Девяностые

На девяностые пришлось мое детство и, честно говоря, воспоминания не такие уж радужные. Поэтому не могу понять тех, кто с пеной у рта доказывает, что такого в нашей стране не было. Вот и Роман Сенчин пишет о том, что был такой период, который ломал судьбы людей и обогащал тех, чьими принципами стали деньги. Некрасивая правда жизни существовала всегда и существует и поныне. Автор погружает в атмосферу, в происходящее, в чувства героев так сильно, что уже не отделяешь себя от написанного, но при этом, несмотря на безысходность и тоску, после прочитанных рассказов нет ощущения, что тебя облили чем-то липким, как иногда это бывает. И если в "Елтышевы"  я не увидела никакого проблеска надежды, то здесь отчаявшиеся люди ждали лучшего, сохраняли хоть малую толику веры. От этого, тем не менее, становится грустно. Драматизм, реализм и никакой идеализации общества времен девяностых.

И немного о рассказах:

«Обратный путь»
Женька Колосов дембельнулся и вернулся в Питер – к пустым полкам магазинов и безработице. Описание посещения военкомата с целью получения паспорта лишает каких-то иллюзий, и реально вся ситуация больше похожа на выход зэка на свободу. За два года все перевернулось – в училище уже нет общежития, иногородние не будут доучиваться, неважно, что до армии ты уже проучился здесь полтора года. Пока отдавал долг Родине прописка в общаге аннулировалась, хоть паспорт и есть, но факту – бомж. Все какое-то беспросветное, безнадежное и только розовые перчатки с запиской внутри кармана – словно луч солнца, подарили надежду. Алла – единственное светлое в этом сером убогом мире.

 «Остров последнего лета»
Сенчин – мастер мрачных красок. Настолько реалистично рисует, что становится жутко и неуютно. За стеной живут счастливые люди, а по другую сторону – одичалые, которые давно без света и без еды, предают друг друга и вместо вразумительной речи у них рычание. Встреча с Леной и борьба с самим собой: еда или надежда на человечность, что победит? Финал открыт.

 «В новых реалиях»
Люди, которые считались достойными гражданами, стали никем. Те, кто вырвался «из грязи в князи» стали насмехаться над ними, звать, как клоунов на торжество, чтобы поиздеваться и над человеком, и над его рухнувшими идеалами. А Егорову хотелось только, чтобы дочки его уважали и считали человеком. Итог такого приглашения на торжество печален.

                                                                                         "Кайф"
Кайф заключается не в пьяном угаре, а в том, что удалось вырваться на свободу, в том, чтобы идти на улице по лужам и наслаждаться теплом. И цена уже не кажется столь великой, главное свобода.

                                                                                  «Малая жизнь»
Сергей, который смотрит на мир глазами художника и живет в своем особом мире, отправляется из города в деревню, чтобы уже ничто не мешало его ежедневному рисованию. Но встретится вот такая вот Надя в деревне – одинокая, положившая глаз и привечающая... Из города ведь приехал, дельный мужик... Но ничего она не просит, не хочет говорить о будущем, понимает, что разные миры, что художник помается, да и сбежит к своей свободе. Только Сергей должен осознать, что жизнь – это множество дорог, и только ему решать по какой из них двигаться, на какое ответвление свернуть. А Минусинск манит – за обилие выставок она прозван сибирским Парижем. Среди серости и убогости города где-то проблескивает не менее реалистичная природа, хоть и маленькими вкраплениями. А как слышна и сильно видна любовь к земле – так, что неволей подвергаешься ее воздействию и уже не отделяешь своих чувств, от чувств автора. Все это соответствует атмосфере выбора, который встал перед Сергеем.

