Czytaj książkę: «Легенды Лазурной Юдоли. Принц Аглианта», strona 25

Там, куда привели принца, открывалась взгляду почти вся Акра. Но Акра была охвачена огнем и битвой. Бились люди Акры, люди Аглун Хед, его собственные, Солона, воины, бились эти самые полулюди-получудовища, а так же воины, которых Солон видел впервые. Облаченные в красно-белые плащи и капюшоны, они бились лучше всех, и, похоже, стояли они на правильной стороне.

И когда на балконе показались Солон и Рейхель, битва, казалось бы, остановилась. Все взгляды устремились на них, и время практически замерло для всех.

Понимали всё и Геррер с Гельфидой, которые, находясь в стороне от боя, всё же видели кое-что. Понял всё и Рой, оберегающий их. И ещё больше понял Клай, который в пылу сражения только что отрубил голову какому-то нараку.

А потом на балконе материализовался тот, кого Солон не ожидал увидеть. Тот, кого бояться следовало больше всего.

– Гнев, – пролепетал Рейхель, и Гнев устремил на него свой взгляд.

– Я вижу, что ты смог сделать то, что хотел.

– Хранитель сам пришел в мои руки, – радостно сказал Рейхель, и открыл шкатулку, которую всё это время нёс дрожащими руками с собой.

В мгновение ока появилась Сфера Вечности, та самая, которую Солон видел в садах Академии герра Сёгмунда. Девять шаров, вращающих вокруг одного большого. Теперь этот большой шар освещал Акру так, словно являлся настоящим Солнцем. Так ярко он не горел никогда, вероятно Глобус Аббаса тоже понимал, что час его пробил.

– Но почему мальчишка ещё жив? – спросил Гнев.

– Потому что так надо, – неуверенно ответил Рейхель.

– Кому надо? – недоверчиво поинтересовался Гнев.

– Хадвиг сказал, что я не должен убивать его. Что мальчишка должен остаться в живых до тех пор, пока не пробьет Час Заката. Он должен уничтожить мир своей рукой.

– Зачем ты всё усложняешь, Рейхель?

– Не я… Я не… Я не могу объяснить…

– Кончай его.

– Нельзя. Он должен сделать это сам.

– Глупость, конечно же. Но мне, впрочем, никакой разницы и нет.

Рейхель не совсем уверенно кивнул и вытащил из-под мантии непонятный инструмент, напоминающий обычный длинный рог. Рог какого животного это был, определить Солон не мог, да и не об этом сейчас стоило волноваться.

Рейхель заставил нараков вытянуть руку Солона, после чего положил в неё рог и крепко сжал. Солона удивило то, откуда в прокаженном старике столько сил.

– Пробил час! – воскликнул Гнев пронзительным громом, и это действительно означало наступление решающего часа. – Прости, Владыка. Я знаю, ты хотел получить зелёный мир, но теперь это единственный выход.

Он упился взглядом в Солона, после чего тело принца начало непроизвольно двигаться, направляя острие рога прямо в небольшой голубой шарик, что был третьим от Солнца. Солон не хотел этого, но Гнев хотел и управлял его телом. Больше всего Солон боялся, что его телом будут управлять, но сопротивляться у него не было сил. А если бы даже и было их бесчисленное множество, никто не гарантировал того, что это имело бы хоть какой-то толк.

Рука Солона приблизилась к голубому шарику и с силой надавила острием рога прямо в его середину.

Пробил Часа Заката.

Час Конца.

Конца всего.

Рог с необычайной легкостью вошел в, казалось бы, нематериальный даже шар, и проткнул его. В голове у Солона раздался вопль миллионов умирающих душ, но ничего не произошло.

Все были целы и даже земля не содрогнулась.

Наверное, действие Сферы Вечности должно наступать не сразу, а по истечении какого-то времени, но даже по его истечении ничего не происходило.

Что-то пошло не так.

Глава 16. Восставшие спасители

I

Словно прогремел гром. Геррер, Гельфида и Рой даже не заметили, как погиб Трой, который активно защищал их от атак нараков. Теперь он лежал, бездыханный и красивый, с вражеской стрелой во лбу, но с мечом в руке.

– Что произошло? – спросил у Роя Геррер. – Где обещанный конец света?

