни близкий шум колес. Он скрутил из куртки валик, положил на него голову и забылся как младенец.

Фура неслась с разрешенной скоростью в двести пятьдесят километров в час. На некоторых поворотах Генри катался по скользкому дну ящика. Терминал, отключенный от Сети и использующийся исключительно как часы, калькулятор и устройство для чтения книг, показывал, что в дороге прошло уже восемь часов. Россия была уже где-то недалеко. Генри приоткрыл на ходу крышку ящика, когда машина сбавила ход. В нос ударил свежий морозный воздух. Здесь еще вовсю царила зима. Из-под колес грузовика поднималась в воздух снежная пыль. Фура потому и ехала медленно, что дорожные условия не позволяли держать крейсерскую скорость.

Генри ненадолго включил геолокацию и сразу же выключил, как только получил координаты долготы и широты. Ввел их в офлайновые карты, чтобы проверить свое местоположение. Они действительно подъезжали к границе России и Казахстана. До города, в котором он учился, оставалось еще прилично, но, судя по тому, какую трассу выбрала фура, он находился на пути ее маршрута. Это несказанно обрадовало Генри.

Из больших минусов – он очень захотел в туалет. Мысль об этом буквально отнимала все силы. Он крутился, вертелся, чтобы ослабить симптомы, но все напрасно. Природа требовала свое. Морально он не был готов к тому, чтобы превратить ограниченный объем отсека в туалет. И когда его разум уже готов был помутиться от неразрешимой проблемы, фура дрогнула корпусом на неровностях дороги похуже. Генри приоткрыл крышку и увидел, что грузовик направляется к зарядочной станции.

Как только машина встала, пристыковавшись к терминалу зарядки, он выбрался из ящика и справил нужду прямо под колесо, чтобы не оставлять явных следов. Так, по его мнению, можно было избежать необходимости идентификации человека, оставившего «подарочек» на заправке. Подобная вольность, если бы она была обнаружена, непременно стала бы причиной расследования. За подобные провинности Сеть наказывала снижением социальной репутации.

Фура заряжалась около десяти минут. Немного потряслась по не очень хорошей дороге и, выехав на магистраль, рванула дальше. Генри больше не спалось. Он думал о Полине, об их странном браке, совсем не похожем на традиционные семейные отношения. О том, насколько все в жизни предопределено и стоит ли расстраиваться из-за того, что не всегда все получается как хочется. Морально он не был готов к тому, что Полины больше нет, хотя допускал это. Филиппос совершенно не ценил человеческие жизни. Даже странно, что Сеть проморгала его. Он ведь сдавал тесты, рос среди людей, общался и совершал какие-то поступки. Неужели у всевидящей и всезнающей Сети ни разу не появилось причин заметить его отклонения?

Генри представил, что у него появилась машина времени, на которой он отправился в прошлое, чтобы убить Филиппоса, и оказался во времени, когда тот был ребенком, мальчишкой лет семи. Смог бы он, зная, во что вырастет этот злодей, поднять на него руку? Выбор являлся сложным, как будто невозможным для человека его моральных принципов, но некая ничтожная часть рассудка давала понять, что ему такой вариант по душе. Это привело Генри к выводу, что внутри каждого из нас живет монстр, и если кормить его, то он непременно вырастет до размеров монстра Филиппоса.

Следующая точка геолокации показала, что город, в котором он собирался выходить, уже неподалеку, и со всей очевидностью встал вопрос: а как сделать так, чтобы машина остановилась, и это не вызвало никаких подозрений? Генри открыл крышку ящика. В лицо ударил морозный воздух – и сразу обжег кожу на такой скорости. Он торопливо закрыл крышку и сразу начал одеваться. Воздух в ящике мгновенно остыл.

Со всей очевидностью возникла проблема: если он не выберется поблизости от города, то следующая заправка, где фура остановится, может оказаться более чем в тысяче километров от него. Генри очень сожалел, что не имел возможности влиять на Сеть, как Полина. Такое умение вполне могло бы решить бо́льшую часть проблем, возникающих с сокрытием его личности от всевидящих глаз «паутины» и управлением транспортными средствами. Он чувствовал себя игрушкой, которой забавляются обстоятельства.

