Czytaj książkę: «Прокрустово ложе времени»

Посвящаю моим детям – Иксановым Регине, Динаре, Тимуру и внуку Аллену. Родные мои, как бы не сложилась судьба, вы всегда в моем сердце.

«На свете существует не один способ положить Время на лопатки».

Филип Хосе Фармер, «Темный замысел»

Часть 1

Глава 1. Генерал Заяров

В кабинете отчетливо пахло ушедшей эпохой. Само помещение, с облицованными темными панелями стенами и мебелью из дуба – массивным столом, креслом с высокой прямой спинкой, а также винтажными пресс-папье, письменным набором, прочими атрибутами советской бюрократической обстановки – все это будто перенеслось из шестидесятых прошлого столетия. Диссонансом в мизансцене был поясной портрет действующего президента государства, который улыбчиво, с обманчиво легкой хитрецой прищурившись, наблюдал со стены за беседующими мужчинами.

Один из них – генерал – лейтенант Литвин, – восседал на советском дубовом «троне» правителя кабинета, что однозначно определяло его статус и полномочия. Другой занимал один из ряда стульев у второстепенного стола, примыкавшего к основному, образуя монументальную букву «Т». Говорили мужчины негромко, использовали при этом простые, но очень емкие фразы. Именно так разговаривают профессионалы, способные в словосочетание, и даже в одно слово вложить глубинный, но не всякому понятный смысл. Эти двое друг друга понимали с полуслова.

– Операция на серьезном контроле. – Старший из собеседников еле заметно качнул головой в сторону портрета главы государства. – Ваша фамилия, Андрей Борисович, была указана безальтернативно. Так Он и сказал, мол, организацией займется генерал Заяров. В планшетном компьютере, который я вам передал, содержится вся необходимая для работы информация.

– Подробности? – на всякий случай спросил Заяров, хотя понимал, что подробностей не будет. – Странное какое-то дело, товарищ генерал-лейтенант. Мы же не рядовые бойцы – руководство все-таки. Как прикажете координировать действия личного состава? Тем более, если протокол инициировал Сам…

Левое веко генерал-лейтенанта, набрякшее от неизбежных на такой работе стрессов, да и возраста, дрогнуло в нервном тике. Александру Ивановичу не нравилось в этом деле вообще все.

– Подробности? Позже. – Литвин хотел потереть дрожащее веко, но, строго посмотрев на свою руку, сжал ее в кулак. Свое недовольство он выразил в по-старчески брюзгливом комментарии, – Ишь ты, подробности ему… А может мне ни кто их и не сообщал, а?

Внешне Андрей Борисович никак не выразил своего отношения к замечанию шефа, но подумал: «Так-таки не сообщал? А кто же тогда слушок про некую капсулу допустил? Или вы что-то не договариваете, Александр Иванович, или… Кто же тогда?»

Литвин тоже слышал историю о капсуле, но говорить об этом с Заяровым вообще-то не собирался. Да и что говорить, если услышанное им казалось голливудским киношным бредом! Якобы, некие археологи, копаясь по обыкновению в древних курганах, нарыли странный предмет, который они неизвестно из каких соображений назвали капсулой. Какая еще капсула?! Нашли очередной допотопный горшок из обожженной глины и, теша свое археологическое эго, обозначили его современным словечком… И эта самая капсула, как им почему-то показалось, являлась посланием. Посланием не кому бы то ни было, а самому… Самому главе государства – даже фамилия его на этом артефакте, говорят, была вырезана. Или вычеканена, выгравирована – не важно. И вот эти самые археологи, потрясая своей находкой, заявились прямиком в Москву, к самому президенту. Как они умудрились прорваться к главе государства и преподнести капсулу адресату? Да очень просто. На удивление просто. Самое интересное, что их, этих находчивых археологов, ждали. То есть, глава государства знал, что в один прекрасный день ему доставят эту «посылку» – именно об этом вполголоса пробормотал Литвину знакомый генерал из охраны президента. Только точная дата прибытия ученых с посланием из прошлого не была известна.

А археологов тех больше никто не видел. И, тем более, не слышал. Куда их подевали? Не расстреляли же, в самом деле. Хотя…

– Подробности… – Он скользнул по Заярову студеным взглядом. Генерал дотошен, поэтому тему об артефакте затронуть все равно придется. – Ты о пресловутой капсуле, что ли?

Заяров пожал плечами и не говоря ни слова смотрел на шефа. Литвин вздохнул и покосился на портрет.

