Пока есть чем дышать

Редактор Иван Капп

Редактор Виктория Дельцова

© Серафим Александрович Непочатых, 2020

ISBN 978-5-0050-2520-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Истории, которую Вы прочтёте никогда не было и очень надеюсь, никогда не произойдет.

Присаживайтесь поудобнее и будьте готовы отвести некоторое количество свободного пространства в своем мозгу под яркие и запоминающиеся образы и воспоминания. То, что Вы прочтёте, навсегда отпечатается у Вас в голове.

Приятного времяпрепровождения. После прочтения найдите меня в соцсетях и поделитесь впечатлениями, мой ник где бы то ни было @simafir. Спасибо.

1

Карин смотрела на маленькую розоватую точку, мелькавшую среди стволов деревьев. На какую-то красную машину в полумиле от них. В голове крутились мысли. Пяти баллонов хватает на неделю. Одного баллона хватит чуть больше чем на сутки. Последний вставили вчера. Через несколько часов он кончится. Девочка отвела взгляд в сторону, подтянула рваную лямку рюкзака и взяла за руку сестру. Её маленькая и холодная ручка дрожала.

Как себя чувствуешь?

Нормально.

Точно?

Да.

Карин остановилась, присела на корточки, оказавшись лицом на уровне с сестрой. Поправила ей засаленные волосы, прилипшие к потному лбу.

Мия, мы скоро дойдём до города. Там должна быть аптека.

Но если мы их не найдем? Если они кончились?

Не будет баллончиков, я найду капсулы с порошком, смотри.

Карин достала из кармана записную книжку.

Вот. Он написал мне всевозможные виды лекарств, на всякий случай. Это порошок, это для уколов. Как ни крути, но что-нибудь из этого списка я найду. Один баллон еще есть. Доживем до завтра.

Мия взглянула на список, написанный латиницей красивым каллиграфическим почерком, вспомнила справки, заполненные этой же рукой, вспомнила лицо фельдшера.

Мия, мы справимся.

Карин встала, снова поправила сползший рюкзак, погладила сестру по голове и они пошли, перебираясь через деревья и ветки. По пути она высматривала грибы, в паре миль отсюда попалось большое семейство лисичек, заросших белой плесенью. Но в этом лесу ничего не было. Разве что поваленные трухлявые деревья, покрытые гнилыми листьями, лишайником и мхом.

Уже смеркалось. Плотные серые тучи скудно пропускали садящееся солнце. В планах дойти до городка, пока еще светло. На схеме город небольшой, всего пять-шесть зданий. Карта выцвела, но на протертых от частого складывания сгибах под слоями скотча цвета еще яркие.

Карин смело перепрыгнула через большое дерево и угодила в топь. Заношенные ботинки скрылись под черной водой по щиколотку. Через дыры по бокам внутрь просочилась жидкость. Отбежала по болоту к стволу дерева с торчащими сквозь мох корнями.

Сильно промочила?

Оперлась спиной на ствол дерева, сняла сначала левый ботинок, затем правый, вылила из них воду. Мия тем временем обошла поваленное дерево.

Вот отстой.

Да ничего страшного.

Карин надела мокрую холодную обувь и посмотрела в сторону машины. Уже рядом. Впереди большое болото, которое, вероятно, когда-то было прудиком. Вспомнила похожее место. Место из той, прошлой жизни. Деревенское озеро с темноватой водой, где местная детвора проводила все лето. Теперь это поросшее камышом, кувшинками, болотным кипарисом и мхом сфагнумом гнилое болото.

В нескольких футах среди бледной, желтоватой травы виднелся темно-синий рюкзак. Мия тоже его заметила.

Достанем?

Он слишком далеко.

Попробуем? Может там есть что-нибудь. Что-нибудь полезное.

Это навряд ли.

Старшая сестра прошла вдоль берега по мху, взялась за ствол поваленного дерева, но он лишь рассыпался на трухлявые щепки. Окинула взглядом лес, достала топорик и срубила молодое высокое деревце. Отрубила вялую верхушку и сняла лишние листья. Перекинула его к болоту, почти достаёт до рюкзака. Сделала осторожный шаг. Вокруг ботинка, просачиваясь через мох, выступила пенящаяся чёрная вода. Земля под ногой просела. Девочка подалась вперёд и, держа тяжёлый ствол, чуть ли не кончиками пальцев дотянулась до рюкзака. Тонким концом дерева ткнула рюкзак со стороны ручки, пытаясь его подцепить. Рюкзак перевернулся и из-под воды всплыл труп.