– Похоже, что не будет, – ответил юный полуэльф. – О, нет, Трой…

– Он не встанет, – умиротворенно проговорила Гельфида.

– Не может быть…

Он грузно наклонил свою серебряную голову и едва сдержал слёзы. Нелогично было плакать именно по нему – ведь несколько секунд назад всё шло к тому, что погибнут все, а не только Трой. Но потеря от этого менее горькой не стала.

– Да покроется твой саван серебром, – произнёс Рой, после чего приподнялся.

А с помоста раздался хриплый вопль Рейхеля, после чего он неожиданно для всех спрыгнул с балкона и полетел головой вниз. В такой суматохе было совсем неизвестно, что с ним в итоге случилось, но после падения  с такой высоты мало кто выживал.

– Печальный конец лорда Райва Рейхеля, – равнодушно проговорил Гнев. – Хотя туда ему и дорога. Отныне наше ему служение окончено.

После чего он щелкнул своими пальцами и растворился в воздухе. Следом за ним стали растворяться и остальные нараки, и так до тех пор, пока не исчезли они все.

Не было даже прощального залпа стрел, хотя герои явно этого ожидали.

– Что это значит? – спросила Гельфида.

– Они уходят, – сказал ей подавленный Рой. – Они не добились своей цели, поэтому здесь им делать явно больше нечего.

– Я думаю, что это хороший знак.

Начинало светать.

В это время наконец-то появился Клай. Запыханный, испачканный наполовину в крови, но, к счастью, не в своей.

– Ты жив, – произнёс Рой и поднял на брата свой взгляд.

– А кому-то повезло меньше, – сказал Клай, глядя на бездыханное тело Троя.

– Он сражался за нас…

– Да покроется твой саван серебром, брат Слепой Охотник, – наклонился Клай над телом Троя и закрыл его пустые глаза. – Я буду молиться за твою душу. И я рад, что вам повезло больше, чем ему, и вы все живы. И практически здоровы, – проговорил он, глядя на Геррера.

– Брат, мы победили? – спросил Рой. – Жертва Троя была не напрасной?

– Жертва Слепого Охотника никогда не бывает напрасной. Но ничего мы не победили. Сфера Вечности оказалась ненастоящей, сущая подделка. Кому-то удалось провести и нас, и нараков, и герцога Рейхеля.

– И что теперь?

– Ничего. Никто ничего не добился. И это значит только одно – нам пора расходиться. Ликвидировать пожар, мертвые тела и следа битвы. А самое главное – зашивать свои раны.

– Есть ещё кое-что важное, – сказал Геррер, – Хранитель был там, на балконе. Мы должны найти его.

– Точно. Я отыщу его, а ты, Рой, неси Геррера в замок и ищи хотя бы какого-нибудь лекаря.

– А как же Трой?

– Сегодня полёг не один наш брат. Все они обретут достойный покой, но сейчас, пожалуйста, позаботься о тех, кто ещё жив. И в первую очередь о себе.

Хранителя нашли в полубессознательном состоянии на том же самом балконе, где его видели и в последний раз. У него не было никаких сил бежать от того, что произошло, и он предпочел остаться там, где был.

Обычный светловолосый мальчишка лет восемнадцати-двадцати, небрежно взлохмаченный и одетый в доспех, что был явно ему не по размеру. Немного другого от него ожидали, но получили то, что получили.

Он значил гораздо большее, чем можно было сказать о нём с первого взгляда.

– Кто ты? – спросил у него Клай, когда привел его в лечебницу на одной из башен замка Акры.

Никаких лекарей здесь в помине и не было, но был старый знакомый Клаю маг Арциус, который сейчас аккуратно зашивал рану Герреру. Тот временами постанывал, но это было не так страшно.

– Я принц, – сказал Хранитель, держа в руках кружку с каким-то горячим горьковатым пойлом. – Принц Энтоэн…

– Знаю я, какой ты принц, – ухмыльнулся Клай. – Настоящего принца не видели уже несколько месяцев.

– Я не убивал его, – сказал "принц", словно оправдываясь от какого-то жуткого происшествия.

– Я знаю. Если он и мертв, то явно не по твоей вине. Расскажи мне, что случилось и почему ты здесь. И ни слова вранья. Не потерплю, мальчик.