– Темна вода в облацех… Ну кто поверит в этот бред о послании Самому – адресно, с упоминанием имени, отчества, фамилии и должности! – из глубокого прошлого?! Чушь. – Веко снова задергалось. – Если это дезинформация… Нет, чушь. Давай лучше поговорим о самой операции. Для ее подготовки тебе в полное подчинение передается база, где мы сейчас находимся. И все ее ресурсы. Когда ознакомишься с файлами в своем планшете, все необходимое для выполнения работы будешь получать поэтапно в назначенное время – ни раньше и не позже. Соответственно, и полномочия твои с этого момента будут… мама не горюй.

Литвин продолжал говорить какими-то расплывчатыми фразами, а Заяров, наблюдая за ним, вдруг понял, что генерал-лейтенант действительно сам ничегошеньки не знает. Скорее всего, Литвину тоже вручили планшетный компьютер с подробными инструкциями, в которых содержится обойма информации, предназначенная только для него. Генерал-лейтенант лишь винтик в механизме, как и генерал Заяров. Возможно, вся картина известна только президенту. А может и Он знает только то, что Ему надлежит знать. Ведь глава государства только получил капсулу из прошлого, которую кто-то послал. Кто же тогда обладает всей информацией? И кто, черт побери, реальный автор всей операции?

– И на посошок, как ты и просил, подробности. – Литвин выпрямился в кресле. Его складчатое, как морда шарпея, лицо вдруг преобразилось так, что Заяров отчетливо понял, как же все-таки постарел его шеф. – Президент в разговоре упомянул новый вид терроризма, ранее не виданный ни кем, и настолько серьезный, что данная операция является единственным барьером, способным остановить эту опасность. Все очень серьезно, Андрей. И, самое главное, что Он хотел довести до нас – мы ни на йоту не должны отступать от заданного сценария действий. План операции должен быть выполнен в точном соответствии с инструкциями, содержащимися в файлах. В педантично точном. Ты меня понимаешь? Не отступать от сценария ни на йоту, генерал Заяров, – это приказ главы государства, я его тебе передаю. Мною получен идентичный приказ. У меня своя роль в этом сценарии, я всего лишь передаточное звено, как ты, должно быть, уже догадался. Да-да, это сценарий, именно сценарий. Не дай тебе бог возомнить себя режиссером, который меняет сюжетные линии авторского сценария по своей «гениальной» прихоти. Помни – работаешь педантично, в точности по инструкциям. Вот такие они, подробности, генерал Заяров, неожиданные, не правда ли?

Андрей Борисович встал.

– Мне все ясно, товарищ генерал-лейтенант. Разрешите идти?

– Нет, не разрешаю. – Литвин тоже встал. – Я же сказал вам, что эта база передается в ваше распоряжение. Вы останетесь здесь. Обживайте кабинет, ознакомьтесь с инструкциями в файлах планшета. Я свяжусь с вами, или приеду сюда лично, если в этом возникнет необходимость.

«Когда можно будет это сделать по сценарию, – понял Заяров. – Он еще сам не знает, когда и как все произойдет».

Глава 2. Тимур Муртазин

Я заглушил двигатель и укрепил скутер на откидной лапке. Сняв шлем, нацепил его на левый локтевой сгиб, как бабушки подвешивают к руке корзинки, и обернулся. Метрах в двух от меня стоял черный легковой автомобиль представительского класса. Когда он подъехал я не заметил. Из салона машины вылезли двое мужчин в одинаковых темно-серых костюмах. Незнакомцы вообще были на удивление схожи друг с другом – и ростом, и короткими стрижками, и равнодушно-сосредоточенным выражением лиц. Их можно было различить только по расцветке галстуков. Судя по тому, как пристально уставились на меня эти двое из ларца, прибыли они по мою душу.

– Господин Муртазин? – спросил тот, который вылез с пассажирской стороны автомобиля.

Я поправил лямку рюкзака на плече и отрицательно покачал головой:

– Нет. Обознались.

Мужчины переглянулись.

– Здравствуйте, господин Муртазин, – вступил в разговор второй (водитель). – Вы проедете с нами.

– Что? – Я попрыгал, чтобы рюкзак улегся за спиной поудобнее. – Что проедем?

– Что значит «что»? Не «что», а куда.

– Если «куда», то говорят «поехать туда-то», а проехать можно мимо чего-то, или проехать какое-либо расстояние, участок пути. – Судя по выражению лиц двоих из ларца, мои разъяснения их не убедили. Я вздохнул. – Так, филологию к черту. Куда? И с какой стати я должен с вами «проезжать»?

– Вы должны проехать с нами, – вмешался тот, который пассажир. – Тут, не далеко.

– А если откажусь? – Я снял с локтевого сгиба шлем и ухватился за него так, чтобы сподручнее было в случае чего отбиваться от наглых близнецов. – Какой такой Муртазин? Не Муртазин я вовсе. Говорю вам – вы обознались.

