Czytaj książkę: «Мир драконов. Пути и судьбы», strona 4

Глава 8

Враги появлялись будто бы из ниоткуда. Серо-зелёные, мерцающие неживым тусклым светом, они плыли к ним со всех сторон. Крылатые, с кривыми когтями на лапах, с длинными хвостами, с хоботами, с кошачьими глазами и паучьими жвалами… Всех обличий и не перечесть.

Башня Лича вонзалась в лиловое небо в каких-нибудь тысяче-другой шагов впереди, но пропускать к ней путников так просто явно не собирались.

– Запре-ет, – шелестели призрачные твари, и вместе со словами из их ртов вырывался смрад вперемешку с отчаянием.

– Нельзя-я, – хрипели они, и пространство вокруг их полупрозрачных тел дрожало и дробилось на осколки.

– Уходи-и, – свистели защитники башни, и когти их скрежетали о сталь клинков, высекая искры.

Мергольд сразил троих, но видел в моменты передышки, как их тела, оставленные позади, вновь обретают плотность и начинают подниматься в воздух. Ещё немного, и их просто сомнут количеством. Чудо, что до сих пор не смяли.

Вот уже стоит на одном колене Руф, схваченный чьим-то зловонным хоботом за ногу, вот Сидри дерётся сразу с десятком, и руки его, поднимающие шестопёр, движутся всё медленнее.

Они прикрывают их с Нэком, дают шанс добежать до проклятого алтаря, горящего тем же тусклым светом, что и оберегающие его твари. Но долго им не продержаться.

Книгочей тихо бормочет себе под нос. Он не может идти и тяжкой ношей болтается на плече Мергольда, мешая двигаться. Но бросать его степняк не собирается. Если им и суждено спастись, то вместе.

Алтарь ближе, ещё ближе. Кристалл в его центре мерцает, словно путеводная звезда. Однако врагов с каждым мгновением становится только больше. От них не убежать, их не одолеть смертному существу. Для них с Нэком всё кончено, теперь это очевидно. Но, может быть, они еще успеют?..

Что такое там шепчет товарищ, Мергольд даже не пытался понять, пока голос молодого учёного не обрёл вдруг силу, и в нём не зазвучали очень знакомые интонации. Степняку показалось на мгновение, что он снова вернулся в тёмные, затхлые, полные затаённого ужаса коридоры гномьего города, а потом он понял, разом похолодев, что на поле боя явился сам Лич. Всё, вот теперь точно конец…

И всё же он продолжал бежать что есть силы, и, странное дело, призраки сами разлетались перед ними, раздумав драться. А когда Мергольд рискнул повернуть голову, то увидел, что стражи башни медленно уплывают один за другим вдаль, потеряв к нарушителям границ всякий интерес. Сидри и Руф неслись к друзьям во весь опор.

– Это ты сделал? – осенило вдруг Мергольда. – Ты говорил эти слова?

– Да, – еле слышно пробормотал Нэк.

Когда степняк аккуратно опустил его на землю, то не смог сдержать крика. Лицо книгочея уродовали багровые кровоподтёки, из носа и рта сочилась красная юшка.

– Это… плата за… чёрную речь… – с трудом шевеля лопнувшими губами, объяснил Нэк. – Пройдёт, наверное, если… если вернёмся домой…

– Ох, парень… – только и сумел сказать гном, поддерживая Нэка за талию. Показалось, или в его тёмных глазах действительно блеснули слезы?

– Не время, друзья, – сказал Руф тяжело. – Мы пока ещё живы, и алтарь совсем близко! Поспешим, пока не случилось ещё что-нибудь!

И они бросились дальше, спотыкаясь на каждом шагу от усталости. И бежали, не жалея сил, пока громада колдовской башни не закрыла собой горизонт. А потом её чёрные, кованые из железа врата начали открываться.

