Czytaj książkę: «Доченьки»

I

Каждый родитель убежден, что его ребенок самый красивый. Самый талантливый. Самый самый… А поскольку вот уже много лет, как я отношусь к этой категории (не самых красивых или талантливых, а к категории родителей), то мне не осталось ничего, кроме как взять в руки чистый лист и вспомнить одно жаркое лето. Именно в это лето моя дочь училась говорить и рассуждать. В этом ей помогали не только я, но и окружающие.

 В жизни у меня как у сказочного царя – три доченьки. Одна похожа на маму, вторая почему-то на саму себя, младшая похожа на папу (чем я очень горжусь, просто иногда раздуваюсь от важности). Александра, Юлия и Виктория. Юлька, Санька и Викушка…

Знаете эти разговоры между родителями? Порой до ссоры.

– А глаза-то мои.

– Зато разрез глаз мой. И носик точно мой.

– Ты что? Пожалей ребенка…

II

Вечером, после работы застаю дома обиженные физиономии. Разницы в четыре года в квартире никто не ощущает. Пытаясь примирить мелкую вражду, строго спрашиваю старшую:

– Ты зачем у Юльки куклу забрала?

– Зачем… зачем. Пытать буду.

III

В свои два с небольшим рыжеволосая Юля болтает довольно сносно. Вот только почему-то с грузинским акцентом. Старшая Александра в этом большом деле – потерпевшая сторона. Днем она сидит у телевизора, нацепив на нос, так некстати выписанные доктором, очки и покрикивает:

– Люлька, отойди от экрана.

Рыжая врединка, прыгая на одной ножке, не оборачиваясь:

– Нэ, хачу!

– Уйди, говорю.

– Сама иди, атсюдова.

– Ты уйдешь или нет? Я же ничего не вижу из-за тебя

Кавказское спокойствие в ответ:

– Нэ видишь, адень очки.

IV

Над моим домом висит комета Хейла-Боппа, и несколько звезд ежесекундно меняют цвет…

Возвращаясь из гостей, держа Саньку за руку, я указал ей на ночное небо. Она подумала и сказала:

– Похоже на шторку.

У супруги устали руки, и мы поменялись – я взял Юлечку. Глядя на улыбающиеся светила, она спросила:

– Пап, они приклеены?

V

Только я переступаю порог комнаты, старшая начинает ябедничать:

– Опять эта Юличкина у меня всё забирает. Она сегодня пирожное ела, а я не ела.

– Дочь, ну ведь она же маленькая.

– Ну и что? Я, может, тоже хочу, а она и моё слопала.

Юлька выглядывает из-за занавески:

– Саш, ты не плачь… Я твое пирожное собачке дала.

Сглаживая ситуацию, я начинаю мямлить:

– Дочь, даже на море когда буря или корабль заблудился, всю еду маленьким отдают.

В логике старшей не откажешь:

– Это, наверное, чтобы тонули быстрей.

Заканчивается всё не очень педагогично – идем покупать сладости.

VI

Мне кажется, что крушение детства начинает свой отчет с той минуты, когда родители донельзя занятые собой, с раздражением говорят своему ребенку:

– Ну, не выдумывай!

По возможности стараюсь этого не делать.

… Читал газету и, свернувшись калачиком, на диванчике задремал. Рядом расположилась Юля. Стала вертеться и разговаривать сама с собой:

– Ой, что это я? Колготки неправильно одела. Какая-то я дурочка.

Затем стала толкаться. Минуты через две я не выдержал и спросил:

– Ну, чего тебе, ребенок?

В серо-голубых пуговках бесконечная преданность:

– Расскажи анекдот.

VII

Сбежав с последней «пары», в форме курсанта, забираю детей из садика.

Из столовой, вразвалочку, вышел самостоятельный карапуз. Потрогал мое колено:

– Ты чего пришел?