Czytaj książkę: «Месть с того света»
Глава 1
Июньское солнце не самое жаркое, но самое яркое. Щедро залило светом пышущую зеленью округу. Среди вековых сосен, устремленных, как ракеты, к небу, спрятался особнячок семьи Вороновых. Озорные лучи, пробиваясь сквозь дряхлые кроны, ажурным узором раскрасили участок. Все еще чувствовался аромат выкошенной накануне травы, обволакивала влажность прошедшего слепого дождя.
Двухэтажный дом из деревянного бруса цвета янтаря выглядел очень современно. Ассиметричный дизайн, остекленная на два этажа стена гостиной, замысловатая крыша. Ее удлиненный правый скат накрывал летнюю террасу, на которой за роскошным столом собрались гости.
Во главе стола должна была сидеть именинница Клара Кузьминична Воронова, но ее место пустовало. Гости озабоченно перешептывались, попивая аперитивы и давясь слюнями от вида крабов, устриц и прочих гадов.
Несравненная Софья, как обычно, собирала на себе злопыхательные взгляды присутствующих дам и сальные знаки внимания мужской половины. Ее грудь, подчеркнутая декольте, отблескивала на солнце, время от времени слепя сидящую напротив Ковалеву Инессу Павловну. Инесса от этого ерзала, поругивала мужа Костю и одергивала сына Аркашку, то и дело стремящегося кинуть в рот очередную канапешку.
Рядом с Софьей сидел ее муж Эдик – двоюродный племянник Клары Кузьминичны. Лет сорока, лысый, плечистый и с выдающимся из-под приталенной сорочки животиком. Одним словом, брутальный мужчина.
Слева от Эдика расположились его дети от первого брака Кристинка и Вовка. За ними – двоюродная сестра Клары Варюша и ее особенный сын Макар. Рядом с Аркашкой – давний партнер Клары по игре в теннис Николай Бурсов. И, наконец, чета Волковых со своими малышками Аней и Людочкой.
Клара Кузьминична уже четвёртый год подряд отмечала сорокапятилетний юбилей. На празднование календарных сорока пяти лет она безропотно согласилась. Тогда жив был Михаил Воронов. При нем всегда все было церемонно и правильно. Жена московского чиновника должна была соответствовать статусу и на собственных именинах вести скучнейшие светские беседы, блюдя этикет. С тех пор многое изменилось. И сорокашестилетний день рождения никак не наступал. Тем не менее, друзья и родные настойчиво требовали праздника.
Но вернемся к гостям. Все уже подустали в томлении. Софья заведомо оставила желудок пустым, зная, что у Вороновой на столе будут изыски. Почти час она запивала голод шампанским.
Наконец раздался рычащий гул, откатилась секция ворот. И прямо к столу, надрывно урча, подъехали два роскошных чоппера. Клара в кожаных штанах и жилете с банданой на голове, расслабленно ссутулившись, восседала на одном из них. Ее сопровождал красавец Антон. Поигрывая бицепсами, он протянул руку спутнице и помог спешиться.
Восторг на лицах гостей вовсе не означал, что они рады такому эксцентричному появлению тетушки. Большинство собравшихся подхалимничали в надежде урвать кусок пирога. Ведь Клара после смерти мужа стала единственной наследницей и распорядительницей капитала.
Клара Кузьминична заняла почетное место за столом.
– Антону поставьте стул рядом, – хрипловатым голосом сказала она прислуге.
Гости притихли, не отрывая глаз от кавалера Клары. Породистый длинноволосый красавец, лет тридцати пяти. Кем он мог быть? Стриптизером, эскортником или альфонсом. Один черт.
– Знакомьтесь, это Антон – мой учитель китайского, – представила Клара.
– Тетя Клара, ты учишь китайский? – спросила семилетняя Анютка.
– Да, Анечка, и тебе советую. Скоро китайский станет международным, правда, Антоша?
– Хань чао лео дзы, – пролопотала девочка. – Я уже его знаю. Мне и учить не нужно!
– Сёнь ю хаянь щи хен до дон си, – с улыбкой ответил Антон. – Это означает, маленьким девочкам надо много учиться.
– Пойдем играть в прятки! – парировала Аня.
– В прятки, в прятки! – весело зачирикала пятилетняя Люда.