В помещении, кроме них, находились только Гельфида и Рой, поэтому беспокоиться за сохранность его тайны не приходилось. Однако было совсем неизвестно, что же в конце концов задумал Клай.

– Я постараюсь, милорд…

– Не называй меня так, – неожиданно огрызнулся Клай.

– Хорошо. Моё настоящее имя Солон Моррисон, я сын Морри Нолансона. Я родом отсюда, из Акры. Но последние четыре года я жил и учился в Академия герра Сёгмунда.

– Так ты волшебник? – спросил Геррер, после чего снова издал недовольный стон от неаккуратного действия Арциуса иглой.

– Не очень хороший, но долго учился там. Однажды герр Сёгмунд меня наказал и отправил вместе с группой смотрителей в Королевский лес, тот, что на границе с Латьеном. Там произошло много событий, но в итоге нас атаковала куча восставших мертвецов.

– Мертвецов? – удивилась Гельфида.

– Да, мертвецов. Один товарищ, что был со мной, сказал, что утопцы. Восставшие из воды мертвые тела.

– Никогда не слышал об утопцах на границе с Латьеном.

– Но я их видел! – недовольно и испуганно проговорил Солон. – И даже пытался бороться с ними. Но все мои товарищи, а их было трое, судя по всему, погибли. Один точно, самый старший, Кенгорм. Его разорвали на части.

Однако мне удалось выжить и сбежать. Я нашел выход из леса, но не знал, где я нахожусь. Некоторое время я блуждал там, думая, что вот-вот погибну. Но, когда я вышел на какой-то тракт, я там встретил богато одетого всадника, с которым завел разговор.

– Как он представился тебе? – спросил Клай.

– Он не представился. Он предпочел оставить это в секрете, и я настаивать не стал. Я даже и догадываться не мог, что это принц Энтоэн.

– А стоило. Знал бы тогда, в какую передрягу попадёшь.

– Тогда я хотел только еды и отдыха, и больше ничего. Он завел долгий философский разговор со мной, и всего уже из сказанного я не упомню. Но кончилось всё тем, что он предложил мне обменяться ролями. Словно бы обменяться обличиями. Он сказал, что нам стоит поменяться одеждами. По глупости я согласился, а он ещё отдал и свою лошадь… Хорошую лошадь, которая привела меня в Аглун Хед. Где все меня приняли за принца. Я не понимаю, как могло произойти такое недоразумение.

– Не недоразумение, – не дослушав, прервал его Клай. – Доля логики в этом есть.

– А теперь, когда вы узнали о том, что я не принц, что со мной будет? Меня казнят?

– Не спеши с выводами, мальчик. Мы никогда не проливаем невинную кровь. Тебе выпала доля не только стать принцем, но стать ещё и кем-то более важным. Ты – Хранитель, и это и дар и бремя для тебя. Ты Хранитель Солнца, Оберег Всех Начал, Защитник Лазурной Юдоли. Я никогда не допущу твоей смерти, и тайна твоя останется среди нас. Ты же доверяешь герру Арциусу?

– Конечно, доверяю, – коротко и не очень уверенно казал Солон. – Он едва ли не единственный, кто близко мне…

– И нам повезло, что наш старый знакомый оказался здесь. Он очень хорошая помощь, уверяю всех, кто находится здесь. Арциус, Геррер будет жить?

– Не очень воодушевляющая новость, но жить он будет. Рана глубока и уже пошло заражение. Тебе повезло Клай, что здесь оказался такой маг, как я. Сам бы я не стал инициатором починки этого существа, но если ты просишь…

– Ты всегда такой человеконелюбивый? – спросил Геррер, когда Арциус уже отстал от его раны.

– Всегда, – ответил Клай. – Но ты радуйся тому, что он тебе помог.

Только вот радовалась этому больше всего, пожалуй, Гельфида. Когда она увидела гниющий порез Геррера, испугалась не на шутку, что может случиться нечто более страшное. Но не случилось. И, судя по всему, ничего и не случится.

Но почему Геррер даже не смотрел на неё? Неужто он забыл всё то, что происходило с ними в темнице? Или это действительно был секундный порыв эмоций и страстей? Больше всего не хотелось того, чтобы всё это оказалось лишь сиюминутной шуткой и таким же недоразумением.

