Czytaj książkę: «секс, любовь и другие осложнения ревматизма»

Роман

Вот и догнала меня старость. Я теперь пожилой мужчина с заболеваниями, соответствующими возрасту. Именно так выразилась Анастасия. На двери её кабинета висела табличка: «Врач-ревматолог Анастасия Игоревна Потапова». Однако мне разрешили обращаться к ней просто по имени.

Анастасия – молодая и симпатичная женщина, почти девушка, в белоснежном халате, который был ей очень к лицу. Шатенка, с собранными в пучок длинными волосами и большими карими глазами, она пыталась придать себе солидность очками в толстой роговой оправе, но всё равно выглядела очень мило и слегка беззащитно. Анастасия оформляла меня в стационар ревматологического отделения и доступно дала понять, что для такого старого пенька, как я, всё ещё не так плохо.

При этом она чуть загадочно улыбалась, поэтому моё мужское самолюбие было хоть и ранено, но не убито. Возможно, красивая докторша улыбалась чему-то своему, однако моё мужское тщеславие утверждало: она улыбается именно мне и вообще строит глазки. Если бы ситуация была немного другой, я бы не проигнорировал улыбку Джоконды в исполнении красивой женщины. Обязательно взял бы у доктора номер телефона и в ближайшее время пригласил бы для начала на чашечку кофе.

Но сейчас я поступил как «пожилой мужчина с заболеваниями, соответствующими возрасту». Я немного повеселился, обозвав симпатичную докторшу «дочкой» и попросив говорить громче. Хотел ещё добавить: «надысь пенсию не принесли, а я зело ждал», но не стал. Во-первых, не был уверен, что именно значит «надысь», может, правильно говорить «давече». А во-вторых, Анастасия действительно была очень милой девушкой, и я не стал сжигать мосты. Тем более она пообещала, что будет следить за моим лечением и консультироваться с заведующей отделением.

Небольшая месть женской половине человечества за потраченные на неё годы, нервы и деньги чуть-чуть подняла мне настроение. Вполне искренне поблагодарив доктора, я покинул кабинет и, прихватив небольшую полупустую спортивную сумку, пошёл занимать место в указанной палате.

Никогда не думал, что попаду в ревматологию. Однако в последнее время меня стали беспокоить пальцы, особенно на правой руке. Я совсем не пианист, но на клавиатуре работаю часто и поэтому решил показаться врачу.

Грустный эскулап из районной поликлиники долго мял мои пальцы, рассматривал снимки и расспрашивал о наследственности. Было видно: доктор не знает, что со мной делать. Но, услышав, что в молодости я занимался единоборствами и часто травмировал кисти рук, он воспрял духом. Сделав умное лицо, участковый Гиппократ наконец-то вынес вердикт: что, мол, я здоров как бык, не фиг было спортом заниматься, это всё посттравматические изменения, и вообще – не приходи сюда больше, не мешай насморки лечить.

В районную поликлинику я больше и не пошёл. Когда стало хуже, а подводить начали и другие суставы, я обратился к знакомым. Знающие люди порекомендовали специализированную клинику и Анастасию Игоревну Потапову.

Она оказалась хорошим и эффективным врачом: быстро осмотрела меня, больно потыкав в разные места, а затем начала звонить по телефону, одновременно с этим быстро молотя по клавиатуре тонкими музыкальными пальчиками.

В это время я любовался Настей и размышлял: почему женщины в белых халатах так привлекают мужчин? Что в них так заводит глупую половину человечества? По логике должно же быть наоборот. Присутствие женщины в белом халате рядом с тобой, как бы сексуально она не выглядела, говорит не о том, что у тебя всё хорошо, а как раз об обратном. Если рядом вдруг возникла медицинская сестра из ваших эротических фантазий и сказала приспустить штаны, то это не для того, что вы там себе намечтали, а чтобы сделать укол. Ну какая логика может быть у нас, ущербных, когда мы видим такую красоту? Мозг в отключке, и управление зависшим организмом берет на себя другой орган.

Странные мы, мужики, существа. Руки-ноги не гнуться, а всё туда же.

