Czytaj książkę: «Мама из другого мира. Дела семейные и не только»

Czcionka:

Глава 1

По моим извилинам, как по металлическому желобку детской игрушки, туда-сюда каталась одна-единственная мысль: почему мокро?

Затем в сознание начали проникать отдельные фразы:

– Вроде в себя приходит…

– Не брызгай больше…

– Да что же это с нашей голубкой? – узнала я голос Василы. – Уж не беременная ли часом?

Я беременная? Ну насмешили…

– Не беременная она. Лизка, выныривай из своей мути.

Меня слегка встряхнули, пришлось открыть глаза, чтобы понять, кому руки поотрывать.

– Прости, что так на тебя все обрушил, но тебе некогда разлеживаться. Вставай, а то опять оболью водой! Я знаю, что ты уже соображаешь. Ричард в беде.

Вот с этого и надо было начинать, я сделала попытку приподняться и все вспомнила: боль в груди, паническая атака, падение с лестницы, которое, судя по всему, не состоялось благодаря молниеносному Гевину. Вон как переволновался, аж глаза запали. Васила тихо охала, прикрыв рот ладошкой, Димка был встревожен, но крепился. Флин придерживал за талию и по эхо-связи поторапливал. Неужели с Ричардом все так плохо, что он не дает мне в себя прийти. А почему, собственно, я так резко сомлела?

– Мне тоже интересно, что тут с тобой уже успело произойти за время моего отсутствия. Как раз в госпитале и узнаем, – недовольно пробурчал братец, помогая мне одеться. – Ричард очень плох, нам следует поторопиться.

Путь до столицы был бесконечным. Так мне показалось. Флин и Веррес, присоединившийся по пути, провели меня через два служебных портала, прежде чем мы оказались в госпитале. Нос уловил едва различимый дух зелий – так пахло в избушке Рады. Потом были долгие бесконечные коридоры, снующие туда-сюда целители и пациенты. Хотелось сорваться на бег, но я не знала, в каком направлении двигаться, поэтому изо всех сил сдерживалась, радуясь широкой юбке платья и отсутствию необходимости сдерживать шаг. Наконец Веррес распахнул передо мной дверь. Краем сознания я отметила, что мы прошли весь коридор до упора, дальше дверей не было.

Бегло осмотрела большую палату, выискивая глазами мужчину. Машинально отметила наличие аж трех окон, ослепленная полуденным солнцем. В косом столбе солнечного света я разглядела одинокую больничную кровать и разметавшиеся по белоснежной подушке темные волосы. Ричард. Он был странно бледен. Бледность его была не болезненной, а какой-то… обесцвеченной, как будто он несколько растворился в пространстве.

Теперь я поняла, почему Флин говорил, что Ричард может не дотянуть. Присев на край кровати, я вглядывалась в родные черты и не понимала, почему выражение любимого лица столь безмятежно-счастливое, тогда как у меня все органы скручивает судорогами страха. Я даже прикоснуться к нему боялась, потому что руки тряслись как в припадке болезни Паркинсона.

– Он ничего не чувствует, Лиза, хоть за это не бойся. Он в своих грезах, ему там хорошо, очень хорошо. Поэтому целители не могут его дозваться.

– Тогда почему он так немыслимо бледен?

– Что-то нарушилось в его балансе жизненных и магических сил, – отрывисто произнес стремительно вошедший целитель, – а что именно, мы понять не можем, вот эта штуковина не дает, – щегольская бородка целителя, мучительно похожего на Антона Павловича Чехова без пенсне, указала на грудь пациента. – Мы не можем снять амулет, он нас не подпускает, но именно в нем причина этого странного состояния.

– Не подпускает? – Страшная догадка пронзила меня кислотным жжением. Наш с Димкой амулет! – Его надо снять? – поинтересовалась я торопливо и, дождавшись утвердительного кивка, разрезала кожаный шнурок ножом, протянутым потрясенно молчащим Флином. Вот только… силы в амулете я больше не ощущала. Словно он был совсем пустой… но как такое возможно?

