Czytaj książkę: «Бастард рода Неллеров. Книга 5»

© Усов Серг

© ИДДК

Глава 1

Проклятье, нет, горе от ума, нет, опять не то, правильнее: семь раз отмерь – один отрежь. А то ишь величайший маг выискался, теперь вот сиди и делай всё по новой.

– Так, хватит там шушукаться, – сорвал раздражение на служанках, тихо хихикавших в задней части моего фургона. – Отвлекаете от работы. Там, кстати, погода установилась наконец-то, вылезайте и прогуляйтесь верхом. Тебя это тоже касается, брат Сергий, – сказал парню, своему верному секретарю. – Не сопи над ухом, я тут без тебя справлюсь. – Я поправил магический светляк и отложил изменённый воздушный амулет в сторону. – Один исправил. Ещё восемь осталось.

Вчера перед самой остановкой на ночной привал, в пятый день после выезда из Неллера, на нашу колонну обрушился ливень. Даже ливнем этот потоп не назвать. Потоп, как есть потоп – душ Шарко, только ударивший сверху.

Вот тут-то и вскрылся недостаток моих энергетически мощных кристаллов воздушной защиты. Рисунок плетения для этого варианта заклинания мне попался в монастырском фолианте, попался и сразу же приглянулся обещанным в описании отражении свыше полусотни болтов или стрел до израсходования энергии, а вот на скромную приписку относительно высокой чувствительности создаваемых с помощью этого плетения амулетов я внимания не обратил. Как вчера выяснилось, зря.

Защитные обереги моих воинов, сделанные братьями Георгом и Алексом, управляющим и казначеем моей обители, как и артефакты, подаренные герцогиней Марией, маркизом Джеем и ещё в Лос-Араторе прекрасной сестрицей Агнией, на струи потопа никак не среагировали, владельцы этих амулетов промокли насквозь до нитки – не спасли их толстые, плотные шерстяные плащи или накидки – зато не лишились воздушных защит.

А вот друзья, соратники и самые близкие мне воины, кого я обеспечил своими изделиями, остались сухими, но без магических щитов.

Изготовленные мною мощные обереги восприняли сильные струи как атаку и успешно их отбивали или отклоняли, пока хватало вложенной в камни энергии.

Если бы прошедшей ночью или сегодня кто-то на наш отряд напал, то им пришлось бы полагаться лишь на скорость реакции, щиты и доспехи, а не на магию.

Да, вряд ли на нашем пути может найтись кто-то, кто мог бы напасть и справиться с моим отрядом в почти полторы сотни первоклассных воинов, да ещё при трёх магах, однако ситуация мне всё равно не понравилась. В общем, взялся я переделывать амулеты, вкладывая в камни плетения попроще, с меньшей чувствительностью. А на будущее мне урок – надо внимательнее читать описания к заклинаниям.

– А можно нам в голову отряда поехать? – спросила Юлька. – Там сейчас Ник в авангарде.

– Нечего вам там делать, – отказал. – Только отвлекать от службы станете. Езжайте рядом, вдруг всё же понадобитесь мне.

У девушек настроение нисколько не испортилось, ни от моего скверного настроения, ни от запрета поехать к дружку. Недавнее пребывание в Неллере привело обеих моих служанок в восторг, до сих пор ещё отойти не могли, продолжая обсуждать свои впечатления от великолепия дворца и нарядов придворных дам до того, какими важными особами они сами предстали перед жителями Неллера.

А ведь вскоре увидят ещё и Рансбур, столицу и самый крупный город королевства. Могли ли девушки когда-нибудь хотя бы мечтать, что в их серой, беспросветной жизни случатся такие перемены? Нет, конечно. Однако вот, случилось же, и всё благодаря мне. Оказались в нужное время в нужном месте, так сказать, на моём пути.

В небольшом городке, где нам удалось заночевать с крышей над головой, а мне вновь пользоваться парализующими и смертельными плетениями, чтобы извести всяких кровососущих паразитов в гостиничном номере, обе мои служанки, будто принцессы, прошлись по лавкам и магазинам нарядными под охраной Ника с тремя его боевыми товарищами.