Пока я размышлял, доктор уже договорилась с заведующей отделением о моей срочной госпитализации. А как могло быть иначе? Из телефонного разговора Анастасии с начальством было понятно: я – горячо любимый дядя и сильно болен.

Вот зря все ругают медиков – у нас очень отзывчивые врачи. Хотя, может, всплеск отзывчивости случился из-за небольшого конвертика, который я положил под клавиатуру Настиного компьютера? Вряд ли! По-моему, она даже не заметила конверт, а просто случайно смахнула его локтем в выдвинутый ящик рабочего стола.

Можно, конечно, и самому обратиться к руководству больницы, но тогда, соответственно, будет другой ценник. Услуга будет стоить в разы дороже. Я, разумеется, не жмот, но зачем платить больше, если можно платить меньше. Мда-а… Получается, что я всё-таки жмот?

Нет! Я в меру обеспеченный, разумно тратящий деньги сорокасемилетний мужчина. Зовут меня Роман Пастухов. Дом я построил, и не один, а несколько. Нет, я не строитель. Просто так совпало, что я долго искал земельные участки для строительства, предъявляя самые строгие требования. В итоге мне почти одновременно предложили несколько отличных вариантов. Мудрить я не стал и забрал все участки. Как говорится: покупайте землю, её больше не производят.

История о том, как я строил эти дома – это отдельный многотомник, содержащий элементы детектива, триллера, трагедии и комедии. Несмотря на хэппи-энд, одно я понял точно: строить я больше не буду никогда! Если бы из убитых нервных клеток, которые сгорели, пока я изображал из себя строителя, можно было бы возводить стены, их хватило бы на постройку Москва-сити.

Правда, потом все построенные дома я продал. Выяснилось, что жить в своём доме, раскидывать снег зимой, стричь газоны летом и по несколько часов утром и вечером добираться до центра города и обратно – это не моё.

После продажи той недвижимости мой строительный зуд не утих, и я построил дачу. Добираться до неё было ещё дальше, чем до проданных домов. На дорогу уходила уйма времени, и одним днём съездить туда-обратно стало вообще нереально. Из плюсов – вокруг участка оказалась весьма живописная природа. Из минусов – я эту природу ни разу не увидел. Когда я подсчитал, что за два года побывал в своей загородной резиденции всего три раза, понял: дачник из меня тоже не получился.

Как мудрый человек, я решил, что для общения с флорой и фауной мне достаточно походов на природу. И дачу тоже продал.

У моего товарища есть шикарная трёхкомнатная палатка, и я подумал, что если куплю себе такую же, то смогу останавливаться в любом красивом месте. Я буду любоваться закатами и восходами, рыбачить и готовить уху из пойманных огромных осетров. А ещё – кормить комаров, ходить в кусты в туалет и обходиться без душа.

Я представил свою жизнь без привычных благ цивилизации, взвесил все за и против и понял, что для общения с природой мне вполне достаточно телевизора, а он у меня уже есть.

Сына я вырастил и скоро уже должен стать дедом. Доченька тоже имеется, но дочери почему-то никогда не упоминаются в числе обязательных достижений настоящего мужчины. Я, конечно, не согласен с тем, что моя принцесса не учитывается в «мужском рейтинге», но бог с ним. Главное, что она у меня есть – папина радость и гордость.

С женщиной, которая должна стать бабушкой, я давно и счастливо разведён. Она объявляется примерно раз в год со сногсшибательной новостью: у неё неожиданно кончились деньги и алиментов не хватает, чтобы прокормить голодных детей. Иногда она искренне удивляется, узнав, что в это время дети находятся у меня.

После недолгого торга и окончательного решения вопроса она быстро исчезает… и вскоре снова выкладывает в соцсети селфи с тёплыми морями на заднем плане. На переднем же плане – страдающая от отсутствия одежды, загорелая и явно нуждающаяся женщина.

Деревья я сажал не раз – на разных мероприятиях. Некоторые из них даже растут, хотя с растениями у меня, мягко говоря, не складывается. Кошки и собаки живут со мной долго и радостно, а фикусы и кактусы почему-то не приживаются.

