Objętość 90 stron
1886 rok
Странная история доктора Джекила и мистера Хайда
O książce
«Адвокат мистер Утерсон казался суровым, его лицо никогда не освещалось улыбкой; говорил он холодно, кратко, скупясь на слова и нередко подыскивая выражения. Чувств своих Утерсон не любил показывать. Он был высокий, худощавый, угрюмый, человек, но все-таки до известной степени привлекательный. Во время дружеских пирушек, в особенности же, когда вино приходилось по вкусу Утерсону, в его глазах мелькало что-то мягкое, человечное, что-то, никогда не проскальзывающее в его речах, но проявлявшееся не в одних молчаливых взглядах после обеда; чаще и сильнее выражалась мягкость адвоката в его поступках и образе жизни. Он был суров к себе; пил джин, когда бывал один, чтобы заглушить пристрастие к вину, и, хотя любил спектакли, в течение двадцати лет не переступил порога ни одного из театров. Зато Утерсон был очень снисходителен к другим; адвокат иногда почти с завистью говорил о силе духа, скрывавшейся в проступках людей, и вообще охотнее помогал падшим, нежели осуждал их…»
Заиечательное произведение. Прежде всего хотел бы отметить дух Лондона, мрачный, сырой, нелюдимый, но чопорный и по-настоящему джентльменский. Нельзя сказать, что автор как-то ярко описывал пейзажи или окружение. Нет, но общая манера повествования, использованные обороты отлично подпитывают воображение и способствуют погружению в мир.
Следующее, что мне хотелось бы отметить, так это «злободневность» произведения для того времени. Не знаю, многие ли читатели обратят внимание, но есть такая фраза в повести: «было пусто, как в церкви». Конец 19 века для Англии и её церкви – время испытаний, краски уже сгущаются над миром, люди чувствуют приближение чего-то недоброго. Консерватизм хоть и держится, но уже сдаёт свои позиции. Частичное разочарование в учении, которое откололось от католицизма, толкает людей к поиску новых ответов на извечные вопросы. В том числе и «как в одном человеке могут уживаться хорошие и плохие качества?» Господин Льюис старается дать на это свой ответ. Весьма примечательный и дерзкий для 1880х годов, тем более интересный, если принять во внимание, когда произведение увидело свет.
История доктора Джекила и мистера Хайда – это фундамент жанра экзистенциального ужаса, развёрнутого Говардом Филлипсом Лавкрафтом.
Великолепная повесть! По мотивам этого произведения можно было бы создать превосходный мистический фильм ужасов, или даже анимацию.
Подавленные желания личности – тихий механизм ее саморазрушения. Не разрешать себе чувствовать , проявлять эмоции, все время быть в рамках , соответствующим общественным нормам , невозможно. Потому что истинные, а главное реализованные мечты и желания , учат быть настоящим человек. Который живет , который может ошибаться, делать выбор и пожинать плоды от своих действий.
В случае доктора, где он с самого рождения был подвержен общественной благодетели, чётко прослеживается момент подавления отрицательных эмоций. Потому что доктору несвойственно думать о корысти, похоти, ненавидеть что-либо. Общество того времени просто не поймёт такого человека. Вот бессознательное Джекила взбунтовало и выпустило наружу то, что он так тщетно скрывал от себя. Животная сторона вырвалась в образе Хайда- личности, которая не скрывает своих желаний и эмоций. На протяжении всей истории чётко прослеживается борьба одного с человека с самим собой. Где в конце рассказа побеждает истина.
Книга очень интересная. Но оставляет некое чувство неразвернутости. Но всё равно она чудесная!
Интересно, что после прочтения я впервые почувствовала ненависть. Но не к мистеру Хайду, а к Джекилу. Очень атмосферное произведение. Однозначно рекомендую к прочтению.
...трудно совмещать страсть к наслаждениям с настоятельной потребностью высоко держать голову и казаться людям более чем серьезным человеком.
... я предвижу, что когда-нибудь наука признает человека сложным существом, состоящим из разнообразных, несходных и независимых индивидуумов.
одно дело не поддаться любопытству, а другое победить его;
раб моих дурных страстей, но эта мысль только опьянила меня, как вино. Я протянул руки, ликуя от сознания свежести ощущений, и в то же мгновение заметил, что стал гораздо меньше ростом. В это время в моей комнате еще не было зеркала, которое теперь стоит рядом с моим письменным столом и принесено позже именно для переходов из одной оболочки в другую. Между тем время подходило к утру, к утру такому темному и мрачному, что оно не вязалось с понятием о дне. Все мои домашние еще спали. Я, горевший радостью торжества и
. Во время дружеских пирушек, в особенности
Recenzje, 81 recenzje81