Следующий город будет крупнее, к вечеру мы достигнем, ну, должны достигнуть Олска. Это уже будут коронные земли, родное герцогство я покину впервые за почти пятнадцать лет жизни Степа, чьё тело внезапно для себя занял.

Свой амулет переделывать не стал, я встретил ливень под тентом фургона, и некрупный рубин у меня остался полон магической энергии, а вот все остальные камни наполнил новыми плетениями, на что ушло полтора часа. Время точное, поскольку сверяю его по готлинским ходикам, находящимся при мне.

– Карл, – высунулся через задний полог своей повозки. – Крикни, чтобы мне мою Ромашку подали, надоело в фургоне трястись.

Пара минут, и я забираюсь в седло. От ношения кольчуги и лат мне удалось отбиться, одет в тёплую куртку – зима всё же – и в дурацкий котелок на голове, отороченный мехом куницы.

Куртка красная, ярко-красная, штаны синие, цвета аквамарин, ботфорты жёлтые, оленьей кожи – модник настоящий, денди лондонский, красавчик.

Это мачеха моя Машенька расстаралась подарить мне очередные наряды, чтобы не позорил в столице наш славный род, выглядя неотёсанной деревенщиной. Как по мне, так я в разноцветных штанах, куртках и кафтанах с аляповатыми головными уборами, украшенными перьями, больше на балаганного шута буду смахивать, но тут, в этом мире раннего средневековья, другие представления о внешности аристократов – чем ты родовитее и богаче, тем ярче и красочнее должен выглядеть. Павлином, ага.

Впрочем, в дороге я выгляжу скромнее, не сильно броско, примерно так же, как и гарцующий рядом милорд Монский, мой единственный вассал. Единственный, зато какой! Умелый мечник, а главное, после исцеления от одержимости оказавшийся сильным магом, шестнадцать оттенков энергии – это не шутка. Не каждый магически сильный представитель графского или даже герцогского рода столько имеет. Да что там, у короля и членов его семьи меньше.

А вот и третий маг нашего отряда, увидев, что я выполз из своей кибитки, к нам спешит, подхлестнув коня.

Это командир гвардейской роты баронет Леон Бюлов, пятидесятилетний седой крепыш, грузный, но очень быстрый и выносливый, я наблюдал позавчера, как он вечером своего лейтенанта в тренировочном бою на мечах гонял. Молодой милорд запыхался, а этому хоть бы хны. У капитана всего шесть оттенков у источника, зато огненный шар он может сплести всего за три-четыре минуты, хорошее подспорье в бою.

– Ваше преподобие, – подъехал он. – Через час будет озеро, а дальше уже королевский домен. Предлагаю сегодня устроить привал чуть пораньше.

– Не возражаю, – кивнул.

Предпочитаю не мешать работе профессионалов, а баронет весьма опытный командир и бывалый воин. Мачехе можно сказать лишь огромное спасибо и отвесить низкий поклон, что выделила на мою защиту такого, среди её офицеров не так много одарённых, на пальцах рук можно пересчитать, и ещё пара перстов при этом останется не задействованными.

– Тогда я отправляю вперёд команду с кашеварами, – сообщил Леон.

Места, через которые мы проезжали, в общем-то спокойные, егеря герцогини и дружины феодалов чистят их от банд, но во второй половине зимы голод и нужда побуждают и простых крестьян заниматься разбоем, не говоря уж о беглых каторжанах или рабах, так что повара, среди которых и жена моего опекуна Эльза с потаскушкой Люсильдой, оказавшейся на удивление расторопной и умелой помощницей для своей лжетётки, уехали на рысях вперёд под охраной двух десятков гвардейцев.

– Переделал? – спросил Карл.

Слышится мне в его голосе насмешка или это я себя накручиваю? Впрочем, если первое, то поделом мне, заслужил.

– Да, возьми, – протянул ему тряпицу с завёрнутыми в неё амулетами воздушной защиты. – Тебе один, остальные нашим раздай.

– Я себе уже сам сделал, – прихвастнул вассал.

