Czytaj książkę: «Сказка для Алисы», strona 59
Глава 58. Клуб
Вики, Лина и Чарна никак не ожидали, что известная в узких кругах «Школа ведьм», которую возглавляла Килиса, окажется в таком, казалось бы, нехарактерном для этого месте.
Цивилизация планеты Юфора, где они сейчас находились, была весьма развитой и поддерживала связь со множеством других планет. Вообще, эта часть Вселенной была довольно плотно заселена, и казалось, что именно здесь и кипит настоящая жизнь.
В ожидании Синты, которая отправилась доложить о своём прибытии, подруги расположились в полностью автоматизированном, но всё же уютном кафе, которое находилось на тридцатом этаже громадного торгового центра.
Из окна открывался вид на кишащие народом улицы, и народ этот, как ранее успели заметить девушки, был на удивление разнообразным.
На другом конце заполненной людьми площади возвышалось причудливое, сверкающее на солнце здание космопорта. И если Чарну подобное зрелище нисколько не удивляло, то Вики и Лина с интересом разглядывали всевозможные межзвездные челноки, что беспрерывно взлетали и садились.
Мобили на улицах попадались нечасто – народ привык пользоваться терминалами, через которые, посредством телепортов, можно было попасть в любую часть города под названием Гиар, второго по величине на планете.
Государств, как таковых, на Юфоре давно не осталось, были лишь административные округа, со своими органами правления, которые отправляли делегатов в единое планетарное правительство. Представители этого правительства, в свою очередь, входили в Большой совет – орган правления Конфедерации, в составе которой было целых двадцать планет.
На самом деле, претендентов в эту Конфедерацию, членство в которой давало многочисленные преимущества, в первую очередь, торговые, было гораздо больше, и по истечение определенного периода состав участников пересматривался – с пятью планетами, управленцы которых показывали себя наименее эффективно (а на деле – просто плясали под дудку гегемонов не столь рьяно) расторгали соглашение, принимая на их место новых членов.
Всё это, в общих чертах, рассказывала Чарна, которая была неплохо информирована о том, что здесь творилось. Отряд «Командора» продолжительное время работал в этой части Вселенной, занимался тем, что и являлось его основной специализацией – грязными политическими играми и промышленным шпионажем.
«Здесь все только создают видимость благополучия, – говорила Чарна. – А на деле готовы перегрызть друг другу глотки».
Пока девушки спорили, сколько понадобится времени, чтобы всё снова скатилось к открытому военному противостоянию, появилась Синта.
На этот раз на ней был строгий брючный костюм, выгодно подчеркивающий длинные стройные ноги. А вот прическа ведьмы оставалась прежней, являя собой всё тот же «художественный беспорядок».
– Можем пройти, – обратилась она к подругам, кивком головы приглашая девушек следовать за собой.
– Скажи, – обратилась к ней Вики, – а почему то, что называется «Школой ведьм», находится а таком… скажем так, людном месте?
– Школа не здесь, – улыбнулась Синта. – Здесь лишь вход первого уровня.
– Первого уровня? – удивилась Вики.
– В Школу ведут три двери, – ответила Синта. – И они постоянно меняются…
– Порталы? – спросила Чарна.
Синта кивнула.
– Причём постоянно разные, – ответила она. – Никто, даже я, не знает, где на самом деле находится Килиса. Тем более, что она – мастер иллюзий…
– Ну, тогда понятно… – улыбнулась Чарна. – А что здесь?
– Центр паранормальных способностей, – снова улыбнулась Синта. – Экстрасенсорика, хиромантия и тому подобная чепуха. Так проще маскироваться…
Покинув кафе и протиснувшись сквозь толпу, наводнившую торговый центр, они поднялись на заполненном под завязку лифте на девяносто девятый этаж.
В конце коридора, за стеклянной дверью, виднелся квадратный кабинет, обставленный красными диванами с высокими спинками.
Когда они вошли, молодой человек за стойкой улыбнулся Синте, и с интересом посмотрел на сопровождавших её девушек.
