Czytaj książkę: «Землетрясение в Ташкенте», strona 9

Сдача сессии в том году ни чем не отличалась от предыдущих. Разве что, последний экзамен совпал с датой убытия в отпуск и я дал ему возможность отдохнуть от меня до осени, стёпу ж не получать. Перед каждым „отчётом“ преподавателю за меченный (от Крыловского метать) в семестр квант науки, я накануне, испытывал дикий мандраж. Хаос творился в голове полнейший, причём это абсолютно не зависело от сложности предмета. Но когда я приходил в аудиторию и начинал готовиться, всё расползалось по своим местам и после сдачи надолго оставаясь в памяти, а вибрация, мучавшая накануне казалась смехотворной глупосью. На разных этапах своей жизни я учился во многих учебных заведениях, но чувства испытываемые в преддверии экзаменов не покидали меня никогда. За 20 лет моего „жизненного пути“ я самостоятельно вояжировал лишь в азиатскую Мекку жары-Ашхабад, в гости к маминому брату, поэтому задумываемая поездка с другом детства на кавказкое побережье в Сочи дикарями, представлялась путешествием на африканское сафари. В Сочи, в ту пору так же дико отдыхала моя сестра с племяшкой. Они снимали на Мамайке комнату и меня сооблазняли уже готовым углом. Я летел в Сочи один. Мой товарищ летел на неделю позже. Так что предложение проживания с уже налаженным бытом выглядело заманчиво. Располагался этот дом на горе, соседнюю квартиру сдавали пернатым хищникам и это почти без юмора. Тащиться на ту горку можно было только с альпештоком или, что лучше, подлетать на крылышке с трёхметровым размахом. Мощный клюв царь-птицы был тоже не лишним, т.к. доставлять наверх пропитание из подножных магазинов было тоже делом непростым. Добрался на перекладных из Адлера. Еле нашёл это орлиное гнездо. Стучу-никого нет. На пляжe, думаю ультофиолет на спину наворачивают. Устроился на крыльце .

Час сижу нет, два-нет ни души. Спросить-то некого. Дом, как хутор, стоит на отшибе да ещё на верхотуре. Из достопримечательностей-полкан здоровенный на цепи, возле входа в дом сидит. Тявкнул для приличия пару раз и улёгся спать, отвернув морду, всем видом давая понять, что дальнейший разговор неуместен. Живот подвело. Стал приглядываться к зелёным яблокам, что росли во дворе. Слышу, снизу доносятся до боли знакомые буквосочетания, в раз подумалось, будто в цехе в конце месяца нахожусь. Гляжу, поднимается „медленно в гору“, парень в морской форме.

Фуражка на носу. Китель, на манер свитера, накинут на спину и рукавами у горла завязан. И прёт этот морячок, уподобляясь Сизифу, неимоверных размеров чемодан. „Деликатные“ слова летят во все стороны цветным фейерверком. Ну, думаю, боцман. Ранее, с такими типами судьба не сводила. В Ташкенте „флот“, конечно был, но каботажный, который ходил в пределах основной городской акватории– Комсомольского озера.

Флот был малотоннажный и боцман на этих, с позволения сказать, дредноутах не полагался. Дом на горке один, как перст, стоит. Сестра говорила, хозяин –художник, стало быть максимум с мольбертом должен восходить в жилище. А тут-человек чемодан перед собой толкает, габаритами соизмеримыми с его ростом. Ну, думаю напарник образовался, не так скучно будет. И точно, вскарабкался морячок на пиковую площадку, глаза из орбит лезут, весь в поту и сразу ко мне с вопросами: " правильно ли по адресу заявился, потому как тут он впервые и если неверно попал, то второго восхождения на местную Джамалунгму ему не вынести". Познакомились. Выяснилось, что он родной брат хозяйки. Закончил во Владике мореходку и получив отпуск перед отбытием в дальние страны(его на большой сухогруз распределили) решил навестить сродственницу. В чемодане том, кроме кроме смены тельников и тапочек, как выяснилось позже 10 кг красной икры, а остальное на сколько позволял бесплатный провоз багажа, копчёная кета. Надо сказать, что прибытие на черноморское побережье Кавказа тик в тик совпало с днём моего рождения. Не зная местных условий и обычаев, я в буфете аэропорта укупил бутылёк, местного „аперитива“, соблазнившего этикеткой, исполненной в манере пейзажей Левитана. Думал с сестрой вечерком и отметим сей праздник. Сидим с соседом по „гнезду“ рядком на крылечке. Время полуденное, солнце в зените. Благо водопровод во дворе. Как по сигналу ринулись к нему с целью влить в себя целителькой кавказской влаги, на что последний, как бы в издёвку, прошипел невнятно „а не пошли бы вы“ и с хрипом, засосав воздух, почил „в бозе“. Разговоры ведём. О морской стихии, о воздушной, кому что ближе, а есть хочется страсть как. Молодые желудки от разговорной романтики ещё больше требуют пищевого вброса. Внизу, у дороги, я бы назвал это место на скалолазский манер приютом или базовым лагерем, примостился продмаг. Но как вспомнили, что надо будет совершать повторное восхождение желание возыметь продовольственные прелести, на манер шагреневой кожи, скукожилось до размера булавочной головки.