– Когда успел? А, – махнул рукой. – Неважно. Тогда кому-нибудь из отряда Эрика выдай.

– Вчера перед сном, пока вещи просушивал, – всё же ответил милорд Монский. – Сейчас с Кириллом говорил. – Это он про ротного интенданта. – В Олске надо бы на денёк задержаться. Подкупить кое-что из припасов, да и ось на повозке проковать нужно.

– Надо – задержимся. – Я ускорил лошадь, обгоняя Сергия с моими девицами, Карл не отставал. – Ты же знаешь, мы особо не торопимся. С большим запасом по времени выехали.

От трофейных фургонов с их содержимым, доставшихся нам после уничтожения занимавшегося грабежом отряда наёмников, я избавился в Неллере, отдав для продажи казначею герцогини, вырученные средства заберу на обратном пути, если, конечно, вернусь живым. Ладно, чего себя накручивать? Вернусь, куда я денусь-то? Не для того воскресал в новой жизни, чтобы погибнуть юным. Назло врагам доживу до стадии телесного разложения, опыт такой имеется.

От трофейных повозок избавился, зато три прибавилось – два с имуществом гвардейской роты, третья с походной мастерской. Всегда на марше нужно что-то подшить, что-то отремонтировать, отлетевшую подкову вернуть на место, починить доспех, сбрую или упряжь. Вот только не всё можно сделать надёжно в походных условиях. Сломавшуюся на ухабе ось предпоследнего фургона кое-как отремонтировали, до Олска должна дотянуть, но там нужно будет воспользоваться услугами нормальной кузни.

К тому времени, когда наш караван через пару часов достиг заросшего по всему берегу камышом небольшого озера, за которым дымились очагами лачуги деревушки, обед уже был готов.

Поверхности водоёмов в наших краях зимой не замерзают, разве что у луж, да и то ночами, поэтому с водопоем наших живых транспортных средств проблем никаких.

За лесом виднелась верхушка донжона баронского замка. Феодальных твердынь мы миновали уже с десяток. Никто нас в гости не звал, и мы не навязывались. Вот и сейчас на предложение капитана заглянуть к вассалу нашего рода, узнать, что нового в этих краях, я ответил отказом. Что в такой глуши может быть интересного? Какая-нибудь очередная свара между дворянами-соседями? Это пусть местный граф или мачеха разбираются, мне безразлично.

– Ваше преподобие, вам в фургоне стол накрыть? – спросила Юлька.

– Зачем? Не нужно, – отказался. – Я со всеми.

Ну, со всеми – не со всеми, но за одну скатерть с Карлом, Ригером и тремя гвардейскими офицерами я устроился.

Казавшаяся вымершей деревушка ожила вездесущей детворой, выбежавшей к берегу в своих лохмотьях разглядывать воинов в блестящих бронзовых доспехах.

Крестьяне и городская беднота, в отличие от дворян и обеспеченных простолюдинов, в деторождениях себя не ограничивали, и хотя большинство новорожденных умирало при родах или в первые год-два, население тут росло быстро, что часто становилось причиной массового голода. Эпидемии тоже вносили свой вклад в опустошение земель.

Оспа, холера, чума и прочие напасти здесь носят другие названия, я пока не мог их увязать с земными аналогами. Вот, к примеру, жёлтая смерть – это что, лихорадка какая-нибудь, малярия или чума? Чего уж, в названиях ли дело, если болезнь косит людей пачками?

Себя-то и близких – спасибо магии – всегда могу спасти, а вот свою паству в большом количестве, увы, нет. Брат Симон, наш лекарь, как-то говорил, что три года назад у нас треть Монастырки от той жёлтой смерти умерла.

– Похоже, опять дождь намечается, – сказал капитан Бюлов по окончании обеда. – Вернётесь в фургон?

– Не, – отказался. – Все бока себе уже отлежал. Дождь так дождь. Не сахарный, не растаю. Да и не похоже, что он будет такой, как вчера. Разве что накрапает чуть-чуть. Ну что, командуй.