– Шутка темного Румара! – воскликнул расстроенный Веррес. – Почему вы раньше не сказали? Мы могли давно его снять!

– Не поминайте тут бога смерти! Ну да, мы не смогли, а вы бы… – не договорив, целитель уставился на идентичные амулеты в руках моих родных. – Что это?

– Защита, – Флин был раздосадован не меньше Верреса. – Знали бы, давно сами сняли этот демонов амулет. Перестаньте пялиться, Курт, и займитесь моим другом!

Целитель потеснил меня у кровати и начал какие-то манипуляции при помощи кристалла, болтающегося на тонкой ажурной цепочке.

Прям девайс экстрасенса – крутила я в голове мысль, все глубже и глубже погружаясь в водоворот истерики.

– Лиза, – встряхнул меня Флин, – держись.

Бедняга. Ему моя ментальная защита что бумажная перегородка в японском доме.

– Сайтон! Нам нужен ректор Сайтон! – уцепилась я за руку Флина, мысленно объясняя все нюансы ситуации и воспаряя надеждой на лучшее.

Всё будет хорошо, Лиза, вот увидишь. Не могла же ты собственными руками убить любимого человека. Так просто не бывает.

Соберись, ты же не сдашься без драки?! Ты ещё нефритовый кулон не подарила. И в любви не призналась!

После моих слов Веррес сорвался с места, как спущенный арбалетный болт.

Потянулись бесконечные минуты ожидания, Курт по-прежнему водил своим диагностическим кристаллом вдоль тела Ричарда, я как завороженная наблюдала за этими перемещениями, боясь даже сморгнуть.

Над тем местом, справа и чуть выше солнечного сплетения кристалл едва заметно тускнел. Курт нахмурился пуще прежнего, а меня сковало параличом от страшной догадки: именно в этом месте я ощущала Мишку, именно отсюда расходились вибрации его довольного порыкивания, когда мы с Ричардом были наедине. Неужели он тоже пострадал?

Свалиться в новый виток отчаяния мне не дало появление Сайтона и декана целительского факультета, имени которого я никак не могла вспомнить. Но зато знала, что исследованиями Димкиного творчества, дав клятву о неразглашении, занимался именно он. Ученые мужи тихо переговаривались на своем заумном лексиконе, часть фраз из которого я не понимала.

Из объяснений стало ясно следующее: моя идея с защитным амулетом в исполнении Димки, который уже несколько раскачал свою магию и стал сильнее, и есть причина дисбаланса, о котором говорил целитель, априори взваливая вину на нас с Димкой. Сайтон едва волосы на себе не рвал, но сдерживался, жалея меня и чувствуя вину за собой, понимая, что большая часть ответственности на нем.

Курт же не был настолько деликатен и, не вникая в обстоятельства, устроил мне самый настоящий выговор:

– Чем вы, леди, думали, когда предлагали слабому оборотню амулет с сильной человеческой магией?

Я, надо сказать, несколько растерялась от такого напора, да и сам вопрос ставил в тупик.

– А что не так, Ричард же наполовину человек и сильный маг?

Вопрос межрасовых отличий магии пока не касался меня никаким боком, я даже не подозревала, что могут быть проблемы, а Курт неистовствовал:

– Чему вас учат в академии? – все больше распалялся целитель, видя мое недоумение. Веррес прокашлялся, окатив разозленного мужчину суровым взглядом, и поток упреков иссяк, за что я была искренне благодарна.

Вместо того чтобы отчитывать меня как малолетку, лучше бы изложил свои выводы. Я уже уяснила, что причина состояния Ричарда – свежая поделка Димки, но что именно произошло?

– Ричард попал под двойную атаку, Лиза, – решился на объяснения Флин. – На его группу обрушилась «пьяная кувалда», а ему еще досталось проклятьем, которое вызывает у жертвы самую сильную эмоцию, испытываемую в последнее время. Эмоциональная волна настолько мощная, что жертва выпадает из реальности как в прямом, так и в переносном смысле. Она отключается, а ее мозг погружается в мир грез.