Глава 9

Они лежали, прижавшись к мёртвой земле, и смотрели, как из ворот башни одна за другой выходят молчаливые фигуры в длинных одеяниях. В шляпах и капюшонах, а то и с непокрытой головой, старые и молодые, женщины и мужчины, они все были одновременно разными, но в то же время и очень похожими между собой. Каждый прислужник Лича будто бы нёс в себе отражение его тёмной силы. Сам был немного Личем.

И потому, когда из широкой арки ворот вышел хозяин башни, Сидри сразу его узнал. Впрочем, перепутать колдуна с кем-то ещё было просто невозможно.

Лич оказался высоким, куда выше обычного человека, его длинные седые волосы спускались ниже лопаток, бледная кожа туго обтягивала череп. Роскошная синяя мантия из бархата скрадывала его фигуру, но Сидри догадывался, что Лич болезненно худ. На неподвижном, из одних острых углов состоящем лице колдуна двумя изумрудами горели яркие глаза, нос напоминал клюв ястреба. Он опирался на длинный резной посох, и все же два аколита бережно поддерживали своего господина под руки, помогая идти.

– Храни нас Небо, – прошептал Мергольд над самым ухом у Сидри. – Неужели это он?..

– Ты ещё сомневаешься? – мрачно отозвался гном. – Кем же ещё, по-твоему, может быть эта образина?

Процессию магов отделяли от них несколько десятков шагов, кружащиеся вокруг башни колдовские ветра заглушали звуки, и друзья не боялись, что их услышат.

– Я не об этом, – сдавленно проговорил Мергольд. – Я о моём брате. Видишь, вон там, по правую руку от колдуна?..

Сидри не стал смотреть. Он слишком устал, его терзал непрекращающийся страх, он не знал, что делать дальше. Глядеть, как изменился под воздействием злых чар хороший когда-то мальчишка-степняк, ему вовсе не хотелось.

– Куда они идут? – спросил Руф, не сводя глаз с Лича. Зелёная призрачная кровь ещё пузырилась на его кинжале – не было времени обтереть, лицо напоминало посмертную маску.

– К алтарю, – едва слышно прошептал Нэк. Он единственный из всех не следил за магической процессией, но, видимо, ему того и не требовалось. – Пришло время обряда. Я чувствую это всем телом, не спрашивайте, как.

– Нельзя… – прохрипел Сидри. – Нельзя допустить…

Но он не мог пошевелить даже пальцем, как бы ни старался. Аура ужаса, окружающая старого колдуна, была слишком сильна, попавший под ее воздействие становился беспомощен и слаб. Да и что могли четверо утомлённых друзей против целой своры чародеев, каждый из которых, Сидри не сомневался, был способен стереть их в порошок?

Но вот голова процессии скрылась вдали, на сотню шагов отдалился Лич, и тиски страха, сжимавшие сердца членов отряда, ослабели.

– За ними, – не раздумывая, скомандовал Руф. – Держимся позади и выжидаем. Быть может, у нас ещё есть шанс что-то исправить.

И они двинулись следом за шествием колдунов, перебегая из одного ненадёжного укрытия в другое. Сидри каждое мгновение казалось, что вот сейчас их заметят, но время шло, а никто из чародеев даже головы не поворачивал в их сторону. Должно быть, решил гном, грядущий ритуал был слишком важен для слуг чёрного мага, чтобы отвлекаться на что-то ещё.

И вот уже тускло горящий в сгущающихся сумерках алтарь совсем рядом. Вот маги встают вокруг него кольцом – первый ряд, второй, третий… Вот их господин входит в круг, касается кристалла, и незримые силы поднимают его в воздух, тело опоясывают дуги неведомых энергий… И звучит, звучит напев тёмной и жуткой речи.

