Czytaj książkę: «Цикл «Гниль»», strona 2
– С чем пожаловали, проблемы, замечания, предложения? – Деловито подходя к гостям, а они у него всегда приравнивались к просящим, он вел себя нагло и по-хамски.
– Хотелось бы вас предупредить о том, что я покидают ваши стены. – Григорий сложил руки на столе и смотря прямо в глаза начальнику доносил до него твердость и непоколебимость своего решения.
– Жаль, очень жаль, вы очень благоприятно влияли на постояльцев. Какие у вас планы? – Совершенно отстранено реагируя на эту весть, он желал узнать хоть что-то полезное, что творится у него в тюрьме. – Анечка, обнови мне кофе пожалуйста, вы батюшка?
– Я откажусь, завтракал уже. – Григорий хотел поскорее покинуть его кабинет, но учтивость и вежливость требовали завершения диалога. – Вернуться в родной приход и нести службу там.
– Собираетесь вновь его восстановить Григорий Павлович? – С иронично скривленной гримасой было сложно догадаться, он сочувствовал или злорадствовал.
– Конечно Кирилл Афанасьевич, и хочу отметить вы прекрасно осведомлены. – Улыбаясь, Григорий скрывал насколько был поражен.
– Работа такая батюшка. – Довольный собой он начал застегивать китель.
– Понимаю, хотел бы вас попросить отправить меня вместе с сегодняшним этапом. – Выжидая паузу он ждал реакцию начальника.
– Вы кстати тоже неплохо знаете о наших планах святой отец, хотя к вам ходит слишком много народу и это совсем не удивительно. – Немного разочаровываясь, что за этот год он не смог завербовать такого ценного осведомителя, как тюремный священник, он немного осунулся.
– Вы разрешите? – Приходилось настаивать, без его согласия путешествие на специальном составе было бы невозможно.
– Конечно, вас поселят с конвойными в отдельном вагоне. Или же можете купить билет на этот же поезд и ехать отдельно. – Ехидно смотря на батюшку он прекрасно знал насколько плачевно его финансовое положение.
– Предпочту сэкономить если такая возможность имеется. – Григорий хотел скорее удалиться, находиться в одном помещении с этими человеком доставляло немалый дискомфорт.
– На том и решили, что-то еще Григорий Павлович? – Принимая кофе от секретарши, полковник Гуляев желал, как можно скорее добавить в него главный ингредиент.
– Нет, это всё товарищ полковник. – Вставая Иващенко ждал напутствующего слова и позволения уйти.
– Тогда мне нужно заняться неотложными делами. – Его взгляд начинал блестеть, а дыхание сбивалось переходя на более тяжелое. Видимо настало время для очередной дозы горячительного. – А вы святой отец, проведете сегодня еще службу?
– Конечно Кирилл Афанасьевич, спасибо за гостеприимство. – Тепло улыбаясь заблудшей душе батюшка направился к выходу.
– И вам всего доброго Григорий Павлович. Сопроводительные документы будут у начальника конвоя. – Стараясь сказать последнее слово он с облегчением выдыхал, тяжелая форма алкоголизма не выходила из под контроля благодаря его положению, но тем не менее была тяжким бременем.
Полковник поднялся со своего места, чтобы пожать руку человеку который поддерживал веру и православный дух здесь в течении нескольких месяцев. Отец Григорий Иващенко выходя из кабинета услышал скрип дверцы в столе, той в которой хранились все презенты и топливо для полковника Гуляева. Спеша к себе в келью предстояло сделать очень многое. Раннее утро обязывало его начинать приготовления, чтобы перед обедом к нему пришли на службу заключенные и охрана, которая нуждалась в этом. Приготовления в старенькой комнате переделанной из какого-то бытового помещения, шло в обратном порядке, как и вчера. Прошлое помещение было закрыто, так как предыдущий служитель церкви собирался организовать побег. Завершив все приготовления, двери прохода отворились. Оставалось ждать пока заключенные вернутся с работы и перед обедом или после будут заходить, чтобы еще раз поговорить со своим батюшкой или просто пожать руку на прощание. Сегодня заявок на посещение содержащихся в отдельном крыле не было, но опасных личностей хватало и здесь. Пока наплыва не было к Григорию Павловичу проходили те кто в местах заключения не работают. Различные приступные элементы вели себя, как джентльмены и любили поговорить с человеком праведным и разносторонне развитым, а еще они часто играли в шахматы и нарды, но сегодня эту традицию пришлось оставить. Недолгие разговоры за чашкой чая, пожелания успехов, здоровья и всех благ. Батюшку любили и уважали на столько, на сколько он был честен и открыт со своими прихожанами. Самое личное и откровенное он оставлял при себе даруя поддержку и советы основанные на опыте святых старцев. Вскоре помещение опустело и матерые волки оставили священника в одиночестве разбирать подарки принесенные благодарными преступниками.
