Czytaj książkę: «Притворись моим, майор Громов!»

***

Черт бы побрал эту жарищу!

Даже на реке, где по идее должно быть прохладно, пот ручьем стекает по спине.

Сижу на раскладном стульчике, держа в руках свою навороченную удочку с подсветкой, и безуспешно пытаюсь поймать хоть что-нибудь, кроме солнечного удара.

Дождался, называется, отпуска. Так что ничто не сможет омрачить его. Совершенно ничто! Даже отсутствие рыбы в этой узкой речухе.

Ну, и хрен с ней! У меня есть холодное пиво и возможность спокойно поразмышлять о том, что жизнь – это не только череда погонь, драк и допросов, но и редкие минуты тишины и покоя…

Сначала я слышу плеск воды.

Списываю на бобра.

Потом – тихий смех.

По ходу, у бобра вечеринка с веселыми девочками. Даже завидно становится. Когда я последний раз куролесил с девчонками? В молодости?

Нет я, конечно, не старый пердун. А мужик в расцвете лет. За фигурой блюжу, не пью, не курю. Прям подарочек – усмехаюсь про себя. Только вот не вывозит мой образ жизни никто. Сбегают от меня женщины. Последняя и месяца не выдержала.

И вдруг вижу ее… Ох ты ж гребанный карась!

Из-за кустов ивняка, словно Афродита из пены морской выходит девушка.

Богиня! Извиняюсь за клише.

Золотистые волосы, разметавшиеся двумя косицами по плечам, глаза – два озера, губы пухлые.

А формы… Ох, эти формы! Они настолько пышные и аппетитные, что даже моя удочка, флегматично лежащая на берегу, подпрыгивает от удивления.

И не только удочка, но и кой-чего в штанах.

И самое главное – она почти… голая.

Нет, ну, формально на ней что-то есть, какая-то легкая туника, но она настолько мокрая и прозрачная, что я, человек, видевший всякое, внезапно почувствовал себя неловким подростком, застуканным за подглядыванием в замочную скважину.

Она смеется, плещется, подставляя свое лицо солнцу, и кажется абсолютно счастливой и беззаботной.

Понимаю, что пялиться на речную нимфу – это некрасиво. Что я – представитель закона, вообще, должен думать о поимке преступников, а не о том, как красиво переливаются капли воды на ее шее и сиськах.

Но не могу оторвать взгляд. Это как гипноз. У нее фамилия случайно не Кашпировская?

Как будто смотрю какое-то волшебное кино и не хочется, чтобы оно заканчивалось.

Хотя, честно говоря, хотелось бы посмотреть этот фильм для взрослых поближе.

А еще лучше потрогать руками… В рамках оперативно-следственных мероприятий, разумеется! Для более детального изучения объекта, так сказать.

И тут, как назло, у меня клюет!

Да так сильно, что чуть удочку из рук не вырывает.

Рыба проснулась, зараза, и решила воспользоваться моментом, испортить мне всю малину! И что делать? Продолжать наблюдать за бохиней или вытаскивать трофей?

Выбор мучителен, но я вовремя вспоминаю зачем сюда пришел. Резко дергаю удочку, вытаскивая из воды здоровенного леща.

Уау!

Рыбина отчаянно бьется, сверкая чешуей на солнце.

Готово!

Лещ надежно водружен в ведро, а я, довольный собой, победоносно оборачиваюсь к кустам.

Но богини там уже нет!

Лишь легкая рябь на воде и слабый аромат диких цветов напоминают о ее недавнем присутствии.

"Эх, упустил!" – думаю с досадой, но тут же одергиваю себя. "Не время раскисать, Громов! Впереди еще много рек и озер, полных прекрасных русалок со здоровенными сиськами! Отпуск ведь только начался…"

Мысль обрывает резкий удар по затылку.

Звезды сыплются из глаз, ноги подкашиваются, и я медленно валюсь на землю.

Очухиваюсь на раскладном стульчике, с удочкой в руках и гудящей головой.

Рыбы, естественно, уже нет. Меня кто-то нагло обворовал. Зато есть огромный, пульсирующий шишак на затылке, который недвусмысленно намекал, что встреча с прекрасным полом для меня закончилась не очень хорошо.

Незнакомки тоже след простыл. Только на песке остался лежать небольшой камешек.