                                                                                 «Общий день»
«Цепь одинаково мертвых дней». Далека от возвышенной романтики проза Романа Сенчина... Вот она перед нами – Алена, связавшаяся в десятом классе с парнем, забеременевшая и сделавшая аборт, пошла по всем, кто хоть мало-мальски приложил усилия. Живет одна и раз в какой-то период встречается с другом и проводит с ним один день. Когда-то он для нее был слишком юным, а потом она стала для него слишком старой. Это персонаж не из самой лучшей семьи, рос в нездоровой обстановке: дома гнилая квартира, в школе били, в армии тоже. Осталась пустая душа, требующая травки и водки, жаждущая денег. Чтобы кутнуть, он отбирает у старухи-матери деньги. Беспросветная безнадежность. «Жизнь, она всего-навсего затяжной прыжок из одной ямы в другую. Можно не выходить из музеев, можно все заучить наизусть, но если человек глуп от природы, как мы с тобой, это все, конец, это непоправимо. Чего ты хочешь, ведь время ушло, и сначала ничего не было, и теперь, и тем более ничего не намечается дальше». Только Алена задумывается над своей жизнью, что пошло все не так, а Роман, вытянув у нее деньги, поехал дальше прожигать свою. Ни над чем не задумывается, кроме того, что кругом обман и ничего ему не надо кроме гашиша.

Что мне не понравилось, так это нелицеприятные слова автора о своей стране: «Чем сильнее мы увязаем в дерьме, тем громче орем об истории, тем яростнее дергаем за веревки колоколов. А я так считаю: всегда Россия валялась пьяной в углу и просила пожрать и еще долбануть водяры. Всякие немцы, шведы, англичане, французы совали ей то, что просила и снимали взамен с нее шапку, сапоги, полушубок. Ингода Россия эта поднималась била кого-нибудь в морду, отбирала одежонку обратно и снова валилась в угол, пила и просила пойла еще... Все здесь делали иностранцы, но нашими трясущимися с похмелья руками». Рассказывать правду о том, что было – это одно, но говорить, что наша страна никакая – это другое. Вообще-то именно здесь ты зарабатываешь деньги своим писательством. Меня что-то, у тебя, как у литератора, на это больше шансов – повлиять на что-то. Или уезжай туда, где страна лучше, но нужны ли там твои книги. В общем, этот момент меня немного оттолкнул.

                                                                                          «Сегодня как завтра»
Ганин с беременной женой живут как все – денег нет, есть нечего, на заводе не дают зарплату. Жена на седьмом месяце беременности сидит на улице возле лотка, торгует, ходит по магазинам, пытается купить килограмм риса на склеенные деньги, а отовсюду гонят. Все спасаются тем самым «как-нибудь».

                                                                                             «Прогноз погоды»
Директор Балташов Виктор Михайлович из последних сил пытался держать на плаву «Захолмье», превратившееся из колхоза в АО. В тех условиях, что творились в девяностые, он пытался сохранить и клуб, и школу, и магазин. Пытался убрать хлеб с полей без техники, а тут идет ураган и, так сложно выращиваемый в их краях урожай, мог полечь. Но машин нет, комбайны забиты под завязку, вывозить не на чем. А тут еще и глава администрации явился в школу без предупреждения к директрисе, не позвав его на совещание. Виктор Михайлович пытался работать как привык, когда его колхоз был на хорошем счету, когда был председателем, честно и рачительно, борясь за каждую копейку. А тут новые реалии – сплошное вымогательство и откаты. Насчет ситуации со школой можно сказать только одно – нет ничего нового в том, что возникло в головах у дорвавшихся до власти, что образование не нужно всем, а уж дояркам и комбайнерам тем более. Нечего им из села бежать, да и управлять такими людьми проще. Оскотинить и делать с людьми что хочешь – удобно для власть имущих. После этого Балташов осознал, что доломал бы сейчас ураган все и можно бросить попытки залатать дыры, все на этом. Никому не нужно, чтобы работали как раньше, на совесть, нужно обобрать и разбогатеть на других, а остальные пусть подыхают.

«Жизнь и работа Николая Сергеевича»
Рассказ, когда чувства внутри и мысли расходятся с долгом работника. Дома перед телевизором ты против американцев, бомбящих Югославию, а на работе ты должен держать оцепление вокруг американского посольства, не допускать пикетчиков. Вот такой контраст между чувством и делом.

