Czytaj książkę: «Ядерный замок»

Глава 1. Неизменность косности

Я задумчиво перещелкивал имеющиеся в нашем телевизионном пакете сотни каналов в тщетной попытке визуально зацепится за хоть какую-нибудь оригинальность сюжета показываемых фильма, или шоу, или иного телевизионного действа. Однако сменяющие друг друга однообразные боевики со стрельбой, погонями, постановочными драками навевали только скуку своей предсказуемостью. Представлениям и викторинам также не хватало оригинальности, они различались лишь способом набора вожделенных очков для участников. Новостные же каналы вызывали у меня справедливое раздражение неизменностью человеческой природы, в очередной раз продемонстрировавшей свою косность в неприятии общей опасности, которая, казалось бы, непременно должна была заставить цивилизацию сплотиться уже не перед предполагаемой, а реальной возможностью инопланетного вторжения. Но нет! Буквально через пару лет после битвы с цивилизацией Картрук на краю солнечной системы страны опять увлеченно стали восполнять утраченный ядерный потенциал и демонстрировать сначала незначительные, а со временем все более и более растущие военные мускулы.

Я раздраженно выключил плазму и прислушался. Судя по еле различимым звукам, Энн занималась хозяйством где-то в дальних уголках дома. Вздохнув, я поднялся с кресла и прошел на балкон. Балтийские просторы были затянуты темной пеленою облаков, верных предвестников непогоды и начавшейся осени. Под рукава домашнего халата стала заползать витающая в воздухе сырость, балконный пол был скользким от влаги. Поежившись, я вернулся внутрь дома и проследовал на кухню, где кофе-машина после минутного ожидания приветливо подмигнула мне зеленым огоньком готовности моего любимого «американо». Втягивая в себя маленькими глотками обжигающий напиток, я погрузился в меланхолические размышления этих осенних дней, невольно возвращаясь к событиям двухлетней давности.

Да, тогда нам казалось, что Земля действительно успешно прошла точку завершения очередного цивилизационного цикла, миновала свою неминуемую гибель в межгосударственных противоречиях и, столкнувшись с вызовом из космических глубин, пойдет теперь по новому пути. Мне и в голову тогда не могло прийти, что человечество, скользнув по лезвию бритвы и заглянув в лицо небытия, может так быстро забыть горький урок и вновь закопаться в государственных предпочтениях и интересах. А ведь теперь я и Энн не имеем преимущества по сравнению с иными представителями планеты в плане какой-то миграции в случае повторения кризисной ситуации. Может быть, в силу бесконечности Вселенной цивилизационные противоречия между различными видами разумных были рядовым явлением, но почти случившееся исчезновение в ядерном огне целой цивилизации не могло пройти незамеченным. И вскоре я вновь встретился с ВВ, теперь уже, правда, как с официальным представителем галактионян. После многочасовой беседы на задворках солнечной системы, ВВ, тепло поблагодарив меня за спасение Рэзин, и одобрив мою помощь Земле в битве с Картруком, тем не менее, изъял Рэзин как технологию, использование которой запрещено цивилизацией уровня Земли. Единственное чем он мог нас наградить, было возвращение мне и Энн ментальных способностей, поскольку по его словам, мы этого после всех наших приключений достойны. В течении последующего времени я изредка получал от него электронные письма, в которых он просил описывать обстановку на Земле. Но паузы в нашем электронном общении становились все длиннее . Видимо, как ВВ, так и представители его вида, получая от меня объективное описание земных событий, разуверились в способности землян пойти по пути космической эволюции. Последнее письмо было мною получено с два месяца тому назад, в нем ВВ, помимо дежурных вопросов о нашей жизни и земных событиях, высказал озабоченность зафиксированными в нашем секторе пространства изменениями линейности времени, которые, впрочем, могли быть и естественного происхождения. Но, тем не менее, он просил в срочном порядке сообщать о каких-либо странностях или чрезвычайностях нашей планетарной жизни, ежели они будут мною замечены. Это и послужило поводом для вошедшего уже в привычку утреннего просмотра телевизора, в частности его новостного сектора. Каких-либо особенностей, искомых ВВ, я вычленить из новостного потока пока не мог. Если не считать за таковые странности постепенное восстановление прежнего статус-кво ведущих мировых держав и возрождения ими своего ядерного потенциала, который, впрочем, может уже и не являлся равным, учитывая имеющуюся разность в технологическом развитии государств к моменту полного уничтожения совокупного ядерного потенциала в космическом противостоянии с Картруком. Тем не менее, в пику этому радовало поднявшееся практически повсеместно гражданское движение сопротивления, которое жестко противостояло стремлению возродить прошлый порядок говорить в мире с позиции ядерной силы. То тут, то там по планете вспыхивали гражданские акции, направленные на полнейший запрет обладания ядерным вооружением отдельных государств и концентрации необходимого для планетарной защиты ядерного потенциала под эгидой ООН. В общем-то, два года назад, когда эйфория победного успеха прошла, начались бесконечные заседания различных бюрократов на межгосударственных уровнях по проблеме защиты Земли от повторения попыток захвата нашего общего космического дома. Тогда и было принято решение о формировании общепланетарных сил обороны. Поставки самого мощного оружия нашей цивилизации для таковых было поручено странам, имеющим соответствующие технологии. После возник сначала один, а потом пошла и череда скандалов, связанных с непрозрачностью производства новых вооружений. И вскоре мы постепенно вернулись к прежним аргументам в виде «национальных интересов» и «невмешательства во внутренние дела». Силы обороны Земли так и не были сформированы. Дорога конфронтации, изоляционизма и взаимного недоверия была в прошлом достаточно долгой, проверенной десятками лет противостояния военных блоков. И если вначале государственные деятели побаивались космического гнева сверхцивилизации, образно говоря, частенько поглядывая на небо после своих заявлений. То теперь, не видя какого-либо противодействия, окончательно пришли к мнению, что силам, пришедшим на помощь Земле в последней битве, сейчас не до земных неурядиц. Конечно, если бы в нашем распоряжении до сих пор была бы Рэзин, то я не преминул бы надавать оплеух государственным менеджерам от политики, а кое-кого и поместил бы планетный желтый дом скорби, которого пока нет, но он явно плачет по всей этой политической верхушке. Сейчас же мне оставалось лишь наблюдать этот деэволюционный процесс да составлять о таком невеселом положении вещей доклады, педантично отправляемые мною ВВ. Следует сказать, что возникшее в ответ на возрождение прошлой земной политики протестное движение сначала оказывало большое влияние на принятие политических решений. Но со временем в ход пошла, зарекомендовавшая себя в прошлых временах идеология и пропаганда, что позволило политикам как обычно разделить общественное мнение. Однако глобальные информационные сети делали свое дело, и в настоящее время противостояние сторонников традиционной национальной земной политики в виде сонма государственных образований Земли и движения, ратующего за объединенную земную общность, пришли к критическому противостоянию, которое можно было назвать предвестием гражданской войны планетарного масштаба.