Вскоре мы достигли границы королевского домена – небольшой безымянной речушки с великолепным каменным мостом, я таких вне городов ещё не встречал. В основном их ставили из дуба или лиственницы, которую нам щедро поставляли враги-виргийцы. Война тут торговле не сильно мешает, главное, торгаши должны получить подорожную у приграничных властей.

По обе стороны моста таможенные посты – наш и королевский – в виде рогаток на тракте и одиноких домиков для стражи и мытарей.

Да уж, понятно, из-за чего добрый король Эдгар злится на герцогские роды́. Кому понравятся поборы на купцов внутри королевства? Но понять не означает простить. Мало ли какие споры с кем имеются, обязательно, что ли, убивать Виталия Неллерского и пытаться расправиться с его внебрачным сыном? Есть же законные, освящённые веками процедуры, вот и бодайся с владетелями на Большом королевском совете хоть до морковкиных заговений, а не устраивай танцы с бубнами и подлыми расправами исподтишка.

– Да ладно! – услышал голос королевского сержанта, подъезжая с Карлом и Эриком к нашему авангарду, когда тот переехал мост и вступил в разговор со стражей. – Тот самый аббат Степ?

Ух ты ж, не только у себя, но и, получается, в коронных землях я славен своими свершёнными военными подвигами и целительскими благодеяниями.

– А что, есть какие-то сомнения? – спросил, подав коня вперёд.

Вот теперь смог оценить необходимость дресс-кода – аляповатая одежда сразу же выдала во мне высокородного аристократа.

– Н-нет, – мотнул головой сержант и попросил, поклонившись: – Благословите, ваше преподобие.

Его поклон повторили двое солдат и полный, рано облысевший таможенник лет тридцати.

Мне не жалко, получите. К тому же от этого действия моя правая рука лишь крепчает, пусть и не так, как во время ежедневных тренировок на мечах с Карлом и Николасом.

Вовремя прикусил язык, собравшись спросить, сколько с нас за проезд по королевскому домену, аристократы и их отряды либо свиты от дорожных поборов освобождены. Ни здесь, ни потом раскошеливаться мне не придётся. Да потом и не последует, право взимания подорожных имеют только герцоги, а не как в земном средневековье все подряд, включая мелких баронов и даже рыцарей.

Это прежний король Кранца был дурак дураком, ну или слабак слабаком, раз разрешил той хартией столько вольностей своим вассалам, а те-то поумнее, графам такого права не делегировали.

После моста дорога пошла совсем убитая. В отличие от неллерских дорожных распорядителей, здешние ни черта не делают. Или им денег не дают, или людей, или они воруют сверх меры. Мне до того не было бы дела, если бы не тревога за судьбу одного из фургонов, у которого ось держалась на честном слове. Надеюсь, до Олска дотянем.

– Баронет! – обернулся к капитану Леону. – До города, как я понимаю, недалеко?

– Десяток миль, ваше преподобие. За пару часов доберёмся, – ответил и тут же поправил сам себя: – Нет, по такой дороге часа за три.

– Надо кого-нибудь опять вперёд послать, чтобы мне гостиницу поприличнее нашли. Не хочу снова в клоповнике ночевать.

Капризничаю, да. А что? Имею полное право, и по статусу, и по заслугам.

– Гостиница? Клоповник? Да вы что, ваше преподобие, – удивился баронет. – Там есть монастырское подворье Исцеляющих. Я слышал, ваш прецептор с их в большой ссоре, но, уверен, братья Исцеляющие не откажутся вас принять на постой, да и местный граф сочтёт за честь, если вы навестите его замок.

– О, лучше в замке! – обрадовался милорд Монский. – Там наверняка полно смазливых служанок, а у графа могут быть красивые дочки. Ты не знаешь, Леон, в Олске имеются юные виконтессы?

Вот дрянь какая, а? Мой вассал любит маркизу Агнию, а зарится на всех подряд. Вместо капитана ответил я:

– Точно! В замок мы ни ногой. Мало ли. – Уверен, там наверняка состоится очередное покушение на мою целомудренность, к гадалке не ходи. – Баронет, пошли кого-нибудь на подворье предупредить о моём скором прибытии.