Так что норматив настоящего мужчины мной даже перевыполнен! Дом я построил, дерево посадил, сына вырастил. Сделал дело – гуляй смело! На безрыбье и рак рыба… Нет, эта пословица не подходит. Хотя…

Квартира, машина и другие материальные блага давно куплены, так что теперь я берусь только за те проекты, которые мне действительно нравятся. Я образцовый мужчина в самом расцвете лет. Всё ещё орёл, только крылья слегка поскрипывают.

И не надо мне тут говорить, что все старпёры так о себе думают!

Леопардиха

И вот свершилось! Благодаря чуткому отношению медиков к больным гражданам, я уже получил направление на стационарное лечение и вышел на светлую дорогу к своему здоровью, то есть в отделение ревматологии.

Путь мне предстоял долгий и тернистый. Больница современная, недавно построенная, а значит, является запутанной системой из коридоров, лифтов и лестниц. Кажется, на сегодняшний день это главное требование к архитекторам медицинских учреждений. Проекты зданий с прямыми коридорами и удобными выходами к лифтам не принимаются комиссией Минздрава, потому что в них народ будет хуже выздоравливать.

«Почему у тебя сразу понятно, как пройти от регистратуры к кабинету? Что за бардак? Ты же больницу строишь, а не морг!»

Наверное, именно так ругается опытный архитектор, профессор, на новичка, который спроектировал больницу, где можно сразу найти нужный кабинет.

Я медленно шёл по коридору, пытаясь сообразить, куда мне дальше, и заодно размышлял: стоит ли при входе в палату говорить вместо приветствия «вечер в хату» и требовать место подальше от туалета, или тут всё же другие традиции?

Продумать до конца тактику становления местным авторитетом я не успел. От мечтаний о карьерных перспективах меня отвлекла полноватая брюнетка, приближающаяся к верхней границе средних лет, которая едва не снесла меня огромным чемоданом.

Колоритная дама с наращёнными волосами радикально чёрного цвета в прямом смысле наехала на меня, но даже и не подумала извиниться. Напротив, она смотрела на меня с таким возмущением, пока я тёр ушибленное колено, что я почувствовал себя Анной Карениной, мешающей людям ехать по важным делам. Во взгляде женщины застыл немой, но очень матерный вопрос: какого, собственно, чёрта я кидаюсь ей под колёса и пытаюсь повредить ценное имущество?

Чемодановодитель была одета в леопардовый спортивный костюм и ультрамодные кроссовки ядовито-зелёного цвета. Модность этих кроссовок заключалась в том, что их подошва выступала назад, за пятку, почти на такую же длину, как и вперед, к носку. Я никогда не видел снегоступов вживую, но мне кажется, что они должны выглядеть именно так. По законам физики такая подошва должна снижать давление на грунт, а значит, обладатель столь крутой обуви точно не провалится в снег.

Такие модники часто доставляют проблемы окружающим в лифте и метро. Бывает, в час пик, протискиваясь через вагон, собираешься пройти мимо человека, который держится за поручень. Вежливо пихнув плечом в спину, ты хочешь обойти его, но вдруг спотыкаешься о задник его кроссовки. Гордых обладателей «статусной обуви», с презрением смотрящих на всех, кто не имеет таких же пафосных подкрадуль, я обычно обхожу по большому кругу, вспоминая надпись на корме старых троллейбусов: «Осторожно! Занос 1 метр».

В счастливом советском детстве, как и все ровесники, я зачитывался книгами Фенимора Купера об индейцах. Чероки и апачи были искусными следопытами и многое могли рассказать по отпечатку мокасина. Интересно, что сказал бы Чингачгук Великий Змей, увидев на тропе войны след от модной обуви дамы в леопардовом? Думаю, он забился бы в свой вигвам и неделю пил бы огненную воду, с ужасом представляя размер зверя, который оставил этот огромный, почти полуметровый след.

Женщина – кошмар Чингачгука вышла из соседнего с Анастасией кабинета. Она тоже держала в руке направление в стационар и медицинскую карту, на которой крупным шрифтом было написано: Карташова Снежана Васильевна.

Я разглядел надпись, потому что этой же рукой дама держала выдвижную ручку огромного красного чемодана на колёсиках, и когда пыталась меня задавить, карточка с фамилией почти упёрлась мне в лицо.