– Как я мог не сообразить, что амулет попадет к оборотню! – качал головой угрюмый ректор. – Там же заговор требовалось строить иначе! Проверить на качество проверил, а поинтересоваться, для каких целей, не подумал. И ты торопила, и время было не самое подходящее – собрание вот-вот должно было начаться, вот и прошляпил.

Тот самый случай, когда один понадеялся на второго, второй возложил надежды на третьего, который был уверен, что первый всё предусмотрел. В итоге никто ничего не сделал, не проверил. И вышло то, что вышло.

– Хорошо, двойная атака. Но я до сих пор не понимаю, при чем здесь амулет?

Курт фыркнул. Хоть он ничего и не сказал, но в воздухе вновь витала его мысль: «Недоучка».

Ну и черт с ним! Судить о человеке, не зная его, – полнейшая глупость. А этот товарищ уже, судя по всему, сделал обо мне выводы, и не самые лестные. Только какое мне дело? В мыслях был только Ричард.

– Понимаешь, Лиза, – Веррес попытался прояснить ситуацию более развернутым рассказом. – Преступники, которых штурмовала наша группа, наставили ловушек отдаленного действия. Парни двигаются, наступают на артефакт или, хуже того, на магическую печать. При активации любой магии проклятье перестает быть спящим, а жертва в пылу магического боя не замечает, что уже обречена.

– «Пьяная кувалда» – это что-то вроде хаотично срабатывающего пресса, Сайтон учитывал уровень моей осведомленности, но мне все равно было трудно вникать, кровь стучала в висках, мешая сосредоточиться.

– Ричарда задело краем, и амулет среагировал на опасность. Предполагаю, что защита не сработала, так как произошел конфликт энергий оборотня и той, что заложена в кулоне, – взял слово декан целителей. – В сухом остатке этот боец был атакован не только кувалдой, но и проклятием, от которого не было защиты, двумя взбесившимися потоками энергии. Плюс он сам маг. Это уже четвертая сила. И всё это одновременно. Кувалдой его потрепало, но заклинание вовремя нейтрализовали. Благодаря хорошей регенерации он сейчас физически в норме, но в остальном…

– Ещё кто-нибудь пострадал? – голос тусклый, безжизненный.

Осознание, что моя инициатива всему виной, придавило не хуже того самого пресса. Ну кто меня просил?! Разве не справились бы они без меня?

– Прекрати это делать! – рявкнул Веррес, отчего я едва не подпрыгнула на месте. – Вся команда Ричарда осталась в живых! Ты хоть представляешь, какой силы «Пьяная кувалда»? – дядя, не стесняясь окружающих, отчитывал меня, как солдафона на плацу, так был строг. – Это заклинание размазывает своих жертв, оставляя после лишь кровавую лужицу! Медальоны дали ребятам те необходимые минуты, в которые остальные занимались нейтрализацией. Да, Ричард пострадал, но остальные шестеро парней живы и здоровы благодаря вам!

– Он прав, – Флин приобнял меня за плечи и прижал к своему боку. Я даже не понимала, насколько замерзла, пока не ощутила разницу температур. – Под действием проклятия Ричард погрузился в самые приятные воспоминания из возможных, он там с тобой в своих грезах и не хочет возвращаться, вот такая горькая ирония.

На кой ему эти грезы, если я тут? Живая и настоящая, а не иллюзорная. Чем мечты лучше реальности?

– Каковы шансы на то, что он выкарабкается? – озвучила я главный вопрос и замерла в ожидании.

Мужчины, как назло, молчали, лишь переглядываясь между собой.

– Мы сделаем всё возможное, – наконец подал голос декан башни целителей.

Сделать всё возможное не значит спасти Ричарда. Этого может быть недостаточно.

«Этого мало! Сделайте невозможное!» – так хотелось кричать, но я промолчала. Лишь кивнула, силясь сдержать подступающие злые слезы.