В действительности же, не было ничего между ними серьёзного тогда, хотя у Геррера был отличный шанс воспользоваться Гельфидой. Пожалуй, они оба посчитали, что это не очень удобное время и место.

А что мешает сейчас?

– Ты хочешь, чтобы я называл тебя Солоном или Энтоэном? – спросил Клай у принца.

– Мне всё равно. Имя Солон мне нравится больше, но я его утерял. Если честно, я уже и не Солон больше. Я привык к своей нынешней роли.

– Я скажу тебе большее – другая твоя роль намного важнее. У тебя даже есть иллюзия выбора – стать Хранителем Лазурной Юдоли Солоном, либо же остаться кронпринцем Энтоэном. Чтобы предпочел ты?

– Я предпочел бы вернуться в Академию герра Сёгмунда и стать там адептом Солоном, а не Хранителем Солоном.

– Этого ты лишён, юноша, – равнодушно проговорил Клай. – На твою долю выпало нечто другое. И нечто более важное.

– Слово "важное" за сегодня ты произнёс за этот разговор не менее десяти раз, – с улыбкой вставил свою лепту Геррер.

– Я же знаю, что такое важность, – попытался улыбнуться Клай. – А ты знаешь, что такое провал.

– Ну да, мы же были вдвоем, а вас не менее сотни. Честное состязание.

– Сотня прикрывала ваши спины, а вы всё равно не справились.

– Не время спорить и выяснять, из какого металла сделано чьё мужество, – перебила их обеих Гельфида.

– Согласен, – сухо произнёс Клай и резко перевел свой взгляд обратно на Солона. – Я хочу услышать от тебя всё. Поведай мне свою историю. Что произошло с тобой за время пребывания в Акре? Почему вначале ты пропал, потом появился, потом герцог Рейхель спрыгнул головой вниз?

– Хорошо. Я попытаюсь.

И Солон принялся рассказывать. Запинаясь, оступаясь, и резко перескакивая с одного места на другое. Гельфиде уже и не хотелось его слушать, потому-то она и пропускала все его объяснения мимо своих ушей.

Думать она могла сейчас только об одном. И хотеть только одного. Того, чего еще не испытывала ни разу, но именно сейчас поняла, что время пришло. Интересно, какой энтузиазм испытывает при этом Геррер? Он вообще хоть что-то испытывает, это лежащее дырявое бревно?

Когда Клай наконец узнал, что какой-то Хигель зарезал какого-то Хаффнера и закинул Солона в темницу, из которой он сбежал с помощью неведомой силы, заглянув при этом ещё в какое-то волшебное зеркало, узнав, что главный злодей – это Рейхель, а Геррер благополучно наконец-то уснул, двери неожиданно отворились.

На пороге стоял Бэйрон и неизвестный пожилой, но большой мужчина в растерзанной кольчуге и с засохшим ошметком крови на лбу. Он был очень измотан и растрепан и видимо, ему составило немало усилий, чтобы выжить в бойне.

– Лорд Эсгрибур! – радостно воскликнул Солон, едва только увидев мужчину.

– О, мой мальчик, ты тоже жив… Что ты делал на том помосте?

– Это очень долгая история, милорд, – ответил за него Клай. – Бэйрон, что ты делаешь здесь?

– До меня уже дошли сведения о том, что произошло здесь, – ответил полуэльф и присел на свободную койку поближе к Клаю. – И решил приехать сюда сам, чтобы узнать получше.

– Почему так быстро? – удивился Клай.

– У меня есть свои дороги. Тем более что был я неподалеку. Я прислал подкрепление.

– К чему оно сейчас, Бэйрон?

– Никогда не усыпляй бдительности, Клай.

– Трой погиб. И ещё многие, – вставил своё слово молчавший до этого долгое время Рой.

– А ты жив. И радуйся этому. Тела уже собраны и скоро состоится погребение.

– Святейшество Блаквард послал тебя? – спросил у Бэйрона Клай.

– Его Святейшество ещё ничего не знает. Признаться, и я многого не знаю. Знаю только одно – что-то пошло не так, и наракам подсунули что-то не то. Я слышал, что Хранитель среди вас. Я хочу знать больше.