Карин испугалась, выронила ствол и упала на спину, Мия подбежала к сестре и оттащила её от воды. Встала, отряхнулась, поправила сползший рюкзак и взглянула на качающийся труп. Скелет без мышц и кожи, которые, скорее всего, сожрали рыбы. По лицу сползал шлепок мокрых волос, зацепившийся за переносицу. Нижняя челюсть болталась на одном сухожилии. Военная форма. На поверхности воды армейский жетон, поднятый какой-то всплывшей тканью, отбрасывал тусклые блики.

Девочки обошли болото с правой стороны и футов через двести вышли на дорогу. Розовая точка оказалась старинным когда-то красным хэтчбеком с выцветшей краской, облезшим лаком, поросшим многослойной дорожной пылью. Все стекла были покрыты серо-коричневым налетом, Карин протерла заднюю дверь рукавом, но безуспешно. Пыль превратилась в камень. Проверила водительскую дверь. Ручка поддается, но дверь заперта. Пассажирская тоже. Вернулась назад. Нажала на круглую ручку багажника с щелью под ключ. Она ушла до середины своего хода и застряла. Ни вперед, ни назад. Девочка отошла на шаг и ударила ступней по кнопке. Замок щелкнул и дверь приоткрылась

Смазка в газовых амортизаторах, придерживающих дверцу в открытом состоянии, засохла, и дверь пошла вверх с огромным трудом. Из багажника вывалился кисло-сладкий запах старины. Карин задержала дыхание. Применяя всю силу, что осталась, подняла дверь и отошла на пару метров в надежде, что запах выйдет. Крышка медленно опустилась обратно.

Попробуешь открыть изнутри.

Я пролезу?

Да.

А там есть аптечка?

Вряд ли там есть то, что мы ищем.

Карин обошла сестру, подтянула ремень на её армейском рюкзаке, стряхнула пожухлые листья и пыль с плеч.

Как себя чувствуешь?

Нормально.

Карин снова подняла крышку, придерживая её одной рукой, другой вытащила из багажника тёмно-коричневый кожаный чемодан, два белых пакета, заполненных черной плесенью, выкинула их в лес, сняла перегородку, оклеенную серым велюром, высунула подголовники. Мия сняла рюкзак, залезла в багажник, перекинула ногу за спинку заднего дивана и оказалась внутри. С большим трудом оттянула водительскую «собачку» и открыла дверь. Карин закрыла багажник и залезла в салон.

Как сзади?

Удобно. А вылезать как? Тут же нет двери.

Передние сидения складываются.

Протянула руку, наощупь нашла ручку пассажирского сидения, нажала и оно сложилось. Мия открыла пассажирскую дверь и выбралась на улицу, подняла сидение обратно.

Карин положила руки на руль, как учил отец, на «десять и два». Выжала сцепление, включила первую передачу, воткнула вторую и коробку с хрустом заело. Покрутила регуляторы температуры и вспомнила, как в детстве отец сажал её на колени и она рулила. В лагере она водила военный Уиллис. Опустила солнцезащитный козырёк, с него посыпалась пыль, сверкающая, словно блестки на закатном солнце. Пересела на правое сидение и опустила козырёк там. Под слоем пыли оказалось маленькое зеркальце. Провела по нему указательным пальцем, оставляя за ним зеркальный след.

Впервые за долгое время увидела своё лицо. Впавшие от усталости и недосыпа глаза, почерневшее от пыли, грязи и костра лицо. Засаленные русые волосы, убранные в хвост. Под этой грязью скрывалось милое лицо. Большие голубые глаза, аккуратный нос, тонкие губы. Карин опустила взгляд. Достала из куртки нож, вспорола бежевую искусственную кожу и вынула прямоугольное зеркальце. Открыла бардачок. Там оказались высохшие влажные салфетки для пластика, пара компакт-дисков и связка ключей. Взяла их.