– Григорий Павлович! – Резкий голос из глубины продольного коридора заставил осечься. – Не навестите одного постояльца, он кстати тоже отправляется сегодня с вами?
– Конечно Сергей, идем. – Молодой парень, с приятными чертами лица, доброй улыбкой и немного топорщащимся ушами ждал батюшку в коридоре.
В дальних уголках «Рассвета» томились самые ужасные жители учреждения. Опасные не только для обычных людей ставших их жертвами, но и для всех окружающих. Этих субъектов мечтали прикончить, где-нибудь за станком в промышленной зоне или любом другом месте с точно таким же исходом. Ставшие героями криминальных хроник и многих сюжетов передач их с тщательностью прятали от других. Постояльцы мечтали прервать их жизни, взглянуть в глаза этих животных прежде, чем острая заточка оборвет никчемное существование. Главные лица массовых убийств, насильники детей, людоеды и маньяки. Те кто сейчас ждал пересылки в свой последний чертог, те кто действительно заслуживал испытать немного страданий до встречи с творцом. Григорий шел по коридорам и слышал, как за многочисленными дверьми они скреблись ногтями и стонали, другие угрожали или таились, чтобы напугать или наброситься. Препроводив в отдельную комнату и заперев дверь сержант взвел оружие. Ожидая пока преподобный закончит аудиенцию Сергей будет в этой комнате, вместе с еще одним вооруженным конвойным и капитаном сопровождавшим особо-опасного. В клетке сидел страждущий, вставать он не собирался. Странный, изогнутый и сгорбленный, такой, что его можно было попросту не заметить.
– Заключенный Шматько Валентин Романович. Осужден на пожизненный срок, по статьям массовое убийство с особой жестокостью, похищение и нанесение тяжких телесных повреждений. Признан вменяемым… хотя это еще нужно проверить. – Сергей смотрел на этого изверга с огромной злостью, этот мужчина человеком точно не был. – Отец Григорий, я буду рядом. Вам же советую к этому ублюдку не приближаться.
Конвойный отошел в сторону с отвращением взирая на только-что названного маньяка. Внутри комнаты была небольшая клетка, внутри в наручниках сидел старик. Лысый череп ниже висков перерастал в грязные сальные локоны свисавшие до плеч. С виду очень старый и худой, абсолютно седые брови с изрезанными морщинами лицом и руками. Его взгляд навсегда отпечатывался в памяти. Холодный и жесткий, потерявший весь блеск радужной оболочки, выцветший от постоянного пребывания в темноте. Медленно он обводил помещение глазами, никакой нервозности или озабоченности. Отсутствие эмоции и движений, как статуя проклятого, он лишь водил глазами на доли секунды задерживаясь на окнах, замках, охраннике, оружии. Изогнутый его профиль гордо взирал снизу. Григорий Павлович сел напротив, чем полностью захватил его внимание. Старик начал медленно подаваться головой вперед, чем машинально вызывал обратную реакцию у проповедника. Сила исходившая от него ясно давала понять, что перед тобой очень опасный человек, который убивал и убьет вновь.
– Здравствуйте, вы хотели поговорить? – Стараясь сохранять спокойствие в голосе, Григорий Павлович начинал беседу с преступником.
– Я хотел посмотреть на сколько ты свят батюшка. Знаешь ты немного лучше, чем я представлял себе. Знаешь, если бы я был сейчас не в клетке, то наверное вырвал тебе глотку или глаз. – Его лицо и мимика были абсолютно неподвижны, словно гипсовая маска с глазами дьявола и еле шевелящимися губами. – Не злись батюшка, просто я соскучился по ощущениям когда смотришь в лицо из которого уходит жизнь, как наркотики которых я никогда не пробовал, но думаю тяга такая же. Знаешь я хотел бы слышать бешенное биение твоего сердца, прежде чем оно затухнет.