– Да, может, в замке и виконтесс-то нет, – расстроился Карл.

– Зато могут быть племянницы графа, бастарды и прочие, – отмахнулся. – Была бы шея, а хомут найдётся. Я свою подставлять не желаю.

Обогнав сбитый на обочину моими славными гвардейцами крестьянский обоз, везущий в город продовольствие и фураж, проехали мимо поворота на замок, виднеющийся милях в трёх за рощами. У развилки вкопана старая п-образная виселица, на которой болтались в петлях свежие босые трупы одетых в рвань женщины и мальчишки лет восьми-двенадцати, по его исказившемуся лицу точно возраст не определить. Господи, пацана-то за что? Беглый, поди.

– Что там случилось? – спросил у лейтенанта Николаса.

Офицера герцогского сыска мачеха тоже отправила со мной, считает, что и с этой стороны за мной пригляд требуется. Ну я, естественно, не возражал.

Мой вопрос риторический, лейтенант знал столько же, сколько и я. От передового дозора к нам вернулся один из солдат. Неужели уже увидели стены города или показались олские предместья? Вроде бы рано.

– Капитан! – выкрикнул боец ярдов с тридцати и по знаку Леона Бюлова, подскакав, переадресовался с докладом ко мне. – Ваше преподобие, там впереди три десятка дружинников и два молодых баронета, один из них тяжело ранен.

– Разбойники? – удивился.

С чего вдруг днём вблизи города на королевском тракте кто-то решился напасть на вооружённый феодальный отряд?

– Нет. – Гвардеец успокоил разгорячившегося в скачке коня. – Дуэль вроде была. Нас попросили помочь с лекарем, если есть.

– Откуда ему тут взяться? – пожал плечами. – Целитель их устроит? Поехали спросим.

Окружающие заулыбались, а ехавшие по другую сторону от фургона Юлька с Ангелиной так и засмеялись. Весело им, видишь ли, всю дорогу. Только палец покажи, уже хихикают. Разбаловал я их вконец.

Интересно, как там на севере моя обожаемая кузина? Сладилось ли у неё окончательно с виконтом Андре? Наверное, скоро уже вернётся в Неллер. Не забыть бы Юлиане подарок из столицы отослать с оказией. Нет, не забуду. Слава Создателю, провалами в памяти не страдаю.

С дороги пришлось съехать и немного углубиться в сухие заросли орешника, за которыми открылась поляна с вооружёнными людьми и их боевыми конями. Большинство дружинников спешились, но парочка, нет, вон ещё у дальнего края третий, оставалась в сёдлах.

На два десятка гвардейцев – кто бы меня одного-то отпустил? – и пару аристократов – меня и милорда Монского – толпящиеся на поляне вояки посмотрели настороженно, но за оружие хвататься не стали, очевидно, что мы не грабители с большой дороги и не иноземные захватчики, свои, пусть и из неллерской провинции.

В центре собравшихся два дворянина в дорогих кольчугах, мои сверстники или чуть старше, один из них лежал на попоне, держась за живот, и громко рыдал:

– Маменька не переживёт, когда узнает! Виталий, ты лично ей расскажи, лично! И Нелле скажи, что я её любил!

– Сам всем всё расскажешь, – сказал, подойдя к раненому. – Тут, смотрю, ранка-то пустяковая. Сергий, – позвал секретаря. – Открывай на одиннадцатой странице. Того плетения, полагаю, хватит.

Глава 2

Исцелить жуткую рану живота баронета Алекса Кроноса мне труда не составило, хоть и потратил на это четверть часа. Плетение было пусть и не энергоёмким, но весьма замысловатым, сложнее всего было уложить нить одного из светло-зелёных оттенков в расширяющуюся снизу вверх спираль.

Это у Юлианы, Юлечки моей, данное заклинание являлось самым любимым и часто применяемым, она создавала его почти мгновенно, пара минут – и всё готово, мне же больше приходилось использовать плетения мощнее, вот и мучился теперь с концентрацией, пока наконец не получил то, что нужно. А дальше пошло намного легче – голубые штрихи поверх, опять оттенок зелёного ромбом по центру, белые для скрепления, и вот готово.

