Czytaj książkę: «Близнецы из Пиолана»

Czcionka:

This edition is published by arrangement with Hugo Publishing in conjunction with its duly appointed agent Books And More Agency #BAM, Paris, France.

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме с помощью каких-либо электронных или механических средств, включая изготовление фотокопий, аудиозапись, репродукцию или любой иной способ, или систем поиска и хранения информации без письменного разрешения издателя.

*** * ***

Моему мужу, настоящему герою

Пролог

1 сентября 1989

– …«Хитрый Бизон»¹ рекомендует всем автомобилистам избегать основных магистралей между десятью утра и шестью вечера. На это воскресенье объявлен оранжевый уровень опасности.

К другим новостям: по-прежнему не найдены близнецы из Пиолана², брат и сестра одиннадцати лет, пропавшие в прошлую субботу во время Фестиваля чеснока – праздника, ежегодно отмечаемого в последние выходные августа. Очередной поисковый рейд жандармерии³ Оранжа⁴ начнется завтра в десять часов утра. Наш специальный корреспондент Матье Бото собрал многочисленные свидетельства соседей, которые также собираются принять участие в поисках…

11 ноября 1989

–…Благодарим Оливье Янна и Бертрана Корта за эти кадры. Пользуясь случаем, напоминаем, что сегодня вечером «Антенна-2»⁵ представляет документальный фильм, в котором по архивным материалам воссозданы основные этапы сооружения Берлинской стены, а за ним последует спецвыпуск нашей информационной программы, в котором мы попытаемся объяснить вам суть политических и экономических игр, которые с тех самых пор дестабилизируют Германию.

К другим новостям: дело о пропавших близнецах из Пиолана приняло трагический оборот. Сегодня утром тело маленькой Солен было найдено на кладбище при часовне Сен-Мишель-де-Кастеллас, недалеко от города Ушо – менее чем в десяти километрах от того места, где ее видели живой в последний раз. Согласно первым сведениям, полученным от жандармерии, девочка умерла менее суток назад. Наш корреспондент побеседовал с садовником приходской церкви, который обнаружил тело. Все еще потрясенный своей ужасной находкой, он сказал, что маленькая Солен была похожа на ангела – в белом платье, с венком в волосах. У нее был такой умиротворенный вид, что поначалу он принял ее за спящую, даже несмотря на то, что было холодно. Но потом узнал в ней пропавшую девочку, чьи фотографии были разосланы по всему региону. Ее брат-близнец пока не найден, но очевидно, что сегодняшнее трагическое событие позволит следствию выявить новые детали происшедшего, которые, будем надеяться, помогут раскрыть преступление…

1 января 1990

–…197 сожженных автомобилей только в этом департаменте. Префектура, однако, считает нужным отметить, что их число немного меньше, чем в прошлом году…

Еще один акт вандализма был совершен ночью накануне празднования Дня святого Сильвестра⁶, но в этом случае причиной стало не развлечение или алкогольное опьянение: наутро жители Пиолана, городка, расположенного в департаменте Воклюз, увидели оскорбительные надписи на фасаде мэрии. Начертанные кроваво-красной краской, они обвиняли городские власти в том, что те прекратили поиски маленького Рафаэля, второго из пропавших близнецов, о котором до сих пор нет никаких известий. Дело об убийстве его сестры не закрыто, но жандармерия Оранжа неофициально признает, что надежды на счастливый исход событий для мальчика, которому, напоминаем, всего одиннадцать лет, почти не осталось…

14 февраля 1996

– Этот праздник, весьма популярный по ту сторону Атлантики⁷, среди нас, французов, вызывает споры. В самом деле, если женщинам идея романтичного ужина в ресторане или небольшого подарка скорее нравится, то мужчины видят в этом некую разновидность вымогательства и считают, что День всех влюбленных имеет коммерческую основу…