Крепкая рука брата давала силу держаться, а дар, скорее всего, не позволял скатиться в истерику.

Курт, поджав губы, переключился на пострадавшего. После отповеди Верреса взгляд мужчины изменился, и я больше не чувствовала направленной в мою сторону неприязни.

– Высвободившаяся сила кулона вступила в конфликт со звериной сутью оборотня, прервав тем самым связь между зверем и человеком, – наконец высказался сам лечащий врач Ричарда, Курт, – если можно так выразиться. – Мой пациент – полукровка, его зверь слаб, а сейчас он вообще может исчезнуть, утянув за собой человека, что, собственно, и происходит.

– Слишком много непредвиденных факторов, – абсолютно спокойно подвел итог декан целителей. – Оборотень с магическим даром – само по себе явление не очень распространенное, а учитывая все остальное – случай превращается в уникальный. Результата никто гарантировать не может, но я подключу своих лучших сотрудников.

– Его зверь очень слаб, – раздался из-за спины женский мелодичный голос.

Все мужчины как по команде обернулись.

У двери стояла изящная женщина, а за её спиной крупный темноволосый мужчина, который был выше на голову своей избранницы.

«Родители Ричарда».

Получив ментальную подсказку от брата, я поняла, почему изучающий взгляд зеленых глаз мужчины показался мне столь знакомым.

Глава 2

Женщина прошла в палату и остановилась рядом с кроватью. Её походка была столь грациозна, что я легко причислила бы её к клану кошек, если бы не знала, что она, как и её сын, относится к медведям. Не будь ситуация столь серьёзной, я наверняка позавидовала бы, но сейчас лишь вскользь отметила этот факт.

– Когда магия стала просыпаться, а полный оборот никак не получался, мы решили, что зверь второстепенен, а вот магия – это верный путь для мальчика. Это действительно оказалось так, потому что полного оборота так и не произошло. Сейчас слабый зверь окончательно исчезает, а вместе с ним погибает и мой сын. Если есть хоть какой-нибудь шанс, спасите человека, даже если уйдет зверь!

– К сожалению, Ричард сейчас не может бороться за оба своих «я». Это практически невозможно. Либо и зверь, и человек выживут, либо оба…

– Но сейчас, – перебила я Курта, не желая слышать страшные слова, – когда действие амулета прекращено, почему он еще не в сознании?

– Из-за кулона мы не смогли ничего предпринять и проклятие «сильного чувства» перешло в необратимую стадию, – целитель тяжело опустился на край кровати. – Гадкая вещь. Его используют шантажисты и вымогатели, потому что снять такое проклятие без кодовой фразы сложно. А если не снять в определенный период, жертва умрет, так и не очнувшись. Чаще всего мучимая каким-либо личным кошмаром. Близкие обычно готовы на все, чтобы спасти проклятого. Но в данном случае отменяющей фразы не предполагалось, как я понимаю. Удивительно, что он еще жив.

Спасибо, утешил.

– Он жив, потому что его питала сила кулона, – предположил Сайтон. – Сил в него было вложено очень много, он буквально вибрировал от насыщения.

– Но сейчас кулон абсолютно пуст. Значит, Ричард остался без внешней подпитки? – последовала новая пугающая догадка. – Надо же что-то делать!

Я выскользнула из захвата обнимающего меня брата. Хотелось двигаться, искать решение. Может быть, ещё один кулон? Или он только повредит?

Очень раздражало, что ничего не делается, в то время как жизнь Ричарда висит на волоске. Устроили тут симпозиум мировых светил, понимаешь ли!

На мое плечо легла тяжелая рука. Эта тяжесть помогла сосредоточиться и обрести хоть какое-то равновесие. Вот всегда я так. Начинаю суетиться, когда не знаю, что предпринять. Я обернулась.

– Это ты Лиза, да? – на меня в упор смотрел отец Ричарда. Пришлось кивнуть, подтверждая очевидное.

Его супруга на это лишь тяжко вздохнула, словно надеялась на другое.