Один из ключей явно от замка зажигания. Она вставила его в замок под рулем, выжала сцепление, провернула ключ. Естественно, ничего не произошло. Карин только косо ухмыльнулась и бросила ключи обратно в бардачок. С секунду подумала, снова взяла их и положила в карман, где они стукнулись о зеркальце.

Вылезла из машины и подошла к запылённому чемодану. Замок с ключом. Достала связку, прикинула к замку самый маленький ключ. Не подошёл. Достала нож и вставила под замок, потянула на себя, и механизм с длинными шпильками вылез. Откинула его на асфальт, подняла верхнюю половину. Внутри оказались вещи: три совершенно новые пары носков, мужская рубашка, штаны, маленькая коробочка с мылом и расчёской.

Есть что-нибудь?

Да так. Шмотки и мыло.

Карин взяла носки, рубашку, мыло и запихала в свой рюкзак. В чемодан положила замок, закрыла и закинула как можно дальше в лес. Пошаркала ногой по асфальту, заметая пыль, чтобы никто не подумал, что здесь кто-то был, села в машину, Мия уже там.

Я пойду в город. Сиди тут и жди меня

Постарайся быстрее.

Я найду лекарство и вернусь.

Мия держала в руках старый голубой плеер Walkman и распутывала наушники.

Если ты не найдешь. Я умру?

Нет.

Но если всё-таки не найдёшь?

Карин вышла из машины.

Я послушаю музыку?

Один наушник, на минимальной громкости. Хотя не стоит, лучше контролируй дорогу.

Хорошо.

Перед сном спокойно послушаешь.

Карин закрыла дверь. Уже темнело. Двинулась по дороге и на первом перекрёстке свернула направо. Шаг быстрый, уверенный. Ночной ветер возвращался, уже завывал где-то в лесу. На дороге лежали деревья. Трава, проросшая сквозь асфальт, обвила трухлявые стволы. Сквозь зелень виднелись черные древесные грибы и плесень. Вдоль обочины выстроились брошенные машины с прогнившими крыльями, приросшими покрышками, обнажившимся кордом. Рыжие лужи под ними больше походили на проржавевшие тени, отбрасываемые напоминаниями о былой цивилизации.

Солнце уже почти село. Путь освещали последние лучи, еле пробивающиеся сквозь смог. Из леса вытек туман. Он медленно пожирал ржавые машины одну за одной. Карин побежала.

Главная улица. По краям отстроены красные кирпичные дома. Карин заметила выцветшую табличку с зелёным крестом. Подошла ближе. Двухэтажное здание. Стеклянные витрины разбиты, внутри пустота. Поваленные полки из нержавеющей стали, осколки, бумажки, листья, пустые коробки. Подняла большую полку, под ней оказалось несколько кирпичей и раздавленная коробка средства от кашля.

Прошла по осколкам чуть дальше, ближе к холодильникам. Дверцы прикрыты, около замка разорванное железо и уплотнительная резинка, кто-то вскрыл его ломом. Карин открыла тяжёлую дверцу, приподняла белые решетчатые полки. Взяла в руки алюминиевый баллончик от ингалятора. Пустой. Вышвырнула полки из холодильника. Подошла ко второму. Там лежали коробки и несколько ампул с физраствором. На всякий случай положила их в карман.

Перелезла за витрину. В полках ничего нет. Прошла в лабораторию. Там воняло мертвечиной. Прикрыла нос ладонью, стараясь особо не дышать. Включила фонарик. Одна из дверей заколочена досками, почерневшими от времени.

Кара подошла к доскам. Схватилась за верхнюю, упёрлась ногой в дверной косяк. Гвозди со скрипом вышли из сухой древесины, посыпались хлопья белой краски. В нос ударила вонь, девочка еле сдержала рвотный рефлекс. Вышла в зал и отдышалась. Вернулась и проделала то_же самое с двумя другим досками.