Благодарим Алена Фора за эти кадры. Теперь вернемся к сюжету, который мы уже освещали в начале недели. Напоминаем: в понедельник Виктор Лессаж подал ходатайство о возобновлении расследования убийства его дочери Солен и исчезновения его сына Рафаэля. Семь лет спустя после этих трагических событий он сказал, что готов дать согласие на эксгумацию тела дочери, чтобы взять образец ДНК. Стоит отметить, что начиная с прошлого года этот метод все шире используется полицией, и, очевидно, уже скоро он позволит раскрыть множество преступлений. С нами в студии – Мишель Шевале, который сейчас попытается объяснить суть исследования митохондриальной ДНК – надеюсь, я правильно произнес это слово – и расскажет, почему это открытие – настоящая революция в судопроизводстве…

31 августа 2009

–…Министр национального образования, занявший этот пост всего два месяца назад, предупредил, что начало учебного года ожидается более хлопотным, чем обычно. Завтра утром у нас в гостях – месье Люк Шатель, который расскажет, что изменится для наших детей в новом учебном году, и ответит на вопросы в прямом эфире.

Сегодня в пятнадцать часов состоятся похороны Люс Лессаж, матери близнецов из Пиолана. Она покончила с собой в прошлую среду у себя дома, ровно через двадцать лет, день в день, после исчезновения ее детей. Напомним, что тело маленькой Солен было обнаружено два с половиной месяца спустя и убийство так и не было раскрыто. Ее брат Рафаэль до сих пор не найден. Сразу после погребальной церемонии в Пиолане пройдет «Белый марш»⁸. Организаторы сообщают, что в нем собираются принять участие более десяти тысяч человек – это в два раза больше всего населения Пиолана, – и надеются таким образом вновь привлечь внимание к этому трагическому событию, которого никто из местных жителей не забыл. Возглавит шествие Виктор Лессаж, отец близнецов.

20 июня 2018

–…Несмотря на то, что уже два дня на месте действуют силы охраны правопорядка, не удалось обнаружить никаких следов пропавшей Нади Вернуа, девочки одиннадцати лет. В последний раз ее видели рядом со школой «Ла Рока» в Пиолане. Обычно Надя возвращалась домой в компании двух своих подруг, но в тот день она сказала, что ей надо к врачу, и ушла в противоположном направлении. С тех пор о ней ничего не известно. Отметим, что это исчезновение вызвало самые мрачные воспоминания у жителей города. В самом деле, двадцать девять лет назад, почти в такое же время, пропали близнецы из Пиолана – Солен и Рафаэль. Будем надеяться, что маленькую Надю не постигнет участь Солен, убийство которой до сих пор не раскрыто, а между тем срок давности истекает всего через месяц…

Чтобы завершить этот выпуск на чуть более жизнерадостной ноте, сообщаем, что тридцать шестой по счету, уже традиционный Праздник музыки⁹ в этом году для большинства французов проходит под дождем. Однако плохая погода не испугала юных музыкантов, с которыми встретился наш корреспондент Флоран Тома. Флоран, вам слово…

1

Жан неотрывно смотрел на Виктора Лессажа, ожидая объяснений, которых все не было. Бывшие коллеги из жандармерии Оранжа, видимо, желая оказать ему любезность, оставили его наедине с этим человеком, знакомым ему почти тридцать лет, который неожиданно предстал перед ним в качестве задержанного. Виктор сам настоял на его присутствии. После всех этих лет отец близнецов все еще верил в него, хотя Жан в глубине души сомневался, что этого заслуживает.

– Просто скажи мне, что ты не имеешь никакого отношения к исчезновению Нади.

– Как ты можешь меня подозревать? – спросил Виктор упавшим голосом.

В таком подавленном состоянии Жан его раньше не видел. Это что-то новое. Все тридцать лет Виктор был борцом, бунтарем, подстрекателем, порой даже обвинителем, но угнетенным – никогда. Втайне Жан выругал себя за свои слова, но улики свидетельствовали против Виктора, и игнорировать их означало бы оказать ему дурную услугу.

– Зачем ты попросил, чтобы меня позвали?

– Ты же знаешь, мне они не поверят. Я – идеальный подозреваемый. Я несколько месяцев боролся за то, чтобы дело об убийстве Солен не закрывали по истечении срока давности, – и вот другая девочка исчезает почти в самую годовщину роковой даты… Следователям наверняка придется возвращаться к моему делу. Даже если твои дружки не найдут никаких следов настоящего преступника – всегда ведь легче искать под фонарем… А я – вот он. Тот, кому преступление выгодно в первую очередь. На их месте я бы тоже меня арестовал.