И снова начался пересказ всех событий, что произошли совсем недавно, да и раньше. Рассказывал только Клай, Солону приходилось молчать, да и момента вставить своё слово у него совсем не появлялось.

Гельфиде было уже не до этого. Ей надоело абсолютно всё, и хотелось просто-напросто отлучиться от всего этого. Уснуть, забиться в одеяло и свои мысли, и полностью уйти от всего остального мира. Он уже совсем её не интересовал теперь. Интересовало многое другое, но только не вся эта беготня со Сферой Вечности. Пришла пора уходить.

У неё было время чтобы помыться наконец, привести себя в порядок и даже отдохнуть. Несколько часов она поспала полумертвым сном, потом съела неведомое количество еды, и настроение вроде как даже улучшилось.

Но на месте сидеть она не могла.

Полуэльфы сбились в небольшую кучку на улице и большую часть времени проводили там, но не покидали Акру. Вероятно, хотели перестраховаться сами и перестраховать многих других.

Воины Королевы и Акры оставались во дворце и вовсю отдыхали там. Видимо, услада вина нравилась им больше, чем изъедающая внутренняя печаль.

Лордов, на которых было совершено внутренне нападение, видно не было совсем. Герцог Рейхель погиб, ослепленный своими тщеславием и ненавистью. Тело его, растерзанное и искуроченное, нашли, но что с ним делать, так никто и не знал. С одной стороны – славный и любимый властитель герцогства, а с другой стороны жуткий предатель и кровавый тиран. Сложная диллема.

А Гельфида шла дальше. Она знала, куда она идёт. И к кому идёт.

Дверь лечебницы не была закрыта на замок, и это придало ей ещё больше уверенности. Её удивило то, что в ней никого, кроме Геррера не было. Всё-таки после такой бойни, вероятно, должно быть много израненных солдат, которым требовалась врачебная помощь, но их тут не было.

Наверное, этот отдел лечебницы решили переделать под покои одного из главных персонажей прошедшего действа, оказав тем самым ему большую честь.

Он всё ещё спал, но услышав шаги, встрепенулся.

– Кто здесь? – сухо спросил он.

– Не спрашивай, – полушёпотом ответила Гельфида, приблизившись к нему ещё ближе.

– Дай мне лучше что-нибудь пить. В горле пересохло.

– Я здесь не для этого, – сказала Гельфида и присела на его кровать.

– Я чуть не умер, мне нужен уход.

– Я принесла уход. И ещё кое-что получше…

– Так ты принесла выпить что-нибудь покрепче воды? – уже чуть более радостно спросил Геррер.

– Ты варвар… Разве не понимаешь ничего?

Геррер чуть приподнял своё туловище и из упавшего одеяла оголился его торс. Гельфида положила на него свою руку.

– Гельфида, – тихо произнёс Геррер, – мне плохо.

– Я сделаю так, чтобы тебе было лучше…

– Почему именно сейчас? Мы чуть не погибли.

Гельфида делала вид, что слушала его, но на самом деле не понимала ни слова. Тело её полыхало огнём, и она понимала, что именно это её час.

Всегда бывает первый раз, и он сегодня наступит во что бы то ни стало. Он нужен ей, потому что ей нужен Геррер. И Герреру нужна она, просто он сейчас обессилен и не в своем уме.

И её нисколько не смущало то, что вокруг правого плеча Геррера красовались какие-то белые перевязки, чуть обагренные его кровью.

– Ты отдохнул. И я отдохнула, – сказала Гельфида и скинула со своих плеч так надоевший ей короткий красный сарафан.

– Зачем ты это делаешь? – недовольно спросил Геррер. – Ведь я даже пытаться сдержать себя не буду.

– И не надо.

И Геррер начал первым. Он резко подхватил её стройное оголенное тело  и поцеловал её в губы. Вкус поцелуя отдавал привкусом битвы и смерти, но не это сейчас волновало их.

С трудом сцепив одной левой рукой с себя постельные штаны, он сжал её еще сильнее. Гельфида боялась того, что с его раной что-то сейчас случится и будет ещё хуже, но разве могла она противиться своей воле? А Геррер разве воле своей мог противиться?