Женщина как женщина. Многие дамы в возрасте почему-то выбирают именно такой типаж. Наверное, им проще смириться с возрастом, выкрасив волосы в неестественный цвет, надев яркий костюм, неудобные кроссовки и скрыв лицо под толстым слоем косметики.

Интересный выверт мужской психологии: Снежана Васильевна явно младше меня на несколько лет, но я воспринимаю её как пожилую. Даже не так. Я не воспринимаю её как женщину, несмотря на все попытки выглядеть дорого-богато-молодёжно.

Это, наверное, странно, но мужчин обычно отталкивают молодящиеся женщины. Нам кажется, что нас сразу же, с первого взгляда пытаются обмануть. Я знаю женщин, которые принимают себя и довольны тем, как они выглядят в своём возрасте. И мужчины им верят. Мы думаем: раз она считает себя красоткой, значит, так оно и есть. А вот Снежана Васильевна явно из тех мошенниц, которые пытаются обмануть окружающих относительно своего возраста. И делает это как-то неуклюже. Или, может быть, ей просто не хватает денег на качественный обман.

Бог с ним, с обманом. Главное, чтобы самой нравилось. Мы потерпим. Но с чемоданом Васильевна, конечно, переборщила. Если этот шкаф на колёсах покатится с горки, то без последствий не обойдется! Будут помятые машины, разрушенные здания и жертвы среди мирного населения.

Собственно, именно этот чемодан и привлёк моё внимание, выдернув меня из раздумий о захвате вершины криминальной иерархии в больнице. Я не могу даже представить, что может быть у этой леопардихи в чемодане!

Не могу сказать, что я часто раздумываю о содержимом дамских сумочек. Уже не раз наступал на эти грабли и знаю, что там может быть всё что угодно: начиная с пасхального яйца на Рождество, заканчивая пляжными тапочками в разгар зимы. Приходилось даже видеть, как девушка с радостью находит давно потерянные ключи от квартиры, проданной два года назад. Или долго и подозрительно разглядывает качок от надувной лодки, раздумывая, как он там оказался.

Так вот, даже с учётом моего богатого жизненного опыта, размер чемодана и его вес шокировали. Леопардиха с явным трудом толкала этого монстра на колёсах. С таким усердием обычно выталкивают машину, застрявшую в сугробе. Можно было бы предположить, что там, как в одном плохом фильме, приехали Джамшут и Равшан, но это уж совсем не медицинская тема. Не рентгеновскую же установку Снежана Васильевна приволокла с собой в больницу?

О, мысль! Может, гражданка Карташова так любит своего мужа, что тайком провозит его в женскую палату в чемодане размером с трамвай? И он сидит там в тепле и уюте: развалившись на диване, пьёт пиво и смотрит ментовские войны. Нет, вряд ли. Женщина в леопардовом прикиде сама, как правило, охотница, и мужа с собой не потащит. Как говаривали на Руси: «В Тулу со своим самоваром не ездят».

Однако, что ещё можно взять с собой в больницу в таком огромном чемодане? Анализ объёма трусов и носков, лежащих в моей сумке, ситуацию не прояснил, а только запутал. Я взял с десяток тех и других, но места они почти не занимали. Значит, что-то другое.

Предположим, в чемодане у неё точно есть фен. Судя по костюму, это, скорее всего, Дайсон – золотой или фиолетовый. Ну, допустим. А оставшееся место? Косметичка! Косметичка размером с мою сумку? Хорошо. Десять процентов чемодана заняли. Что ещё? Продукты? Точно нет. Продукты Снежана Васильевна несёт другой рукой в набитом пакете из «Пятёрочки».

За Васильевной можно было идти с закрытыми глазами. Стойкий парфюмерный запах, чётко, как навигатор, указывал направление. Наверное, духи продавали в нагрузку к леопардовому костюму и кроссовкам.

Я уверен, что парфюм надо использовать аккуратно, как приправу к блюду. Добавлять чуть-чуть, чтобы подчеркнуть вкус основного ингредиента. Мы же не покрываем слоем перца мороженое, пирожное или другие вкусняшки. Если повар накидал в кастрюлю испорченные продукты и получилось нечто омерзительное, то другого выхода, кроме как бахнуть полстакана душистых специй, нет. Но мы же не считаем себя испорченным продуктом? Почему тогда используем духи, как освежитель воздуха?