– Эй, банда, какие прятки?! – возмутилась их мама Ирина Волкова. – Сейчас тетю Клару поздравлять будем!
Анютку с Людочкой это не впечатлило, и они убежали играть в дом.
Инесса – жена Кости Наумова – сухощавая рослая женщина неопределённого возраста. Лицо вроде и не старое, но угрюмое. Тонкая полоса губ, накрашенных красной помадой, вытянулась в вынужденной улыбке. Волосы серого оттенка забраны в пучок. И блуза со старомодными рюшами. Сложно понять, из какого поколения эта женщина. Инесса снова заерзала, но в этот раз ей было не до Софьи. Она похлопала Костю по колену. Он, как обычно ни мычал, ни телился. Сидел и светил дурацкой интеллигентной улыбкой.
– Она твоя родственница! – шепнула Инесса Косте.
– Седьмая вода на киселе, – ответил муж и закинул в рот тарталетку, со смаком чавкая.
– Да хоть восьмая. Давай уже.
– Неа, потом скажу, – муж прихватил вторую тарталетку.
– Дурень! Все самой приходится, – прошипела Инесса.
Инесса Павловна встала из-за стола, взяв в руки рюмку водки.
– Разрешите, я тост скажу.
– Опять грымза будет проект толкать, – пробурчала Софья Эдику.
– Расслабься, Клара на такое не ведется, – ответил ей Эдуард.
Клара сидела, придвинувшись к Антону и облокотившись об него. Вся ее поза транслировала умиротворение. В глазах поблескивала чертовщинка, и совершенно было не важно, какого она возраста. С Антоном Клара смотрелась весьма органично.
– Клара Кузьминична! – начала Инесса. – Позвольте вас поздравить с днем рождения. По вам сразу видно, что вы человек с нестандартным мышлением. Мы очень ценим ваши прогрессивные взгляды, проницательность, ум. Я хочу сказать, что проект, который мы делаем, уже находится в стадии промышленного испытания…
– Началось, – Софа схватилась за голову.
– Инеска, давай без проекта в этот раз, – осекла Клара.
– Тогда потом? – с надеждой спросила Инесса.
Клара неопределённо кивнула.
– За ваше здоровье, Клара Кузьминична! – завершила Инесса и опрокинула рюмку.
Посыпались тосты, только казалось, что Клара не слышит. Она наслаждалась компанией Антона. И выглядела абсолютно счастливой.
– Я имею сказать, – захмелевшая Софа, качаясь, встала из-за стола. Одернула платье, резинкой подпрыгивающее до трусов. Пустой бокал протянула мужу. – Плесни-ка.
– Э-э-эх. Не позорилась бы, – проворчала Инесса.
– Клара Кузьминична, от души! – Софья остановилась, будто забыла, о чем хотела сказать. – Поздравляю! Но вообще-то это аморально!
Клара лишь улыбнулась.
– Что тебе аморально? – вмешалась Варвара.
– Ну вот какой пример Клара Кузьминична показывает детям? У нее шуры-муры с этим альфонсом!
Эдик одернул Софу за руку, пытаясь ее усадить. Но безуспешно.
– Каким еще детям? – сорвалась Инесса. – У тебя есть дети?!
– Кристинка с Вованом! Они мне хоть и не родные… Но мне не все равно, что происходит вокруг!
– Софка, какое тебе дело до чужого счастья? – возмутилась Варвара.
– Да он с ней ради денег! Разве не ясно?!
– Ты с ума сошла?! – покачала головой Инесса.
– А что окружающие подумают?! – не унималась Софья.
– Деточка, хрен, положенный на мнение окружающих, обеспечивает спокойную и счастливую жизнь1, – с невозмутимой улыбкой сказала Клара.
Со стороны центрального входа к террасе бежали девчушки. Анютка размахивала рукой, в которой держала планшет.
– Тетя Клара! Тетя Клара! Тебе звонят! Это Василий!
Клара только сейчас вышла из состояния нирваны.
– Что, Василий?! – встрепенулась она.
Подбежавшая Анюта поднесла планшет с включенным скайпом. На экране – небритый мужчина лет пятидесяти в майке алкоголичке. Вроде и деревенщина, но симпатяга. Улыбается блаженной хмельной улыбкой, щеки с ямочками. Плечи – будто каждый день топором машет. За ним: бревенчатая стена деревенского дома, ковер узорчатый, часы с кукушкой.