– Вы хотели сказать именно это? Позвали для того, чтобы угрожать смертью и говорить все то ужасное, что теплиться в вашей голове? Никаких сожалений, хоть что-нибудь хорошее в вас осталось? – Иващенко старался пробудить в нем совесть, оживить хоть что-то, чтобы не слышать этот аморальный фарс, который тот мог бы с легкостью исполнить.
– Сожаления, нет, откуда? Я убийца, и это мой крест, я рожден лишать жизни и наводить ужас, но позвал я вас не для этого святой отец. – Его лицо было так же неподвижно, но тон и громкость голоса менялись.
– Зачем же? – Понять его было сложно, да и есть ли у него чувство реальности. Он за решеткой уже десять лет и неизвестно соображает ли вообще, или же только грезит мечтами об очередном убийстве.
– Твой приход отче, я помню, как он горел, какой запах и какие сладкие голоса запертых в огне людей. Помнишь? Я смотрел со стороны, как ты бился в агонии у заваленного входа. – Впиваясь своим взглядом в глотку Иващенко, он немного улыбался видя, как батюшка каждый раз сглатывает от его слов. – Как же это неописуемо ужасно: гарь, плач, лопающиеся щеки и отслаивающаяся кожа, и я с топором, жду пока кто-нибудь выберется, чтобы раскроить ему череп.
– Ты!? – Григорий Павлович поднялся, но в этот же миг солдат положил ему руку на плечо. – Ты бредишь сумасшедший, ты все это вычитал, услышал, придумал. – Нервы сломались, как и весь ментальный барьер строившийся десятки лет.
– Не надо батюшка, сидите на месте! Этот ублюдок пудрит вам мозги! – Сергей смотрел на него не понимая, как он смог вывести Григория из себя.
– Точно, а еще я изнасиловал твою сестру в ноябре две тысячи шестого. – Сержант застыл держа руку на преподобном, Григорий Павлович почувствовал дрожь исходившую от того. Немая паника расходилась по помещению. Второй конвойный подошел к клетке сзади и ударил прикладом автомата по решетке. Громкий звон пробудил священника и солдата, убийца сидел даже не шелохнувшись. – Это я тоже придумал Сережа, как же ее звали, Аля, Аня, Маня, точно Галя, Галина Матроскина! – Его смех разнесся по помещению вызывая дрожь в поджилках и холод по спине, ощущение накапливаемого ужаса.
– Сержант! Проводите отца Григория в келью! Выполнять! – Капитан который был приставлен за этим заключенным и со столицы не покидал его, приказным тоном он заставил этих двоих шевелиться и начать движение в сторону выхода. – Больной ублюдок, если бы тебя можно было расстрелять, как в советские времена ты бы не болтал всю эту чушь.
– Чушь, да посмотри в их лица Пронин, это правда с которой им придётся жить до конца жизни и теперь у них есть лик этой правды, мое лицо и голос! – Встав так резко и быстро он обхватил решетки просовывая голову так сильно что его лицо покрылось ссадинами. – Я убью тебя легавый, выпушу кишки и станцую на твоих органах.
– Заткнись придурок. – Навидавшийся разного рода маньяков и убийц похуже этого, капитана Пронина так просто было не испугать. Разрядив ему электрошок в промежность и вырубив Шматько он сел на стул, чтобы перекурить и подумать об увиденном.
Дверь закрылась и оба застыли вопросительно смотря друг на друга. Молодой солдат переведенный в пенитенциарную систему и пятидесятилетний мужчина священник. Каждому из них напомнили открыв незажившую рану. Данный факт был в их истории, но откуда он мог знать об этом. Мысли проносились локомотивом, вместе с ним и понимание, что данные события были освещены средствами массовых информаций в свое время. Краткосрочная стабилизация психологического состояния вернула их в реальность.
– Идемте? – Матроскин смотрел на батюшку стараясь отодвинуть все сказанное и сослаться на новости.
– Согласен Сереж. – Выдыхая и двигаясь шаткой походкой по коридору они не могли перестать думать об этом человеке и всем том, что он сказал.