Жан невольно улыбнулся. С самого начала их знакомства Виктор никогда не скрывал своего презрения к полицейской братии, и Жан не мог его за это упрекать. Двое детей Виктора исчезли, дочь – навсегда, сын, возможно, тоже, и никто не смог дать ни малейших объяснений случившегося. Чего он не понимал, так это почему он сам, Жан Вемез, вынужденный вновь вернуться к этому делу – при всей, казалось бы, очевидности фактов, свидетельствующих против Виктора, – продолжает сохранять симпатию к нему.

– У них есть и другие улики, – нехотя произнес он. – Они нашли ее шапочку у тебя дома.

– Надя заходила меня навестить время от времени.

– То есть как – «заходила навестить»?! С каких пор? Почему ты им об этом не сказал?

– Чтобы они вдобавок приняли меня за старого извращенца? Нет уж, спасибо!

– Скажи, зачем она к тебе приходила? – настаивал Жан. Ему стало не по себе.

– Расслабься, Жанно, это не то, о чем ты подумал. Ничего похожего на разврат. Будь уверен, штатный психолог тебе скажет, что я совершил «трансфер»¹⁰ по отношению к этой девочке, но клянусь тебе, это не так. Надя в курсе нашей семейной истории, ей известны все детали. Она решила сделать в школе доклад, посвященный Солен. Это итоговая работа, которую она должна была представить к концу учебного года. Ну, знаешь, эти школьные задания для самостоятельной работы… Каждый пишет свой доклад в течение всего года, а потом выступает с ним перед классом. Надя отчего-то вбила себе в голову, что все ее ровесники должны узнать, что случилось с моей семьей. Долг памяти в каком-то смысле… Она была хорошей девочкой, очень умной для своих лет.

– Почему ты говоришь о ней в прошедшем времени? – перебил Жан более резким тоном, чем хотел.

– Да, в самом деле… – пробормотал Виктор. – Наверно, со мной и впрямь произошел этот чертов «перенос». Послушай, Жан, я не знаю, что случилось с этой девочкой, но клянусь тебе, я первым пойду ее искать, если меня отсюда выпустят. Только не думай, ради бога, что я почувствую себя менее одиноким, если с ней что-то случится. Такую боль нельзя ни с кем разделить. Я давно это понял…

Жан пристально смотрел на этого человека, которым по-прежнему втайне восхищался. Все эти годы Виктор сражался как лев. За то, чтобы правосудие свершилось, за то, чтобы никто не забывал его – и его детей. Даже самоубийство жены не смогло остановить его на пути к истине. Все свое свободное время Виктор Лессаж проводил в поисках трещины в монолитной стене, расширив которую он смог бы вызвать обрушение. Он читал все научные статьи о новых технологиях, используемых в полицейских расследованиях, с тем чтобы добиться их применения в своем деле. Так, он настоял на анализе ДНК, в то время как сами полицейские еще относились к этой идее скептически. К сожалению, эксгумация останков Солен оказалась напрасной – на основе сделанных тестов ничего выяснить не удалось. Виктору уже который раз пришлось отступить. Он создал ассоциацию в память о Солен и собрал немало участников, но со временем большинство их них рассеялось. Когда появился «Фейсбук», Виктор немедленно купил компьютер и завел аккаунт. Он уже давно понял, каким мощным влиянием обладают медиа. Его запомнившийся многим поступок – обвинения, начертанные красной краской на фасаде мэрии, – который тридцать лет назад стал темой для новостного телесюжета, обеспечил ему поддержку огромного количества людей со всей Франции. Теперь в распоряжении Виктора оказался новый могущественный инструмент – социальные сети. На данный момент у него насчитывалось более пяти тысяч друзей. Он не был лично знаком ни с одним из них, но всегда пользовался их поддержкой, когда требовалось напомнить властям, что дело об убийстве его дочери по-прежнему не раскрыто, а сын пропал без вести. До сих пор все его усилия оставались бесплодными, но от этого уважение, которое испытывал к нему Жан, только возрастало: этот человек, оставшийся без детей, а потом и без жены, не собирался отступать.