– Клара, душа моя, ты там? – спросил Василий.
– Привет, Вась.
– А что ты там делаешь?
– Сама не понимаю…. Ну это, у меня день рождения. Может скажешь что?
– А как же! Клара – человек редких душевных качеств, я бы сказал, – с интонацией Левитана начал он.
– А вы в курсе ее отношений с Антоном? – выкрикнула Софья.
– Что это за зверь?
– Этот зверь на пятнадцать лет моложе ее! – не унималась девица.
– Это правда, Клара?
Воронова лишь смолчала в ответ. Василий опрокинул стакан наливки, стоящий на столе.
– А я любил тебя, моя голубка! – сказал мужчина и неровной траекторией упал лицом вниз.
– Вася! Вася! Ты все неправильно понял! – пыталась объясниться Клара. Но связь прервалась.
Анютка, осознав, что совершила ошибку, подластилась к имениннице.
– У тебя такие красивые уши, – она сделала комплимент.
– Правда? – Клара потрогала свои уши, торчащие из-под банданы.
– Пойдем играть! – девочка решила выправить ситуацию и как можно быстрее развеселить тетю.
– Анют, я больше не возьму тебя в гости! – строго сказала мама Ирина.
Пятилетняя Даша в пышном платье из органзы, словно розовое облачко, порхала вокруг. Пританцовывала и уморительно лопотала.
– А вообще-то дядя Коля нам обещал поиграть! – вдруг вспомнила она и подбежала к Бурсову.
Николай – давний друг Клары. Ради нее он всегда выкроит время на партейку в теннис или на вечерний бокал вина. После пятого развода он опять пребывал в холостяцком статусе. Активный и подтянутый. Разводы ему шли на пользу.
– Моя прелесть, давай позже. Вон, берите Вовку, Криску, Аркашку, – попытался увильнуть Николай.
Шестнадцатилетняя Кристина скусила свое курносое личико. Даша, оценив бесперспективность общения с подростками, не отступала.
– Нет, дядь Коль, ты обещал! Пойдем! – девчушка властно взяла его за руку и потянула за собой.
– Еще полчасика, и я весь ваш, – заговорщически сказал Бурсов.
– Ни за что! Я беру тебя в плен! – прочирикало писклявым голосом прекрасное создание.
– Ишь, хулиганье! – Николай вынужденно поднялся из-за стола.
– Ура! – в два голоса завопили Анютка и Дашка.
Молодость победила. Софья вслед за детьми ушла в дом проспаться. Страсти за столом улеглись. Разговор вошел в мирное русло.
Макар молчаливо посматривал на собравшихся, время от времени блаженно улыбался, а после, наоборот, начинал хмуриться. На вид – подросток. На самом деле, ему уже хорошо перевалило за двадцать. В его душе жил добрый и наивный ребенок лет шести, который часто пугался обычным вещам и постоянно нуждался в опеке своей добросердечной мамы Варвары.
– Грать! Я буду грать! – вдруг законючил Макар, и покачиваясь, как большой медвежонок, вышел из-за стола.
– Ну хорошо, играть, так играть, – согласилась Варвара. А куда ей было деваться? С сыном ей стоило согласиться, пока он вел себя в рамках приличия.
Худощавая и жилистая, как кузнечик Анька, в коротких шортах и топе, носилась по округе и пряталась, мимикрируя под любые формы. Она могла остаться незамеченной за тонкой осинкой, небольшим садовым гномом и в полупрозрачных кустах можжевельника. Зато розовое облако Дашутки выдавало ее с потрохами в самых затаенных уголках. Но дядя Коля честно ее не замечал, нарочито покрикивая: «Куда эта бестия запропастилась?!». Дашка, громко прихрюкивая, смеялась, что также оставалось незамеченным. Макар же прятался как положено. Правда, его выдавал басистый гогот, вырывающийся временами. Варвара устроилась на скамье, с умилением наблюдая за этим спектаклем, где вечно водящим простофилей оказывался Бурсов.