Ближе не подойти, и поделать ничего нельзя. Ещё совсем немного, и чародей, должно быть, вернёт себе утраченную молодость. Но снимет ли он, добившись желанной цели, проклятие с этих земель? Ох, вряд ли. Разве может настоящий маг вот так взять и отказаться от бесконечного источника силы! Сидри овладело отчаяние. Он ничего не мог, кроме как беспомощно наблюдать за ритуалом, да сжимать и разжимать в гневе кулаки. Неужели это конец?

И вдруг что-то изменилось. Будто дохнул в лицо свежий морской бриз, будто разнёсся в воздухе душистый запах мёда. От этих почти забытых за последние дни ощущений на глазах у гнома выступили непрошенные слезы. А потому он не сразу заметил новое действующее лицо.

С севера, сгибаясь под незримой, но тяжкой ношей, к алтарю приближался… дракон! Очень необычный дракон. Свет проклятого кристалла отражался в стёклах его круглых очков, колдовские ветра рвали полы плаща, длинный витой рог на носу светился, как маленькая звезда. Он шагал на задних лапах, словно гном или человек, а передними, складывалось впечатление, хватался за воздух, помогая себе идти. Призрачные стражи вились вокруг него, пытаясь задержать, но раз за разом налетали на поставленный драконом барьер.

И чем ближе подходил звероящер, тем медленнее вращался над алтарем Лич, тем тусклее становился свет кристалла.

– Убейте тварь! – прозвучал приказ из центра круга, и Мергольд дернулся как от удара. Неужто услышал голос брата? – Ты и ты! Остальные продолжают ритуал!

Два колдуна из внешнего кольца двинулись к дракону, сплетая грозные заклятия, но тут Сидри, заревев от натуги и ярости, поднялся-таки – чудом, не иначе – на ноги и бросился на них сзади. Опрокинул и начал вколачивать кулаками в мёртвую землю, уже не разбирая, куда бьёт.

Новый приказ – и на помощь товарищам поспешили ещё трое магов. Их встретили Руф с Мергольдом, и в отчаянной схватке сумели выиграть несколько драгоценных мгновений для дракона. Добравшись до поля битвы, тот проломил оборону колдунов и расшвырял их, будто тряпичных кукол. А потом ещё троих, и ещё пару, пока едва ли не весь внешний круг не начал метать в него молнии и шары огня, уничтожая попутно призрачную стражу. Магический барьер звероящера задрожал и пошёл волнами, он опустился на четыре лапы, чтобы не быть опрокинутым, и дальше не мог продвинуться ни на шаг. Однако и слуги Лича не способны теперь были продолжать ритуал, не разобравшись сначала с неожиданным врагом, и их господин начал медленно опускаться на землю. К счастью, с начала магического действа Лич пребывал в трансе. Вмешайся в бой он сам, и восставших против него не спасло бы уже ничего.

– Господину нужна жертва! – разнёсся над головами чародеев уже знакомый голос. – Кто готов отдать свою жизнь ради него?!

Пять или шесть магов немедленно бросились к центру алтаря, и Сидри, выглянув из-за спины дракона, увидел, как они бестрепетно пронзают себя кривыми кинжалами. Тело Лича начало вращаться немного быстрее и поднялось в воздух чуть выше.

– Ещё!

И снова кровь на тёмных камнях, и снова к древнему колдуну прибыли силы. Вот только число магов быстро сокращалось, а нечестивый ритуал никак не желал подходить к концу. Лич то поднимался вверх, то снова почти касался ногами алтаря.

Видимо, даже в забытьи он был способен что-то чувствовать, и когда Сидри уже начало казаться, что маги в своем фанатизме вырежут сами себя (туда им, болванам, и дорога!), глаза Лича вдруг открылись, осветив округу не хуже фонарей. Дракон яростно зарычал и с натугой сделал два шага вперёд, друзья, даже едва державшийся на ногах Нэк, последовали за ним.

Однако Личу не было до них никакого дела.

– Слишком мало, – сказал он, обводя взглядом поредевший строй аколитов. – Мне нужно больше энергии.