– Коллеги мне сказали, что у тебя нет алиби на момент исчезновения Нади, – после недолгого молчания снова заговорил Жан.

– Когда ты наконец перестанешь называть их коллегами? – хмыкнул Виктор. – Десять лет, как уволился…

– «Жандарм бывшим не бывает». Знаешь такую поговорку?

– Первый раз слышу.

– Тогда считай, что я ее сам придумал. Если не возражаешь, вернемся к твоему алиби.

– Ну, что я могу тебе рассказать такого, чего еще не рассказал им? Я был дома. Один. Как всегда. С того самого дня, когда Люс решила сунуть голову в петлю…

– Никто тебя не видел в тот день?

– До тебя что, не дошел смысл слов «один дома»?

– Попытайся вспомнить: может быть, ты кому-то звонил? Или заказывал фильм по VOD¹¹?

– На черта он мне сдался?

– Подумай, вспомни. Вообще-то я, если вдруг ты не заметил, пытаюсь тебе помочь.

Виктор какое-то время размышлял, затем покачал головой.

– Одинокий и праздный… Идеальный подозреваемый!

– Кажется, ты не понимаешь всей серьезности ситуации, – уже начиная раздражаться, заметил Жан.

– Наоборот, – сухо ответил Виктор. – Уж если кто понимает ее в полной мере, так это я. Пока мы тут с тобой ведем светские беседы, а твои «коллеги» собирают против меня фальшивые улики, которым грош цена, поисками Нади никто не занимается!

– Это не так! Ты не имеешь права так отзываться о них. Всех подняли по тревоге. Они уже перевернули вверх дном твой дом и сад, а сейчас, скорее всего, уже осматривают твои виноградники.

– Тогда пусть Бог спасет этого ребенка, Жан, потому что больше никто этого не сделает!

2

Два часа, на протяжении которых Жан пытался вытянуть из Виктора Лессажа хоть какую-то информацию, прошли впустую. Человек, сидевший напротив него, казалось, смирился с судьбой. «Проклятый из Пиолана», как называл его кое-кто из местных, почти не реагировал на провокационные вопросы бывшего жандарма. Однако Жан Вемез и не ожидал признаний. Он ни секунды не верил в вину Виктора. Нет, все, чего он ждал, – это хоть какой-то реакции, малейшей зацепки, которая позволила бы ему вытащить этого человека отсюда.

Сам он предпочел бы сейчас оказаться как можно дальше от этого городка. «Дело близнецов из Пиолана» когда-то было «его» делом – точнее, его провалом, его проклятьем. Вскоре после получения офицерского звания и вступления в должность, в тридцать пять лет, он волею судеб возглавил оперативную группу, занимавшуюся поисками близнецов и, как вскоре выяснилось, не сумевшую действовать должным образом. Считается, что наиболее критическими для поисков являются первые сорок восемь часов после исчезновения детей. Жан слишком поздно убедился в справедливости этой статистики.

Бывший жандарм все еще хорошо помнил то утро 11 ноября 1989 года. Как и многие другие, ночь накануне он провел без сна – но не из-за расследования. Кадры разрушения Берлинской стены, транслируемые в прямом эфире на протяжении двадцати четырех часов, заворожили его. Музыка Ростроповича, игравшего на виолончели, взволновала его до слез. Однако эти эмоции не шли ни в какое сравнение с теми, которые он ощутил несколько часов спустя.

Солен в белом платье для первого причастия… Венок из белых цветов в волосах… Маленькое тельце, лежащее на влажной от росы траве, со сложенными на груди руками… При взгляде на нее первая мысль Жана была такой же, как у нашедшего ее садовника: Солен и правда была похожа на ангела.

Вскрытие установило, что перед смертью девочка не подвергалась жестокому обращению и сексуальному насилию. Это было хоть каким-то утешением, за которое весь город уцепился как за соломинку. Солен умерла от удушья. В трахее не обнаружилось никаких инородных частиц, и наиболее вероятной была признана версия, что убийца сдавил ей горло руками. Ее личико выглядело таким маленьким… Не требовалось обладать особой силой, чтобы ее задушить.