Повернула круглую ручку и потянула дверь на себя. Тусклый фонарик осветил частички пыли и скелет, обтянутый засохшей кожей, в белом халате, на противоположной двери стене. Он сидел на полу, опершись спиной о стеллаж. Вокруг него разбросаны пустые бутылки, на полу, рядом с костлявой кистью, лежал серебристый ключ. По телу пробежали мурашки. Она осторожно зашла в помещение. Навела фонарик на полки. Достала список, светила то на листок бумаги, то на полки, полные коробок и пакетов. Пробежала глазами в поисках бело-зелёных коробочек. Есть. Открыла одну из них. Холодный алюминиевый баллончик. Тяжёлый. Подставила открытый рюкзак к краю полки и смела вместе с пылью все восемь штук. Набрала бинтов, пластырей, спирт, обезболивающее и что попалось под руку.

Убегая со склада, Карин даже не задумалась, как этот человек оказался там. Она не могла поверить, что как только у них закончился последний баллон, она нашла двухнедельный запас, хотя до этого они не попадались. Промелькнули образы Бога. Бога, который допустил «это». Вышла из аптеки, выключила фонарик. Ещё только начинался вечер, но темно, как ночью. Бегом вернулась к машине. Мия увидела её и открыла дверь. Карин посмотрела на сестру. Бледная, потная, полуживая. Дышит тяжело, просвистывая.

Нашла?

Да. Где спейсер?

Вот.

Мия дала сестре белый пластиковый ингалятор, который крутила в трясущихся руках, Карин вставила в него новый баллон и вернула обратно. Мия одновременно с нажатием на баллон сделала глубокий вдох, задержала дыхание и выдохнула. Карин все еще не могла отдышаться, то и дело откашливаясь. Смотрела на сестру. Та вытерла холодной рукой пот с лица.

Спасибо.

Карин кивнула и с облегчением выдохнула, села за руль и захлопнула дверь.

Проголодалась?

Само собой, мы не в лагере с трехразовым питанием.

Карин взяла с задних сидений рюкзак, порылась там и вытащила две жестяные банки с выцветшими порванными этикетками и дала сестре. Аккуратно достала сверток с грибами. Размотала тряпку. На посеревшей ткани лежали ярко-оранжевые грибы причудливой формы с желтыми шляпками.

Ты же хотела их засушить.

Найдем еще.

Девочки вышли из машины и отошли в лес, примерно на милю от дороги. По пути Карин собирала маленькие сухие веточки, по крайней мере, те, что могла различить в практически кромешной темноте. Выбрав более-менее просматриваемое и безопасное место, старшая сестра скинула тяжёлый рюкзак на землю и сложила хворост шалашиком. Достала из рюкзака спички и выцветшие газеты, порвала, скомкала и просунула под ветки. Взяла спичку, сложила руки, чиркнула. Спичка нехотя зажглась и Карин поднесла дохленький огонёк к газетам.

Огонь уверенно прошёл от нижних слоёв бумаги, сквозь которую виднелось пульсирующее пламя, до верхов, перебрасываясь на маленькие ветки. Пока Карин разводила костёр, Мия достала из рюкзака плоскую железную банку из-под паштета, которую они использовали в качестве сковороды. Налила немного масла из полулитровой бутылки, где осталось меньше половины. Забросила туда грибы.

Карин подула на огонь, в воздух взмыл пепел, искры и догорающие кусочки бумаги. Некоторые из веток уже разгорелись. Мия подошла и дала банку, подвешенную за проволоку, сестре. Карин села на землю недалеко от костра и протянула импровизированную сковороду над огнём. Мия села рядом. Над грибами потянулась тонкая струя пара.

Долго их жарить?

Нет. Некоторые грибы можно вообще сырыми есть. Думаю, что эти тоже.

Серьезно?

Конечно. Шампиньоны, например. Или трюфель.

В тишине отчётливо слышен звук шипения воды, выделившейся из грибов, в масле. Карин поднесла баночку к себе, пошкрябала ложкой, добавила щепотку соли, перемешала ещё раз и протянула обратно над костром.

Грибы – это растения? Они ведь растут, правильно?

Нет. Они вроде как отдельно.

Это как?

Не помню точно. Но их не относят ни к животным, ни к растениям. Грибы – это грибы.

То есть они как растения, но живые?

Достань банку фасоли.

Какую?

Разве есть из чего выбирать?

Мия прошла к рюкзаку и взяла первую попавшуюся банку. Осталось всего две. Села обратно к костру. Из левого кармана куртки Карин достала ржавый нож для консервов и дала сестре. Она взяла его и принялась открывать банку. Проткнуть жесть удалось только с третьей попытки. Нож несколько раз застревал, падал, но в итоге она открыла банку. Тем временем сестра уже сняла с огня грибы. В воздухе приятно запахло едой.