И в этом безэмоциональном голосе таилась такая мощь, что даже дракон припал к земле и зажал уши лапами, спасаясь от его звуков. Людей и гнома просто сшибло с ног.

– Да, господин! Да! Возьми наши жизни! – закричали маги наперебой. И вопли погибающих смешались с радостным хохотом ожидающих смерти.

Сидри долго не мог подняться, оглушённый злой волей колдуна, а когда всё-таки сумел, то увидел, как Лич, паря в воздухе, протягивает костлявую руку последнему своему приверженцу.

– Ещё немного, мой верный Гризвольд, – говорил он. – Ещё совсем чуть-чуть. Я чувствую прежнюю мощь, она струится в моих жилах. Но это тело больше не способно её вместить, энергия разорвёт его на клочки. Дай же мне своё тело, молодое и крепкое, дай мне его.

– Нет, брат, нет! – упершись руками в магический барьер, окружающий алтарь, закричал Мергольд. – Не делай этого, прошу тебя!

Гризвольд медленно повернул голову на звук, и Сидри смог, наконец, рассмотреть его лицо. Старший брат Мергольда, ради которого тот отправился в самоубийственный поход, был красив. Темные вьющиеся волосы, синие глаза, гордый профиль, высокие скулы. И всё же в его чертах таилось что-то неживое. Слишком глубокими казались тени под глазами, слишком впалыми щёки, сквозь красный загар жителя Степи пробивалась болезненная бледность.

– Это ты, младший? – сказал он удивлённо, и даже сделал было шаг к барьеру, но тут же тряхнул головой, прогоняя наваждение, и весело рассмеялся. – Ты как раз вовремя! Смотри же на меня, брат мой! Смотри и наслаждайся мигом моей славы!

И крепко сжал узкую кисть Лича.

А что было потом, Сидри запомнил урывками.

Вот кружатся в воздухе два тела, и беззвучные молнии бьют в них с неба. Вот они сплетаются воедино, наливаются какой-то грозной мощью… чтобы исчезнуть в яростной вспышке света, способной, кажется, спалить дотла весь мир. А вот на пути чудовищного взрыва встают фигуры защитников. Дракона в развевающемся плаще, воздевшего лапы в отвращающем жесте, и молодого книжника, шепчущего какие-то слова. И волна света бьётся в стену их воли и не может её пробить.

А потом оставленная позади колдовская башня разлетелась вдруг на осколки, словно была сделана из стекла, и крупный булыжник прилетел Сидри прямо в голову. И всё-таки за мгновение до того, как потерять сознание, он успел увидеть, как заваливающегося назад Нэка подхватывает Мергольд. Подхватывает – и вплетает свой голос в заклинание на проклятом языке.

Очнулся Сидри на плоту посреди реки и долго не мог понять, где находится. Небо над головой было очень высоким и очень синим. Таким, каким ему и положено быть от века. Вода журчала и плескалась под брёвнами тоже совсем как раньше… до их проклятого похода в проклятые земли. А по обоим берегам стоял лес. Живой, здоровый, настоящий лес, ничуть не похожий ни на себя самого ближе к северу, ни, тем более, на мёртвую пустошь, где сама реальность была искажена колдовством, простирающуюся вокруг логова Лича.

Бывшего логова! Ведь проклятый колдун мёртв, и его алтарь уничтожен взрывом. Не может не быть уничтожен. А значит… значит, они справились! Всё кончено! Победа! Они плывут домой!

Сидри выбрался из-под одеяла и начал, немного пошатываясь от слабости, вставать, чтобы скорее поделиться с товарищами этим радостным открытием. А потом увидел лежащего рядом книгочея и плюхнулся назад на бревна плота, вцепившись от ужаса в рыжую бороду.

Глава 10

Расставались у первого после форта поворота реки, на перекрестке трёх дорог.