Платье, надетое на ней, как выяснилось, было не из ее гардероба, но сшито словно ей по мерке. Отсюда сделали вывод, что убийца купил его специально для нее. Эта была первая улика за три месяца, оказавшаяся у них в руках. Они обследовали в этом регионе все магазины детской одежды, а также швейные и ремонтные ателье. Но безрезультатно.

После долгих недель поисков пришлось смириться с очевидностью: обнаружение тела Солен никоим образом не помогло продвинуться в расследовании. Ее смерть осталась загадкой, и никто уже не чаял, что удастся найти ее брата живым. Только Жан Вемез продолжал в это верить. И, конечно же, Виктор Лессаж. Из этой общей веры и выросло некое подобие дружбы или, по крайней мере, взаимное уважение.

– А на кладбище вы искали? – неожиданно спросил Виктор.

Этот вопрос застиг Жана врасплох. Вообще-то, с того момента, как он вошел в комнату для допросов, спрашивать здесь полагалось только ему.

– Ты имеешь в виду кладбище Сен-Мишель?

– Ну да, какое же еще?

– Виктор, на данный момент нет никаких доказательств, что исчезновение Нади как-то связано с похищением Солен.

– И Рафаэля.

– Что, прости?

– Я сказал: и Рафаэля! – резко повторил Виктор. – Все как будто уже забыли, что мой сын тоже до сих пор не найден!

Жан ничего не ответил. Что он мог сказать, кроме того, что мальчик, о котором шла речь – даже если он все еще жив, – к сегодняшнему дню превратился в сорокалетнего мужчину и, конечно, больше не имеет ничего общего с тем ребенком, которого Виктор так любил?..

– Я не знаю, искали они там или нет, – наконец произнес он, – но я им скажу, чтобы посмотрели.

– Спасибо.

– Не благодари раньше времени. Поскольку они считают тебя виновным, могут и не прислушаться ко мне.

– Но то дело они теперь должны открыть снова, так?

– На твоем месте я бы не слишком на это рассчитывал. Еще раз: ты для них главный подозреваемый. И большинство этих парней даже на свет еще не родились, когда твои дети исчезли. Я знаю, это не то, что ты хочешь услышать, но для них Солен и Рафаэль далеко не на первом месте в списке ежедневных забот.

– Тот же возраст, та же школа, почти та же дата… Только не говори мне, что это просто совпадение!

– Возраст – согласен. Что касается школы – извини, не соглашусь. Половина всех детей из Пиолана ходит в школу «Ла Рока». «Та же дата» можно сказать только с большой натяжкой – сейчас у нас июнь, а твои дети исчезли в конце августа.

– А тот факт, что Надя интересовалась историей Солен?

– Ты же сам сказал, что не сообщал об этом жандармам – и, как по мне, это твоя большая ошибка.

Жан заметил некоторую перемену в манере Виктора держать себя: в его глазах снова появился блеск, спина выпрямилась, поза стала более уверенной – он снова был готов к бою.

– Пусть сюда зайдет этот кретин, который считает себя большим начальником! – потребовал он.

– Его фамилия Фабрегас, и он отнюдь не кретин.

– Как тебе угодно.

Втайне радуясь, что собеседник наконец-то взялся за ум, Жан направился к двери, но она вдруг распахнулась так резко, что едва не сломала ему нос.

На пороге возник юный лейтенант. Жан не знал его имени, но вспомнил, что видел его рядом с Фабрегасом во время первой пресс-конференции.

– Вы как раз вовремя, лейтенант! Не могли бы вы передать капитану Фабрегасу, что месье Лессаж хочет кое-что ему сообщить?

– Он как раз меня и прислал, капитан, – ответил лейтенант, едва успев остановиться, чтобы не столкнуться с Жаном.

– Я больше не капитан, лейтенант.

Молодой человек машинально кивнул, давая понять, что принял к сведению эту информацию, и тут же выпалил:

– Ее нашли, месье!

Жан и Виктор, одинаково пораженные, переглянулись. Поскольку лейтенант больше ничего не добавил, бывший капитан жестом побудил его сообщить подробности.

– Я не знаю, месье, могу ли я информировать вас в присутствии задержанного, – произнес тот.

– Я за него ручаюсь, лейтенант. Скажите хотя бы, она жива?