«Эфир»
Эфир на тему проституции, семь приглашенных с диаметрально противоположными мнениями. «Проституция почти всегда является последней возможностью для женщины добыть средства к существованию. У многих просто нет иного пути. И далеко не всегда речь идет только о куске хлеба...» Сама ведущая Марина Стрельцова, яро осуждающая представительниц «горизонтальной профессии», говорящая о нравственности, гордящаяся работой ведущей, по расписанию принимает женатого мужчину со связями в СМИ. Она принимает от него подарки, а после его ухода – берет со стола оставленные им деньги, убеждает его, что ей не нужно, чтобы он разводился, что все и так устраивает. Это разве не проституция? Чем она лучше и где ее нравственность? Довольно циничная ситуация.

Рассказы далеко не радужные, но то, как Сенчин пишет и вовлекает в происходящее, заставляет возвращаться к его прозе снова.

Перешагнув полувековой рубеж Роман Сенчин, по всей видимости, принялся подводить какие-то промежуточные итоги своей писательской деятельности и совместно с "Редакцией Елены Шубиной" выдал нам аж три сборника малой прозы - лучшее, что было создано за минувшие три полных десятилетия. Поименованы сборники были соответственно
"Девяностые", "Нулевые" и "Десятые". 30 лет новейшей истории России глазами одного из лучших прозаиков современности.

Молодость и писательский дебют Сенчина случились в один из самых катастрофических периодов нашей истории. Ещё вчера казавшиеся незыблемыми устои прежней жизни вдруг начали с каким-то диким остервенением шатать, гнуть, ломать пока в один момент под бодрое улюлюканье не разрушили, как в известном гимне, "до основания", а дальше наступило то самое "а затем". Меньшинство, что старательно ломало и крушило старую жизнь, относительно быстро и бескровно вписалось в новые капиталистические реалии. Большинство же попало в такие жёсткие жизненные тиски, что зачастую на повестке дня оставался только один вопрос - физическое выживание.

Открывается сборник рассказом "Обратный путь". После двух лет на глухой погранзаставе в Карелии солдат едет на дембель. Призывался он в 90-м ещё в Советскую армию. Теперь на дворе 92-й год. Новая страна. Новая жизнь. Впереди только чёрная неизвестность, а денег в кармане на два батона колбасы, кусок сыра и бутылку водки 0,7 л. В рассказе "Малая жизнь" главный герой - художник - в надежде на какие-то перемены уезжает из города в деревню и пытается приспособиться к новой жизни. Но суждено ли сбыться его надеждам? Не погоня ли это за призраком? Главный герой рассказа "Прогноз погоды" - председатель доживающего свой век колхоза - словно сошёл со страниц лучших образцов советской крестьянской прозы и вообще непонятно, что он делает в этих смутных временах. А делает он ровно то же самое, что делал десять, двадцать и тридцать лет назад - возделывает землю и борется за урожай со стихией. Только нужна ли теперь эта борьба - вот вопрос?

В дебютных рассказах Сенчин пытается нащупать свой стиль, свой язык, свою форму. В одном из них ("Остров последнего лета") он пытается даже поиграть в антиутопию. На мой взгляд - не очень успешно. Куда интереснее у него получается про жизнь. И постепенно авторский стиль Сенчина обретает свои черты. В нулевые его назовут "новым реализмом". Страшный своей безысходностью, мрачный, депрессивный с грязными и обшарпанными подъездами, тесными квартирами, пахнущими затхлостью деревенскими домами, он странным образом притягивает к себе. В таком стиле в те же 90-е в кино начал работать Алексей Балабанов. Думаю, сдружись они с Романом - был бы сильный тандем "сценарист - режиссёр".

Вырисовываются в этих рассказах и типичные черты героев Сенчина, и декорации, где происходит действие большинства его произведений. В рассказе "Обратный путь" можно разглядеть черты героя романа "Лёд под ногами" (2010), а деревня из рассказа "Малая жизнь" уж очень напоминает деревню, куда через пяток лет в поисках новой жизни переедет семья Ёлтышевых ("Ёлтышевы", 2009). И если у художника Сергея ещё есть какие-то надежды на завтрашний день, то Ёлтышевым автор их уже заведомо не оставляет. Завершает сборник рассказ 2000 года "Эфир", где уже присутствуют многие атрибуты грядущего десятилетия.