Человек, неважно: мужчина или женщина, должен пахнуть чистотой и свежестью. Мы можем лишь ненавязчиво намекнуть окружающим, что бывает ещё чистота розы с капельками воды на бутонах после дождя или свежесть лавандового поля. Затхлое болото, сколько не заливай его духами и дезодорантами, не начнёт благоухать лавандой и морозной свежестью. Короче, правильно я сделал, что палатку не купил.

Снежана Васильевна Карташова свернула направо, уводя за собой флёр перекалённого во фритюрнице масла. Мне нужно было идти прямо, и чемодан-мастодонт пропал из виду, унося с собой тайну своих недр.

Карташова Снежана Васильевна

Вот где опять носит эту стерлядь малолетнюю? Сама же позвонила и попросила, чтобы я ей зимние вещи привезла из дома.

Достала из кладовки и отпарила её любимый пуховичок. Постирала и сложила свитера и спортивный костюм с начёсом. Отец надраил обувным кремом зимние сапоги любимой доченьки. Вещи не новые, но ещё одну зиму проносить можно. А там, глядишь, она, как и обещала, станет богатой москвичкой.

Я ей ещё с полведра картошки положила, трёхлитровую банку солёных огурчиков, кочан капусты и две свёклы. Может, винегрет сделает. Любит она у меня винегрет с этим самодельным «вонюченьким» маслом, которое пахнет семечками и травой. Жалко только, ароматное подсолнечное так и не нашла.

В чемодан, с которым в Крым ездили в прошлом году, вещи не влезли. Надо же было ещё и себе в больницу шмотки взять: бельё-тряпьё, рыльно-мыльное, шаль (вдруг холодно будет) и ещё кучу всего. Положила новое кружевное бельё, на выход, так сказать, мало ли что. Всё набила в чемодан, с которым челночила по молодости со Светкой. Пру этот гроб на колёсах, как дура последняя.

Проводница, овца обесцвеченная, в поезд пускать не хотела – в багажный вагон, говорит, сдавайте и билет покупайте. Ща! Не на ту напала! Я ей такой скандал закатила, что чуть состав не задержали. Прибежал плюгавый мужичок в мятой форме, представился начальником поезда, постоял, послушал, как мы собачимся, понял, что хрен они с меня денег получат, и велел овце пропустить пассажирку.

Вертихвостка моя даже не встретила на вокзале, хоть и обещала, когда просила вещи привезти. «Там, мол, тебя отец в поезд посадит, а здесь я встречу». Как же! Карташов с утра исчез куда-то. Сто пудов в гараже бухает от радости, что я уезжаю на две недели. До железки кое-как со Светкой дотащили чемодан, а в то, что доченька любимая в Москве встретит, я сразу не верила.

Всё прыгает, небось, из кровати в кровать. Когда уж ухватит какого-нибудь москвича за конец? Могла же позвонить хотя бы. Сказать: так и так, мамочка, не волнуйся, я вещи потом заберу. Как же, дождёшься от неё! Как деньги на телефон положить – так «мамочка-мамулечка», а как просто позвонить – так шиш с маслом. Ещё и орать будет, что я ей картошку зачем-то привезла.

Вся в отца. Тот тоже орёт всё время: то юбка короткая, то блузка прозрачная, то пришла поздно, то вином, видите ли, пахнет. Карташов-коротышов. Орать он мастак, а в кровати сразу молчок и храпит уже через минуту, будто целый день делом занимался.

Ладно, хоть Шурик есть, а то вообще вкус мужика забыла бы. Он, конечно, не жеребец, но ласковый. Обнимет, погладит, один раз по пьяни даже туда поцеловал. Ласковый телёнок.

Мамашка его тоже у нас работала, царствие ей небесное. Я тогда ещё молоденькая совсем была, когда она Сашеньку своего на первомайскую демонстрацию привела. В старших классах он учился. Бабы его тут же затискали: смеялись, что жених пришёл, всё спрашивали, возьмёт ли он их в жёны.