– Да, месье. Ее родители позвонили нам и сообщили, что она вернулась домой.

– Это что, была шутка? – спросил Виктор со странной смесью облегчения и разочарования в голосе.

– Пока еще не очень понятно, – отвечал лейтенант. – По словам ее родителей, она… на себя не похожа.

– То есть как «не похожа»? – спросил Жан.

– Она не сказала ни слова с тех пор, как вернулась.

– И это все? – продолжал расспрашивать Жан, поскольку видел, что лейтенант колеблется, не решаясь говорить при постороннем.

– Ее одежда, месье…

– Ну так что с ее одеждой?

– Одежда была другая. Не та, что была на ней в тот день, когда она пропала.

Лейтенант бросил быстрый взгляд на Виктора и, немного помолчав, добавил словно через силу:

– На ней было белое платье. И венок в волосах…

3

Виктор метался в четырех стенах, словно лев в клетке. Надя вернулась домой живой и здоровой, и он ожидал, что его сразу же освободят. Однако распоряжение на его счет было категоричным: он останется здесь, пока девочка не заговорит или, по крайней мере, пока не истечет законный срок задержания без предъявления обвинения – иными словами, еще тридцать два часа¹².

Напрасно Жан Вемез пытался ходатайствовать перед капитаном Фабрегасом о смягчении участи задержанного – белое платье, неизвестно каким образом оказавшееся на Наде, лишь усилило подозрения, которые и без того уже вызывал Виктор Лессаж. Эта деталь, вместо того чтобы оправдать его, вызывала неизбежные ассоциации с «Делом близнецов из Пиолана», вновь превращая его в главное действующее лицо незавершенной трагедии.

Вызванная из Авиньона детский психолог, которая обычно сотрудничала с местной полицией, в данный момент находилась возле девочки. Скудные крохи информации, которые Жану удалось раздобыть, мало чем помогли – он лишь узнал, что в течение получаса Надя так и не произнесла ни слова.

Виктор тем временем рвал и метал. Ему казалось, что если у кого и есть право расспросить Надю первым – так это у него. Он готов был отдать все что угодно за возможность оказаться сейчас рядом с ней. Отныне она представляла собой неиссякаемый источник сведений, которые он так жаждал получить.

– Жан, ты что, не понимаешь?! Она видела похитителя моих детей!

– Мы не знаем точно. Это может быть какая-то постановка.

– Что ты имеешь в виду?

– За последние тридцать лет я видел немало психов, которые убеждали меня, что это они украли твоих детей, или обвиняли в этом своих соседей. Я проверял все следы, один за другим. А знаешь, что было общего у них всех? Газетные вырезки. Каждый из этих типов, кто переступал порог моего кабинета, имел при себе коллекцию этих гребаных вырезок! А ведь их было черт знает сколько! Помнишь? Огромное количество статей, освещавших все подробности расследования. Тело Солен, где его нашли, как она была одета… Писали даже, что именно она накануне ела на обед. Все до мельчайших подробностей. Можно было подумать, что журналисты неотлучно ходят за мной по пятам. Я уж не говорю о судмедэксперте, который прочитал целый курс лекций по этому делу всего год спустя, несмотря на то что еще действовал запрет на разглашение информации… Да, с тех пор мы сильно ограничили коммуникации с прессой, научившись на ошибках… но какой ценой!

– Ты хочешь сказать, что какой-то псих разыграл похищение Нади только для того, чтобы над нами поглумиться? Да ну, брось…

– Я хочу сказать, что на данный момент ничего еще не известно, поэтому лучше не питать ложных надежд. Только и всего.

– Все, чего я хочу, – чтобы мне позволили с ней поговорить.

– Исключено.

– Тогда сам с ней поговори! Тебе-то они разрешат!

На этот счет у Жана были некоторые сомнения, но сама ситуация вызывала у него не меньшую тревогу, чем у Виктора. В конце концов, эта девочка и впрямь может оказаться ключом к разгадке. Когда-то он надеялся, что, уйдя в отставку, избавится от своих демонов, но внезапно выяснилось, что они лишь затаились на время и теперь снова преследуют его.