– Вас скоро примут, – произнёс он. – После аудиенции вы сможете выйти через другую дверь.
Синта кивнула, улыбнувшись одними глазами.
– Вы будете за мной! – обращаясь к вновь пришедшим, поспешила вставить солидная дама в дорогом костюме. – Я тут с десяти утра… И всё идут и идут без очереди!
Синта никак не отреагировала на эту тираду, сделав вид, что и вовсе не замечает солидную даму, отчего та поджала губы и одарила рыжеволосую ведьму неодобрительным, колким взглядом.
Когда предыдущая посетительница вышла, дама стремглав кинулась к двери, чуть не сбив выходившую с ног. Через проём можно было заметить просторный кабинет, с дорогой деревянной мебелью.
Молодой человек развел руками:
– Постоянная клиентка, мисс Грейджел, – улыбнулся он. – Очень хочет получить очередную весточку от своего покойного мужа… – затем он прикрыл рот рукой и улыбнулся: – Думаю, она сама его и отравила…
Синта улыбнулась в ответ.
– У нас не так много времени… – обратилась она к молодому человеку.
– Да, конечно… – смутился тот. – Проходите!
Девушки было замешкались, не желая злить солидную даму, но Синта решительно увлекла их за собой.
И, к своему удивлению, пройдя через дверь, которая сама собой открылась перед ними, они оказались вовсе не в кабинете – вокруг, куда ни глянь, виднелись аккуратно подстриженные кусты.
– Побудьте здесь! – обратилась Синта к Лине и Вики, сделав Чарне знак идти следом. – Я скоро вернусь.
Когда Синта и Чарна скрылись за дверью павильона, находившегося в конце цветущей аллеи, Лина и Вики растерянно переглянулись.
Но не успели они сообразить, что к чему, как до них донеслись голоса:
– … И лучшим доказательством вечной жизни является то, что ты сейчас живёшь, – говорил один из этих голосов. – Ведь и в прошлой жизни тебя также терзали подобные сомнения. А вот видишь – всё не месте. Ты снова ощущаешь себя. Ты всегда будешь существовать на «пике времени», и каждый из нас живёт в каждый миг существования этого мира, непрерывно… А вот иная часть твоей сущности обитает в безвременье, в иррациональном для тебя времени… И тут нет предшествующего и последующего, нет связи, какая часть за какую жизнь расплачивается. Это кажется сложным, но всё это элементарно… А наша душа живёт вечно…
– Отнюдь! – возразил другой голос. – Нет никаких оснований утверждать подобное! Всё сущее не вечно, даже духи, которые считают себя бессмертными…
– Люди слишком примитивны, чтобы судить обо всём этом, – ответил третий. – Для них всё познается в сравнении. И если бы не было смерти, они бы даже не поняли, что живут…
– К чему вы это? – спросил тот, кто говорил первым.
– Ваши споры бессмысленны, – произнёс очередной голос. – Никто из живых не знает Истины… Как только ты поймёшь главный принцип этого мира, твоя жизнь тут же закончится – таков защитный механизм. Поэтому те, кто близок к познанию, живут недолго. А все заумные философы с этой точки зрения совершенно безобидны. Пусть занимаются своими бессмысленными исканиями… Пусть ведут споры, в которых никогда не будет победителя…
Стараясь не шуметь, девушки прошли по усыпанной гравием тропинке, туда, где в сплошной живой изгороди виднелся небольшой просвет.
Перед ними открылась круглая поляна, по краю которой, словно метки на циферблате часов, стояли белые деревянные лежаки, только было их штук двадцать. Некоторые из них были пусты, на других же возлежали разномастные фигуры. Кто-то дремал, кто-то был погружен в себя, но были и те, кто, по всей видимости, решили поговорить друг с другом.
Кто-то из них был одет в сияющую белизной тунику, а кто-то – в поношенные штаны и куртку, которым вполне могло бы подойти и слово «лохмотья».
– Вы считаете всё это бессмысленным? – с удивлением возразил полный мужчина в мешковатых чёрных штанах и синей кофте с геометрическим узором.