Шурик смешной был: худой, лохматый, школьную форму перерос, руки-ноги торчат. Нахохлился, чуть не плачет от бабского внимания. Так и стоял, в землю смотрел, пока мамаша его не увела транспарант получать. Когда, спустя несколько лет после окончания ПТУ он к нам устроился, я его сначала и не узнала. А потом, когда на картошку поехали, прижала его в коридоре овощебазы – и понеслось.

Хотя в последнее время Шурик что-то дурить начал. Может, эта шлёндра из столовки ему что нашёптывает, а может, пить стал лишнего. Ну ничего, вот увидит, какую премию начислили, сразу в бухгалтерию прибежит. Светке сказала, чтобы туману напустила, если меня не будет, а дальше пусть сам думает, где накосячил.

Главное, чтобы Шурик к Сёмсёмычу не попёрся. Хотя, если и попрётся – обломится. С Сёмсёмычем мы по молодости хорошо попрыгали, поймет, небось, что мне мужик и сейчас нужен.

В первый раз Сёмсёмыч меня «оприходовал», когда я устраивалась на работу. Светка тогда уже числилась у него в штате и посоветовала не ломаться, а сразу «дать» Сёмсёмычу, и тогда всё будет хорошо.

– Если сладится у вас, он тебя и в бухгалтерию устроит, и оклад нормальный даст. И вот ещё что: не вздумай хихикать, – предупредила подруга.

– Над чем не хихикать-то? – не поняла я.

– Просто не хихикай. Дело серьёзное. Если сюда не устроишься, куда ещё пойдёшь? На химзавод? Или на базаре будешь жопу морозить?

Смеяться мне хотелось два раза. Первый – когда увидела Семён Семёновича. Мужик он был высокий, крепкий, но выглядел и разговаривал до того по-деревенски, что я еле сдержала смех. Ему ещё б картуз на голову, ромашку за ухо, гармошку в руки – и он был бы первым парнем на деревне.

Это сейчас, к старости, он немного обтесался, а тогда был усатым дылдой с чубчиком. Даже в нашей глуши он смотрелся деревня деревней. Не знаю, за какие заслуги Сёмсёмыча поставили директором нашей шарашки, но баб он крыл знатно.

Меня он сразу же по-собачьи поставил: любит Сёмсёмыч так. Хорошо отпёр меня, по-мужицки. Я тогда очень волновалась: возьмут на работу или нет. А так бы, наверное, и кончила. В следующие разы, во всяком случае, всегда с ним кончала.

Но нечасто это было. Светка всех от Сёмсёмыча отгоняла: у них, типа, любовь, и эта дурёха всё ждала, когда он от жены уйдёт. Уйдёт он, как же. Даже аборт от него делала, а он только плечами пожал: мол, знать ничего не знаю, мало ли от кого ты залететь могла.

Во второй раз я смеялась уже в свой первый рабочий день. Когда Сёмсёмыч кончил, отодвинулся и принялся полотенцем свой хрен вытирать. А он у него загибался вверх полукругом, как хвост у соседской лайки. Я тогда еле сдержалась, но потом уже каждый раз хохотала, видя эту половинку бублика. Сёмсёмыч сперва злился, а потом махнул рукой и сначала разворачивал меня задом, а потом уже доставал свой «прибор».

Как раньше шутил Сёмсёмыч: «Тебе бы, Снежана, в проститутки пойти, даже имя менять не надо – и работа любимая, и натрахаешься досыта». Хороший он мужик. Вроде и простой, а хитрован. Но по-другому ему нельзя – народ сразу от рук отобьётся.

Сёмсёмыч и сейчас нет-нет да присунется, если Светки на работе нет. А как откажешь? Начальник он наш. Да и чё отказывать-то? Сёмсёмыч всегда культурно: с винцом, с резинкой. Посидим с ним, повспоминаем молодость, а потом он попыхтит пару минут и снова разговариваем. Сдаёт потихоньку наш жеребец, так и понятно: шестьдесят скоро уже Сёмсёмычу.