Подняв его, вижу… записку!

На ней корявым почерком написано: «Не подглядывай!».

И всё.

Ни имени, ни телефона, ни даже намека на дальнейшую встречу.

Черт побери! Вот это я понимаю – урок феминизма по-деревенски!

Глава 1

Василиса

Трясясь от холода, натягиваю на себя сухую одежду. Джинсы, футболку и, конечно, любимую клетчатую рубашку.

Волосы мокрыми сосульками свисают на плечи, ну и ладно, высохнут как-нибудь.

И тут, внезапно, словно материализовавшись из воздуха, передо мной возникает Аглая. Моя тетушка-ведунья, с которой мы так себе ладим.

Она вечно в каких-то цветастых платках ходит и с палкой в руке, которую, кажется, использует не только для ходьбы, но и в воспитательных целях. Боюсь я ее ужасненько.

– Ну что, купальщица, вылезла? – хрипло спрашивает тетушка, щурясь своими пронзительными глазами. – А я тут, знаешь ли, делом занималась. Рыбачка одного заезжего проучила.

– Рыбачка? Кого же это? – интересуюсь не без любопытства.

В наши края редко заглядывают заезжие. Поэтому появление любого незнакомого персонажа вызывает естественный интерес.

– Понимаешь, Василиска, какой-то заезжий хлыщ удумал на тебя, красавицу, любоваться, пока ты там русалкой прикидывалась. Ну, я ему и объяснила, что на чужое добро заглядываться нехорошо. Поленом его по темечку приложила!

Немею.

С одной стороны, мне жутко стыдно и страшно, что за мной подглядывал кто-то, возможно с недобрыми намерениями.

С другой… Аглая только что защитила мою честь, пусть и довольно радикальным способом.

– Э-эм… спасибо? – произношу робко.

Аглая машет рукой.

– Не за что. Главное, чтоб козлина помнил, что за девок в нашей местности есть кому постоять.

Тетушка – ярая феминистка и мужененавистница. Что весьма странно. Ведь никто ее не обижал, в замуж не звал… Может, поэтому она такая злая?

– Но кто это был, интересно?

Аглая только загадочно улыбается, поправляя свое внушительное декольте.

– А это ты сама скоро узнаешь, Василиса. Жизнь – она штука такая, интересная. Живешь себе живешь, а потом – бац – и принц на серебряном коне приехал за тобой. Ну, бывай! И в следующий раз будь осторожнее, а то еще кто-нибудь на тебя позарится, а меня рядом не будет.

И с этими словами, оставив меня в полнейшем недоумении и с кучей вопросов в голове, Аглая, помахивая своей грозной палкой, скрывается в зарослях кустарника.

Ну и кто ж этот таинственный воздыхатель, получивший «лечебную» порцию древесины от тетушки? Говорит: скоро узнаю. Хм…

****

Ночью иду за малиной в соседский малинник. Все равно там никто не живет, баба Маша умерла год назад, а наследники так и не объявились. Что ж добру пропадать?

Перелезаю через забор и оказываюсь на соседнем участке. Срываю горсть ягод и кладу себе в рот. М-м…

Что-то огромное и волосатое хватает меня за шиворот. Мир переворачивается с ног на голову, и я, уронив корзину, оказываюсь висящей в воздухе.

Мамочки-и!

– Пустите!

Поднимаю глаза и икаю от неожиданности… О, боги малинового царства! Передо мной стоит… очень мускулистый и слегка небритый мужик. Огромный, красивый, и, судя по всему, очень недовольный.

– Попалась, воровка? – рычит он голосом, от которого у меня мурашки бегут по коже.

– Э-э… здрасте, – выдавливаю из себя, пытаясь сохранить остатки достоинства.

– Здрасте, приехали! Значит, лазить по чужим дворам – это у нас теперь как за здрасте? – гремит мужик.

– Послушайте… – лепечу, пытаясь выпутаться из его железной хватки. –Я просто… очень люблю малину!

Как же страшно, голова совсем не соображает. Кто он такой? Откуда взялся?

– Ага, а я люблю справедливость! – усмехается громила. – А воровство не люблю. Я его наказываю. В дом, живо!

– Никуда я не пойду с Вами, гамадрил! – выдыхаю возмущенно.