– Совершенно! – кивнул тощий тип, завернутый в тунику. – Если все будут знать ответ, это приведёт к концу этого мира… Подопытные просто перестанут вести себя естественно, не смогут больше слепо подчиняться инстинктам. И тогда наблюдатели или достигнут своей цели, либо поймут, что она недостижима. И на этом всё закончится…
– Вы же сами сказали, что никому не дано познать истину, – усмехнулась ухоженная девушка, которая раскинулась на лежаке, скрестив ноги, и потягивала коктейль из высокого бокала. – Так значит, и ваше суждение ошибочно?
– Почти наверняка! – улыбнулся мужчина в тунике. – А я и не претендую на истину в последней инстанции!
– А зачем тогда вы вообще что-то говорите? – хмыкнула девушка. – Если заранее предупреждаете, что это – полная чушь?
– Ну, ни на что другое я не способен, – пожал плечами худой мужчина. – И что мне теперь, всю жизнь молчать?
– Как вариант… – вздохнула девушка. – Было бы больше толку…
– Как-то я знал одного типа… – не унимался мужчина. – Он очень хорошо представлял себе то, что называл «сценариями». Зачастую он совершал непонятные и нелогичные для окружающих поступки, но они всегда приводили к результату, который он заранее озвучивал. Он знал, что если поступить определенным образом, то и судьба, а вернее то, что мы называем этим словом, отреагирует соответственно… Он говорил, что судьба любит сюрпризы, и даже если просто рассказать о плохом предчувствии, то всё может измениться…
– И как он закончил? – поинтересовалась девушка.
– Ему на голову упал камень… – ответил мужчина. – Правда, он говорил, что это случится…
Девушка с удивлением посмотрела на него.
– Ну, видимо, судьба решила, что на этот раз это и будет сюрпризом, – усмехнулась она. – Но мне жаль этого типа. Полагаю, что всю свою жизнь он провел в бессмысленном нытье. А бессмысленное оно потому, что никак ему не помогло…
Мужчина одарил её хмурым взглядом, и ничего не ответил. Лина и Вики с недоумением переглянулись.
– Хорошо, – вставил своё юноша с растрёпанными кудряшками и пылающим взором, – а в чём, всё-таки, смысл жизни?
– Душа… – почесав коленку, ответил ему старик, что занимал лежак рядом. – Наши души столетиями ждут своей очереди, чтобы возродиться. И как же бездарно мы распоряжаемся этой великой милостью – Бытиём…
– Ха! – хмыкнула девушка. – Вы так говорите, будто точно знаете об этой самой очереди!
– Хорошо, – кивнул старик. – а в чём, по-вашему, смысл?
– Ни в чём, – ухмыльнулась девушка. – С чего вы взяли, что он вообще должен быть?
– Согласен с ней! – вставил своё седоватый мужчина с красными, воспаленными глазами. – Я уверен, что все мы – просто искусственные работники, которые должны были обслуживать тех, кто их создал. Обслуживать небольшую кучку реальных людей, которые существовали когда-то. Но они ушли, исчезли, а мы, можно сказать, заняли их место… И теперь мы – люди… И когда мы сначала создадим роботов, наделённых искусственным интеллектом, а затем сами исчезнем – всё повторится!
– Опять вы со своими роботами? – пробурчал полный мужчина в синей кофте. – Мы же уже обсуждали это… Роботов уже полно, но люди никуда не делись…
– Это пока… – покачал головой тип с воспаленными глазами. – Я точно знаю, что рано или поздно это случиться… Всё повторяется, вот только мельчает с каждым разом…
Девушка снова хмыкнула.
– Отчасти поддерживаю, – произнесла женщина в годах, что до этого читала книгу или делала вид. – Человечество, по моему мнению – вовсе не венец творения, а довольно старый и не совсем удачный опыт, с которым теперь не представляют, что делать… Из соображений гуманизма его не хочется уничтожать, но видя, что люди творят друг с другом, и понимая, что их ждёт, иногда это представляется даже более гуманным…
– Это – совсем не то, о чём я говорил! – возразил предыдущий оратор.