Чем хороша и ценна проза Романа Сенчин? Своей документальностью и придирчивой внимательностью к мелочам и деталям повседневности и быта. Почитать Сенчина это как полистать старый фотоальбом или посмотреть архивную видеозапись. Какую одежду носили герои, какие сигареты курили, сколько стоила бутылка водки и буханка хлеба в ларьке за углом, какое кино показывали по телевизору, какая песня играла из машины - Сенчин фиксирует всё с поразительной точностью. Читаешь и думаешь: "Точно! Тогда так и было! А я и забыл!" Хоть историю изучай по его рассказам.

Сборник получился неоднородным. Есть несколько очень хороших рассказов. Есть пара откровенно неудачных. Есть средние. Но в целом он меня порадовал. Рекомендую!

Ох как всколыхнуло память, сложное тогда было время… А рассказы замечательные, слог прекрасный, Сенчин безусловно умница. Спасибо.

На мой взгляд, один из лучших сборников Сенчина. Выше ставлю наверное только "Иджим". Герои рассказов выживают, надеятся на лучшее, любят, находятся на распутье, отчаиваются...в общем, как страна в 90-ые. И нет ни одного рассказа, который бы не понравился мне.

Более всего отмечу рассказ "Малая жизнь". Он о художнике лет сорока, переживающем кризис среднего возраста и оказавшемся на стыке двух миров - деревни и города. В одном - женщина, новая непривычная спокойная жизнь, но где многие, казалось бы, простые вещи вдруг оборачиваются порой проблемами; в другом - беззаботная жизнь свободного художника, попойки с друзьями-коллегами, выставки, непостоянные заработки. С одной стороны он хочет остаться в этом новом для себя, деревне, хотя ощущает это как падение в бездну. С другой, вроде бы понимает, что если останется, рано или поздно сбежит. Финал открытый. Очень символичная внутренняя борьба, особенно с оглядкой на название сборника.

Романа Сенчина я открыла для себя не так давно, с книги «Елтышевы». И влюбилась! В авторский слог, в высокую степень драматизма, которая получается у автора без кричащих слов и закрученных предложений, без высокой динамики сюжета… 

Его сборник короткой прозы «Девяностые» - это продолжение серии «Нулевые» и «Десятые». И я прочитала его на одном дыхании.

90-е годы для нашей страны были очень тяжёлыми. Это был переходный период от катастрофических 80-х к обнадёживающим 00-м… Судьбы людей в это время ломались. Кто-то в один миг терял всё, кто-то взлетал к богатой жизни, попав в нужную струю, кто-то падал в яму безысходности, растеряв в борьбе жажду жизни. Именно об этом повествуют читателю герои рассказов сборника.

На страницах «Девяностых» вы встретите юного дембеля, который вступает в пугающую самостоятельную жизнь после армии; начальника цеха Егорова, отправленного в бессрочный отпуск на заводе; одинокого художника, открывшего для себя новую жизнь и вдохновение в деревне; сотрудника милиции, переживающего волнения во время бомбёжки Ирака; потерянного в постапокалиптическом мире, где царят разруха и тьма, голодного Романа, спасающего свою жизнь от чудовищ и каннибалов (как в «Безумном Максе»); журналистку Марину, которая встречается с женатым мужчиной, но очень осуждает проституток; самого Романа Сенчина, попавшего в вытрезвитель; и многих других героев, переживающих сложные и мрачные времена…

Читать обо всём, что трясло и перетряхивало нашу страну, не просто, особенно потому, что это коснулось каждой российской семьи. Атмосфера безнадёжности, неприятного цинизма, тоски, серости и нищеты захватывает с первых страниц книги, но тем и хороша интеллектуальная проза жизни, что даёт пережить эмоции героев как свои…

Моя признательность автору за такие книги от всей души!