Когда девочки доели, Карин потушила костёр, затоптав его ногами, и прикрыла кострище гнилыми листьями. Пустую банку из-под фасоли они забрали с собой. Вернулись обратно на дорогу. Тишина и темнота.

Легли спать. Мия на сидении, Карин разместилась на полу, подложив под голову маленький рюкзак сестры. Укуталась в большой армейский плед.

Мия достала свой старый кассетный плеер, передвинула рычажок включения, подняла ползунок громкости чуть выше и дала один наушник сестре. Внутри крутилась плёнка с кассеты Боба Дилана, которую ещё слушал их отец на этом же плеере в своей молодости.

Люблю тебя.

Я тоже.

Кара поцеловала сестру в голову и на глазах выступили слезы. Эти слова каждый раз трогали, заставляя сердце биться чаще. В их ушах играла _Knocking On A Heaven`s Door. Немного подумала над смыслом песни. Так если ли Бог? Кто-то помогает им с поиском лекарств, но этот же Бог допустил все это? Если это был судный день, то должны были остаться только хорошие люди. Или все хорошие люди перешли в другой мир, а на Земле остались лишь грешники? Тогда почему Мия здесь? Она ведь только родилась. Или первородный грех тоже считается?

Карин задремала. Тонкие сухие губы шевелились от мыслительных процессов под коркой мозга. Сквозь дверную щель задувал ветерок, ласкавший оранжевый пластиковый наушник засаленной прядью волос. Слышно сердцебиение девочек, посапывание Мии и тихие отголоски сверчков из гущи леса. Карин очнулась через несколько минут. Мия спит. Аккуратно взяла выпавший из её уха наушник, выключила плеер и накрыла сестру пледом.

Поправила под головой рюкзак, закрыла глаза. Пролежала так час. Тишина. Разве что редкие капли дождя падали на крышу, где-то вдалеке холодный ветер завывал в руины домов и слышно, как тихонько сопела Мия. Карин пролежала так довольно долго, вслушиваясь в ритм дыхания сестры, сон так и не приходил. Открыла глаза. Тусклая луна еле освещала какие-то детали машины, вроде ручек поднятия двери и очертания сидения. В окне увидела, как ветром болтало деревья. Ураган отрывал ветки и листья. Деревья качало из стороны в сторону, ветер злобно завывал. За спиной промелькнуло что-то темное.

Девочка обомлела. Затаила дыхание и краем глаза пыталась разглядеть кого-то в зеркале. Привстала, закрывая спящую Мию, достала из куртки холодный черный револьвер. Старалась не смотреть в окно. Грудь сжало от страха, короткие и быстрые вдохи, как у кролика, сердце норовило выскочить наружу.

Взвела курок, барабан провернулся, приподняла револьвер, вытянула руку. Поймала на мушку огромного медведя гризли. Он шёл по дороге, то и дело озираясь на лес. Его косматая, колосящаяся на ветру шерсть подсвечивалась на фоне тусклой луны. Он остановился. Карин дрожала. Потные пальцы сжимали оружие, указательный палец начал соскальзывать со спускового крючка. Медведь развернулся и пошел обратно к машине. Карин зажмурила глаза и опустила пистолет. Тяжелые шаги доносились прямо возле машины. Слышала, как он дышит и фырчит. Следом за тяжелым дыханием снова почувствовала удары – медведь пошел дальше. Открыла глаза. Он был уже достаточно далеко. Опустила револьвер и сползла обратно на пол.

Не могла заснуть вплоть до появления первых рассеянных лучей солнца. Всё думала о медведе. Он мог увидеть или учуять их, растолкать машину, вытащить, как из консервной банки и сожрать. Он просто прошёл мимо.

Тихое сопение и посвистывание отёкших за ночь бронхов сменилось коротким покашливанием. Мия открыла глаза, протёрла их, ещё несколько раз покашляла, взяла спейсер с баллоном и сделала два глубоких вдоха. Карин внимательно наблюдала за ней. Девочке определённо стало лучше. Позапрошлой ночью Карин не могла уснуть, боялась, что сестра в любой момент задохнется, а лекарства нет.