Он несколько раз проверил точки перед городом и с удивлением отметил, что фура пошла не в объезд, а прямо через город, и решил, что у нее в городе имелся пункт разгрузки или погрузки. Другой причины он придумать не смог. Это была огромная удача. Удивительно, что первая попавшаяся на дороге машина ехала именно сюда.

Генри приоткрыл крышку ящика и смотрел в щель, как появляются вначале пригороды из небольших домиков, а потом и многоэтажные здания спальных районов. Сердце затомилось от воспоминаний об этом городе. Для Генри он успел стать родным. Город являлся символом его смелости, потому что он решился бросить университет в Шотландии и перевестись на обучение в другую страну. А также местом, где у него прошли, скорее, пролетели самые приятные воспоминания жизни. Здесь он повзрослел, отвык от родительской опеки и каждый день был с Полиной – супердевушкой в прямом и переносном смысле.

Фура пронеслась по виадуку, заставив Генри прилипнуть к стене, съехала и завернула под него, на стоянку машин. Генри помедлил несколько секунд, как дикий зверь, ожидающий подвоха. Потом натянул горлышко свитера на лицо, взял сумку и незаметно выбрался из отсека. Огляделся вокруг. Никто не заметил, как он это сделал. Фура постояла немного и, свистнув электромоторами, начала разворачиваться, чтобы покинуть стоянку. Ее поведение выглядело так, как будто она управлялась извне. Генри был уверен, что все сделал чисто и никто не мог догадаться о его хитрой уловке.

Грузовик развернулся и снова остановился. Через минуту на стоянку заехал развозной городской грузовичок. Из него выскочил курьер и стал ждать, когда из внутренностей большой машины появится груз. Генри облегченно выдохнул. От страха он уже перестал ощущать мороз. Закинул сумку на плечо и направился к остановке общественного транспорта. Он надеялся, что свитер закрывал лицо достаточно надежно, чтобы камеры не распознали его. А глаза он старался не поднимать, чтобы не светить сетчаткой. К счастью, расплачиваться в автобусе было достаточно касанием чипа приемника. ДНК чужого человека сработала штатно.

Генри сел у окна и намеренно уставился в него. Первый раз он попал сюда зимой, и тогда город напоминал ему зимнюю сказку из-за чистого белого снега, выпавшего совсем недавно. Сейчас сугробы были грязнее, осели под мартовским солнцем, полностью лишая город сказочной праздничности. Она ему была и не нужна. Он явился сюда по вполне прагматичной причине: найти жену, ее следы или хотя бы узнать, жива она или нет. На душе защемило от тоски по Полине. Воображение рисовало разные жуткие вещи, которые могли произойти с ней, а он не имел возможности помочь. У Генри даже дыхание сбилось от переживаний. В такую минуту он готов был убить Филиппоса-ребенка без малейших колебаний.

Генри вышел из автобуса на остановке рядом с медицинским университетом, в котором училась Полина. Прошелся по парку, размышляя, с чего начинать поиски. Понял, что слишком замерз и голоден, и завернул в «Кармашки», в которых они часто обедали. В кафе Генри сел лицом к окну, чтобы не попадать на камеры. Сделал заказ на подставное имя и стал ждать.

Так как кафе посещали в основном студенты, посетителей в это время оказалось немного. Все они находились на занятиях. За спиной Генри фоном шла трансляция городских новостей. Ничего необычного, если не считать проскакивающие время от времени упоминания новых правил, новых требований, в соответствии с которыми менялась жизнь города.

– А теперь всем, кто находится у экранов телевизоров, терминалов, просьба просмотреть короткий ролик и отправить на адрес городского управления общественного контроля зашифрованный код. Помимо этого, каждому жителю города будет отправлен ролик на почтовый ящик. Просьба просмотреть и подтвердить просмотр кодом. Срок лояльности до нуля часов, – произнесла, а скорее, приказала диктор.

Это было что-то новенькое. Посетители кафе послушно уставились в большой экран телевизора. Начался обыкновенный репортаж, но поверх него красовался восклицательный знак, предупреждающий об идущем с экрана программировании. Генри опустил глаза, не желая впускать в себя любую вещь, которая подразумевала сторонний контроль. Хотя любопытство и стремление узнать, что такого закачивали бедным запуганным горожанам в мозг, было сильным.