Женщина пожала плечами и снова уставилась в книгу.
– Жадность или альтруизм… Добро или зло… Радость или печаль… – произнёс плотно сбитый лысый тип в дорогом костюме. – Просто разные крайности, разные сбои базовых, усреднённых настроек… Нас наделяют разными сочетаниями этих комбинаций и оставляют вариться в этом котле… А мы начинаем бороться друг с другом, определять, что из этих крайностей – хорошо, а что – плохо… Оправдывать или порицать, находить мотивы и цели… И у каждого – своя правда и свой резон… Глобально это вообще ничего не решает, и сделано лишь для того, чтобы мы не были все одинаковыми. Я вот, например, слишком жаден, и ничего не могу с этим поделать…
– Самыми щедрыми людьми в итоге оказываются как раз конченные скупердяи! – усмехнулся старик. – Ничего не тратя на себя, они всё нажитое оставляют другим. Так что не волнуйтесь, в итоге вам воздастся!
– Если бы! – в свою очередь, хмыкнул тип в дорогом костюме. – На себя я как раз трачу, а вот на других… И я хотел бы разобраться с этим пороком…
– Возможно, что мы здесь именно для этого, – вставила пожилая женщина, в очередной раз оторвавшись от своей книги. – Чтобы побороть свои пороки… Так что дерзайте!
– Вы же считаете, что мы – неудачный эксперимент? – съязвила девушка с коктейлем.
– Одно другому не мешает, – нисколько не смутившись, парировала женщина.
– Разве? – распахнула глаза девушка, изображая удивление.
– Всё хорошо в меру, – напутствовал старик. – Посмотрите на Хидиса, – кивнул он в сторону худого мужчины в старой одежде. – Он – как раз человек широкой души… Настолько широкой, что через прореху порой проглядывает его голая задница…
Тот, кого назвали Хидисом, рассмеялся.
– Всё потому, что это не важно, – весело ответил он. – Жизнь дана нам не для того, чтобы заниматься бессмысленным накопительством.
– А для чего же? – не унимался кудрявый юноша.
– Ну, давайте я расскажу вам одну притчу, – ответил Хидис. – Как-то отец, у которого было несколько сыновей, решил отправить их в увлекательное путешествие. Первый вернулся и роптал: ничего ему не понравилось. И отец решил, что впредь не будет никуда его отправлять. Второй мешал остальным, и, когда он вернулся, отец решил, что и его больше отправлять не стоит. Третий был настолько напуган, что так и остался сидеть у переправы, боясь пройти дальше. Ни один из них не оценил того, что даровал им отец. И лишь младший его порадовал. Он гулял по миру, и часто возвращался к переправе, но не потому, что боялся, а потому, что по-настоящему скучал по отцу. И, когда настала пора возвращаться, он бы рад и благодарен…
– Фи! – воскликнула девушка. – Какая банальщина… И, к тому же – бессмыслица… По-вашему получается, что трое недостойных сыновей останутся при отце, а четвертый снова отправится в это бессмысленное путешествие?
– Троих сыновей отец посадил в тёмный чулан, – пожал плечами Хидис. – А последнего оставил подле себя. Вы не дослушали… Те, кто ушёл в монастырь, придут в Царствие небесное не по этой причине. Это – лишь показатель зрелости их души. Это – высшая степень, если, конечно, это идёт от сердца, а не от страха или корысти…
– И всё равно – чушь! – девушка закатила глаза. – Пафос и бред… И почему тогда вы сами не облачены в рясу?
– Не созрел для этого, – пожал плечами Хидис. – Многие, даже высшие сановники, не созрели…
– С этим согласен, – вставил своё лысый мужчина в дорогом костюме. – Как-то я слушал проповедь первосвященника, который говорил, что всё, что мы наживаем – бренно, и не имеет никакого смысла, потому что мы не сможем взять это с собой… И тогда я задал ему вопрос: почему на нём самом позолоченное одеяние, а не скромная мантия монаха. И он не нашёлся, что на это ответить…
– Глупый вопрос! – фыркнул старик. – Так велит его сан, и это не имеет ничего общего с устремлениями его души.