Хмурый, с появившимися в пышной бороде седыми прядями гном, дракон Рор из рода Единорогов, Нэк и Мергольд и он, Руф Орб, потомок Детей Древа из рода Выдры.

– Не нужно мне ничего, – уже в который раз пробурчал Сидри. – Забирай деньги себе и точка. С меня довольно и того, что этой мрази, поганого колдуна больше нет. А впрочем, если мне однажды случится бывать в Шагрибе, я, пожалуй, припомню тебе этот должок и заставлю снова спуститься со мной и моими родичами в коридоры Барра. Мне тут пришло в голову, что Лич мог и не разыскать некоторых тайных залов, и там всё осталось по-прежнему. Во всяком случае, проверить стоит. И не думай, что сможешь отвертеться!

Гном шутил, и Руф это знал, но сам ответил без тени улыбки.

– Почту за честь, друг мой.

Всего каких-то пару недель назад он и подумать не мог, что однажды назовет Сидри своим другом. Пережитое в мёртвых пустошах многое изменило.

– Спасибо, – сказал гном, теперь уже абсолютно серьёзно. – Это будет славное приключение. А может, и вы с нами?

– Если будет угодно судьбе, – ответил Мергольд за себя и за Нэка. – Но я не уверен, сможет ли… сможем ли мы встретиться в ближайшее время.

Руф понимал, чем вызвана запинка варвара. Никто не желал сказать этого вслух, но Нэк стал калекой. Чёрная речь сокрушила его тело и иссушила душу, превратив в тень себя самого, а отчаянная попытка остановить колдовской взрыв сожгла руки до кости. Дракон день и ночь не отходил от его постели, стараясь излечить, но каждый раз, меняя повязки, только скорбно качал головой. Руф видел: парню никогда больше не держать в пальцах перо. Да что там, чудом будет, если уродливые ожоги и рубцы, покрывающие всё тело учёного, однажды позволят ему хотя бы передвигаться без посторонней помощи.

Вот и сейчас Нэк лежал в телеге, заботливо укутанный в шерстяное одеяло, и смотреть на него было откровенно больно. Мергольд сказал, что отвезёт его в Землю Коней и поклялся перед лицом Неба заботиться и почитать за любимого старшего брата. Про другого своего родственника степняк с того памятного вечера у алтаря не сказал больше ни слова. Руф сначала пытался возражать (разве не правильнее показать беднягу лучшим лекарям Шагриба, а то и вовсе отвезти в Эр-Ситай, известный искусными чародеями?), но дракон его разубедил.

– Поверь мне, – сказал Единорог, – мальчику будет куда лучше среди добрых людей, в большой и дружной семье, о которой он втайне так мечтает. Я читал в его сердце и видел эту боль. Ни один, даже самый искусный врач в мире не сделает для него большего. К тому же я и сам владею лекарским умением, недоступным вам, людям, и могу сказать, что исцелить Нэка теперь смогут только милосердное время и искренняя забота. Отпусти его в Степь и ни о чём не переживай.

Руф привык считать драконов злыми и кровожадными чудовищами, бичом рода человеческого, и если бы не было той битвы плечом к плечу, ни за что не поверил бы ни единому слову звероящера. Но битва была, и Руф видел, как яростно дракон сражается с адептами чёрной магии, как прикрывает их с гномом от магического взрыва, как не спит, в конце концов, ночами у изголовья стонущего в бреду Нэка. Если бы не Рор, издалека ощутивший всплеск тёмной энергии и немедленно бросившийся на помощь, им никогда бы не одолеть Лича. Руф поверил дракону и принял его совет.

– Я перешлю вашу долю награды, как только смогу, – пообещал он, повернувшись к Мергольду, однако степняк только отмахнулся красной от заживающих ожогов рукой. Ему тоже досталось во время взрыва, и лицо парня пятнали багровые кровоподтёки, однако ничего серьезного ему явно не грозило.