– Не вскакивай сразу, – предупредил Алекса. – Голова закружится, упадёшь, придётся ещё и ушибы лечить. – Я направил целительское плетение на рану. – Готово. Можешь больше не переживать, – посмотрел на чудо исчезновения раны. Сбился со счёту, сколько раз уже так возвращал людей к жизни, но до сих пор не разучился получать удовольствие от лицезрения своих возможностей. – Маменька твоя наследника не лишилась. Во всяком случае, не сегодня.

Пока занимался делом, выслушал от победителя в дуэли короткую историю произошедшего.

Младший баронет Виталий Истон и баронет Алекс Кронос были если не друзьями, то хорошими приятелями, благо феоды родителей первого и матери второго друг с другом не граничили, а потому традиционных тут соседских распрей между их семьями никогда не возникало.

И, наверное, не возникло бы, не появись в поле зрения миледи Нелла, бастард графского рода Олских, семнадцатилетняя магиня, преднастоятельница монастыря ордена Исцеляющих.

Подавляющее большинство монашеских обителей были мужскими, но имелись и женские. В нашем ордене Молящихся на восемь первых в королевстве Кранц имелась всего одна вторая, а вот у церковных лекарей, насколько знаю, половина на половину.

Оба моих новых знакомых влюбились в миледи Неллу до потери возможности здраво рассуждать, хотя та была на год старше одного и на два второго.

Не со слов, а от интонации, с которой Виталий их произносил, от его воздыханий и закатывания глаз понял, что бастард графа Олского ещё та кокетка, хорошо знаю такой тип девиц по прежней жизни. Кривляка. Водила за нос парней, водила, вот и доводилась, эти два дурачка решили отъехать подальше от города и решить вопрос с полюбившейся обоим девицей на поединке.

Убивать никто из них не хотел. Нормальные такие самцы, ага, им достаточно унизить соперника, напугать, показать, кто из них сильнее и страшнее, и на этом завершить ссору, это ведь не самки, которые в битве за детёнышей бьются до тех пор, пока не порвут врагу глотку. Впрочем, я, помнится, об этом уже рассуждал?

Получилось же то, что получилось – неосторожный выпад Алекса, и наследник Кроноса сам напоролся на клинок, выставленный Виталием Истоном, да так налетел, что проезжай я тут парой часов позже, баронета было бы уже не спасти, тем более что у его дружинников имелась жуткая притирка, сделанная из всякого дерьма, пардон муа.

Победитель дуэли перепугался не меньше, чем побеждённый, и рассказывал мне обстоятельства произошедшего, будучи бледным, как мел.

– Я полностью здоров! – улыбнулся во весь рот исцелённый и вопреки моему совету сел на подложенной под него попоне. – Спасибо… милорд?

– Ваше преподобие, – обратился ко мне Карл, тем самым помогая дворянам определиться, с кем они сейчас повстречались. – Мы не хотим ведь задерживаться надолго? Гонцы уже в Олск на подворье умчались, нас там будут ждать.

Оба моих новых знакомых вытаращили глаза. Господи, и эти про меня наслушались, раз так быстро сообразили, кого к ним ветром надуло. Кажется, всемирная слава начинает потихоньку меня утомлять.

– Так ты, вы, вы милорд Степ?! – чуть вразнобой, но почти одновременно и слово в слово воскликнули баронеты.

– Ну да, – пожал я плечами, такой вот скромный слуга Создателя. – А что тут такого? Еду в столицу на конклав, смотрю, благородному дворянину требуется помощь. Вы бы на моём месте разве отказались?

К гадалке не ходи, они с радостью получили бы себе мою судьбу, но не факт, что кидались бы на помощь незнакомцам, благородным ли, не благородным.

– Милорд, – напомнил о своём вопросе Карл.

– Да, конечно, едем, – ответил и скомандовал: – По коням!