– Как раз это – глупость, – возразил лысый мужчина. – Своим видом он опровергает собственные слова, ставя под сомнение то, что проповедует…
– Ну, вы же сами сказали, что не можете победить своих демонов? – обратился к нему старик. – Так вправе ли вы судить других?
– Не вправе, – покачал головой мужчина. – А что касается моих демонов, то я нашёл выход. Намного достойнее дружить с ними, чем бесконечно от них прятаться. Действительно, всё хорошо в меру. И теперь, жертвуя кому-то, я представляю, что вкладываю в себя, в свою душу…
– А разве так правильно? – удивился кудрявый юноша.
– Нет, – покачал головой мужчина. – Но я не могу делать то, что мне не выгодно. Однако детей, которые получают мои деньги, не сильно заботят мотивы…
– Считаю, что вы поступаете правильно, – произнесла девушка с коктейлем. – Порой для окружающих наши деяния важнее мотивов. Хотя, и не всегда…
Мужчина кивнул.
– Чем вы занимаетесь? – спросил он у девушки.
– Я – писатель, – ответила она. – Фантаст…
– Фантасты – это непризнанные философы, – ухмыльнулся старик. А затем добавил: – По их собственному мнению… Они не способны на то, чтобы создать стройную теорию, как учёные, вот и выплёскивают на людей всю ту чушь, что копится в их головах. И они сами вечно блуждают среди своих фантазий, одна из которых, главная, состоит в том, что им есть за что себя уважать… Я тоже когда-то шёл по этому пути – славные были деньки…
– А мне кажется, что нет ничего более бесполезного, чем эти бредни, – оторвавшись от своей книги, произнесла пожилая женщина.
– А что вы читаете? – спросила у неё девушка.
– Я читаю глубокий, жизненный роман, – с достоинством ответила женщина.
– Ну, подобного и в жизни хватает, – пожала плечами девушка. – Вся наша жизнь – глубокая драма… И дело лишь в том, что у кого-то хватает таланта описать свои или чужие ощущения… Меня же привлекают те, кто не видит границ возможного…
Женщина презрительно хмыкнула и захлопнула книгу.
– Я тоже пишу… – робко произнёс кудрявый юноша. – Но пока всё больше читаю… Внутренний мир любого писателя подобен огромной волне, которая бьется о гигантскую стену. И даже если чему-то удается её преодолеть, то это лишь жалкие капли, позволяющие отдаленно представить то, что осталось по ту сторону. Но именно этих капель иногда не хватает твоему собственному океану для того, чтобы в нём разыгрался шторм… – юноша смутился. – Вот, жду шторма… – улыбнулся он.
– Прочитали где-то? – с иронией произнесла девушка.
– Да, – ещё больше смутившись, признался юноша. – В одной газете…
– Не читайте её больше, – покачала головой девушка. – Старайтесь излагать свои собственные мысли, а не этот бред.
– Бросьте! – воскликнул старик. – Пусть всё идёт своим чередом. У него ещё всё впереди: и победы, и поражения, и разочарования, и прозрения. И любовь… – старик глубоко вздохнул. – Кстати, именно в любви, как я понял, и состоит счастье. Только с ней жизнь кажется прекрасной и удивительной, но лишь немногим удается сконцентрироваться на этом, и не отвлекаться ни на что другое… Все мы счастливы, когда просто сыты и оставили потомство. Хорошо в теплой норке в обнимку со второй половиной. Слишком мало мы отличаемся от остальных зверей. Но мы упорно не хотим понимать и принимать это, всё бежим куда-то, но не приближаемся, а отдаляемся…
– Любовь – полная чушь! – возразила девушка. – Просто инстинкт, не более. Мы наделяем другого человека чертами, которые сами для него придумываем, а затем обижаемся, что он не соответствует нашим представлениям. А если смотреть на всё без прикрас, то всю жизнь можно искать того, кто достоит, но так его и не найти… Поэтому вся ваша хваленая любовь – обман и лицемерие… Притворство и вечный компромисс, не более…
– А может, вам просто не повезло? – примирительно покачал головой старик. И, повернувшись к юноше, добавил: – Побудьте хоть немного романтиком и идеалистом, друг мой. Их и так слишком мало, потому что они редко размножаются… Живите и ищите, ведь в этих исканиях – своя прелесть. Только не циклитесь на одном, старайтесь двигаться вперёд… И торопите время, старайтесь скорее повзрослеть, а затем постареть. Когда время торопишь, оно, как назло, тянется. А как только попытаешься остановить мгновение, вся жизнь пролетит – не успеешь оглянуться…
Женщина с книгой согласно кивнула, одарив юношу взглядом, в котором, помимо подобия материнской заботы, отчётливо промелькнула завить.