Как спалось?

Тут мягко

А тебе?

Нормально

Карин встала, сложила переднее сиденье и выбралась на улицу. Было на удивление тепло. Мия последовала за сестрой. Карин взглянула на дорогу, ведущую в город. Над потрескавшимся, местами взбухшим светло-серым асфальтом парил туман, стелющийся из леса. Тугая мутная субстанция сжирала проржавевшие машины, низы столбов и указателей. На сером небе появилось некое подобие розового оттенка. Карин вспомнила живописные ярко-бордовые, розовые и оранжевые закаты на озере Маргарет, куда она в детстве ездила на несколько дней.

Карин зашла в лес. Ноги тут же промокли от росы. Наклонилась, вытерла о траву руки, лицо и вернулась к машине. Мия достала из рюкзака стальную решётку, большую белую кружку и несколько деревяшек. Сложила их, сверху поставила решётку и чашку, куда налила воды из бутылки, и подожгла. Сухая древесина быстро разгорелась, через минуту на дне кружки появились маленькие пузырьки, пошёл пар.

Взяла маленькую жестяную банку с молотым кофе и пластиковый футляр с таблетками стевии, который они нашли несколькими днями ранее. Вода закипела. Помешала её ложкой, подождала примерно с минуту и сняла с огня. Добавила пару ложек кофе, две таблетки сахарозаменителя, ещё раз перемешала и поставила на решётку, ногой отодвинув её от костра. Мия повернулась и увидела сестру, наблюдавшую за ней.

Пьём кофе и идём на север. Сегодня надо выйти на шоссе девять и держаться его. Мы забрались слишком далеко в лес, пора двигаться дальше.

Разве они нас не ищут?

Конечно нет. Им плевать на нас.

А мне приснилось, что нас поймали и отправили обратно.

Никто нас не поймает.

Карин подняла кружку и сделала первый обжигающий глоток. Дрянной кофе и настолько же дрянной сахарозаменитель. Прошло много лет, но во рту иногда ощущался вкус свежемолотого кофе. Карин сделала ещё пару глотков и отдала кружку сестре. Мия не задумываясь допила кофе, сполоснула кружку, протерла изнутри пальцами и убрала обратно в рюкзак.

Потушили костёр. Пока Мия собирала вещи, Карин затоптала пепелище и затёрла ногами следы. Ботинки совсем развалились. Подошва оторвалась и стёрлась так, что образовалась сквозная дыра, шнурки перетёрты. У Мии ботинки несколько лучше, однако на осень тоже не годятся. Не для осени и их верхняя одежда. У Карин теплый свитер и легкий военный жакет, у Мии потрепанная темно-серая толстовка и такой же как у сестры камуфляжный жакет, который она еще будучи в лагере подшила под свой размер. Первыми, после лекарств и еды, надо искать тёплые вещи.

Карин взяла большой рюкзак, взвалила на плечи, поправила правую лямку, помогла надеть рюкзак сестре и они пошли. Туман уже растворился и были видны две ржавые машины. Карин подошла к первой, протёрла стекло. Внутри ничего нет. Подойдя ко второй, девочки почувствовали едкий запах кислоты и плесени. Протёрла стекло. Сиденья наполовину затоплены водой и покрыты длинными седыми волосками плесени. Стекло люка вывалилось и дожди убили машину изнутри.

Девочки пошли дальше. Через четверть мили свернули направо, в город, где Карин нашла лекарства. Возможно, ей и показалось, но там был универсам. По пути они в основном молчали, однако Мия разбила тишину.

Ты говорила, что в лесу мы в безопасности. Почему нам надо опять выходить на дорогу?

Мы ушли в лес, что бы нас никто не нашёл. Мы неделю ходим, никто нас не ищет, значит можно вернуться на дорогу. Там больше шансов найти еду. Лекарства.

По девятому шоссе мы выйдем в Эверетт?

Мы пройдём мимо.

Но это большой город. Там есть магазины одежды, какие-нибудь склады.

Опасно. Там могут быть люди.