Настал очередной тур игры. Дети вразброс побежали прятаться. Макар заглянул в беседку. Что-то ему не понравилось, и он направился к садовому домику. Здесь хранились инструмент и удобрения. Парень влез в угол за пирамиду старых покрышек и притаился. Неожиданно справа от него что-то пошевелилось. Макар вздрогнул, озираясь, медленно развернулся. С полки, что располагалась над ним, из огромного раскрытого мешка каскадом посыпались семена газонной травы прямо ему на макушку.
– Ыыыы! – истерично заревел Макар и, чертыхаясь, пробивался к выходу. Он беспорядочно колошматил руками. Покрышки, выстроенные колоннами, посыпались вниз. – Ма-а-а!
В двух метрах от него пряталась Анютка. Перепуганная она выскочила и бросилась наутек. Подоспевшая Варвара помогла Макару выпутаться из нагромождения резины и садовой утвари. Он был перевозбужден, его следовало срочно увести и успокоить.
Гостевая у Клары всегда готова к приему близких. Сквозь приоткрытое окно бегал сквознячок, колыхая тюль. На столике стоял букетик пионов. Деревянный дом хранил гостеприимную свежесть.
Умиротворенный Макар лежал на кровати, смотря по телевизору шпионский фильм. Варвара только что внесла кусок торта с чаем, как хрупкое равновесие снова пошатнулось! С улицы раздался оглушающий грохот отбойного молотка. Испуганный Макар подскочил и бросился к матери, обхватив ее мягкое тело.
– Ну чего ты, родной? Испугался? – Варвара гладила сына по жестким волосам.
– Во-он!
– Это, наверно, строители. Ну, ну, нечего бояться.
– Строители? – недоуменно спросил Макар.
– Ну конечно, кто же еще? Строители. Ты тортик поешь, отдохни, скоро домой поедем.
– Тортик, – Макар взял пульт, прибавил звук фильма. Грохот фильма его нисколько не смущал. Он взял пирожное рукой, оттяпал внушительный кусок и, мирно пожевывая, погрузился в просмотр.
– Поваляйся, я пойду, с Кларой пообщаюсь, – предупредила Варвара.
Но Макар уже не обращал на нее никакого внимания. Он звучно чавкал, увлеченный шпионскими страстями.
Охранник Савелий Палыч молниеносно выскочил на улицу, когда услышал это безобразие. Он уже не один десяток лет блюл покой семьи Вороновых, служа верой и правдой. И в день рождения хозяйки ничто не должно мешать празднеству.
Напротив ворот стояла аварийная газель, а прямо на дороге рабочий отбойным молотком ломал асфальт. Рядом курил его напарник.
– Останови! – Палыч рявкнул щуплому таджику, каким-то чудом удерживающему прыгающий инструмент.
Рабочий сквозь шум ничего не услышал, он продолжал мирно подскакивать на рукояти, уставившись вниз. Охранник одернул его, таджик взглянул с упрямым непониманием и продолжил работу. Савелий Палыч отстегнул клапан кобуры, достал для острастки из нее пугач. Он давно мечтал об этом моменте, но случай никак не подворачивался. Никто не входил с ним в конфликт, не нарушал его границ.
Увидев выставленную пушку, таджик, наконец, остановился.
– Чего крушите?! – грозно спросил Палыч.
– Водопровод надо менять, – невозмутимо ответил рабочий.
Со двора вышла Клара. Уперев руки в боки, она коршуном нависла над коротышкой-таджиком.
– Откуда вы?
– Местные мы. Из сельсовета наняли. Тут поплывет все, если срощно не ремонтировать. Земля поехала.
– А в будни нельзя это сделать?
– Так сказали же, срощно.
Савелий Палыч, прокручивая пистолет вокруг пальца, сказал:
– Клара Кузьминична, я с ними разберусь.
– Палыч, без самодеятельности, – осекла Клара. Она достала из кармана портмоне, отсчитала пять тысяч и протянула рабочему.
– А если так?
Таджик тут же переменился. Враз к нему слух и смекалка вернулись.
– Ну как скажете, барин. В будни так в будни, – ответил он.
– Какой я тебе барин?! – возмутилась Клара.
– Бариня, я имел ввиду, – сказал он и переключился на напарника. – Сворачиваем!
Не выдалось Палычу свою удаль проявить. Вроде и охранником зовется, да приходится ему только в монитор пялиться и помогать хозяйке покупки разгружать. Проследил Савелий, чтоб разрушители перед отъездом за собой окурки убрали, да и вернулся в свою будку.