– Не бойся, мы знаем о тебе и понимаем, что это недоразумение. Хотя, если честно, мне трудно на тебя не злиться. Сын давно обещал привести тебя в дом, но мы никак не предполагали, что встреча произойдет при таких обстоятельствах, – дама проговаривала фразы с заметным усилием, как будто сдерживалась изо всех сил, чтобы не повысить голос или не нагрубить, хотя сложно даже представить, что она сейчас чувствует.

– Не дави на девочку, дорогая, – вмешался отец Ричарда, – она наша единственная надежда. И, уже обращаясь ко мне, добавил: – Меня зовут Рауль, – мягко произнес он, – а это Рамона, мы родители Ричарда.

Я слушала его вполуха, потому что Рамона постукивала пальцами по груди сына, как доктор проверяет грудную клетку. Я следила за действиями женщины во все глаза и ждала ее выводов.

– Зверь еще держится, даже слегка отреагировал на мою медведицу, – произнесла Рамона с задумчивой надеждой и вдруг поманила меня к кровати. – Сядь, положи руку сюда и позови, позови зверя. Плачь, кричи, ругайся, бей, но дозовись! Ты его истинная пара, ты его ахиллесова пята, ты сможешь! – в голосе Рамоны было столько силы и материнской веры, что я и сама поверила, что получится.

Отрешиться от окружающих и сосредоточиться на главном помог бисерный стук сердца под моей рукой. Время словно исчезло, оставляя меня наедине с дорогим и любимым мужчиной.

– Мишка, Мишенька, Мишутка, – приговаривала я, – не бросай меня, возвращайся! И этого счастливчика с собой тащи. Наслаждается там один, без нас, представляешь? Давай, мохнатенький, возвращайтесь оба.

Момента, когда все остальные покинули палату, я не отследила, не до того было. Запомнила лишь деликатное обещание Флина заглянуть позже. Подозреваю, что именно брат всех выгнал, когда понял, что я сконцентрировалась и мне не стоит мешать.

За окном стемнело, а я всё продолжала звать своего мужчину, понятия не имея, как это правильно делается. Нужно разговаривать? Что-то обещать? Или заверять в своей любви?

Я не знала.

В итоге решила перепробовать всё. Я рассказывала сказки, вспоминала разные кинофильмы и книги, истории из жизни. По палате метался мой одинокий голос, и лишь иногда мне чудилось жалобное поскуливание или тихий, полный отчаяния рык. И тогда я начала говорить, обращаясь к Мишке, потому что казалось, что именно сейчас он меня услышит и откликнется.

Когда стало совсем темно, в палату заглянул Курт. Постоял у двери, послушал, как я сиплю, и ушел, а через несколько минут вернулся с огромной кружкой какого-то целебного чая.

– Голос восстановит и предотвратит обезвоживание, – коротко пояснил целитель, смотря на меня как-то сочувственно. Словно думал, что всё это впустую. – Разомнитесь пока, я проверю изменения…

Я поднялась и чуть не упала. Так сосредоточилась на главной задаче, что даже не заметила боли в затекшем от неудобной позы теле, в которой я просидела несколько часов. Размяться удалось с трудом. Доктор пробурчал что-то вроде «хуже не стало» и вышел, а я кинулась растирать бесчувственное неподвижное тело, стараясь разогнать кровь, и подбадривая себя пением, лишь бы не молчать. За этими хлопотами я полностью успокоилась.

«Врешь, не возьмешь», – думала я, напевая «Врагу не сдается наш гордый Варяг». Мишке вообще нравились маршевые песни. Когда я пела что-то из репертуара Высоцкого, клянусь, мне подрыкивали в такт, я чувствовала это ладонью. Это было чертовски забавно и отвлекало от плохих мыслей.

Рано отчаиваться.

Ближе к ночи в палату вновь вернулись родители Ричарда. У меня в руках тут же появилась чашка с бульоном, в то время как отец Ричарда переворачивал тяжелое тело сына на живот, приговаривая:

– Залежался ты совсем, скоро до пролежней дойдет, – словно ругал маленького ребенка, а после, подумав, веско припечатал: – Лентяй!