Святой отец и конвойный сержант покинули коридор с особо-опасными и направились каждый по свои комнатам. Им необходимо было прийти в себя и осознать, что произошедшее с ними давным-давно, не имеет никакого отношения к этому недочеловеку. Отправление этапа было назначено на после полудня, а значит можно было начать сборы. Иконы и священные писания укладывались в отдельную квадратную сумку, свечи, ладан и кадило было убрано в другой. Главная книга в нагрудный карман. Остальные вещи он заберет из съёмной квартиры предоставленной администрации тюрьмы. Весь путь у них будет занимать сутки и один час, а сейчас сборы и только сборы, хоть времени еще и было предостаточно, но располагать им следовало более чем рационально. Ждать его никто не будет, а ехать нужно обязательно
Глава 3. Гниль Александра Крафта
Мрак сгущался словно предгрозовые облака и тучи. Темнота становилась осязаемой и вязкой, она обволакивала и лишь небольшой проблеск света виднелся, где-то в дали. Опять эти сны. Дурацкий морок и наваждение преследующее который год. Тяжелое и гнетущее нечто, которое давит на грудь и сбивает дыхание… Эти сны всегда так ощущаются, а после них остается долгое похмелье и пустота. Тяжелейшее давление распространялось по всему нутру и за этим всегда следовал голос. Знакомый, родной, из далекого детства, призрак другой жизни, той о которой вспоминать не хочется.
– Сашка… Саша… Саша! – Голос: ненавистный, шипящий, трогающий душу и никогда не желающий исчезнуть по первому требованию.
– Заткнись проклятый ублюдок, оставь меня в покое! – За долгие года уже получается ему отвечать, но он никогда не слушает, лишь бубнит что-то.
– Брат ты в опасности, мы все в опасности, ты должен спасти меня! – Этот образ и голос принадлежали Кириллу, но кто там был на самом деле?
– Уйди проклятый демон, ненавижу, проклинаю, заклинаю оставь меня! – Саша отдал бы всё от стопроцентного средства избавляющего от наваждения, но его видимо не было.
– Проснись! – Удушье и лихорадка с сильной испариной покрывшей всё тело, заставила открыть глаза.
Александр Крафт проснулся словно от электрического разряда пущенного прямо в сердце. В горле пересохло, а голову разрывала мигрень. Опять эти кошмары, проклятое наваждение которое обязательно напомнит о себе, хотя бы раз в неделю. Не было ни единого раза, чтобы оно не появилось, порой даже хотелось найти своих брата и сестру, но вспоминались ужасы детства и желание опять пряталось куда-то вглубь сознания даже не проклюнувшись наружу.
– Чертов псих, сколько можно преследовать и доставать? – Саша сбрасывал последние нотки беспокойного сна. – Еще месяц и потом обязательно с ними встречусь.
Привставая с постели и ставя ноги на холодный пол он пригубил то, что стояло на прикроватной тумбочке. Вчерашний коктейль из водки с апельсиновым соком подогреваемый жаркими лучами южного солнца. Рвота подступала к горлу пытаясь всеми возможными силами вытолкнуть данную жидкость и не допустить до пустого желудка. Внутренняя борьба продолжалось несколько секунд, пока жажда и полностью обезвоженный организм не согласился принять первый глоток.
– Лучше, хотя такой бурдой можно пытать. – Блестящая мысль закончила пробуждение.
Выпрямившись его немного качнуло в стороны, последствие бурных вечеринок и успеха в работе. Наконец-то его признали, годы писанины в стол и удачное стечение обстоятельств основанное на истории настоящей-жесткой правды и вот он, Александр Крафт, создатель бестселлера от которого ждут еще и еще, лучше и лучше. Поворачиваясь, чтобы отправиться в душ и смыть последние остатки сна, Саша пересекся взглядом с самим собой в большом зеркале стоящем в углу. Примятые черные волосы заваливались на бок закрывая один глаз, трехдневная щетина подбадриваемая алкоголем и глаза которые от такого обильного вливания немного потеряли свою яркость. Его симпатичное лицо осунулось от такого режима, но прохладный душ и завтрак приведут организм и сознание в порядок. Медленно ступая и пошатываясь он врезался в дверной косяк ванной комнаты.