Баронеты и их дружинники увязались за нами, так что к Олску наша колонна подошла чуть в большем количестве. За тот час, что мы потратили до городских ворот, оба моих новых знакомца надоели хуже горькой редьки, и когда перед подъёмным мостом через ров нас встретили гвардейцы, сообщившие, что на подворье Исцеляющих аббату Степу и его свите уже выделены гостевые помещения, с огромным облегчением поспешил с Алексом и Виталием попрощаться.

– Мы к вам утром зайдём, – пообещал мой спасённый. – Город вам покажем. Можем к графу Виктору сопроводить. А как дальше поедете, обязательно навестите замок Кронос, мы с матушкой всегда будем вам рады. И сестрёнка моя тоже. Она, правда, малая ещё совсем, но умная, всё понимает.

– Нет, друзья, спасибо, – отказался от их услуг. – Но я действительно утомился в дороге. Отдохну и, как только починят ось на фургоне, опять в путь.

Не соврал. На самом деле хочу нормально отоспаться и не имею никакого желания разводить политесы с местным владетелем и его семьёй. Пошлю прямо сегодня Карла на ужин в замок отдать дань вежливости, и хватит.

А город посмотреть? Да на кой чёрт мне этот городишко сдался? И так вижу, что ничем особенным от уже виденного мною графского Готлина не отличается, разве что победнее и грязнее. Неудивительно, я уже уяснил, что королевский домен хуже управляется и больше обдирается налогами. Пары увиденных деревушек, оценки состояния тракта и предместий Олска мне вполне хватило, чтобы это понять.

– Ну хоть в гости-то к нам заедете? – с надеждой спросил Алекс. – Там от тракта всего пять миль, рядом. Матушка очень будет вам рада.

А уж как я ей обрадуюсь. Ага, делать мне больше нечего, только по баронским замкам разъезжать. Впрочем, почему бы парочку-другую не навестить? Посмотреть своими глазами, что за жизнь у мелких феодалов, про крупных-то аристократов я знаю, сам такой.

– Извини, баронет, – отказался. – Разве что на обратном пути. Тороплюсь на конклав.

– И в Истон заезжайте, – пригласил Виталий.

– Если получится, – кивнул. – Спасибо за приглашение.

Конечно же, никто такую огромную группу вооружённых людей, как мой отряд сопровождения, в город пускать без особого разрешения местного правителя не станет, и неважно, соотечественники ли мы или нет, тут порой с соседями отношения много хуже, чем с враждебным королевством. Так что гвардейцы разместились на постоялых дворах вне городских стен, где оставили и наши повозки, а со мной проехали лишь ближайшие соратники, служанки, отряд Эрика Ромма и десяток лейтенанта Ригера.

Карл сразу же от ворот поехал в замок графа, но не для того, чтобы получить разрешение на постой в олских гостиницах для моих вояк, а ради простого жеста вежливости. Сообщит, что я устал в дороге до полного изнеможения или ещё чего-нибудь соврёт, главное, не потрачу время на пустопорожние разговоры и очередной пересказ о своих военных подвигах.

– Куда ехать-то? – спросил у встретившего нас со своим десятком гвардейцев сержанта.

Пока от стражников, уже выпросивших у меня благословения, слухи о прибытии становящегося, если уже не ставшего, легендой аббата Степа Неллерского не разошлись по городу, и на улицы не набежали толпы зевак, поторопился скрыться за воротами монастырского подворья.

– Так вот, – махнул он рукой за спину. – Прямо и первый поворот налево.

В окружении своих вояк по узким улочкам между рядами сложенных из камней и кирпичей двух- или трёхэтажных домов за четверть часа добрались до ночлега.

Вечер ещё не наступил, и моим гвардейцам приходилось криками, иногда и плётками, расчищать нам дорогу от прохожих. Ник из озорства зацепил конём прилавок у стены, и в уличную грязь посыпались полусгнившие овощи. Уши бы ему надрать, дружку-то. Так и сделаю при возможности.

Олское подворье Исцеляющих было словно под копирку сделано с моего. Может, архитектор – или как тут? – один и тот же? Не, вряд ли. Просто идеи, вброшенные в жизнь, дальше расходятся сами по себе.