– Кстати, вам придётся определиться, – обращаясь к юноше, произнёс мужчина в поношенной одежде, которого звали Хидисом. – Возможно, нам дано сто процентов жизни, и чем больший процент мы посвящаем мыслям о высших материях, тем меньше остаётся на обычные житейские радости. У вас не получится быть счастливым, если вы попытаетесь совместить одно с другим. Мысли будут омрачать радость, а праздность – отвлекать от мыслей… А если предпочтёте веселью свершения, и захотите оставить свой след, то вам тоже придётся определиться: стать или мыслителем, или деятелем. Нет, конечно, всё должно быть в меру… – предвидя возражения, поспешил добавить Хидис. – Хорошо быть умным деятелем, или деятельным мыслителем…
– Вы вконец его запутали, – покачал головой старик.
– Ага! – перебила его девушка. – Что вы несёте вообще? Что за ересь? Нет в этой жизни ничего особенного! Просто борьба за выживание! А все эти мысли о добре, любви и тому подобном лезут в голову, когда ты сыт и в безопасности. Но поверьте, далеко не всем так везёт…
– Здесь я с вами согласен, – кивнул мужчина в синей кофте. – Про любовь к ближнему, про добро и милосердие могут судить лишь те, кто сталкивался со злом. Легко осуждать, когда тебе и твоим близким ничего не угрожает, когда вам тепло и уютно. А если бы завёлся негодяй, который хочет разрушить всё это? Думаю, каждый бы отдал всё, чтобы убить его первым, даже чужими руками…
Остальные с удивлением посмотрели на него.
– Вы убили кого-то чужими руками? – поинтересовалась женщина с книгой.
– Пытался… – пожал плечами мужчина. – Себя самого… Биполярное расстройство…
– Любое действие – есть зло! Безгрешно лишь Небытие! – раздался вдруг пронзительный голос с одного из лежаков. – Вы думаете, что говорите хоть что-то дельное?! Вы даже не понимаете, где вы, кто вы! А значит, и всё остальное не имеет значения!
Все перевели взгляды на небритого толстяка, который всё это время, казалось, спал.
– Ну всё, Ми-Тан проснулся… – закатила глаза девушка. – Хватит с меня, это уже за гранью…
– Этот мир сделан одним из Великих Творцов из плоти его брата! – тряся головой, вещал толстяк. – Он не покорил его, а поверг… Это – погрешность перевода. Поэтому этот мир мёртв! Этар не позволил бы себе жить с паразитами, поэтому пришлось его убить, чтобы за время энтропии прошли эти самые ваши миллиарды лет… Но мир остывает, он знает смерть, и запах разложения пронизывает всё! С живыми мирами такого не бывает!
Тот, кто говорил всё это, выглядел одержимым. Девушка, стараясь не смотреть ему в глаза, поднялась со своего лежака, и, опустив голову, побрела по тропинке к серому трёхэтажному зданию, что виднелось вдали.
Старик последовал её примеру.