– Гамадрил значит?

И он, недолго думая, перекидывает меня через плечо, как мешок с картошкой и куда-то несет.

Мои ноги болтаются в воздухе, юбка неприлично задирается, а в голове только одна мысль: "Вот это влипла!"

– Эй! Вы что творите?! Поставьте меня немедленно! – воплю, пытаясь ударить его по широченной спине. Но все мои попытки тщетны – он даже не вздрогнул.

– Тихо, малиновая воровка! – со шлепком опускает свою здоровенную ручищу мне на задницу. – Сейчас придем в дом, и я тебе устрою воспитательную работу. Ремня у меня получишь! Будешь знать, как по чужим огородам лазить и обзываться на старших!

Ремня?! Да я последний раз ремень видела лет десять назад! Когда еще папка живой был. А сейчас мне двадцать два. Взрослый человек. Какой, к черту, ремень?

– Да я больше не буду! Честно-честно! – кричу, но он, кажется, даже не слышит. – Я думала, что здесь никто не живет.

Он несет меня к дому, и я понимаю, что эта ночь обещает быть… незабываемой.

В светлых сенях мужик ставит меня на пол и, приглядевшись как следует, вдруг огорошивает:

– Купальщица! Вот так встреча! Это ведь ты шарахнула меня по башке, – с досадой потирает голову, на которой виднеется внушительная шишка.

– Вы сумасшедший? Я Вас впервые вижу, мужчина! Отстаньте!

– Сейчас ты у меня за все ответишь! – цедит угрожающе и снимает с пояса ремень.

– Вы не посмеете! – визжу.

– Еще как посмею. Ты меня обокрала, при чем дважды, и ударила по голове. Как думаешь, какой срок тебе светит? Подсказка: приличный.

– Постойте, я всего лишь хотела поесть малины. Какая еще двойная кража?

– Выбирай, русалка, либо воспитываю тебя я. Либо ты садишься в тюрьму, и тебя воспитают зэчки, – нехорошо усмехаясь, он поигрывает ремнем.

– Тюрьма?! Да я от одной мысли об этом в обморок сейчас упаду!

– Значит, мое воспитание.

– Нет! Меня ни разу не били ремнем. Вообще никогда!

Он смотрит на меня, прищурившись, и я стараюсь выглядеть максимально невинной. В конце концов, разве может такая милая и безобидная девушка, как я, быть преступницей? Еще какую-то вторую кражу приплел, придурок!

– Ну, значит, будет первый раз, – парирует мужик. – Зато запомнишь на всю жизнь.

Отступаю, как загнанный зверек, чувствуя, как коленки предательски дрожат. Тюрьма – это, конечно, страшно, но ремень… это же унизительно! И больно! И вообще, я слишком хороша для подобных воспитательных мер.

– Может, есть какой-то другой способ? – робко предлагаю, надеясь на его снисходительность.

– Например? – его взгляд плотски застывает на моем декольте, и я инстинктивно прикрываю его рукой.

– Эм… например, могу выполоть вам весь огород… Или покрасить забор! Или… испечь пирог! С малиной, – шумно сглатываю.

Мужчина задумчиво чешет подбородок, разглядывая меня. Кажется, он что-то обдумывает.

– Ладно, уговорила, – отвечает он и, к моему облегчению, откладывает ремень в сторону. – Пирог – это неплохо. Но одного пирога мало. За свои преступления будешь работать на меня! До конца лета. Поняла? – добавляет он сурово.

Глава 2

Майор

Гамадрилом меня назвала бешеная девчонка. Вместо того, чтобы реально всыпать ей по первое число, я повелся на ее сиськи и заставил работать на меня. Кем, бл?

Бабушкин огород давно зарос сорняками, и я и не собираюсь его возделывать. Есть дела поважнее, чем круглыми сутками торчать среди помидоров и огурцов и растрачивать свою энергию на борьбу с колорадскими жуками.

Приготовить еду я и сам могу.

Не пирог с малиной, конечно. Но окрошку и суп – легко! А в качестве второго блюда и консервы сгодятся. Бабуля была хозяйственной, там полный подвал банок-склянок. Как буду уезжать – всё заберу, ребятам из отдела раздам домашние закрутки.