– Елы – палы… – только и смог произнести он.
Экраны мониторов зияли черными дырами, полностью поглотившими свет. Точнее изображение с камер наружного наблюдения. Палыч подёргал контакты, заглянул под стол. Разрезанный провод поблескивал медными точками.
– Твою ж мать!
Палыч вдавил тревожную кнопку и выбежал из будки.
Глава 2
Савелий Палыч одевался по форме, к фуражке относился особенно трепетно. Она придавала его облику брутальности. В ней он походил на возрастного шерифа из американских детективов: cлегка потрепанного и умудренного опытом.
А сейчас Палыч со всех ног бежал к террасе, так что его любимая фуражка съехала набекрень, открывая поблескивающую проплешину.
– Клара Кузьминична! Простите, это срочно, – рапортовал он. – Кто-то провода порезал, камеры вырубил.
– Что? – пребывающая в неге Клара, мгновенно превратилась в фурию. – Ограбление?!
Палыч поправил фуражку. Вид у него чрезвычайно растерянный. Он себя чувствовал, как обделавшийся малыш, который думает только о том, чтобы никто его оплошности не заметил. Все величие охранника осталось только в головном уборе с кокардой.
– Чего ты стоишь?! Бегом в дом! – заорала Клара. Она кинулась к двери, выходящей на террасу, а Палыча отправила к центральному входу. Антон и подростки вереницей побежали за Кларой, а остальные гости за Палычем.
Первым делом нужно проверить сейф, в котором хранились драгоценности. Металлический огнеупорный шкаф стоял цел-невредим. Клара дотошно перебирала шкатулки и коробочки, пытаясь обнаружить какую-то пропажу. Рядом с ней стояли ошалевшие от веселого поворота событий Криска, Вовка и Аркашка.
– Гарнитур Каррера здесь, Картье, Булгари, – перечисляла Клара. – Сережек Роберта Браво нет!
Лицо Клары налилось краснотой.
– Меня обокрали! – завопила она.
– Тетя Клара, ты же мне их на прошлый день рождения подарила, – напомнила Криса.
– Точно, забыла, – Клара задумалась. – Тогда что украли?
– Любимая, не паникуй, найдем, что украли, – нелепо обнадежил Антон.
Такой расклад, очевидно, не радовал мальчишек. Они явно ждали криминала, желательно большого размаха.
– Клара Кузьминична! – донесся голос Палыча. – Сюда, Клара Кузьминична!
Наспех запихнув цацки в сейф, Клара выбежала в гостиную. Охранник стоял, печально уставившись на стену, из которой сиротливо торчали гвозди.
– Ах! Картины! Мои картины! «Рагазза дель порто» за миллион долларов! – запричитала Клара.
Антон заключил ее в свои крепкие объятья, но оттого ей не стало легче. А вот подростки вполне довольны таким поворотом. Они сновали взад-вперед в поисках улик. Взрослые перешептывались, пытаясь оценить масштаб ущерба.
В гостиную спустилась со второго этажа Софья, потирая заспанные глаза. Она подошла к мужу, повисла на его плече. Из гостевой комнаты донесся окрик Макара, Варвара кинулась к нему.
Тут же прибыл патруль ЧОПа, но помочь он уже ничем не смог. Вскоре подъехали оперативники, осмотрели помещение и уехали. Затем перезвонил мужчина. Пьяным голосом представился следователем Крюковым. Заверил, что скоро будет. Но ожидание затянулось.
Макар начал нервничать, Варвара была вынуждена с ним уехать. Софья бахнула очередной дозы шампанского и опять умудрилась затеять скандал. Эдик, извиняясь, увез ее домой.
Вадим Дмитриевич Крюков прибыл вечером. Одутловатое красное лицо мужчины говорило о неслабом запое. Он прихлебывал из стакана кофе, то ли пытаясь проснуться, то ли забить перегар.
– Ваше амбре я услышала, пока вы еще были за воротами, – Клара сморщилась, когда Крюков пытался ей поцеловать руку.
– Это мой фирменный стиль, мадам! – ничуть не смутившись, Крюков уселся в кресло.
