Czytaj książkę: «Обзор судебной практики Верховного суда РФ за 2006 год. Том 5»

Czcionka:

Составитель Сергей Назаров

ISBN 978-5-4498-7759-8 (т. 5)

ISBN 978-5-4498-3750-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ОБЗОР
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ
ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ЗА ПЕРВЫЙ КВАРТАЛ 2006 ГОДА (Утвержден постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 7 и 14 июня 2006 года)

СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА
ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ
Вопросы квалификации

1. Федеральным законом от 21 июля 2004 года N 73-ФЗ редакция ст. 222 УК РФ изменена: уголовная ответственность за приобретение, передачу, сбыт, хранение, перевозку и ношение боеприпасов к гражданскому гладкоствольному оружию исключена.

Установлено, что 22 мая 1999 года Новичков незаконно приобрел обрез охотничьего двуствольного куркового ружья и четыре патрона к охотничьему гладкоствольному ружью, которые незаконно носил, хранил и перевозил.

Суд признал Новичкова виновным в незаконных приобретении, хранении, ношении и перевозке огнестрельного оружия и боеприпасов и квалифицировал его действия по ч. 1 ст. 222 УК РФ.

Суд надзорной инстанции исключил из приговора осуждение Новичкова за незаконные приобретение, хранение, ношение и перевозку четырех патронов к охотничьему гладкоствольному ружью.

Постановление
Президиума Верховного Суда РФ
N 908П05ПР
по делу Новичкова

2. Если в результате действий, непосредственно направленных на поджог чужого имущества, предусмотренные законом последствия не наступили по причинам, не зависящим от воли виновного, содеянное при наличии у него умысла на причинение значительного ущерба должно рассматриваться как покушение на уничтожение чужого имущества путем поджога.

Судом установлено, что Шароян и Архипов, проникнув в дом, совершили убийство потерпевших.

С целью сокрытия следов преступления, уничтожения и повреждения чужого имущества Шароян разбросал перед газовым камином в зале дома тряпки и бумагу, облил их спиртными напитками и поджег. Похитив в доме 800 рублей, осужденные скрылись.

Через некоторое время огонь в доме погас. Огнем было уничтожено и повреждено имущество потерпевшего на сумму 440 рублей.

Действия Шарояна квалифицированы судом по ч. 2 ст. 167, п. «а» ч. 2 ст. 105 и п. «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации переквалифицировал действия Шарояна с ч. 2 ст. 167 УК РФ на ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 167 УК РФ, мотивировав решение следующим образом.

По смыслу закона умышленные уничтожение или повреждение чужого имущества, совершенные путем поджога, влекут уголовную ответственность по ч. 2 ст. 167 УК РФ только в случае реального причинения потерпевшему значительного ущерба. Если в результате указанных действий, непосредственно направленных на поджог чужого имущества, предусмотренные законом последствия не наступили по причинам, не зависящим от воли виновного, содеянное при наличии у него умысла на причинение значительного ущерба должно рассматриваться как покушение на уничтожение или повреждение чужого имущества путем поджога.

Постановление
Президиума Верховного Суда РФ
N 845П05
по делу Шарояна

Назначение наказания

3. Неприменение уголовного закона, подлежащего применению, повлекло за собой несправедливость приговора, выразившуюся в назначении чрезмерно сурового наказания.

По приговору суда (с учетом последующих изменений) Малыгин осужден по ч. 5 ст. 33, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ к 16 годам лишения свободы.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации смягчил назначенное Малыгину наказание по следующим основаниям.

Суд не усмотрел обстоятельств, смягчающих наказание. Между тем из материалов дела видно, что 1 декабря 1999 года Малыгин явился с повинной и лишь затем был задержан по подозрению в совершении преступления.

Суд в ходе судебного разбирательства исследовал заявление о явке с повинной и сослался на него в приговоре как на доказательство, уличающее Малыгина в совершении преступления.