Так что не надо было соглашаться и отпускать мерзавку. Я этих драчливых феминисток на дух не переношу. Надо было проучить, как следует! Задрать юбку и по заднице настучать.

Как мент, я ненавижу и презираю воров.

Сегодня ты украла горсть ягод, завтра – кошелек, а послезавтра – Родину продашь.

Ну ничего, я ей покажу небо в звездах. Найду, где бы она ни пряталась. И заставлю работать на меня по-настоящему. Будет у меня полы мыть, картошку чистить и носки мои стирать. А если еще раз гамадрилом назовет, то я за себя не ручаюсь! Придумаю такие кары, что она у меня попляшет!

Выхожу во двор и вижу возле яблони… местного бомжа. Я смотрю, бабкин двор – место для паломничества сельчан. По очереди ходят сюда с целью урвать фруктов, чтоб на рынке потом продать. А это еще приперся с бутылкой и рюмкой! Закусить решил яблочком, не отходя от кассы.

– Упс, – увидев меня, алкаш поднимается с лавки на нетвердых ногах. – А вы кто?

– А ты кто?

– Я? Да я тут… это… яблочки дегустирую! – алкаш заплетающимся языком тычет грязным пальцем в надкусанное яблоко. – Икспертная оценка, такскать. А ты, товарищ, видать, новый тут? Одежка какая-то… непривычная для наших мест, – косится на мою футболку цвета хаки.

– Майор Громов. И я здесь, чтобы убедиться, что никакие "иксперты" без определенного места жительства не дегустируют чужие яблочки без спроса! А ты, я вижу, еще и с дегустационным набором прибыл! Рюмочка, бутылочка… Все по красоте, я смотрю!

– Майор? Ого, да ладно! – алкаш пытается изобразить нечто, напоминающее уважительный поклон, но чуть не упал. – А я Гриша… Не бомж, а амбассадор Баленсиаги, – тянет мне ладонь, но я ее игнорирую. Пусть сначала помоет ее.

– Какой еще валенсиаги? Ты валенком-то не прикидывайся, ага?

– А яблочки у вас, товарищ майор, … ну просто песня! Хоть сейчас на "Мишлен"! – запихивает в карман пиджака фрукты, думая, что я не вижу.

– Откуда ты слов таких нахватался, болезный? – сощуриваюсь, осматривая алкаша с головы до пят. – Амбассадор, Мишлен? Еще скажи в вашей глуши ресторан открыли.

– Васька меня научила. Она все-все-все знает про жизнь городских. А я люблю послушать разное.

– Васька? Она?

– Ага, соседка ваша. С в-выдающимися параметрами, – рисует в воздухе женский силуэт.

– Васька значит, – недобро сощуриваюсь, вспоминая воровку с большими сиськами. – Буду знать.

– Ну ладно, я тады пошел. Будьте здоровы, – этот амбассадор валенок пятится к дыре в заборе. – Приятно было познакомиться, товарисч майор. Надеюсь, больше никогда не встретимся, – буркает себе под нос, но я все всё слышу.

Надо залатать дырку. Хватит тут всякой шушере шастать по моему участку! Бабуля слишком доброй была, привечала здесь всякий сброд. Но я быстро отучу их сюда заглядывать.

Ладно, дыру заделаю позже. А сейчас к Ваське. Пусть начинает работу, лентяйка!

******

Стою возле зеркала, готовясь зарыдать от несправедливости.

Кто ж знал, что это платье мечты, купленное по акции у заезжего торговца на свадьбу подруги, окажется таким коварным?

Еще пять минут назад я крутилась перед зеркалом, любуясь собой. А сейчас безуспешно пытаюсь стащить с себя наряд.

«Да в нем, – заливался соловьем продавец, – любая сельчанка в царевну-лебедь превратится!»

Ну вот и превратилась… в дуру, застрявшую в собственном наряде!

Туда – как по маслу, а обратно ни в какую! Дергаю, тяну… Застряла, как морковка в сухой земле. Хотя морковка тонкая, а я – толстая.

Чувствую, пот уже ручьем, прическа растрепалась, а платье все так же сидит на мне, как влитое.

И тут, как назло, стук в дверь. Сердце в пятки уходит. Кто там? Надеюсь, не тетушка Аглая с упреками, что я опять без дела сижу.