А ведь у Геррера было сейчас гораздо больше сил, чем должно было быть на самом деле, и это не могло не радовать. Всё случилось вровень так, как она и ожидала. Он был лучшим. Несмотря на то, что был первым, без сомнения, был самым лучшим. И уж совсем точно последним.

II

Солону было не по себе. Во многом из-за того, что он знал, что должен был умереть, но остался жить. Вопреки судьбе и вопреки всем событиям, что произошли совсем недавно.

Теперь он знал уже гораздо больше, чем раньше. И если уж знал не всё, то очень многое. Понимал теперь, и какое бремя выпало на его хрупкие плечи, но, к сожалению, совсем не понимал, что же теперь делать с этим.

– Всё случилось неожиданно,  – сообщил ему Эсгрибур, когда они вместе находились на улице. – Ты залетел на пир, ничего толком мне объяснив. Там вы на пару с Хигелем убили какого-то одноглазого оборванца…

– Он называл себя Кривой Крысой,– ответил Солон.

– Он мёртвая Крыса. И когда люди поняли, что вино отравлено, началась массовая заваруха. Она бы так же и прекратилось, если бы в зал не вторглись они. Порождения зла, хаоса и кошмара. Называющие себя нараками. Они пришли на зачистку…

– На зачистку чего?

– На зачистку всего. На зачистку нас с тобой. Вселенский ужас, который когда-то жителям Родевиля удалось изгнать, возвращается. И это очень дурное предзнаменование. Рано или поздно мир из-за них погрузится в хаос.

– Сколько лордов выжило?

– К счастью, погибло не слишком много, – чуть успокоившись, произнёс Эсгрибур. – Я успел созвать солдат, и началась бойня. Солдат погибло не мало, но они как могли защищали лордов. В итоге же бойня переметнулась на улицу, и соединилась в одну большую. Поспели полуэльфы, и это было очень хорошо. Без них мы бы не справились.

– Я знаю, почему они исчезли. Почему ушли. Не получили того, что надо…

– Я знаю эту историю. Я всё знаю.

– А герцог Мергрет… Вернее его дочь… Что с ней?

– Почему она тебя так интересует?

– Я нахожу её очень привлекательной.

– Это не очень важный аргумент. Она жива. С ней ничего не случилось, к счастью. Отец же её, лорд Селав, ранен стрелой, потому что едва ли не первым кидался бой, с пеной у рта прося дать в руки меч. Жить, скорее всего, будет.

– А там, где был я…

– Там никого не нашли.

– Вы имеете в виду покои герцога Рейхеля? – уточнил Солон.

– Именно их, – сухо ответил Эсгрибур. – Ты утверждаешь, что Хигель Рейхель был кем-то зарезан, но то место предалось огню. Кто-то поджёг его. Мы нашли несколько скелетов, но не можем утверждать точно, был ли среди них Хигель.

– Вы должны знать, какой он плохой человек.

– Будь даже так. Райв Рейхель тоже погиб. Столько событий минуло, что уже трудно делать какие-то выводы.

– Я правильно понимаю, что это всё делает герцогом Хайгли?

– Правильно. Но только лишь формально. На столь сладкое место, как место герцога Акры, сейчас налетит много нежелательных лиц, каждый из которых будет желать только одного – получит власть. Не думаю, что Хайгли настолько сильна, как и Хигель, поэтому ей очень сложно будет удержать место.

– Но не наше это дело, лорд Эсгрибур.

– С чего ты взял, что не наше? Ты – принц, будущий король, а в довесок и Защитник Королевства. Почему бы не тебе следить за его порядком?  Твои же знаменосцы поднимут против тебя свои знамена, если…

– Если я буду плохим королем, – предпочел продолжить за него Солон.

Теперь он ещё больше уверялся в том, что никакой он не принц и тем более не король. А теперь ещё и его тайна перестала быть его тайной. Ларгбур и Хигель знали об этом, но теперь они оба, скорее всего, мертвы. Но таинственный полуэльф Клай и его друзья Геррер и Гельфида знают об этом, а к тому же знает и Арциус. Это уже становится большой проблемой. Которую Солон в одиночку решить не в силах.

– Ты будешь хорошим королем, – сказал Эсгрибур. – Только лишь потому, что ты выжил. И будешь жить ещё долго, потому что одарен ты поцелуем Солнца. Да, я знаю всё, Энтоэн.