Пришлось выдержать нелегкий разговор с Фабрегасом, прежде чем тот сдался и уступил его просьбе. Сыграли свою роль давнее сотрудничество, законность требований Жана и – не в последнюю очередь – его воодушевление. Фабрегас в свое время поступил на службу, едва закончив школу, и Жан в меру своих сил помогал ему продвигаться по карьерной лестнице. Фабрегас, без всякого сомнения, был отличным профессионалом, но в глубине души сознавал, что без поддержки Жана его послужной список выглядел бы несколько иначе. Поскольку он был человеком чести, напоминание об этом, сделанное Жаном со всей тактичностью, возымело свое действие.

Итак, Жан получил разрешение присутствовать при разговоре психолога с Надей вместе с ее родителями, но при одном категоричном условии: ни в коем случае не вмешиваться самому. Про себя он надеялся на большее, но согласился, поскольку это был его единственный шанс оставаться в курсе событий, связанных с расследованием.

Расположившись в одном из кресел, стоявших в гостиной, Жан внимательно наблюдал за Надей. Прежде он видел ее только на школьной фотографии, которая широко разошлась за последние сорок восемь часов. Ее улыбка и чуть лукавое выражение лица растрогали всю Францию. Но сейчас Жан видел перед собой совсем другого ребенка – сумрачный взгляд, напряженно сжатые губы… Казалось, она повзрослела сразу на несколько лет. Лицо по-прежнему сохраняло полудетские черты одиннадцатилетней девочки-подростка, но что-то изменилось… Глаза. Жан пытался разгадать, что отражается в них. Печаль и в то же время… суровость? Он не мог сказать точно. Но одно было для него очевидно: последние два дня начисто стерли ту едва уловимую извечную беззаботность, что свойственна всем детям.

Жан слушал и запоминал вопросы детского психолога, хотя предпочел бы услышать ответы Нади, но девочка по-прежнему молчала. Про себя Жан поразился терпению психолога. Голос этой женщины звучал мягко и успокаивающе на протяжении всего сеанса, но уже чувствовалось, что ей не помешало бы немного отдохнуть. Упорная немота Нади обескуражила бы кого угодно, но доктор Флоран сохраняла спокойный и невозмутимый вид. Должно быть, для нее это привычно, подумал Жан, в глубине души одновременно довольный и раздраженный, что от Нади пока не удалось получить никакой информации: она ведь могла оказаться совсем не такой, которую он ждал…

Было ли это специальной уловкой доктора или простым совпадением, но, едва взрослые поднялись с мест, собираясь выйти из комнаты, внезапно раздался голос Нади:

– Вы – друг месье Лессажа?

Жан вздрогнул и обернулся. Этот вопрос был обращен к нему. Он не сразу смог ответить – холодный, бесстрастный тон, которым были произнесены эти слова, его буквально оледенил. Теперь, когда она наконец заговорила, он сомневался, что хочет услышать продолжение.

– Вы его друг или нет? – повторила она уже более нетерпеливо.

– В некотором роде, – слегка запнувшись, ответил Жан.

– У меня есть для него сообщение.

– Сообщение? От кого?

– Просто скажите ему, что Солен его прощает.

4

«Просто скажите ему, что Солен его прощает».

Эта простая короткая фраза вызвала настоящую бурю, которая немедленно обрушилась на голову несчастного Виктора Лессажа. Человека, который хотел любой ценой вновь привлечь внимание к своему делу. И вот его мечта сбылась…

Фабрегас изменил основание для задержания – отныне Виктор считался главным подозреваемым в убийстве Солен и похищении ее брата Рафаэля. Как в прошлый раз…

Тогда, тридцать лет назад, жандармы вцепились в него бульдожьей хваткой. Они допрашивали его целыми днями, почти непрерывно. Статистика говорила, что в подобных делах часто замешаны люди из ближнего круга жертв, и Виктор казался идеальным подозреваемым (тем более что других не нашлось). Однако у него имелось алиби. У них с женой был свой выставочный стенд на Фестивале чеснока, возле которого они находились в тот день, когда их дети исчезли. Но только Люс Лессаж подтвердила, что ее муж никуда не отлучался от стенда на протяжении всего дня. Другие свидетели тоже сказали, что видели Виктора в тот день, однако не смогли поручиться, что он все время оставался на месте.