Согласно положениям п. «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ явка с повинной признается смягчающим наказание обстоятельством, которое должно учитываться при назначении наказания.

С учетом данного обстоятельства наказание, назначенное осужденному по ч. 5 ст. 33, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, смягчено до 13 лет лишения свободы.

Постановление
Президиума Верховного Суда РФ
N 778П05
по делу Малыгина;
постановление
N 629П05
по делу Кухненко

4. Президиум Верховного Суда Российской Федерации признал правильным вывод суда I инстанции об отсутствии обстоятельства, смягчающего наказание осужденного, – явки с повинной.

По смыслу уголовного закона (п. «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ) явкой с повинной в качестве смягчающего наказание обстоятельства может признаваться заявление или сообщение о преступлении, которое сделано добровольно.

Суд признал установленным по делу, что Самойлов на угнанной им автомашине был «по горячим следам» задержан работниками милиции 31 октября 2003 года в 3 часа 20 минут по подозрению в совершении преступлений.

Протокол явки с повинной им был написан в помещении РОВД после доставления его туда 31 октября 2003 года в 15 часов 20 минут, то есть уже после задержания по подозрению в совершении указанных преступлений.

В связи с этим вывод суда об отсутствии у Самойлова смягчающего наказание обстоятельства – явки с повинной – является правильным.

Нельзя согласиться с доводами жалобы Самойлова о его активном способствовании раскрытию преступления, которое следует признать смягчающим наказание обстоятельством.

В ходе предварительного следствия осужденный Самойлов не проявлял активности в предоставлении органам следствия информации, до того им неизвестной, не изобличал соучастника преступления, не оказывал активной помощи следствию в розыске орудия преступления и имущества, добытого преступным путем. Его действия ограничивались лишь признанием своей вины в нанесении ножевого ранения потерпевшему и в неправомерном завладении автомашиной.

Постановление
Президиума Верховного Суда РФ
N 495П05
по делу Самойлова

5. Надзорная инстанция признала явкой с повинной добровольное сообщение лица правоохранительным органам о совершенном им преступлении.

По приговору суда (с учетом последующих изменений) Зайцев осужден по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ к 18 годам лишения свободы.

Зайцев признан виновным в убийстве, совершенном с особой жестокостью.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации, рассмотрев дело по надзорной жалобе осужденного Зайцева, смягчил назначенное ему наказание, указав следующее.

Из материалов дела видно, что оно было возбуждено 10 августа 1997 года по факту обнаружения трупа Афанасьева с признаками насильственной смерти.

О причастности Зайцева к данному преступлению органам следствия известно не было.

25 августа 1997 года Зайцев явился с повинной и заявил о совершенном им убийстве потерпевшего.

После этого он был задержан, и при допросах в качестве подозреваемого, а затем и обвиняемого подтвердил факты, изложенные в заявлении о явке с повинной, и подробно рассказал об обстоятельствах лишения жизни Афанасьева.

Заявление о явке с повинной Зайцева использовано судом в приговоре в качестве доказательства, подтверждающего его вину в содеянном.

В то же время суд не учел явку с повинной в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, сославшись на то, что Зайцев заявил о совершенном преступлении, заведомо зная о своем разоблачении.

Однако эти доводы являются несостоятельными, поскольку заявление о явке с повинной, как признал суд, получено с соблюдением норм УПК РСФСР и приведено в приговоре в качестве доказательства виновности осужденного в убийстве.

Поскольку суд не признал в приговоре наличие обстоятельств, отягчающих ответственность, то наказание осужденному при наличии его заявления о явке с повинной должно быть назначено ему на основании ст. 62 УК РФ, то есть не должно превышать трех четвертей максимального срока или размера наказания, предусмотренного ч. 2 ст. 105 УК РФ.

С учетом этого Президиум Верховного Суда Российской Федерации смягчил Зайцеву наказание, назначенное по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ, до 15 лет лишения свободы.