Не удивлюсь, если и другие монастырские представительства в городах, рядом с которыми расположены, выглядят примерно так же – высокий частокол из толстых брёвен, гостинично-столовые здания, флигель для охраны, конюшня, барак для слуг, скотник, свинарник, птичник, колодец, сараи, амбары и дровник.

Ничего себе, тут даже расположение строений почти как у меня, а вот ворота чуть шире, и мой привратник, в отличие от здешнего, не посажен на цепь, что тот пёс.

Управляющая подворьем сестра Галина вышла встречать, спустившись с крыльца, едва мы спрыгнули с лошадей. Красивая, фигуристая на загляденье, молодая женщина тридцати с небольшим лет, яркая блондинка, была одета в белую сутану с золотым жезлом Создателя на груди.

Сцепив руки на уровне живота, она поклонилась и приветствовала меня:

– Рада видеть вас, ваше преподобие. Большая честь принимать вас. Надеюсь, вы у нас погостите? А может, и посетите обитель?

– Увы и ах, дорогая сестра, – развёл руками. – Не получится. Прецептория нас собирает в срочном порядке. Завтра уедем. Как только олские кузнецы нам помогут и мой интендант докупит что нужно, так сразу же и продолжим наш путь. Надеюсь, ещё до полудня.

– Ну вот, – изобразила разочарование женщина. Или и в самом деле расстроилась? А что, вполне возможно. Часто ли ей удаётся пообщаться со знаменитостями? – Я надеялась на завтрашний праздничный обед с вами.

– А что у вас за праздник? – Мне стало интересно даже.

– Так вы же приехали! – удивилась она странному вопросу. Действительно, я сглупил, подумал, что тут какое-то чествование намечалось. – Я распорядилась натопить баню. Надеюсь, вы хоть поужинаете со мной или прикажете вам в покои принести?

– Не откажусь составить тебе компанию, сестра Галина, – согласился.

Во дворе, кроме моих людей, паломников и обслуги, увидел с десяток наёмников. Их присутствию не удивился, это у меня каждый монах – юнец или совсем старый – воин, а сёстрам-монашкам приходится полагаться на силу бойцов, взятых на службу за деньги.

Оттого и отчисления от женских монастырей в казну орденов в разы меньше, чем от мужских. А кто мне об этом рассказал? Кажется, мой наставник дьякон Михаил, подручный епископа Рональда. Нет, не он, а сам дядя. Впрочем, какая мне разница?

Пока мылся в бане, Юлька, весьма общительная особа, разжилась массой ненужных, но вполне познавательных сведений.

– Сестре Галине на самом деле сорок семь лет, – болтала она, вернувшись из прачечной подворья с моей выглаженной там сутаной – на ужине собираюсь присутствовать духовной особой, всё-таки у коллег-Исцеляющих в гостях, а не на светском мероприятии. – А выглядит так молодо, потому что у аббатисы Натальи особо доверенное лицо, та её и омолаживала уже несколько раз.

Я мог скинуть кому-нибудь с возраста полтора десятка лет всего за один приём, нашёл отличное плетение для этого, но и некоторые не самые сильные в плане магии одарённые коллеги тоже могли получить такой же результат, пусть и менее энергоёмкими заклинаниями, за несколько их применений.

Поэтому-то мачеха, брат с сестрой и дядя Рональд с кузиной в моих услугах для омоложения совсем не нуждались. Впрочем, Джею, Агнии и Юлиане данные плетения потребуются не скоро. Вообще, считалось, что раньше сорока лет омолаживаться не следует.

Среди сестёр-монахинь доля одарённых существенно выше, чем у братьев-монахов, что вполне объяснимо. Это Юлиане, бастарду маркиза, нашёлся жених, более низкий графский статус которого вполне окупался внебрачным рождением моей любимой кузины, а вот незаконнорожденным одарённым дочерям простых милордов проще было уйти в монастырь, а не соглашаться на мезальянс с простолюдинами, пусть и богатыми.

Кроме того, всегда находились такие магини, кто шёл служить Создателю по велению души, особенно овдовевшие или чьи сердца были разбиты несчастной любовью. Ага, прямо как у нас на Земле, сбегали от мирской суеты.