– Выпила? – Рамона забрала чашку и, взяв меня за руку, потянула в сторону выхода. – Пойдем-ка умоемся, детка. Прогуляемся, пока мужчины проверяют Ричарда, а то засиделась совсем.

Вернулись мы в палату спустя час, перекусив, справив обычные потребности организма и прогулявшись вокруг госпиталя, изрядно продрогнув. Зато мысли встали на место.

– Все идет гораздо лучше, чем я мог надеяться, – целитель Курт ободрительно похлопал Рауля по плечу. – А, вот и Лиза. Силу вливать пробовали? – Я отрицательно мотнула головой, вновь устраиваясь на стуле подле кровати. – Пробуйте. Ну же, прямо сейчас.

И я повиновалась. Слегка с опаской, переживая, что могу сделать лишь хуже. Шутка ли, очередной вид влияния на Ричарда. Не хватало только нового конфликта. Но, к удивлению, все прошло… спокойно.

– Теперь можете понемногу, по капельке в минуту вливать в него сырую силу, – Курт кивнул, проверив результат. – Я удивлен, но вашу силу организм воспринимает и усваивает. Только это невозможно, если связь односторонняя.

– Они истинные, что удивительного? – Рамона погладила сына по волосам. – Его зверь стал сильнее, моя медведица это отчетливо чувствует. Возможно, и связь укрепилась? Лиза, не припомнишь, может, ты сегодня испытывала какие-нибудь странные ощущения?

Я задумалась лишь на секунду.

– Утром… почувствовала сильную боль вот тут, – показала рукой на солнечное сплетение, – и задыхалась без видимых причин. Потом и вовсе потеряла сознание.

Такое чувство, что это было не утром, а очень-очень давно. Но для Курта и Рауля, оказалось, это имело огромное значение, так что не прошло и получаса, как в палате оказались Сайтон и его помощники.

– Лиза, мы думаем, что ты взяла на себя часть боли Ричарда. Именно в солнечное сплетение попало проклятие, а с дыханием могли возникнуть проблемы, когда его придавило кувалдой.

– Но как такое возможно?

– Пока точно не скажу, но по закону сохранения сила не могла просто раствориться в воздухе. Тем более что Ричард попал под удар столь разнородных энергий одномоментно. И если он до сих пор жив, то вполне вероятно, что он усвоил эту силу. Тогда слова Рамоны о том, что зверь стал сильнее, обретают смысл. А вместе с ним укрепилась и ваша связь.

– Это же замечательно! – мама Ричарда сияла, как новогодняя гирлянда, улыбаясь сквозь слезы. – Продолжай звать, Лиза, он тебя точно услышит! Зови сильно. Твоя любовь должна быть сильнее грез, и тогда Ричард вернется к нам.

И опять рука на бледной груди, капля силы, строчка из песни, капля силы, вторая строчка. Легче всего было под ритмичные тексты, которые я уже не напевала – шептала и сипела.

Курт вновь заглянул с отваром, это помогло.

– Мишка, прекращай лениться, – увещевала я, – я знаю, ты слышишь меня! Возвращай нам Ричарда, постарайся. Мы же без него пропадем оба. Тебя устраивает вот так валяться без движения? Помнишь, как хорошо мы резвились в снегу? Вот вернетесь оба, сходим посмотрим, может, речка встала? Ты был на зимней рыбалке? Это задачка под силу самым сильным. Ледяная прорубь не то же самое, что теплое море, кишащее рыбой.

Вспоминала, как здорово было на острове, какая вкусная была рыба. Обещала побегать по лесу и бог знает что ещё. Контраст между этим безжизненным телом и тем Ричардом из моих островных воспоминаний был так разителен, что, не выдержав тишины и отсутствия результата, я расплакалась.

А потом разозлилась. Да так, что руки задрожали, а голос буквально завибрировал от переполняющих эмоций.