Принца удивило то, что старый лорд назвал его не Солоном. Ведь в последнее время его имя стало таким актуальным.

– Я бы предпочел отказаться от такого дара.

– И я бы хотел, чтобы ты им не владел. Слишком тяжелое бремя тебе выпало и так. Куда уж такое…

Со стороны замка показались две фигуры, одну из которых Солон хорошо, даже отлично знал. Мягкая грациозная походка оставалась всё такой же прекрасной, даже после вчерашнего ужаса.

Второй же был неизвестен, и Солон даже не был уверен, что видел его когда-то раньше. Наверняка он присутствовал и на пиру, и на турнире, да и внешний его облик много выдавал. Редкие, черные, словно уголь, волосы, серовато-бронзовый морской оттенок кожи, а так же разноцветные и нелепые одежды выдавали в нём человека с востока.

На поясе у него, как и полагается, висела сабля, ноги украшали длинные тонкие сапоги из коричневой кожи, а под носом свисали узкие черные усики.

– Милорд, я имею честь быть принцем Арцеей Вторым, сыном Этерна Первого, – низко поклонился он Солону.

– Полагаю, что теперь уже герцог Арцея Второй, – ответил вместо него Эсгрибур.

Милена стояла и молчала, но лицо её выдавало плохо скрываемую улыбку. Что она вообще делала в обществе этого загорелого принца?

– Вы правы, лорд Эсгрибур. И насмехаться здесь не над чем. Мой отец вчера погиб, обнажая меч против врага. Именно поэтому я и здесь, лорд Энтоэн.

– Принц Энтоэн, – поправил Эсгрибур, на что Этерн лишь сухо кивнул.

– Я глубоко опечален смертью герцога Этерна, – посочувствовал Солон, несмотря на то, что никогда не видел герцога Яхи в лицо.

– Не время для сочувствия. Я здесь за другим. Тело моего отца ещё не остыло, но вся Яха уже скорбит о его погибели. Человеку, рожденному у моря, не подлежит остывать в горах. Я должен отвезти его обратно, в Яху.

– Но что вам мешает? – поинтересовался Солон. – Почему вы обращаетесь ко мне?

– Во вчерашнем кошмаре погиб не только отец, милорд. Погиб герцог Акры Райв Рейхель. И это значит, что скоро будут его похороны, и все уважаемые высшие слои общества должны остаться. Мне же оставаться нельзя, я должен отвезти тело отца домой и похоронить согласно всем обычаям и традициям моего народа.

– Если вы просите у меня разрешения уехать с похорон,  я не могу быть против. Добро, – коротко ответил Солон, после чего принц едва поклонился и незамедлительно покинул их общество.

Теперь оставалась только Милена. Что же нужно было ей? Эсгрибур медлить не стал и спросил в лоб:

– А по какому поводу вы здесь, прекрасная леди?

Милена не почтила тоже поклониться перед принцем, и сказала:

– У меня личное дело к принцу Энтоэну. Мне надо обратиться к нему по кое-какому поводу, и сделать это наедине.

– То есть вы хотите меня прогнать? – с едва заметной улыбкой спросил Эсгрибур.

– Она не это имела в виду, – ответил за принцессу Солон. – У неё действительно ко мне важное дело. Я прогуляюсь с ней, лорд Эсгрибур.

Эсгрибур ничего не сказал, лишь коротко кивнул.

Солона снова поражало знание Миленой этих мест. Если бы он не знал, что она из Радерхоста, смело мог бы предположить, что она герцогиня Акры и жила здесь с малых лет.

Прогулка не была слишком воодушевляющий, потому что на этот раз Солон совершенно не знал, о чём поговорить. Обычно ему удавалось в меру остро шутить, но сегодня явно был не такой случай. Он всё не мог отойти от вчерашнего шока, зато Милена, казалось бы, вообще ничего из всего этого не помнила, и, не переставая, хохотала.

Они провели вместе время до вечера, но Солон на этот раз не получал от этого такого удовольствия, как раньше. Обычно он ценил каждую секунду, даже каждое мгновение, когда видел рядом с собой Милену. Сейчас же он просто-напросто воспринимал, что ему должно быть очень хорошо, однако, этого не было.