– Василиса! – слышу голос своего нового противного соседа, – Ты где там запропастилась? Дрыхнешь, что ли? Работенка сама себя не сделает!

О не-ет, нет! Только не сейчас! Пожалуйста…

– Не входите!! – ору, истерично дергая платье и застревая в нем еще сильнее.

Черт, у меня открыт низ и полностью видны трусы. И я не могу предстать перед злым соседом в таком виде. А он, судя по шороху, уже вломился в дом.

Надо было щенка у Григория Палыча брать, когда он предлагал обменять его за бутылку водки. Сейчас бы из него вырос огромный пёс и защитил бы меня от этого ненормального соседушки.

Он думает, что это я огрела его по голове, ну не говорить же, что это сделала тетушка Аглая! Я так не могу. Какая-никакая, а все же родня моя, да и ударила-то не просто так, а меня защищала. Кто знает, что у того рыбачка на уме?

– Что ты там сказала?

Дверь со скрипом открывается, и я слышу веселый смешок. Так и вижу его искривленные губы. То есть не вижу, конечно, моя голова-то в платье застряла. Но явственно себе представляю кривую усмешку гамадрила! У-у! Ненавижу.

– Так, и что это у нас тут?

– Э… платье… – мямлю, понимая, что он сейчас безнаказанно разглядывает мои бедра и нижнее белье, – примеряла… Застряла немножко.

Он подходит ближе, и я чувствую, как у меня подкашиваются ноги. Я сейчас в таком уязвимом положении нахожусь, что этот нехороший мужлан может воспользоваться этим. Да хотя бы осуществить вчерашнюю угрозу и отшлепать меня ремнем!

Мама!

– Эх, Васька. Видела бы ты себя, – хмыкает наглец.

– Откуда вы знаете мое имя?

– Оттуда. Ну, ладно, – говорит он. – Так и быть, помогу. Но потом с тебя двойная порция пирога. И еще… расскажешь мне, зачем тебе такое обтягивающее платье. Кого сразить наповал хотела?

– Угу…

Сосед ощупывает швы, дергает за молнию (которая, естественно, намертво заклинила), и я чувствую, как напрягаются его сильные руки. Горячие руки. Просто кипяток. На солнце перегрелся, что ли?

Фух, мне и самой жарко очень. А вентилятор сломался. Одна беда за другой.

– Придется портить, – выносит вердикт, и я зажмуриваюсь в ожидании худшего. – Согласна?

– Меня портить или платье? – пищу, и мужик начинает ржать.

– Сначала платье, а потом тебя, – заявляет наглец. – Только его придется разорвать, иначе никак не выбраться.

– Ладно, рвите, – вздыхаю обреченно.

И в чем я теперь на свадьбу к Ленке пойду?

Или это знак не идти туда?

Кстати, Ленка выходит замуж за моего бывшего. Классно, правда? Я хотела красиво одеться и показать ему, кого он потерял…

Бестолочь. С моим весом только обтягивающее платье носить. Поржали бы надо мной, да и только.

Но заносчивому соседу я ничегошеньки об этом не расскажу.

Рывок! И… о, чудо! Платье, поддавшись напору, с треском рвется по швам.

Стою в обрывках ткани и в одних трусах перед ним. Со слезами на глазах, жалея о потраченных деньгах и рухнувшему в одночасье плану «сморите, какая я цаца».

– Ну, вот и все, – говорит сосед, откашливаясь. – Свободна. Но помни про пирог. И про рассказ. Но в следующий раз выбирай платья… попроще. А вообще тебе и так хорошо.

Спохватившись, накрываю голую грудь ладонями, и злобно сверкаю глазищами на нахала. Нет бы отвернулся! Видит же, что дама в шоке. Но не-ет, пялится на меня, как похотливый кот.

– Жду тебя через пять минут у себя. Мука готова, малина собрана. Форма одежды свободная, но лучше приходи прям так, – подмигивает несносный тип и идет к выходу.

Не удержавшись, со злостью бросаю ему в спину разорванное платье.

Даже не обернулся, козел.

Ненавижу! Всех мужчин!

В закрытую дверь летит туфелька. Потом вторая.

Теперь самое время пореветь в подушку, но городской козел сказал, что у меня всего пять минут. Делать нечего, надо одеваться и топать, печь ему пирог, иначе не отстанет…