Карин поправила лямку, которая вот-вот оторвётся, и окинула взглядом город. Вчера он казался больше. Возле аптеки находилось длинное одноэтажное здание, скорее всего мотель. Издалека она увидела увесистые амбарные замки на цепях, запиравшие двери, так что это здание ещё больше заинтересовало её. Девочки обошли длинный дом по всему периметру, выискивая слабые места, и такое нашлось. Стальная ржавая дверь чёрного хода. Замок на ней был совсем новый, но крепление, похоже, вот-вот оторвётся от прогнившей двери. Карин взяла его в руку, потянула на себя и сняла замок.

Замок новый? Посмотри, он новый.

Да.

Давай не пойдем туда, я боюсь.

Не бойся.

Карин достала револьвер, взвела курок.

Не надо, Карин.

Жди здесь. Следи за дорогой.

Девочка прошла в здание. Тусклые лучи солнца еле пробивались сквозь жалюзи и освещали клубы пыли, летающие по всему холлу. Справа стойка регистрации, слева длинный тёмный коридор с многочисленными дверьми по краям. Карин прошла за стойку. Отодвинула ящик с ключами от номеров, однако все ячейки оказались пусты.

Девочка с опаской пошла по коридору, по пути пробуя открыть двери. Все заперты. Карин подобралась к приоткрытой двери. Несколько подумала и открыла её.

Резко отвернулась, закрыла глаза правой рукой и вытошнила сегодняшний горький кофе с дрянным сахарозаменителем на грязный пол. Сползла по стене и вытерла рукавом слюни. Несколько раз сплюнула горечь. В номере стояла кровать с пропитанным запёкшейся кровью матрасом. Под каркасом большая, прямо до двери лужа крови с несколькими отпечатками ног. На подушке засохшая голова девушки, ступни и кисти, разложенные вокруг. Последнее, что запомнила Карин, это ваза с сушёными цветами и лепестки, прилипшие к полу. В небольшом помутнении девочка вылетела из мотеля.

Что там?

Ничего.

Там пусто?

Да.

Карин поняла, что то безумие, о котором ей рассказывали, действительно существует. Ей стало страшно, ведь она до последнего не верила. В голове сразу же всплыли яркие моменты из страшилок о каннибалах, религиозных фанатиках, садистах и просто больных людях. Девочки забрались в улей. И вот первая пчела.

Отвлеклась от раздумий, заметив вывеску магазина. Все маленькие магазинчики вроде этого похожи на остальные. Одноэтажные кирпичные здания с выбитыми витринами, поваленными полками, камнями, мусором. Также их объединяло ещё кое-что – они дочиста разграблены. Однако Карин никогда не отчаивалась и старалась найти что-нибудь стоящее. Хотя бы батарейки в плеер сестры.

И вот, Карин перекидывала полку за полкой, в надежде найти хоть что-то пригожее. Среди завала битого стекла, промасленной одежды, досок и пустых коробок она нашла помятую консервную банку кукурузы. Вроде бы целая. Закинула в рюкзак и поправила лямку. Мия тем временем ждала на улице, просматривая горизонт на предмет угрозы. Пока никого не было.

Карин порылась ещё. Безуспешно. Хотела уходить, но вспомнила про склад и подсобные помещения. Подошла к побитой и кривой рольставне, закрытой на замок. Достала нож, вставила между бетонным полом и проушиной. Анкеры немного вытащились, но дальше не пошли. Нож, казалось, сломается от такого усилия. Карин решила, что должен быть чёрный ход. Вышла на улицу.

Есть что-нибудь?

Банка кукурузы.

Девочки обошли здание. Карин залезла на пандус. Замок на двери оказался уже сорванным. Это расстроило сестёр. Карин открыла дверь. Достала фонарик и осветила несколько коробок. Пол покрыт белой глянцевой коркой с клубами черной плесени – скорее всего, протекло испортившееся молоко или кефир. Всё разгромлено, впрочем, как и в зале. Карин исследовала склад и нашла лишь несколько просроченных шоколадных батончиков, забившихся в складки большой промоченной коробки, и упаковку с двумя целыми литровыми бутылками воды.

Успешно?

Пара шоколадных батончиков и вода.

Можно воды?

Карин взяла одну из бутылок, тщательно рассмотрела крышку и проверила, цела ли она, открыла, понюхала и только после этого сделала два больших глотка и передала бутылку сестре.