– Действительно, пора идти, – вздохнул он. – Чуть больше мозгов, и ты становишься либо просветленным, либо страшным и циничным человеком. А то и полоумным маньяком, который ни во что не ставит человеческую жизнь…
– Некто спрятал созданный мир в самом себе, а себя забросил умирать на пустынную планету своего мира… – пронзительным голосом продолжал толстяк. – И созданный им артефакт исчез из пространства, став «вещью в себе»! И попасть туда, в этот мир, очень трудно, но именно там – разгадка всего…
Тут уж и остальные нехотя встали со своих лежаков и разбрелись кто куда. Остался только кудрявый юноша.
И, к удивлению Лины и Вики, как только все остальные скрылись за кустами, юноша и толстяк весело переглянулись.
– Что, сегодня переборщил немного? – спокойным, насмешливым тоном поинтересовался у юноши толстяк.
– Да, самую малость, – улыбнулся в ответ юноша. – Хотя, признаться, пять часов даже для меня многовато, так что хорошо, что ты всех разогнал.
Внезапно юноша посмотрел прямо туда, где за живой изгородью притаились Лина и Вики.
– Выходите! – крикнул он. – Я давно вас заметил!
Девушки с тревогой переглянулись.
– Идите сюда, не бойтесь! – рассмеялся юноша. – Меня зовут доктор Вальтс…
– Доктор Вальтс? – переспросила Лина, раздвигая кусты и ступая на поляну. Вики проследовала за ней.
– Мне приказали проследить, чтобы с вами всё было в порядке, – видя удивлённые взгляды девушек, произнёс молодой человек. – Так что прошу вас проследовать за мной. Та, что привела вас сюда, должна скоро вернуться.
– А где мы? – с ноткой растерянности спросила Лина.
– О, это не важно… – покачал головой молодой человек. – Просто подходящая маскировка…
– И всё же… – настаивала Лина.
– Это – психиатрическая лечебница, – пожал плечами юноша.
– Лечебница? – сдвинув брови, переспросила Вики. – Вы хотите сказать, что всё эти люди – душевнобольные?
– Безусловно, – кивнул молодой человек. – В большей или меньшей степени…
Вики смутилась. Некоторые вещи, что она слышала, мало чем отличались от взглядов того же куратора Чалонга… А если бы здесь была Чарна, с её «виртуальной реальностью»…
Пожалуй, и она, и Лина, и все остальные, кого она знала, прекрасно вписались бы в эту компанию…
– Подождите… – поморщилась Вики. – А нормальные? Какие они?
– Обычные, – пожал плечами молодой человек. – Они просто живут и радуются жизни… А всё вот это – отклонения, так или иначе.
– А кто это решил? – спросила Вики.
– Они сами… – усмехнулся молодой человек. – И это – главный, а, впрочем, и единственный критерий помещения людей в нашу клинику… Мы оставляем пациентов общаться друг с другом, благо клиентов у нас очень много, поэтому они постоянно собираются разными составами. Я и мой коллега, – юноша указал на толстяка, который, развалившись на лежаке, помахал девушкам рукой, – а также другие специалисты, заставляем их раскрыться, а заодно и взглянуть на себя со стороны. Всё, доведенное до абсолюта…
…Сначала они с апломбом выплёскивают друг на друга то, что накопилось. Затем, встречая знакомые лица, начинают понимать, что повторяются. Затем начинают сбиваться, а потом – разочаровываются… В конце концов, они перестают считать, что в их головах содержится что-то значимое и исключительное, и, принимая это, обретают покой. Возвращаются к обычным житейским радостям, по которым успевают соскучиться. Кто-то – до поры, а кто-то, если повезёт, – и навсегда… Ещё немного, и пара человек из этой группы будут готовы к выписке.
– К выписке? – машинально переспросила Лина.
– Ну да, они просто сами уйдут… – ответил молодой человек. – Они же считают, что это – элитный клуб непризнанных мыслителей, быть членами которого и почётно, и интересно. Некоторые, кстати, проводят тут почти всю жизнь, но это – уже клинический случай…
Продолжая рассказ, молодой человек увлёк девушек к небольшому аккуратному зданию, увитому диким плющом.
– Пойдёмте, угощу вас пуншем, – улыбнулся он. – Синта скоро за вами вернётся.