Светка тоже жалуется: раньше, мол, как воткнёт – аж до слёз, а теперь редко, всё больше отсосать просит. По молодости мы с ней соперничали: то она у меня парня отобьёт, то я у неё. Так и резвились, пока я от Карташова не залетела. А Светка так и осталась одна по жизни: ни ребёнка, ни котёнка.

Карташов тогда только из армии пришёл и смотрел на меня, как телёнок на мамку. Вот я и пожалела его на свою голову. Один раз только дала ему и сразу понесла. А может, и правильно всё сделала. Если бы не Карташов, так, глядишь, прыгала бы по мужикам, как Светка, пока не допрыгалась бы на свою задницу до чего-нибудь. А так… какой-никакой, а мужичок под боком. Да и дочку Карташов без ума любит.

Светка у дочки моей крёстная. У них свои секреты от меня. В Москву уехать – это Светка дочку надоумила. Правильно, наверное, посоветовала. Что у нас-то делать? Молодёжь либо бухает с малолетства, либо учится до посинения, чтобы сразу после школы в столицу свалить. Моя в школе тупила, учёба ей не шла, но хоть в подоле не принесла, как её одноклассница Машка.

Вот теперь доченька Москву покоряет. Костюм этот с кроссовками мне прислала. Себе где-то из интернета выписывала, да не понравились ей шмотки. Палево, говорит, китайское. Я тоже сначала носить не хотела, да Светка пристала: продай да продай. Раз уж просит, значит, вещь стоящая. В шмотках Светка шарит. Когда с ней в Турцию ездили, я всегда покупала то же, что и Светка, и всегда расторговывалась хорошо.

Так-то всё нормально. Не хуже, чем у людей. Только здоровье в последние годы подводит. Врачи говорят – артрит. В больницу Сёмсёмыч отпустил без вопросов: «Езжай, Снежана, подлечи колени свои натруженные», – и ржёт, кобелина пенсионная.

Карташов-коротышов опять, небось, к Светке попрётся. Не знаю, что она нашла в моём алкаше. Может, по привычке хотела увести. Ну и хрен с ними. Если её устраивает, пусть трутся. Зато заразу никакую на хвост не намотает и домой не принесёт. И бурчать не будет, что я ему жрать нечего не готовлю. А Светка потом завиноватится и квартальный отчёт сама напишет, вместо меня.

Жалко бывает Светку. Хорошая она баба. Мы с ней с детства как сёстры. Чего только не было между нами. И ругались, и мирились. Вроде всё у Светки есть. Видная баба, не тупая, не нудная, а жизнь не сложилась.

Не выспалась я сегодня в этом плацкарте вонючем. Всю ночь народ шлындал: то входили, то выходили. Кто храпит, кто болтает. За стенкой рыбаки ехали, так они как сели в вагон – сразу начали к рыбалке готовиться и водку жрать. Не могли дотерпеть, пока до места доедут.

Плацкарт – тот ещё гадюшник, а купе на полночи брать – деньги на ветер. Хоть купе бери, хоть плацкарт – всё равно ни помыться толком, ни в туалете нормально посидеть. Хорошо, Светка духи на прошлый день рождения привезла из Египта. Дорогие, масляные: раз мазнёшь и неделю пахнешь.

Куда ж ты прёшь, придурок? Не видишь, красивая женщина чемодан катит? Глаза-то подними, козлина!

Идёт теперь сзади, спину глазами дырявит. Мог бы подойти, предложить помочь с чемоданом, познакомиться, спросить, в какую палату ложусь. Телефонами обменялись бы, а там, глядишь, и срослось бы. Как же! Им молодых подавай. Сам-то, небось, постарше меня будет, хоть и молодится. Вон, еле гнётся, раз в больничку ложится, а всё строит из себя… Тоже мне, москвич! Сам, небось, из Мухосранска какого, а всё туда же.

Вот и смотри теперь сзади, слепошарый. Любуйся на аппетитную фигуру и кусай локти. Такую красотку упустил, чудила на букву «М».

Так… Мне сюда, наверное. Врачиха сказала: второй поворот направо. Хоть бы табличку какую повесили, куда сворачивать. Из-за этого ненормального и так чуть с дороги не сбилась.