Постановление
Президиума Верховного Суда РФ
N 650П05
по делу Зайцева

Процессуальные вопросы

6. Полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства влечет за собой прекращение уголовного дела или уголовного преследования полностью или в соответствующей его части.

По приговору суда от 13 июня 2001 года Акимов осужден по п. п. «в», «д» ч. 2 ст. 105 и ч. 1 ст. 111 УК РФ.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации приговор изменила: исключила осуждение Акимова по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ. В остальном приговор оставила без изменения.

Осужденный Акимов в надзорной жалобе, оспаривая признак особой жестокости при совершении убийства, просил изменить состоявшиеся в отношении его судебные решения, а именно переквалифицировать его действия на ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации удовлетворил жалобу осужденного по следующим основаниям.

В соответствии с положениями ст. 409, п. 3 ч. 1 ст. 379 УПК РФ неправильное применение уголовного закона является основанием изменения состоявшихся по делу судебных решений.

Суд при квалификации действий Акимова по обвинению в убийстве П. по признаку особой жестокости исходил из того, что осужденный причинил потерпевшему страдания еще при жизни, нанося ему в ногу, руку, лицо ранения, относящиеся к легким телесным повреждениям, одновременно причиняя тяжкий вред здоровью потерпевшего.

Как следует из протокола судебного заседания, государственный обвинитель в прениях заявил, что потерпевший П. в момент убийства был пьяным и спал, а в помещении, где оно совершено, близкие родственники потерпевшего отсутствовали. В связи с этим государственный обвинитель отказался от поддержания обвинения в отношении Акимова по факту убийства П. по квалифицирующим признакам и просил переквалифицировать его действия с п. п. «в», «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 105 УК РФ.

К моменту рассмотрения дела судами первой и кассационной инстанций вступило в силу постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 20 апреля 1999 года N 7-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 3 части первой статьи 232, части четвертой статьи 248 и части первой статьи 258 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с запросами Иркутского районного суда Иркутской области и Советского районного суда г. Нижний Новгород».

В пункте 3 этого постановления сформулирована правовая позиция, в соответствии с которой по смыслу статей 118 и 123 Конституции Российской Федерации суд, рассматривая уголовные дела, осуществляет исключительно функцию отправления правосудия и не должен подменять органы и лиц, формирующих и обосновывающих обвинение. Таким образом, если органы уголовного преследования не смогли доказать виновность обвиняемого в полном объеме и тем более если прокурор и потерпевший отказались от поддержания обвинения в суде (полностью или частично), то это должно приводить – в системе действующих уголовно-процессуальных норм при их конституционном истолковании – к постановлению в отношении обвиняемого оправдательного приговора или обвинительного приговора, констатирующего виновность обвиняемого в менее тяжком преступном деянии.

После отказа государственного обвинителя от поддержания обвинения в указанной части суд не вправе был принимать на себя функцию обвинения.

С учетом изложенного Президиум переквалифицировал действия осужденного с п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Постановление
Президиума Верховного Суда РФ
N 827П05
по делу Акимова

7. Несоблюдение требований ч. 1 ст. 358 УПК РФ повлекло отмену кассационного определения.

По приговору суда Затынайко А. и Затынайко В. осуждены за убийство и другие преступления.

Как видно из материалов дела, осужденные Затынайко А. и Затынайко В. подали на приговор кассационные жалобы и дополнения к ним.

В этих жалобах Затынайко А., ранее частично признавший вину в совершении преступлений, считал свое осуждение незаконным, а Затынайко В. указывал на доказательства, которые свидетельствуют о наличии следов преступления в квартире потерпевших, оставленных не им, а его братом. Он же в жалобах указывал на то, что при задержании после совершения преступлений он не был опознан, а опознан был его брат – Затынайко А.