– У меня украли картину стоимостью миллион долларов! Я теперь нищая?! – Клара удивилась собственному умозаключению, растеряно обращаясь к собравшимся.
– Ну что вы впрямь, Клара Кузьминична! Все ваши капиталы в сохранности в банке лежат. Ну, подумаешь, картина какая? – не выдержала Инесса.
– Какая?! «Рагазза дель порто»!
– Вы говорили, что картины две, – уточнил Крюков.
– Да, вторая – ничего особенного. Это картина, написанная моим прапрадедом Вениамином Смирновым. «Расправа над попом» называется.
– Выходит, вор – дилетант. Вместе с дорогой картиной прихватил и дешевую, – многозначительно заключил Крюков.
– Тут подъезжали строители, якобы трубопровод менять. Шум устроили за воротами. Пока я ходил их утихомиривать, кто-то прокрался в охранную будку, камеры вырубил и предыдущие записи затер, – пояснил Палыч.
– С этого и следовало начинать, – лицо Крюкова прояснилось.
– Номер машины я запомнил, – Палыч был рад оказаться полезным.
Пока Крюков по телефону диктовал ориентировку на задержание, Клара достала из шкафа альбом с фотокопиями картин большого формата.
– Вот они родимые, – Клара протянула их полицейскому.
– Мы тут восстановили картину событий, – говорил Палыч. – Пока работали строители, Софья спала в доме, Николай Бурсов играл с девочками Аней и Людой, Варвара успокаивала сына Макара в гостевой, домработница Настя возилась на кухне, а все остальные отдыхали на террасе.
Крюков никаких гипотез не выдвигал, он и не пытался запомнить всех присутствовавших. Его вполне устроила зацепка – автомобиль строителей. Он объявил, что будет раскручивать эту линию. Бегло осмотрел дом и окрестности. Прихватив по одной копии фотографий, он убыл, оставляя после себя флер перегара и проницательности.
На том праздник закончился, опечаленная Клара спровадила всех, включая переполненного любовью Антона.
К обеду следующего дня Кларе сделалось еще хуже. Она лежала на кушетке в гостиной, уставившись на голую стену и оплакивая безвременно потерянный миллион долларов. Следователь Крюков доверия не вызывал. Полиция задержала строителей, ломавших асфальт у ворот. Выяснилось, что их нанял человек, представившийся чиновником из сельсовета. Составили его фоторобот. Усы, борода. Возможно, грим. Клара не признала в нем кого-то из знакомых.
– Настя, не помогает твоя мята! Неси шампанское, – ворчливо прикрикнула Клара горничной, проходящей мимо.
– Не терзайте себя, Клара Кузьминична. Найдется ваша картина.
– Эх, Настя. Вон и Вася сказал, что кражи в полиции раскрываются слабо.
– А вы что думаете? – заговорщически спросила горничная. – Из своих кто? Полный дом гостей был. Или чужие?
Не успела Клара ругнуть Настю за ее дотошность, как парадная дверь распахнулась и в гостиную вошел Василий. Тот самый деревенский мужичонка, что накануне по скайпу в любви объяснялся.
– День добрый! Подкрепление прибыло! – он бравой походкой проследовал прямо к Кларе.
– Вася, ты ли это?! – она не верила своим глазам.
– Не могу же я любимую женщину оставить с преступником наедине, – мужчина протянул потрепанный букет ромашек.
– Вот это я понимаю! – обрадовалась Клара и подскочила, подставляя щеку для поцелуя.
– Кларочка, ты, наверное, забыла, но я же майор полиции! В отставке, правда, – Василий присел рядом с Кларой. – Что следователь говорит?
– Будет опрашивать гостей.
Василий достал из пузатого саквояжика бутыль с напитком густого рубинового цвета.
– Не пей ты эту гадость, – он отодвинул бокал шампанского. Взял со стола пустые стаканы, разлил. – Моя наливочка остроты мозгу придает. Это вам не шипучка какая.
Клара поднесла стакан к носу, подозрительно принюхалась, да и залпом наливочку хлобыстнула. На мгновение застыла, прислушиваясь к ощущениям.
– Придает, – согласилась она.