– Муртазин, Муртазин. – Водитель сунул руку за борт пиджака. – Мы точно знаем.

Я покрепче сжал рукой шлем и ощетинился.

– Держи-ка руки так, чтобы я их видел, парень!

– Спокойно. Я покажу вам удостоверение.

– Не надо. Мне абсолютно фиолетово кто вы такие и что из себя представляете.

– Надо, Тимур, надо.

Он действительно вынул из внутреннего кармана бордовую книжицу, раскрыл ее и придвинул поближе к моему лицу. Я сдержался, чтобы не отпрянуть и вгляделся в текст удостоверения.

– Ну и? Вижу, что капитан… вижу, что Першин Иван Иванович… вижу, что разведывательное управление… чего?! Вы из ГРУ?!

– Вот именно, – со значением произнес пассажир, – из ГРУ. Мне тоже показать?

– Не надо показывать. Верю, что вы тоже капитан. И тоже Першин. И, разумеется, тоже Иван Иванович.

– Вовсе я не Першин. Я – капитан ГРУ Расчетчиков.

– Рас… чего?

– Расчетчиков. Фамилия такая. А зовут меня Артем Николаевич.

– А я – Матроскин. Тоже фамилия такая. – Я огляделся. Во что мне пришлось вляпался?

– Вы Муртазин Тимур Хасанович – хватит отпираться. В конце концов, глупо же… Вам тридцать два года, не женаты, детей нет. С некоторых пор проживаете здесь, в провинциальном городке Булмагане, в доме номер семьдесят восемь по улице маршала Жукова, квартира шестая, второй этаж, окна выходят во двор.

– Квартира, кстати, принадлежит не вам, а Радимичу Игорю Михайловичу, пенсионеру шестидесяти восьми лет. – Это уже водитель влез с подробностями. – Вы снимаете у него комнату по договору найма. Вот мы вам удостоверение показали, а вы можете паспорт предъявить? Или другой удостоверяющий личность документ?

– Усы вот… и хвост… – пробормотал я машинально. Потом задал встречный вопрос, – Зачем вам мои документы, если вы и так все про меня знаете?

– Ваши документы нам ни к чему, это точно. Мы и так знаем кто вы на самом деле. Просто вы сами заладили: я не Муртазин, я не Муртазин… Так докажите нам, что вы не он. Ну?..

– Нет у меня с собой документов.

– Тогда проедем.

Я вздохнул.

– Куда «проедем»?

– Тут, не далеко.

– Это я уже слышал. О местах не столь отдаленных.

– Зря опасаетесь – мы не причиним вам никакого вреда. Но дело к вам очень серьезное. Государственной важности.

– Ко мне?

– К вам.

– Государственной важности?

– Именно. – Водитель повернулся к своему автомобилю и открыл заднюю дверь. – Прошу.

– А мой скутер? Личная собственность, все-таки. Нет уж, вы давайте езжайте, а я за вами.

– О скутере позаботятся наши люди, господин Муртазин.

– Кто бы сомневался. «У нас длинные руки»…

– Шлем оставьте. Подвесьте его на ручку руля. Вашу личную собственность отгонят во двор дома, где вы проживаете, а ключ и шлем передадут хозяину квартиры Радимичу. Даже помогут пенсионеру загнать драгоценный скутер в гараж.

– А рюкзак? – спросил я и понял, что смирился с неизбежностью поездки с близнецами в «тут, недалеко». – Его тоже на ручку повесить?

– Нет, рюкзачок возьмите с собой. Кстати, планшетный компьютер у вас с собой? То есть, он в рюкзаке?

– Откуда вы… Да, в нем. А что, собственно?..

– Рюкзак возьмите с собой.

– С какой это стати? Какую государственную важность представляют собой старый поношенный рюкзак и его содержимое – дешевый планшет?

– Поверьте, представляют. Еще какую важность представляют, вы пока не догадываетесь.

С тоской оглянувшись на скутер, я повесил на его ручку шлем, в нерешительности потоптался, снял с плеч государственной важности рюкзак, с подозрением осмотрел его, потом полез на заднее сидение пахнущего кофе салона иномарки.

– Вообще-то, закупаться в магазин приехал… – непримиримо проворчал напоследок для острастки, чтобы не такой уж трусливой показалась моя сговорчивость. – Блин… Где я, и где ваше ГРУ…

Капитан Першин занял место рядом со мной. Водитель завел двигатель.

…Зачем, спрашивается, им понадобился Тимур Муртазин?! Неужели прознали о моей находке? Откуда?! Ох, зря планшет с собой в рюкзаке таскаю… И при чем тут ГРУ?