– Что опять занимаешься самоедством? – веселый голос Энн отвлекает меня от меланхолии размышления.

– Да, в очередной раз мир катится в ж…у, и ничего с этим не поделаешь.

– Хм, а как же разработанный тобою постулат о необходимости разности потенциалов во Вселенной как обязательного условия эволюции? – она насмешливо процитировала фразу из моей новой книги, за которую я засел после возвращения с космического фронта.

– То есть ты полагаешь, что из сегодняшнего противостояния ретроградов от политики государственной и сторонников планетного единения образуется что-то новое и эволюционно более совершенное? – я снова задумался.

– Это ты так в своей книге считаешь, а не я! – засмеялась Энн и скомандовала,– Собирайся по погоде, и пойдем на прогулку! В отличие от булгаковского Мастера ты еще покоя не заслужил!

– Вот-вот, чувствую, опять скоро призовут нас мир спасать, – проворчал я, но покорно пошел одеваться.

– Энн, давай посерьезней! Перед ударом концентрируйся на кулаке, как будто ты им бьешь! – сердился я, в который раз ставя на гранитный валун деревянный чурбачок, сбитый легким ментальным ударом жены.

– Покажи сам как надо! – Энн демонстративно ушла с «линии огня», каковой служила черта, нанесенная на прибрежном песке.

После восстановления ментальных способностей я ежедневно упражнялся в разработанном мною же метабое, максимально соединив в нем навыки, полученные в период службы в органах, и мощь физической энергии преобразованных мысленных импульсов. Поскольку Энн теперь также обладала возможностью преобразования мысленной энергии в физическое воздействие, то я старался при возможности тренировать и ее новые навыки. Но женская природа противилась насилию, и силовые удары Энн пока еще боевыми назвать было трудно. Приняв вызов Энн, я для наглядности, идя к очерченной на песке линии и находясь спиной к мишени, резко в развороте выбросил правую руку, максимально концентрируясь на установленном чурбачке. Энн взвизгнула, когда щепки от того, что раньше было деревом, забарабанили шрапнелью по стоящим сзади соснам.