– Полиции на откуп не отдадим, очередной висяк нарисуют. Проведем собственное расследование, Кларочка, – Василий говорил, а вокруг его головы сиял нимб. От него исходила всепоглощающая уверенность. Надежда возвращалась. А Клара уже представляла, какой ей следует надеть костюм для розыскных мероприятий. Она хорошо смотрелась бы в приталенном плаще и черной шляпе. Но это было явно не по погоде. А как одеваются следователи в летнюю жару, следовало подумать.
Василий въедливо расспрашивал о присутствовавших гостях.
– Первая подозреваемая – это Софья, – заявила Клара. – Деваха приезжая, проныра. Она замуж за Эдика выскочила, думая, что куш отхватила. А его бизнесок-то загнулся. Все связи его отвалились. Неудачник он сейчас. Она все еще живет с ним в надежде, что от моего состояния им кусок достанется. А так бы давно уже сбежала.
– Спать ушла, говоришь?
– Да, в это время ее никто не видел. Софья могла специально притвориться пьяной, устроить скандал и сделать вид, что ушла спать. По плану, строители должны были отвлечь охранника. Она в этот момент заскочила в будку охранника и порезала провод.
– Ты говоришь, записи с видеокамер были стерты, и мы не можем посмотреть, кто зашел в будку. Разве Софья могла это сделать? Ты же говоришь, она дурочка, – парировал Василий.
– Дурочка, – согласилась Клара. – Значит, ее кто-то научил?!
– Не думаю, что из дурочки так легко в хакера превратиться.
– Это точно она, – не унималась Клара. – Видишь, заодно и картину прихватила дешевую. Не смыслит в искусстве, куда ей.
– Эдик мог ей пособлять?
– О-о-о, это нет. Он – мой милейший племянник. Мы вместе росли, Эдик на семь лет меня младше. Я его в детстве простодырой называла. Он потому и бизнес потерял, что хватки и хитрости в нем нет.
– Возможно Софью инструктировал кто-то другой, – предположил Василий. – Надо узнать, с кем она общается.
Клара пригласила Эдика на чай, а Василий пошел пообщаться с охранником. С Палычем он успел перекинуться парой фраз, как только приехал, но и этого было достаточно, чтобы понять, что человек – не на своем месте. Василий показал ему удостоверение полицейского, объяснил, что является другом Клары и хочет сделать ей сюрприз. И беспрепятственно прошел в дом. Палыч все принял на веру и хозяйку о визите гостя не предупредил. Даже произошедшая кража не стала для него уроком. Таких выгонять надо, но Савелий какое-то чувство вызывал особенное. С одной стороны, готовый верой и правдой служить хозяйке, с другой – наивный доверчивый добряк. Василий понимал, почему Клара держала его на службе. Такого не уволишь, он как старая собака: вроде уже и подслеповата, но родная и преданная.
– Как обстановка? – спросил Василий, войдя в будку.
Палыч сидел с кроссвордом в потертом кресле, перед ним два монитора демонстрировали изображения с камер.
– Все спокойно, – охранник отложил журнал, встал. – Детали ограбления изложить?
– Сиди, сиди. Я хочу обзор с камер глянуть, – Василий склонился над экранами.
– Здесь – левое крыло участка, здесь – правое, – указал Палыч.
– А это угол беседки, – отметил Василий. – Но я не вижу беседки целиком.
– Ее и нет.
– Значит, есть слепые пятна.
– Есть конечно. Двор большой, аппаратуру ставили еще в начале двухтысячных. Она не тех возможностей, что нынешняя. Я Кузьминичне давно предлагал поменять. Она все откладывала. Бережливая слишком… А оно вон боком вышло.
– Покажешь, где камеры не покрывают?
– А как же, – Палыч за Василием вышел во двор.
Савелий диспозицию обрисовал и ушел на служебный пункт. Василий продолжил изучать окрестности. Беседка располагалась в левом крыле участка, а терраса – в правом. С террасы эта территория не просматривается. Кроме этого, она находится в слепой зоне камер. За беседкой – заросли можжевельника. Плотно посаженные кусты с человеческий рост разрослись и образовали затейливый лабиринт.
Василий к делам подходил въедливо, характер у него такой. Шеф раньше поругивал, что он в делах волынку тянет. Но зато результат был. Не подставные бомжи в тюрьму садились, а реальные преступники.
