Czytaj książkę: «История одного круиза»

Глава 1

Дорога на автобусе до пристани не далась им легко. Молодые, что с них возьмешь, поссорились из-за пустяков.

Вышли из автобуса, надутые. Вадим вытащил чемоданы. Подтащил их к лавке, на которой уже устраивалась Света с дочкой Аленкой, двух с половиной лет.

Вадим хмуро сел на самый край. Света успокаивала плачущую дочку.

– Ты совсем не думаешь о нас, – зло процедила она, не глядя на мужа и покачивая ребенка.

– Ну тогда не надо никуда ехать, – огрызнулся он. – Ни в какие круизы. Только нервы мотать.

Дочка притихла. Потянулась к папе, который, заметив ее взгляд, улыбнулся ей.

– Ну и не надо, – сурово ответила жена. – на вот, лучше, погуляй с дочкой. Засиделись в автобусе.

Вадим встал, красный, с трясущимися руками. Взял дочку. Поставил ее на землю. Молча достал билеты на лайнер (80 руб на одного). Демонстративно разорвал их. Бросил обрывки под лавку, взял дочку за ручку и медленно повел ее по аллейке, внутренне кипя и пытаясь успокоиться.

Солнце плавило асфальт. Где-то там, за заборами и кранами стоял круизный лайнер «Адмирал Нахимов», на котором они собирались весело провести время всей семьей. Но вот что-то почему-то не склеилось. Запахло скоротечным разводом.

Вадим с дочкой медленно отошел от лавки. Света вскочила, собираясь сказать что-то очень уж резкое, обидное, глядя как падают обрывки билетов. Но вдруг сдержалась, поникла, сев на лавку, уткнулась лицом в ладоши, беззвучно заплакав.

Но Вадим подчеркнуто не обернулся, стараясь увести дочку подальше, чтобы не начались заново противные выяснения отношений.

Вот и замечательно! – кипя страстями, думал он, в то время как Аленка, неуклюже ковыляя, собирала разноцветные камушку. – Вот и правильно! Сразу разобрались во всем! На самолет, домой, и на развод…

Он почувствовал облегчение. Хорошо хоть сразу разобрались во всем, не через десять лет, – еще подумал он. – Найдем себе более подходящие половинки.

Аленка, потянувшись за очередным камушком, вдруг упала, не удержав равновесия. Стукнулась, но не захныкала. Он быстро поднял ее на руки, потирая и дуя на лоб. Дочка несмело улыбнулась, видя что ругать ее не собираются. Протянула камешки, хвастаясь.

А как же она?! – запоздало ужаснулся он. – Это что же? Я буду дальше жить без нее? Совсем без нее?

Что-то ужасное кольнуло его под сердце. Споткнулся.

– Елки-палки, – невольно вырвалось у него.

Дочка тут как тут. Насторожилась.

– Че, еки-паки, а, папа? – внимательно-внимательно и как-то даже сочувственно посмотрела она на него.

– Ерунда, – ответил он и медленно опустил Аленку на землю, которая тут же растеряла все свои камушки и снова упорно принялась их собирать, но они то и дело выскакивали из пухлых детских пальчиков.

Вадим остывал, ужаснувшись того льда, что коснулся его души. Нагнулся, принялся торопливо помогать дочке.

– Много камушков, – наконец сказал он. – Давай, спрячем часть?

Аленка внимательно посмотрела на папу, крепко держа в кулачках несколько камушков. Глаза ее заискрились. Она неторопливо посмотрела по сторонам. Подошла к ближайшему дереву. Ссыпала камушки у ствола, и принялась присыпать их листвой и мелким мусором.

Вадим стоял рядом. Молчал, наблюдая за дочкой. Сердце обливалось кровью.

И когда с камушками было покончено, Вадим взял дочку за руку.

– Пойдем. – тихо позвал он. – Обратно. Мама нас ждет.

И Аленка с серьезным видом развернулась и неуверенно потопала обратно по аллейке.

Света по-прежнему беззвучно плакала на скамейке.

Вадим сел рядом. Неуклюже обнял ее за плечи.

– Ну не надо, – пробурчал он.

Она дернулась плечами, сбрасывая его руку.

Тихо заплакала Аленка, просясь на руки.

Так вдвоем они и плакали какое-то время. Вадим, как дурак, сидел рядом, молчал, вздыхая и злясь на все на свете. Прощения просить он не собирался, так как считал себя правым – она ведь первая начала. Но и эта ситуация ему сильно не нравилась. И он упорно молчал, не зная что делать.

Наконец перестали плакать.

– Ну и куда теперь? – спросила Света ни к кому не обращаясь. – Самолет еще не скоро. Денег нет. Что будем делать?

Вадим молчал, насупившись, понимая, что с билетами он погорячился, но снова не признавал свою вину.