– Как-то так! – солидно пробасил я, опуская руку.

– Ну вот, а что теперь мишенью будет? – спросила Энн.

– Найдем. Пойми в метабое можно не только наносить удары. Смотри! – привлек я ее внимание к недалеко лежавшему от нас валуну.

Тыльные стороны ладоней я обратил к камню и мысленно стал оказывать на него максимально давящее воздействие.

– Что-то не видно результата. Или камень испариться должен?– съязвила Энн.

Я мысленно увеличил силу давления. И камень, миллионы лет лежавший на этой точке земной поверхности, стал медленно выворачиваться из почвы. В образовавшуюся пустоту тут же хлынул прибрежный песок.

– Ладно, ладно! Оставь его в покое, пожалуйста, Айно! – испуганно крикнула Энн.

– То-то же, – я «отпустил» гранитный валун, сразу осевший в свою громадную лунку с шумом, похожим на вздох каменного великана.

– Теперь я не буду заказывать услугу подъема мебели в дом, я думаю, ты прекрасно с этим справишься! – рассмеялась Энн.

– Легко! Могу и дом переставить поближе к морю!

Мы продолжили прогулку по побережью, натянув посильнее на головы капюшоны, так как ветер, поутру сильный, сейчас уже переходил в штормовой.

– Если бы Рэзин осталась у нас, могли бы смотаться на южные моря!– пожаловалась Энн.

– Действительно как-то мрачно стало у нас на Балтике осенью. – согласился я, – Давай-ка вечером посмотрим, что предлагают нынче турагенства. Есть же на Земле места, где вечное лето! А наши банковские счета галактионяне исправно пополняют.

Вечером того же дня после недолгих споров мы выбрали местом нашего осеннего отдыха Египет. На выбор этой страны повлияли впечатления от прошлых путешествий в эту страну. Нас всегда радовал в этих поездках мгновенный переход из ненастья в жару. Кроме того мы любили поплавать в масках над незабываемыми атоллами Красного моря. Поскольку дел особых у нас не было, путевки через интернет мы взяли уже на ближайшие выходные дни.

Глава 2. Встреча на плато

Перелет из столицы нашего прибалтийского государства в Шарм-Эль-Шейх особых хлопот нам не доставил, разве что дорогу в аэропорт нам преградила очередная многочисленная акция сторонников планетарного единства, которая заставила шофера нашего такси искать объезд блокированной ими площади в центре города. Я было снова вернулся к своим размышлениям относительно земной косности, но потом усилием воли заставил себя выкинуть, по крайне мере на период нашей двухнедельной поездки, мысли о судьбах этого мира.

И вот мы уже едем в автобусе от самолета к зданию аэровокзала по раскаленному асфальту египетского аэродрома. Я обратил внимание на стоящий в секторе летного поля, предназначенного для частных самолетов, «бизнес джет», на хвосте которого красовался российский триколор.

– Смотри-ка, бывшие наши соотечественники пожаловали! – обратил я внимание Энн на русский самолет.

– О, господи! Айно, чему удивляться? – ответила она, обмахиваясь журналом, захваченным из самолета, поскольку кондиционер в египетском автобусе являлся условностью, – Для русских Египет, тот же Сочи!

Я же заметив двух, спускающихся по небольшому трапу «джета» мужчин, один из которых держал в руках значительных размеров кейс, попробовал разглядеть их лица, используя ментальную способность «приближения» визуального изображения. Знакомо дрогнула наша окружающая реальность, как будто внутренность автобуса на мгновение потеряла четкость. Лица спускающихся из «джета» пассажиров рывком приблизились на заданное мною расстояние вытянутой руки. Одно из них показалось мне знакомым. Но попытки вспомнить, где бы мы могли встречаться с этим господином имярек, оказались тщетными. К тому же в здании аэровокзала через несколько минут нас встретили расторопные представители туристического агенства, и суета погрузки в шатл забронированного нами отеля с последующей информацией о месте нашего пребывания окончательно отвлекли меня от воспоминания лица увиденного человека.

– Может, завтра сделаем перерыв в нашем пляжном отдыхе? – Энн пригубила коктейль, который изобиловал ярко зелеными оттенками своего содержимого.

– Что? А чем ты хочешь заняться? – я вынырнул из послеобеденной дремы, в которой пребывал последние полчаса и протянул руку к своему бокалу с вином, где медленно плавились кусочки льда.