В соответствии с ч. 1 ст. 358 УПК РФ суд, постановивший приговор, извещает о принесенных жалобе или представлении и направляет их копии осужденному или оправданному, его защитнику, обвинителю, потерпевшему и его представителю, а также гражданскому истцу, гражданскому ответчику или их представителям, если жалоба или представление затрагивают их интересы, с разъяснением возможности подачи на указанные жалобу или представление возражений в письменном виде.

В соответствии со ст. 381 УПК РФ нарушение уголовно-процессуального закона, ограничившее гарантированное законом право осужденного, влечет отмену судебного решения.

Таким образом, жалобы каждого из осужденных затрагивали интересы друг друга, однако судом, постановившим приговор, ни Затынайко В., ни Затынайко А. не были извещены о жалобах друг друга и о дополнениях к этим жалобам, а также не ознакомлены с указанными документами.

Это нарушение закона лишило осужденных возможности подать возражения на жалобы и в конечном итоге повлекло нарушение их права на защиту.

В связи с указанными нарушениями уголовно-процессуального закона кассационное определение отменено.

Дело направлено на новое кассационное рассмотрение.

Постановление
Президиума Верховного Суда РФ
N 741П05ПР
по делу Затынайко А. и Затынайко В.

8. Надзорное представление прокурора об отмене кассационного определения по основаниям, которые по результатам нового кассационного рассмотрения могут ухудшить положение осужденного, оставлено без удовлетворения.

По приговору суда Смирнов осужден по ч. 3 ст. 30, п. п. «е», «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации приговор изменила: исключила осуждение Смирнова по ч. 3 ст. 30, п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Заместитель Генерального прокурора Российской Федерации в надзорном представлении поставил вопрос об отмене кассационного определения и передаче дела на новое кассационное рассмотрение. Автор надзорного представления указал на противоречивость содержащихся в кассационном определении выводов, полагая, что суд первой инстанции правильно квалифицировал действия Смирнова как покушение на убийство общеопасным способом и организованной группой. Кроме того, отмена кассационного определения по основаниям, влекущим за собой ухудшение положения осужденного или оправданного, в соответствии с постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 11 мая 2005 года N 5-П возможна.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации надзорное представление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации оставил без удовлетворения, а определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в отношении Смирнова – без изменения.

Президиум мотивировал свое решение следующим образом.

Конституционный Суд Российской Федерации, проверив конституционность статьи 405 УПК РФ, в своем постановлении от 11 мая 2005 года N 5-П указал, что поворот к худшему для осужденного (оправданного) при пересмотре вступившего в законную силу приговора, как правило, не допускается. Исключения из этого правила допустимы лишь в качестве крайней меры, когда допущенные в предшествующем разбирательстве существенные (фундаментальные) нарушения повлияли на исход дела и неисправление судебной ошибки искажало бы саму суть правосудия, смысл приговора как акта правосудия, разрушая необходимый баланс конституционно защищаемых ценностей, в том числе прав и законных интересов осужденных и потерпевших.

С учетом этих правовых позиций Конституционный Суд Российской Федерации признал статью 405 УПК РФ не соответствующей Конституции Российской Федерации и корреспондирующим ей положениям статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и пункта 2 статьи 4 протокола N 7 к Конвенции (в редакции Протокола N 11) лишь в той мере, в какой она в системе действующего уголовно-процессуального регулирования пересмотра вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений суда, не допуская поворот к худшему при пересмотре судебного решения в порядке надзора по жалобе потерпевшего (его представителя) или по представлению прокурора, не позволяет тем самым устранить допущенные в предшествующем разбирательстве существенные (фундаментальные) нарушения, повлиявшие на исход дела.

Из надзорного представления видно, что в нем поставлен вопрос об отмене кассационного определения в отношении Смирнова по основаниям, которые по результатам нового кассационного рассмотрения могут ухудшить его положение, однако не приведены доводы, по которым допущенная в кассационном определении ошибка может рассматриваться как существенное (фундаментальное) нарушение, подпадающее под указанные выше критерии.

