Czytaj książkę: «Землетрясение в Ташкенте», strona 5

Будни и праздники

Трясло в тот год почти каждый день, а первые 2 недели особенно интенсивно. Привыкнуть к этому явлению было практически невозможно, но мы работали, жили и шутили. Молодость! 8-го мая в Ташкент в командировку приехал мамин брат из Ашхабада. Он пережил Ашхабадское землятресение 48-го года. Сутки пролежал под завалами, пока откопали. Выжил чудом. Так вот, приезжает он под вечер, я в тот день в ликбез не пошёл. Мама праздничный ужин сварганила. Дядька, первым делом, ещё чемодан не поставил, дом обежал, во все щели посмотрел, кое-где штукатурку ногтём ковырнул, стены согнутым пальцем на манер кладоискателей обстучал, и говорит: ну вы здесь паникёры! Вы и понятия-то не имеете, что на самом деле за штука эта землятресение.

И маме после ужина: постелишь мне под стенкой, где самая большая трещина образовалась, отдыхать буду. Мама ему говорит, да мы дома, с первого толчка не спим. Все спят во дворе и ты там ложись, я у Софки раскладушку для тебя взяла. Дядька упёрся, ну ни в какую. Поужинали. Пузырёк под маринованную щучку приговорили. Тут он, слегка подморившись, стал рассказывать, как в 41-м под Москвой, будучи командиром пехотного взвода, в воронке от снаряда спал, показывая бойцам на примере, что последний дважды в одно и тоже место не попадает и как в 48-м, на комбинате продукцию давал, под аккопанимент рассыпающихся стен. Короче, героики хватало. Засиделись тогда допоздна, дождик маленький прослезился. Решили-ладно, сегодня дома переночуем. Постели разобрали и не успели свет выключить, как слышим „зверюга“ загудела. Лежим ждём. Дядька вроде уже как похрапывает. Вдруг как дало, как дало. Я вскочил, маму с постели тяну. Во двор выскочили. Родня вся в сборе. Дом у нас хоть собственным числился, 3-м хозяевам принадлежал и проживала в нём куча родственного народа.

Пока туда-сюда, смотрим дядьки нет. Мама говорит: „пойдём в дом посмотрим, если чего-разбудим“. Намаялся за день,уснул наверное. В дом зашли, вдруг крик и словно метеор, в комнату дядька закатывается. Матом кроет на чём свет стоит: „немедленно на улицу, жить что ль вам остолопам надоело? „ Мама ему: „а ты где был? „ В отличие от вас, недоумков, уже 10 минут как на улице стою. Тут смотрим, а он, оказывается уже при полном параде. В рубашке, галстуке и пиджак на руке. Я-то в одних исподнях выбежать успел. Мама ему: „ты щётку зубную из чемодана вытащил, зубы перед сном освеждить“. Дядька: „сейчас чемодан с улицы во двор занесу“. Когда успел? Вот что значит армейская выучка. Три дня, что в командировке был на улице спал. Уехал не простившись, мы на работе были. Вечером пришли. Смотрим:на входной двери бумага с посланием приколота.

А в послании короткое напутствие: „Памятка разгильдяям! Заслышав гул, в дом не входить!!“ и черепушка с двумя куриными косточками снизу пририсована. Смехота да и только. К слову. Была у нас в цеху Маша-комплектовщица. Бог наградил её рубенсовскими формами и при этом, в отличие от тел из-под кисти великого мастера, бюстом ненормируемого размера. Мы, молодые охламоны, всё норовили органолептическими методами подтвердить увиденное. Мой дружок-напарник Жорка, лётчик будущий, изловчился и сзади за эту ненормируемую выпуклость и ухватился. Машка спокойно, без шума и крика отшвырнула его, да так что видно этот полёт и определил его дальнейшую судьбу. И в отмщение мы приклеили ей на спину рабочего халата, который не мог скрыть её рубенсовских прелестей бумажку с короткой , на манер той что на электрических столбах, надписью „Не влезай! Убьёт!“ и черепушку с костями снизу. Если без шуток, положение на заводе складывало не совсем хорошее. Ладно бы произошло бы всё разово, тут как у нас принято, пошумели бы для виду, народ очередными глобальными проблемами по строительству светлого завтра озадачили, объяснили бы случившееся происками акул империализма, ну вкрайняк, за чрезвычайность ситуации премию бы по десятке на трудовое лицо выписали, да и забыли до очередного разу. Ан нет. Трясёт и трясёт. Конца и края не видать. Учёные мужья, равно как истинные так и псевдо, выросшие как грибы после дождя сказать что-либо вразумительное не могут, только очереди в пищебумажных магазинах создают, ударно скупая бумагу для научных трактатов готовых в ближайшее время если не подвинуть земную кору, то уж потрясти мир фолиантами диссертационных открытий. Завод был эвакуирован из-под Москвы. И основная масса квалифищированных рабочих приехала вместе с демонтированным оборудованием. Именно благодаря им удалось, практически с колёс наладить выпуск самолётов.