– Осторожнее гений, а то до душа мы не дойдем. – Оказываясь внутри он еще раз встретился со своим отражением, но уже лицом к лицу.
Желтые зубы и пожелтевший язык напоминали о жесткой интоксикации организма требующего скорейшего вмешательства. Отойдя на шаг он выпрямился, повернулся то одним плечом то другим осматривая свое молодое и мясистое тело. Конечно до атлетов и бодибилдеров было далеко, но все же женщинам и самому себе он нравился. Поигравшись мышцей на груди и напрягая бицепсы, настроение было возвращено на вчерашний уровень. Поворот рычажка и включение музыки встроенной в душевой кабине полностью абстрагировал господина Крафта от реальности. Смывая остатки сна и приободряя тело, счастье заполняло каждую клеточку.
– Ты старый идиот, испортил мне жизнь! Надо же было быть такой дурой, чтобы согласиться выйти за тебя замуж! – Голос женщины проходил сквозь всё напоминая о наваждение, только было одно но, если бы это была действительно она, то он бы съехал с катушек еще год назад. – Рохля и нытик, отговаривала мама, но нет же, согласилась, а ты хорош. Притворялся милым и добрым пока не затащил меня в постель, что же с тобой стало?
Жесткая реальность за соседней стенкой. Семейная пара которым было наверное уже лет по сто и каждый день они бранили друг друга. Крики, ругательства, оскорбления и разбитая гостиничная мебель. Так продолжалось уже четвертый день, что Саша поселился здесь для празднования своего успеха и поиска новой идеи. С весельем проблем не было: новый пятизвёздочный отель на берегу моря, три бассейна и полный спектр услуг от казино и женщин легкого поведения, до прыжков с парашютом и погружения в наркотические трипы. С последним были проблемы, Крафт был в завязке и еле как вылез из этой ямы чуть не оставив там здоровье, разум и жизнь. Благо всё кончено, теперь он может заливаться алкоголем и быть обычным пьющим писателем. С вдохновением было и того хуже, чертова парочка из соседнего номера наталкивала на мысль написать триллер с убийством деспотичной-истерички жены со счастливым концом, но такого дерьма на полках было предостаточно. Поэтому поиск идеи продолжался.
– Сукин сын, да как тебе не стыдно, старый ты кобель! – Старушка разгонялась, видимо ей было абсолютно плевать за что донимать супруга. – Я даже не вышла из номера, а ты уже пялишься на голых девиц с счастливым выражением лица.
– Пошла в задницу старая кляча, еще даже не полдень, а ты уже выедаешь мне мозги! – Голос твердый и суровый доносился из-за той же стенки. Это всегда был хороший знак.
– Что? – Полный непонимания и удивления, протяжный говор старушки всегда вызывал легкую улыбку.
– Еще слово старая пизда и я выкину тебя в окно! – А это была жирная точка, так заканчивались все ссоры, ровно до следующего раза.
Долгожданная тишина захватила этаж и теперь слышалась какая-то новая и популярная песня раздающаяся из небольшого динамика в кабине. Даже было немного странно, что это произошло так быстро. Такого раньше никогда не было, обычно все окружающие слушали это не меньше часа. Но сегодня, всё иначе. Она его достала и он рявкнул на свою жену которая изо дня в день пилит его по делу и без. Мужик проявил себя и поставил свою сумасшедшую женщину на место. Конечно это было удивительно и наверное если сейчас пойдет снег или настанет конец света никто шокирован не будет. Закончив с душем и приведением себя в надлежащий вид, Саша обернувшись гостиничным полотенцем покинул ванную комнату и поднял трубку для связи с администратором.
– Администрация «Жемчужины морей», Евгений на проводе. – Приветливый голос радовал слух, а то одни психи с утра.
– Привет Джон. – Александр звал парнишку на американский манер.
– Мистер Крафт, рад вас слышать, прочитал вашу книгу и могу ответственно заявить у вас появился новый фанат. – Распыляясь в похвале и самых теплых комплиментах, Саша приходилось переждать и эту бурю.
– Спасибо, очень приятно слышать, можно попросить доставить ко мне в номер кофе, легкий завтрак и напитки. – Оформив заказ Саша думал, что еще ему требуется для начала работы… но в голове присутствовал вчерашний дурман.