Жан Вемез, который допрашивал Виктора в тот раз, в конце концов отпустил его за отсутствием улик. Только после обнаружения тела Солен он поверил в его невиновность. Тогда Виктор буквально рухнул ему на руки, и никто не допустил даже мысли о том, что эта скорбь лишь притворство.

Но последние два часа Жан не знал, что и думать.

Возможно ли, чтобы человек, которого он знал столько лет, все же оказался каким-то образом замешан в это дело? Неужели он, пусть даже в самой малой степени, причастен к похищению своих детей… к убийству дочери? Жан не мог в это поверить. Он гнал эти мысли прочь… и одновременно злился на себя за это.

Фабрегас позволил ему наблюдать за допросом сквозь поляризованное стекло. Жан был признателен ему за это, хотя про себя полагал, что его место – в комнате для допросов. Ведь когда-то именно он занимался делом о пропавших близнецах. Он был единственным в этом здании, кто помнил все обстоятельства, все подробности. И самое главное – он был единственным, кто имел хоть какой-то шанс разговорить Виктора.

Конечно, доктор Флоран попыталась смягчить категоричность Надиных слов. Она сделала ряд предположений, которые, не затрагивая сути самого высказывания, могли бы объяснить, чем оно было вызвано.

Прежде всего, похититель мог заставить девочку произнести эти слова, пригрозив наказанием, если она ослушается. Однако Жан не слишком верил в такую версию – Надя обратилась к нему без всякого страха, уверенным тоном. Непохоже было, что ее запугали. Если бы ей действительно кто-то угрожал, это было бы заметно по ее голосу и поведению. Но она и бровью не повела.

Согласно еще одной гипотезе психолога, могло произойти самовнушение. Потрясение от случившегося было слишком сильным и вызвало у девочки временное психическое расстройство.

– Надя долгое время интересовалась судьбой Солен, – объяснила она. – И вот, напуганная случившимся, одинокая, беспомощная, она как бы вызвала ее к жизни. Создала себе «воображаемого друга».

Жан Вемез был рационалистом – все, что выходило за пределы логики, ускользало от его восприятия, поэтому сейчас он не стал возражать. Странно было бы предположить, что ребенок, умерший тридцать лет назад, в самом деле попросил передать послание своему отцу, тогда как объяснение психолога, верное или ошибочное, было, по крайней мере, логичным.

1.«Хитрый бизон» (фр. Bison fute) – французский информационный сервис, созданный одноименной некоммерческой организацией автомобилистов. Включает в себя веб-сайт, мобильное приложение и т. д. Регулярно сообщает о погодных условиях и ситуации на дорогах в масштабах всей страны. В частности указывает, какими объездными путями можно воспользоваться, чтобы избежать пробок, – отсюда и название (французское сленговое слово fute означает скорее не «хитрый», а «ушлый», «прошаренный», но первый вариант уже стал частью официального названия в русском языке). – Здесь и далее примечания переводчика.

2.Небольшой городок на юге Франции.

3.Жандармерия во Франции входит в состав вооруженных сил и подчиняется Министерству обороны. При необходимости выполняет функции полиции или оказывает ей содействие.

4.Город на юге Франции.

5.«Антенна-2» (фр. Antenne-2) – информационно-развлекательный телеканал (в 1992 году переименован в France-2).

6.Во Франции и других католических странах – 31 декабря.

7.Имеется в виду День святого Валентина.

8.Движение, возникшее в Бельгии, в память о детях – жертвах серийного убийцы Марка Дютру (арестован в 1996 году) и других маньяков-педофилов. Впоследствии распространилось на другие страны.

9.Музыкальный фестиваль под открытым небом, который ежегодно проходит во Франции. Открывается 21 июня, в день летнего солнцестояния.

10.Трансфер, или перенос, – психологический термин, означающий бессознательное перемещение чувств, испытанных ранее к одному лицу, на другое лицо.

11.VOD (Video on demand) – «Видео по запросу», система индивидуальной доставки абоненту фильмов и телепрограмм по кабельной или спутниковой сети.

12.Согласно УПК Франции, максимальный срок задержания без предъявления обвинения составляет 48 часов.