Получалось, что человек, не желающий программироваться, не отправлял правильный код и в скором времени вычислялся, брался на контроль, а в качестве наказания ограничивался в правах, удобствах и всячески дискриминировался. Например, вынужден был платить за ту же булку хлеба дороже, чем гражданин, лояльный власти. И это еще были мягкие предположения. Наверняка армия киборгов требовала все новых и новых рекрутов. Несогласные с новыми правилами сами напрашивались в их число.

Генри с любопытством рассматривал людей, просмотревших репортаж. Они сразу же кинулись к своим терминалам – отправлять код, который померещился им во время просмотра. Продлевать себе спокойную жизнь еще на сутки. Генри сделал вид, что отправляет код тоже, чтобы не вызывать подозрение у работников кафе. Когда ему принесли заказ, он понял, что репортаж сильно испортил аппетит. Кармашки оказались какими-то невкусными, напиток – водянистым. Он доел, понимая, что перекусить в следующий получится не скоро, и покинул кафе.

Дело двигалось к четырем часам дня. Мартовское оранжевое солнце в ореоле искрящейся вымороженной из воздуха снежной взвеси уже клонилось к вечеру. Генри снова направился в парк рядом с университетом. Он неосознанно вел себя как человек, который пытался повторить прекрасный момент, произошедший с ним на этом же месте. Судьба ему снова благоволила. Он увидел Кристину – студентку, с которой в одной комнате жила Полина. Девушка не узнала его из-за натянутого до глаз свитера.

– Кристина, – окликнул ее в спину Генри.

Она резко остановилась, обернулась и бросила на Генри подозрительно-испуганный взгляд. Он подошел ближе.

– Привет. Это я, Генри. – Он приспустил свитер, чтобы она убедилась, затем снова натянул.

– Привет. А… чего ты тут? – спросила она, сохраняя испуганное выражение лица.

– От Полины сообщений не поступало? Я хотел узнать, может быть, ее принтер сам включался или курьер приносил письмо?

Кристина смотрела на Генри, как будто что-то знала, но боялась нажить проблем.

– А что с ней? А где она? – вместо ответа спросила девушка.

– Знал бы, не пришел сюда. Думаю, она в беде, и мне очень нужны любые послания от нее. Был бы крайне признателен, если бы ты поделилась тем, что знаешь.

– Я ничего не знаю, – слишком торопливо ответила Кристина.

Генри еще больше убедился, что она врет, и решил действовать напористее.

– Кристин, ты же видишь, что мир катится в пропасть. Человеческая жизнь обесценивается с каждым днем все сильнее. Сегодня ты не поможешь мне, а завтра никто не заступится за тебя.

– А вы… вы, вообще, за кого? – спросила она неожиданно.

– Мы за себя. – Генри решил, что бессмысленно рассказывать Кристине о настоящем положении вещей. Она была слишком далека от всего происходящего.

– Я ничего не знаю, Генри. – Кристина повернулась, чтобы уйти.

– Постой. Камеры сняли, как мы с тобой разговаривали. Если они опознают меня, то к тебе возникнут вопросы. А если меня схватят, я скажу, что ты с нами заодно, что ты все знала и скрывала от властей.

Кристина уставилась на Генри и долго не могла ничего сказать. Эмоции отражались на ее лице, выдавая внутреннюю борьбу. Наконец, она скуксилась, нижняя губа задрожала.

– Не надо, – попросила она.

– Хорошо, условия ты знаешь, – напомнил ей Генри.

– Вчера вечером на ее принтер пришло непонятное послание. Я подумала, что он сломался, потому что буквы получились непропечатанными.

– Ты с ним ничего не делала? Оно в комнате? – Генри окатило горячей волной от желания узнать, что в нем написано.

Он был уверен, что это от Полины.

– Конечно, я не притрагивалась. Полиция запретила трогать вещи Полины и просила сообщать обо всем подозрительном.

– Ты уже сообщила?

– Не успела. Думала позвонить сегодня, как вернусь с занятий.

– Не звони. Идем. – Генри взял ее под руку.

– Куда?

– К тебе.

– Тебя не пустят. У нас сейчас двойной контроль на входе в общежитие, по ДНК и сетчатке, – предупредила Кристина.

– В окно выбросить сможешь?