Вместо её смеха, шуток и грустных любовных историй, он предпочел бы выпить кубок крепкого вина и лечь в свою родную кровать, в которой провести время до завтрашнего утра, а потом уже проснуться и сделать вид, что всё уже забыто. Тогда уже можно будет начинать все дела с чистого листа, словно с нуля.

В беседке среди садов было очень романтическое место, в особенности же глаз радовали фиалки, облепившие стойки и создающие эффект, что вся беседка состоит из цветов. Это было бы совсем неплохо, однако Солон понимал, что сидит он на деревянной лавке.

Дальше поцелуев дело не заходило, но Солон понимал, что большего ему и не надо. По крайней мере, сегодня, так как настроение под это не подходило.

Однако эту идиллию Милена всё же решила испортить.

– Уже темнеет, – сказала она.

– Я заметил.

– Мне холодно. Я начинаю дрожать.

– Я грею тебя.

– Недостаточно. Я хочу, чтобы ты погрел меня в каком-нибудь другом месте, – и она хитрющим, прямо-таки необычайно хитрющим взглядом уставилась в Солона.

Наверное, сейчас надо было её поцеловать, но Солон нарушил все каноны жанра и не сделал это. Милена не показала вида, что это её расстроило. Она, наверное, вообще рассчитывала на что-то большее.

– Ты хотела пойти в замок? – спросил Солон.

– Было бы очень неплохо… Ты помнишь дорогу туда?

– Дорогу в замок… Конечно, помню. Я как раз уже захотел спать.

– Нет, мой прекрасный. Спать тебе пока ещё рановато. Не сегодня.

–Может быть не сегодня? Меня рано разбудили, я совсем не выспался…

– Не ной, как баба. Мне тоже никто не давал спать. Вставай и бегом в замок. Да, и меня не забудь.

Солон нехотя встал. Он знал, что сейчас спорить с Миленой не было никакого смысла. В лучшем случае закончится всё ссорой, а вот в худшем ссорой может и не ограничиться.

Пришлось делать так, как она хотела, пусть даже и вопреки своему желанию. По дороге в замок они никого не заметили, и, быть может, это было даже и к лучшему. В самом же замке они встретили нескольких странных полуэльфов, но им не было никакого дела до них. Они стояли беззвучно и даже не переговаривались друг с другом. Словно стоя на страже, они вели себя так, что говорить им просто-напросто было запрещено.

Так они и оказались в гостинице, где последние дни обитала Милена, лорды, и родственники лорда.

Здесь она жила одна, хотя Солон вполне ожидал того, что сейчас здесь встретит её отца. Он вообще никогда с глазу на глаз не переговаривался с её отцом, да и желания, честно говоря, особого и не было. Слишком мутным и странным казался принцу этот персонаж, хотя наверняка он многое на него наговаривал. Зато дочка у него была совсем не такой, хотя немного и странной.

– Ложись, – сказала она, хитро сузив глаза.

Солону показалось, что она вообще приказала ему. Приказала принцу – какую же наглость нужно иметь этой девчонке?

Солон сделался послушным и увалился на мягкую перину.

– Как смеешь ты ложиться на мою кровать в одежде? Сними её немедленно!

Вина бы сейчас отпить, чтобы всё гладко вышло, да только вот вряд ли хоть глоток влезет. Да и вина поблизости ни капли не было, но может быть, что это всё и к лучшему.

Начать раздеваться? А вдруг будет холодно?

И почему это беспокоит его сейчас? Не должно же.

Милена долго ждать не стала. Всё, чего она хотела, умещалось в одно несчастное слово. Она больше не стала ничего говорить, а только прыгнула в кровать рядом с Солоном и начала яростно его целовать. Так яростно его не целовали никогда, и принца уже начинали посещать беспокойства по поводу того, не хочет ли она убить его.

Наверное, хочет, но весьма изощренным способом.

Теперь и сам Солон отбросил все свои серые мысли и начал хотеть того, что хочет Милена, так же яростно. Но поскорей бы всё это закончилось.

Однако, закончилось, даже не успев начаться.

В двери раздался стук, и они отворились, что заставило Солона и Милену мгновенно и синхронно встрепенуться. Однако, как показалось, гость заметил всё.