Девочки свернули из городка в лес и пошли на запад. Полдень. Утренний холод сменился прохладой, изо рта уже не шел пар. Карин нашла заросшую тропинку, по которой и решила идти к шоссе номер девять. Примерно через час они вышли к речке. Ещё чуть западней углядели старый бетонный недостроенный мост. Тёмный, пропитавшийся влагой. Из трещин растёт длинная и густая трава, а сбоку он порос мхом.

Вблизи оказалось, что он ещё и высокий. Карин подпрыгнула, схватилась за скользкий край, буквально вцепилась ногтями в мягкий слой влажной бетонной пыли, упёрлась коленкой, подтянулась и перекинула сперва левую ногу, а потом и всё тело. Перевернулась, не вставая протянула руку, и Мия, подпрыгнув, схватилась за неё. Подняв наверх сестру, Карин наконец-то встала и отряхнулась. Достала из армейского жакета ножик и кончиком выскоблила из-под ногтей мокрую серую крошку.

Щели между бетонными блоками были широкими, туда легко помещается ботинок, но сам мост стоял крепко и вроде как внушал доверие. Сёстры, держась за руки, прошли через реку. От каждого шага внутри моста вибрировала арматура. Карин спрыгнула на траву, вытянула руки и поймала Мию. Поправила лямку рюкзака, которая вот-вот оторвется. Пошёл дождь.

Карин спустилась по рыхлому берегу под мост, достала из рюкзака карту. Пришла Мия. Судя по карте, они только что пересекли реку Скайкомиш, теперь надо двигаться вдоль неё на запад. По пути встретятся несколько городов, где можно попытать удачу с поиском еды и одежды. Убрала карту обратно в рюкзак и кинула его на сухое место. Под мостом было на удивление уютно. Слышно, как тяжёлые капли падали на бетон, оставляя в пыли кратеры. Карин не любила дожди. В лагере она видела пару ребят, попавших под кислотный дождь. От их лиц мало что осталось, а через несколько недель они умерли от бронхита. Карин видела лес после такого дождя: от деревьев остались почерневшие, словно обгоревшие в пожаре, стволы. Такие леса встречаются часто. Вживую она, конечно, кислотный дождь не встречала, но страх остался.

Мия тоже сбросила рюкзак, взяла бутылку воды и сделала несколько коротких глотков, протянула воду сестре. Она не отказалась.

Карин села на корточки и упёрлась спиной о бетонную стену, подняла голову вверх. Дождь ещё шёл, но, видимо, прекращался. С щели стекала прерывистая струйка воды, за мостом её подхватывал ветер, и капли растворялись в воздухе. Мия села рядом, взяла рюкзак сестры.

Лямка отрывается.

Знаю.

Мия достала коробок спичек, обмотанный темно-синей ниткой, выдвинула внутреннюю часть, вытащила иголку. Отмотала примерно метр, оторвала, помочила во рту кончик, продела в ушко и затянула узел. Карин не без интереса наблюдала за сестрой. Как та бережно зашивала её лямку. Скрытым швом. Как будто кому-то было дело до красоты. Закончив, она убрала всё по местам.

Дождь закончился и сестры вышли в лес. Карин подумала, что завтра с утра можно будет помыться в реке. Или хотя бы сполоснуть голову. Девочки высматривали грибы. Мия нашла небольшой куст с круглыми красными ягодами, однако Карин отговорила её, сославшись на то, что они могут оказаться ядовитыми.

Ближе к вечеру девочки вышли на параллельную девятому шоссе дорогу. По середине асфальт вздулся и из длинной чёрной щели поросла трава. По правой стороне стоял пикап со спущенными колёсами. Карин узнала машину. Это Додж Рам, точно такой же, как у них в лагере. Через прогнившую заднюю дверь багажника стекала прозрачная дождевая вода. Карин подошла ближе. Посмотрела внутрь. На пассажирском сидении разложенная выцветшая карта, коричневые наручные часы и какие-то бумажки. Потянула большую чёрную пластиковую ручку на себя, дверь открылась. Прилипшая резинка с треском отклеилась. Внутри пахло бензином, машинным маслом и чем-то прогорклым. Взяла часы, карту, скинула бумажки на пол и открыла пассажирскую дверь, Мия села рядом.