– Может все-таки заполнить ваш бар в номере? – Сквозь телефонный разговор прослеживалась лёгкая ирония с которой говорил администратор.
– Не надо Женёк, иначе я с запоя не выйду до выселения. – Взглянув на пустой бар, опустевший в первый же вечер, Александр был непреклонен.
– Что-то еще? – Слыша последние росчерки ручки, в голове так ничего и не появилось.
– Нет, это всё. – Обрывая разговор хотелось тишины.
– Через десять минут всё будет. – Не удосуживаясь наградить ответом нового фаната, Крафт положил трубку и закинув ногу на ногу наблюдая за пейзажем сквозь небольшую щель занавешенных штор.
Долгожданная тишина воцарилась в номере и тех комнатах, что находились по соседству. Блаженство растекалось по телу, которое хоть и было оживленно под воздействием водных процедур, но все же до нормальности было еще куда расти.
– Странность происходящего поражала, тишина и покой, непорядок надо это срочно исправить! – Самоирония и желание поднимать себе настроение на вчерашний уровень беспрецедентно захватывали всё нутро.
Встав с плетенного кресла установленного перед выходом на балкон и подойдя к запечатанному источнику света он распахнул тяжелые портьеры в стороны. Солнечный свет, по летнему горячего солнца, проникал в номер заполняя каждый сантиметр и обдавая теплом тело писателя. Выдохнув полной грудью он открыл двери балкона впуская свежесть соленного воздуха стремительно уничтожавшего весь спектр запахов закрытого помещения в котором ночевал и курил мужчина, чаще не один последние три дня. Хотелось закурить, но сначала выпить. Раздался стук возвещающий о скором исполнении желания.
– Божественно, как раз вовремя. – В самом наилучшем состоянии духа Александр бросился открывать.
Тяжёлая деревянная дверь великолепной ручной работы, а за ней смуглая работница отеля в черном платье с белым воротничком и чепчиком. Прекраснейшее создание посланное с кухни, в чьих тонких и изящных руках был серебряный поднос на котором стояла турка с настоящим кофе, фарфоровая чашка с тоненькими стенками и круасанами. Чуть позади нее стояла небольшая тележка с выпивкой. Чудеснейший подарок от красивейшей девушки в отеле. Лолита была настоящим украшением этого утра, ее смазливое личико и формы- примы кино для взрослых сражали наповал, а ее голос, вишенка на торте.
– Милейшая Лолита, вы счастье для моих глаз и испытание для самообладания. Готов ручаться, что полотенце держится на мне благодаря воспитанию и хорошим манерам. – Легонько улыбаясь Александр смотрел ей в глаза вызывая краску на ее смуглых щеках покрывающихся розовым румянцем.
– Господин Крафт. – Девушку бросало в легкий жар, хоть и выглядела она как женщина повидавшая десяток любовников, на самом же деле была невинна и скромна, что делало ее многократно желаннее.
– Саша. – Поправляя юную особу и пропуская в номер Александр не сводил взгляда с ее глубоких карих глаз, точно таких же, как и у него. Легко и непринужденно она прошла в глубь комнаты ставя поднос на небольшой кофейный столик. Опуская взгляд она невольно задерживалась на покрытом испариной теле и ногах. Быстрой походкой опустив голову и глаза в пол она прошмыгнула из номера и вернулась с тележкой-холодильником, оставляя его у пустого бара.
– Саша. – Смущенно и так невинно она проговорила его имя, что сделалось так неловко, что от удовольствия затряслись коленки. Спешить в этом случае нельзя, молодая и красивая, от ухажёров отбоя нету и чтобы взять тут вверх нужно быть самым лучшим и терпеливым.
– Отдал бы всё на свете, чтобы показать вам мир, забрать с собой и никогда не отпускать. – Девушка стала вслушиваться в сладкие речи. – Лолита, давайте встретимся завтра, когда у вас не будет работы и мы сможем провести время вместе. Погуляем и вы сможете узнать меня лучше.
– Саша. – Борясь сама с собой она мило морщила тонкий нос, что-то для себя решая. – Через три дня, я готова встретиться через три дня на набережной. – Ее голос был сногсшибателен, первый шаг сделан и нужно быть сильным.