Постановление
Президиума Верховного Суда РФ
N 609П05ПР
по делу Смирнова и других

9. Постановление судьи об удовлетворении ходатайства о назначении экспертизы, вынесенное в ходе судебного разбирательства, не подлежит обжалованию в кассационном порядке.

Бурмага обвинялся в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30, п. п. «а», «е», «з» ч. 2 ст. 105, ч. 2 ст. 167, ч. 3 ст. 222 УК РФ.

В ходе судебного разбирательства государственный обвинитель заявил ходатайство в отношении Бурмаги о назначении амбулаторной судебной психолого-психиатрической экспертизы.

Постановлением судьи в отношении Бурмаги была назначена амбулаторная судебная психолого-психиатрическая экспертиза.

В кассационной жалобе адвокат, в интересах Бурмаги, не оспаривал необходимость проведения в отношении Бурмаги указанной экспертизы, в то же время оспаривал содержание вопросов, поставленных перед экспертами, считая вопросы абстрактными, некорректными, не ограничивающими временные рамки.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации кассационное производство в отношении Бурмаги прекратила по следующим основаниям.

В соответствии с требованиями ст. 355 УПК РФ не подлежат обжалованию в кассационном порядке постановления судьи об удовлетворении или отклонении ходатайств участников судебного разбирательства.

По изложенным основаниям кассационное производство по кассационной жалобе адвоката, в интересах подсудимого Бурмаги, на постановление судьи о назначении в отношении его амбулаторной судебной психолого-психиатрической экспертизы прекращено.

Определение
N 53-О05—97
по делу Бурмаги

10. В соответствии с ч. 1 ст. 461 УПК РФ лицо, выданное иностранным государством, не может быть привлечено в качестве обвиняемого и осуждено без согласия государства, его выдавшего, за преступление, не указанное в запросе о его выдаче.

Согласно постановлению о привлечении в качестве обвиняемого, вынесенному в отношении Маджбура 1 июня 2004 года, его действия органами следствия были квалифицированы по п. п. «а», «в» ч. 2 ст. 105, п. «д» ч. 2 ст. 126 УК РФ.

Маджбур 3 июня 2004 года был задержан в г. Минске Республики Беларусь, в связи с чем Генеральная прокуратура Российской Федерации обратилась с запросом о его выдаче правоохранительным органам Российской Федерации для осуществления уголовного преследования.

Как видно из содержания ходатайства от 16 июня 2004 года, перед Генеральной прокуратурой Республики Беларусь вопрос о выдаче Маджбура был поставлен в связи с обвинением его в убийстве и похищении человека, то есть в совершении преступлений, предусмотренных п. п. «а», «в» ч. 2 ст. 105, п. «д» ч. 2 ст. 126 УК РФ.

Однако после выдачи Маджбура, 26 ноября 2004 года, ему было предъявлено обвинение еще и по п. «д» ч. 2 ст. 131, п. «г» ч. 2 ст. 161, ч. 1 ст. 222 УК РФ, которое не было указано в запросе от 16 июня 2004 года.

По приговору суда Маджбур был осужден по п. «а» ч. 2 ст. 105, п. «д» ч. 2 ст. 131, п. «г» ч. 2 ст. 161 и ч. 1 ст. 222 УК РФ.

Таким образом, согласие иностранного государства на привлечение Маджбура к уголовной ответственности за изнасилование несовершеннолетней, незаконные действия с оружием и грабеж с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья, не получено, чем нарушены требования ч. 1 ст. 461 УПК РФ.

При таких обстоятельствах следует признать, что за совершение преступлений, предусмотренных п. «д» ч. 2 ст. 131, п. «г» ч. 2 ст. 161, ч. 1 ст. 222 УК РФ, Маджбур осужден незаконно. Приговор в этой части отменен, а производство по делу прекращено.