– Да, – неуверенно согласилась девушка.

– Сойдет.

Генри нанял машину, заплатив за себя и Кристину. В машине они ехали молча, чтобы микрофоны не слышали его голоса. Автомобиль подъехал почти к самому крыльцу общежития. Кристина, перед тем как зайти внутрь, бросила на Генри взгляд, который он не понял, как трактовать. Подумал, что она может обмануть или вызвать полицию. Решил, что проведет в ожидании не больше пяти минут, а потом сбежит.

Генри встал под окнами комнаты, в которой жила Кристина. Не прошло и минуты, как открылось окно и из него вылетела небольшая книжка. Генри поймал ее на лету. Между страниц лежал лист бумаги со странным текстом, напечатанным неисправным принтером. Кристина смотрела вниз, высунувшись в окно. Генри показал ей поднятый вверх большой палец.

– Передавай привет, – крикнула Кристина.

– Спасибо, непременно. Ты молодец.

Девушке как будто польстил его комплимент. Видимо, принадлежность к тайне, к ордену сопротивления, после того как она преодолела страх, сделались ей приятными, придали жизни остроты и смысла. Теперь Генри был уверен, что все останется между ними. Он закрыл лицо свитером до глаз и двинулся по улице. Дошел до парка и сел на скамью под фонарем. Сумерки уже не позволяли разобрать текст.

Вынул листок из книги и рассмотрел его на просвет. Текст почти не читался, а то, что удалось разобрать, не имело смысла. Такого быть не могло, чтобы Полина отправила бесполезное послание. Если это, конечно, была она. Не исключено, что постарался Блохин или Филиппос. Вполне возможно, что они предполагали его шаги и действовали на опережение. Но вот зачем он был им нужен, когда Полина находилась у них в руках? Исключительно как средство шантажа, не более. Он ничего не умел, ни на что не влиял по-серьезному.

Генри всмотрелся в текст и заметил, что часть букв не пропечатывалась слева, часть – справа, часть – сверху или снизу. Вероятно, в этом имелся скрытый смысл. Он поискал зависимости и нашел «замочек», вычислив одинаковое слово в начале разных абзацев. Мысленно соединил недопечатанные буквы и получил его. Соединил последние слова в абзацах и понял, что они совпадают. Это был один и тот же текст, который требовалось просто соединить вместе. Довольно простой прием, явно рассчитанный на человека без суперспособностей.

Генри аккуратно сложил листок по краю абзаца, несколько раз провел по сгибу ногтем и аккуратно разорвал. Наложил две половинки текста и прочитал его на просвет фонаря. «Привет, Генри! Я точно знаю, что ты пойдешь меня искать. Хотела бы тебя отговорить, но знаю, что не получится. Со мной все хорошо, жива и здорова. Нахожусь в секретном месте, в котором Блохин спрятал меня. Филиппос о нем не знает. Сейчас он очень занят насаждением своей власти. Блохин говорит, что база, которую мы накрыли, одна из многих. Люди, обученные на подобных ей, скоро составят костяк войска Филиппоса, целью которого станет устранение очагов сопротивления. Помимо этого, они собираются проводить рейды по всему миру, запугивая руководителей государств. Мир очень быстро движется к установлению абсолютной власти. Колонии на Луне и Марсе пока под вопросом. Профессор клянется, что задумывал совсем не такие перемены. Процесс полностью вышел у него из-под контроля. Тысячи людей ежедневно пополняют армию киборгов-смертников. Миллиарды ежедневно зомбируются через экраны. Жизнь превращается в концлагерь, где приходится постоянно отмечаться и докладывать обо всем. Блохин прочит мне роль спасительницы планеты. Говорит, что его программы ни у кого не прижились так хорошо, как у меня, и эта особенность становится моим предназначением. И почему я не проспала тот экзамен?.. Теперь к делу. Иди к „Кармашкам“, которые находятся у парка возле моего универа. Там будет стоять автомобиль с наклейкой на лобовом стекле, зеленая галочка. Он откроется тебе. Садись и ни о чем не думай. Он домчит туда, где я буду тебя ждать. Люблю, скучаю».

Генри несколько раз перечитал текст, даже понюхал его, как будто он мог передать запах Полины… Убрал в карман и быстрым шагом направился к автобусной остановке.