– Как я проживу эти три дня Лолита, хотя что вам стоит разбить еще одно сердце. – Опуская глаза он делался скромным, как мальчишка, что не могло не радовать красавицу.
Лола поцеловала его в щеку и быстрыми шагами удалялась по коридору. Сногсшибательная девушка, скромная и сексуальная. Дверь закрылась и постоялец налив себе из турки кофе, взял сигарету и вышел на балкон. Погода была под стать произошедшему, такая головокружительная влюблённость, то что нужно. Наблюдая с балкона вниз можно было изучать начинающуюся жизнь отеля: бармены настраивали музыкальное оборудование и засыпали лёд в специально предназначенную ёмкость, чистильщик бассейна занимался своими прямыми обязанностями и всё вокруг готовилось к новому дню предназначенному для увеселения туристов. Понимая, что больше скандалов не будет Александр взял небольшой пульт управлением номером.
– Гений желает музыки! – Короткий щелчок и по номеру стала разливаться медленная инструментальная классика. Пианино задающее ритм подогревалось скрипкой и контрабасом. – Хочу драйва, ритма и металла! Жги ди-джей!
Спокойная композиция сменилась на электрогитары, барабанные установки и башенный темп произведения. Легкий рок с приятными стихами от солиста и припева в женском исполнении поднимали настроение на желаемый уровень. Кофе был отставлен в сторону, сдобная булочка с джемом тоже. Подвигая портативный холодильник ближе и откидывая крышку, влажное тело не обтертое после душа обдало холодком. Ровный ряд бутылок различной крепости и содержания взирал на писателя в предвкушении быть избранным и употреблёнными первым. Крафт изучал сегодняшнее меню, Евгений прекрасно освоил вкусы своего постояльца поэтому всё имеющееся вызывало лишь одобрение.
– Так, так, так. – Постукивая указательным пальцем по подбородку в голове проходило голосование за первого претендента. Не начиная день с крепких напитков, да еще и на голодный желудок Саша вытянул бутылку светлого нефильтрованного пива.
Легкий поворот крышки и в нос доноситься приятный запах хмеля и солода. Сделав несколько небольших глотков по организму растекалась влага и блаженство. Закуривая очередную сигарету и устремляя взгляд в горизонт в голове проносилась история благодаря которой он удостоился такого успеха и возможности проводить время именно так, как хотелось именно ему. Первую успешную и взлетевшую в лидеры продаж он написал в Мексике, под воздействием текиллы и наркотиков. Да, черт возьми, он тогда был на грани. Обошёл много сомнительных мест, ради впечатлений и нового сюжета. Особенно повлиял бордель «Соната», который и стал местом действием романа. Много интересных историй было услышано в этих стенах, и одна из них послужила идеей для книги. Ключевой героиней в этой истории была Эльза-красивая белокурая девушка ставшая жертвой жестокости мужчин. Она ещё в девятнадцать лет приехала в Мексику к своему парню, с которым познакомилась в социальных сетях. Она и не думала, что её так затянет и она не сможет вернуться назад к своей маме в Висконсин. Девочке просто навешали лапши и прямиком с вокзала забрали в местный бордель. У неё отобрали документы, и несколько дней накачивали наркотиками и насиловали. Спустя пару месяцев, Эльза сдружилась с барменом Энрике и у них завязался тайный, ото всех, роман. Позже Энрике заступился за подругу, когда заведение посетила местная шайка. Один из этих придурков тогда «арендовал» Эльзу и они отправились на второй этаж в комнату белокурой красавицы. Через несколько минут из апартаментов донесся крик девушки и мольба о помощи. Вскоре Энрике уже стоял у двери в комнату. Он знал этого мерзавца, Карло Торино, этот человек всегда жёстко обходился с женщинами, не стесняясь применяя грубую силу. Бармен ворвался в комнату и разнёс двадцати долларовую бутылку виски о голову этого ублюдка. Затем, схватил малыша Карлоса за шею, так как волосы у него отсутствовали, и выпроводил его через парадную дверь, завершив их встречу смачным пинком под зад и спуском с крутой лестницы.