– Сколько можно тебя уговаривать, сладкоежка ленивая, а ну возвращайся! – каждую фразу я сопровождала шлепком по груди Ричарда. – Разлегся, герой, бросил меня! Возвращайся сейчас же! А ты, Мишка? – переключилась я на более доступный объект. – Вот какой из тебя медведь? Да из тебя даже плюшевой ушастой чебурашки не выйдет, даром, что когти… коврик блохастый.

Я распалялась все сильнее и сильнее, от моих увесистых шлепков бледная кожа слегка порозовела. Мишка в ответ порыкивал, явно огрызаясь, а я ругалась и ругалась, не забывая с каждым шлепком вливать толику силы.

– Кролик вислоухий, а не зверь, «Ми-ми-ми», – дразнилась я, как Тута на Амирчика. – Вылезай и покажи, какой ты грозный!

В ответ была тишина.

Всплеск гнева вытянул из меня остаток сил, и я, устроившись на краю кровати, вытянулась вдоль бесчувственного Ричарда, обняв его за пояс и уткнувшись носом в шею.

– Возвращайся, Ричард. Обещаю, реальность лучше твоих фантазий, – прошептала я, оставляя на горячей коже влажную дорожку от слез.

А потом заснула.

На фоне стресса приснился кошмар. Меня, связанную, заточили в сильно натопленной парилке, на самых верхних полках, да еще тулупом укрыли. Я извивалась червем, чтобы скинуть с себя ненужный мех и сползли пониже, подальше от жара. Но вдруг все полки разрушились, и я кулем свалилась на пол, сильно ударив плечо.

Грохот стоял такой, что сон слетел моментально. Пробуждение было резким, как вдох после ныряния.

Я лежала на полу, плечо болело, а перед глазами все мельтешило. Сердце ушло в пятки, когда я почувствовала нечто, утыкающееся мне в затылок. Если бы горло не болело, я завизжала бы дурным голосом, потому что неизвестный сопел и беззастенчиво принюхивался, пофыркивая, отчего волосы слегка развевались в разные стороны.

Медленно обернувшись, я уткнулась в… звериный нос, втянувший в очередной раз воздух, а после фыркнувший мне прямо в лицо.

Зверь был огромный, особенно на фоне маленькой меня, сжавшейся в комок. Огромный темно-бурый медведь, явно больше обычного гризли, нависал надо мной. Рациональная часть меня догадывалась, что это мой Мишка, а нормальная, женская, затряслась в ужасе. Одно дело, когда зверь где-то внутри человека и его не видно, хотя ты и знаешь о его существовании, другое… когда перед тобой сидит самый опасный хищник необъятных размеров. Да он за один кусь может меня обезглавить!

Хорошо, что голос еще не вернулся, иначе мой визг выбил бы стекла, а медведя бы контузило.

Я потихоньку стала отползать назад, в сторону выхода, а зря. Медведь был явно против. Между клыков, похожих на бивни, мелькнул серо-розовый язык.

«Ой-ёй, только не это», – паническая мысль о том, что меня всё-таки съедят, мелькнула и тут же исчезла, потому что паниковать было уже поздно. Полуметровая мокрая, теплая и очень скользкая тряпочка со специфическим запахом прошлась по моей коже от ключиц, не прикрытых платьем, вдоль уха и до самых волос, демонстрируя… дружелюбие?

– Мишка, это ты?

– Ры-ыу, – получила я исчерпывающий ответ.

399 ₽
10,25 zł
Ograniczenie wiekowe:
16+
Data wydania na Litres:
13 czerwca 2022
Data napisania:
2019
Objętość:
460 str. 1 ilustracja
Właściciel praw:
Автор
Format pobierania:
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,9 na podstawie 2061 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,9 na podstawie 1474 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,8 na podstawie 2942 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,8 na podstawie 603 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,8 na podstawie 685 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,9 na podstawie 480 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,8 na podstawie 609 ocen
Tekst
Średnia ocena 4,8 na podstawie 341 ocen