Василий полез продираться через кустарник. Кое-где еще сохранились фрагменты тропинки. Детям, конечно, здесь раздолье. Любят малые в таких роскошных кустах штабы делать, в прятки играть. Тропа уперлась в переплетенные ветви соседних деревьев. «Любой детектив должен уметь проходить сквозь стены», – подумал Василий, прорываясь через хлесткие чешуйчатые ветки.
Бах! Девяносто килограммов веса провалились вниз, Василий повис на спасительных ветвях, как на стропилах парашюта. «Фу-ух», – перевел он дух. И постепенно выпуская ветки, спустился вниз.
Подземный лаз вел прямиком за забор. Это был обычный подкоп, пропускающий человека на четвереньках. Картины со слов Клары были небольшие, шириной до шестидесяти сантиметров. Они вполне могли быть переданы через этот туннель.
Эдик был рад приглашению на чаепитие. «Клара не сентиментальна, попусту слюни-плюни не разводит. Если позвала, значит разговор конкретный. Возможно, она поверила в мой проект и готова в майнинговую ферму вложиться, – полагал Эдик. – Клара всегда была прогрессивной женщиной. Еще вчера у нее картину на лимон выкрали, а сегодня уже готова делами заняться. Видно, поняла, что лежачие капиталы имеют свойство пропадать. Деньги должны работать».
Ожидания Эдика оправдались, Клара сегодня выглядела особенно деловито. В модном костюме с выглаженными волосами и проницательным взглядом коммерсантки. Всем своим видом она транслировала намерение стать бизнес-вумен.
Эдик звучно чмокнул любимую тетушку в щеку. Пожал руку Василию. Достал папку с выкладкой своего плана.
– Вот, я изменил схему, пересчитал, – бодро начал рассказывать он.
– Эдичек, какую еще схему? – остановила его Клара.
– Майнинговой фермы, а ты о чем? – застыл в недоумении Эдуард.
– Да брось ты, сейчас не до того.
Эдика словно окатили ледяной водой. Так какого черта она так церемонно его звала на чай?!
– Давай поговорим о Софье, – сказала Клара.
– Чего о ней говорить?! – Эдик не донес чашку до рта. – Напилась, с кем не бывает.
– Вчера, когда вы вернулись домой, как вела себя Софья?
– Не понял.
– Ничего подозрительного не заметил?
– Вы ее подозреваете?
– Эдик, Василий – майор полиции. Он великодушно нам помогает в расследовании. Благодаря ему нам уже кое-что известно, – назидательным тоном произнесла Клара.
– Не воровка она! – огрызнулся Эдик. Его лицо налилось краснотой.
– Опрашивать будем всех гостей. Просто расскажи, что было, когда вернулись.
– Ниче не было. Она вырубилась и все!
– Может звонил кто ей?
– Звонила. Дашка – подруга ее.
– Слышал, о чем они говорили?
– Софка в спальню ушла лясы точить, я не прислушивался. Потом уснула.
– Адрес Дашкин нужен. И телефон, – безапелляционно заявила Клара.
– Да ладно! Вы Софью подозреваете?
– Нет, – обнадеживающе сказал Василий. Его лицо выражало непредвзятость.
– Но телефон найди. И Софье пока ничего не говори, – перебила его Клара.
– Не буду я в телефоне жены копаться. Надо, сами узнавайте, – возмутился Эдуард.
– Эдичка, не кипятись, – сговорчивым тоном сказала Клара. – Мы с тобой заинтересованы в одном и том же: чтобы Софья оказалась честной девушкой. А если так, то я твой проект рассмотрю.
Погруженный в себя Эдик встал и, сухо попрощавшись, направился к воротам.
– Папку можешь оставить, я ознакомлюсь, – сказала Клара вслед.
Эдик прошел еще пару шагов, обуреваемый сомнениями. На мгновенье остановился. Вернулся назад стремительным шагом, шлепнул папку на стол.
– Липовый бульвар, 5, квартира 87, – пробурчал он и поспешил к машине.
– У тебя прекрасный дар убеждения, Кларочка! – сказал Василий, со смаком поедая десерт.
– Не только убеждения, но и дедукции. Я – прирожденный детектив, – уточнила Клара. – Софка закинула картины в туннель. А сообщник там уже дожидался их. Возможно, сообщник – Дашка, и картины находятся у нее.