После этого инцидента, Энрике и Эльза стояли в кабинете у босса заведения Антонио Моралеса. Антонио был плотным мужчиной сорока трёх лет в два метра ростом. Ещё у него были усы тянувшиеся ниже подбородка и рот заполненными золотыми зубами. Когда разговор закончился, красавчик Энрике вышел из кабинета одной рукой держась за левый бок, а второй за правую щеку. Он тогда лишился двух зубов и месячной зарплаты. Ах да, двадцать баксов с той разбитой бутылки виски тоже внесли в его наказание. Малышку Эльзу, Антонио наказывать не стал. Он её простил и сам лично проводил в комнату, где её уже ждал жаждущий отмщения в виде всех доступных ему больных фантазий, малыш Карло Торино. Босс заведения тогда ещё раз извинился за не качественное оказание услуг и добавил ещё один час плюсом. Крики и стоны разносились по «Сонате» до самого вечера пока Энрике стоял за барной стойкой под наблюдением людей из картеля. В нагрудном кармане у него были два зуба, что вежливо просил подобрать со своего любимого Персидского ковра босс Моралес, когда выбил ему их.
После долгого и напряженного дня наступил вечер, а затем ночь. Энрике стоял недалеко от борделя, у большого дерева и курил. Когда во всех комнатах на втором этаже погас свет, бармен внимательно пригляделся в третье окно слева. Спустя пару минут, белая занавеска три раза дернулась и на подоконнике появился небольшой горшок с красной розой, тайный знак их встреч. Парень с опухшей щекой потушил сигарету и аккуратно проник на второй этаж к своей Эльзе и два влюбленных сердца воссоединились в жарком, но не менее больном поцелуе. Прикладывая лёд к синякам на спине своей возлюбленной Энрике со слезами клялся, что убьёт этого больного ублюдка Торино и жестоко накажет босса Антонио. Эльза умоляла его не делать этого, потому что очень боялась потерять единственного любимого ей человека. Энрике тогда повернул её к себе достал из кармана паспорт своей возлюбленной. На вопрос Эльзы «Как ты это сделал?» он рассказал, что пару недель назад когда приносил выпивку в кабинет босса, то краем глаза увидел, как он убирал в сейф паспорт новенькой девушки-азиатки. И каждый раз, когда он приходил в кабинет хозяина, то надеялся увидеть, какой код он вводит, но Антонио как будто это чувствовал и к сейфу при бармене не подходил. Но позавчера, когда Энрике стоял за барной стойкой и наливал посетителю рюмку текиллы, то увидел, как в бордель зашёл бухгалтер босса, Матео Алонсо. С потной лысиной и в белом костюме, карлик с надменным лицом медленно прошёл весь зал и направился к лестнице на второй этаж. Тогда Энрике понял, это его шанс. Матео принёс выручку с другого нелегального бизнеса Антонио, а значит босс откроет сейф, чтобы сложить туда доходы с петушиных боёв и наркотиков. Бармен выждал несколько минут, чтобы Алонсо успел ещё раз всё пересчитать и поставив на поднос два стакана и бутылку любимой текиллы хозяина, перекрестившись он отправился в кабинет. Босс Антонио был удивлён внезапной точностью Энрике. Они как раз досчитали деньги и были не прочь промочить горло. Бармен открыл бутылку и налил один стакан. Наливая второй, он специально уронил бутылку на пол и она разбилась. Хоть босс Антонио и был в хорошем настроении, но всё же дал жесткую пощёчину Энрике отчего тот упал на пол. Извинившись за свою оплошность, он достал заранее подготовленное полотенце из заднего кармана и начал медленно собирать осколки от бутылки. Именно в этот момент, он и увидел, как Антонио взял со стола три пачки банкнот принесенных Матео и пошёл к своему сейфу. Энрике запомнил код, а собрав все осколки от разбитой бутылки удалился, вновь лишившись премии и получив ещё одно предупреждение. Ну и наконец после последних событий, Энрике набрался смелости, пробрался в кабинет босса и открыл заветный сейф. В нём, он обнаружил все документы местных куртизанок, различные бумаги и несколько пачек стодолларовых банкнот. Энрике забрал паспорт любимой Эльзы, прихватил с собой все деньги, а перед выходом отлил на любимый ковёр Антонио и наконец удалился через окно, через которое и проник в кабинет.