– Я благодарен тебе, но не будем теперь о деньгах, друг. Зачем они нам в степи? Мы лучше возьмём в счёт оплаты этих лошадей и эту повозку. Временно, пока не доберемся до дому. Своего-то Огонька я отправил назад еще до начала похода, иначе, конечно, взял бы его. Знаешь, ты просто постарайся, чтобы труд моего нового брата не пропал втуне. Пусть Аркос крепкой рукой правит Серолесьем и вспоминает добрым словом описавшего этот край для него. Я не слишком силён в грамоте, но уверен: Нэк сделал всё как надо.

Руф молча кивнул. Он тоже ничуть не сомневался в умениях молодого учёного. И пусть их отряд не сумел пройти Серолесье от края до края, а значит, Нэк не успел составить полное описание местности, сделал он всё равно немало, особенно учитывая сложившиеся обстоятельства. Если лорд Аркос останется недоволен, то он, Руф, очень в нём разочаруется.

– Значит – всё? – сказал Сидри мрачно. – Теперь каждый своей дорогой?

– Не печалься, добрый гном, – отвечал ему дракон. – Судьба переменчива, быть может, нам всем ещё не раз доведётся встретиться. Но ты прав, пришла пора прощаться. Не будем испытывать терпение добрых шибальцев, следящих за нами со стен, слишком долго. Как бы их комендант не решил всё-таки устроить охоту на драконов. Меня ждут дела на севере, вас – на юге. Не станем же затягивать этот тягостный момент. Да хранят вас боги ваших народов, будьте счастливы.

И, не прибавив больше ни слова, окутался вдруг полупрозрачной дымкой, став почти неразличимым для глаза и зашагал прочь – по мосту через реку и дальше на полуночь.

– Небо да будет к вам милостиво, – склонил голову Мергольд, проводив дракона взглядом. Забрался на козлы и тронул лошадей. Их с книгочеем путь лежал теперь далеко на запад, а потом ещё дальше на юг, в Землю Коней.

Нэк, превозмогая боль, приподнялся, чтобы помахать друзьям рукой. Говорить ему пока было слишком тяжело.

– Вот и остались мы вдвоём, – буркнул Сидри. – Стоим тут как два дурака, ждём чего-то… Ладно, не умею я прощаться… Бывай здоров и всё такое.

А потом поскорее отвернулся и начал яростно поправлять седло на своём ишаке, чтобы только человек не увидел ненароком кипящих в его чёрных глазах слёз.

Оставшись на берегу один, Руф долго ещё смотрел вослед пылящему по великому южному тракту гному (тот свернёт с него в сторону родных гор на первом же повороте), а потом вздохнул и начал отвязывать плот. Лошадь он, не раздумывая ни мгновения, оставил в форте. Комендант сам отправит её в Шагриб при первой возможности.

Река бережно подхватила плот и понесла дальше на юг, к совсем уже близкому городу. Поход закончился, пришла пора встретиться с лордом Аркосом и доложить ему о результатах.

Руф привык в одиночку мерить пути ногами, никогда не умел поддержать разговор, и даже в кабаках всегда сторонился шумных компаний. А вот поди ж ты, теперь отчего-то чувствовал себя всеми покинутым. Он не сразу понял, что попросту скучает по ставшими друзьями членам отряда.

– Человек не может быть совсем один, правда? – спросил Руф у реки, не рассчитывая, конечно, на ответ. И невольно рассмеялся, когда из воды показалась вдруг и начала кивать мокрой лохматой головой огромная выдра.

***

А далеко на севере, возле развалин колдовской башни, над вершиной свеженасыпанного похоронного кургана задрожал внезапно воздух. Сверкнула в синем небе беззвучная зелёная молния, гулом отозвалась земля, и на камни могильника выпало из неведомых сфер бытия безвольное мужское тело. С полуседыми редкими волосами, высокими скулами, носом, похожим на клюв ястреба и лицом, состоящим будто бы из одних острых углов.