* * *

«Тут, недалеко» оказалось километров за сто от Булмагана. Раньше я и представления не имел о военном аэродроме, на который меня привезли капитаны ГРУ Першин и Расчетчиков. У взлетной полосы стоял остроносый самолет незнакомой мне модификации, экстерьер которого позволил предположить, что это истребитель. Метрах в ста пятидесяти располагалось небольшое здание, предназначенное, должно быть, для руководства полетами. Из него вышел военный летчик с гермошлемом в руке и бегом направился в нашу сторону.

– Это ваш транспорт, господин Муртазин, – сообщил мне капитан Расчетчиков. – Насколько мы знаем, перелеты вы переносите нормально.

– Капитан, что за дела? – Я стоял возле автомобиля и прижимал к себе рюкзак, инстинктивно используя его как щит. – Зачем мне транспорт? Какие перелеты? Куда вы меня собрались отправлять? Да еще на истребителе! Ведь это истребитель?

– Какая вам разница, истребитель или бомбардировщик… Долетите до места в миг, чихнуть не успеете.

– Как долечу? На крыле?

– Самолет двухместный.

Я шагнул к иномарке.

– Нет уж. Никуда не полечу. Мы так не договаривались, господа шпионы. Я лицо сугубо гражданское…

– …и не вышедшее из призывного возраста. – Капитан Першин перегородил мне дорогу. – Родина нуждается в вас, Муртазин.

Расчетчиков добавил:

– Хорош бузить, Тимур. Надо лететь. Говорят тебе – служба.

– Срочную службу я уже отслужил, капитан. Наелся вашей идиотской субординации досыта. Демобилизован двенадцать лет назад и не собираюсь повторять печальный опыт.

– Чрезвычайные обстоятельства позволяют призвать вас повторно.

– А что, на дворе война, что ли? – Я начал обходить настырных капитанов, твердо намереваясь забраться в автомобиль. – Везите меня в Булмаган, откуда взяли. Я не согласен лететь неизвестно куда, на какую-то войну. Мне мои права известны… Не волнуйтесь, компенсацию требовать не буду. Если только со скутером вы меня не накололи.

Першин взял меня за локоть. Надежно так взял.

– Есть такое слово – надо. Понимаете, Муртазин? Надо.

– И неужели вам не интересно полетать на таком самолете? – вмешался Расчетчиков, подходя ко мне слева и не менее надежно, чем его коллега, взяв за другой локоть. Он даже позволил себе улыбнуться. – Поверьте, ощущения будут незабываемые.

Я обернулся, с сомнением глянул на истребитель, на подбежавшего летчика…

– Верю вам на слово, капитан.

Летчик успел засунуть голову в гермошлем, что-то глухо пробубнил и пошел к самолету.

– Время, Муртазин, время. Лететь все равно придется. – Расчетчиков уже не улыбался. – Вас ждут.

Я вздохнул. Ситуация была непонятной… как вести себя? Было очевидно, что лететь меня заставят в любом случае. Эти люди выполняют приказ вышестоящего начальства, и никакие взбрыкивания штатского «пиджака» не помешают им впихнуть его в самолет насильно. Резко свел руки, высвобождая из шпионских захватов локти, и деловито спросил:

– Тоже гермошлем хочу, как у летуна. Или в нем чихать будет не комильфо?

* * *

Я отношусь к категории людей, обожающих рисковать. Есть такая категория людей, упорно и последовательно старающихся уничтожить себя. Адреналин с детства входил в состав коктейля моего обмена веществ. За свою жизнь я успел изучить основы рукопашного боя, прыгнуть пристегнутым к «тарзанке», парил на параплане, воздушном шаре, занимался скалолазанием, дайвингом, серфингом, носился на скейтборде, а с некоторых пор даже стал спелеологом. Обожаю аттракционы – особенно те из них, которые заставляют в страхе сжиматься сердце.

Хорошо это или нет, но я всегда точно знал, что со мной ничего фатального не произойдет. Эта уверенность в безнаказанности за риск не простая бравада, не наивная вера в чудо. Как объяснить? Да никак. Просто знаю и все. Может быть, у меня в организме есть какой-то орган, отвечающий за благоприятные прогнозы?

Полет на истребителе я воспринял как очередной аттракцион. Летчик не стал заморачиваться по поводу самочувствия гражданского лица, навязанного ему в качестве пассажира: перегрузки, которые пришлось испытать в процессе перелета, вполне удовлетворили страсть к острым ощущениям. Слава природе, мой организм правильно реагировал на перегрузки, и я действительно даже не чихнул ни разу. Наушники всю дорогу молчали. Скорее всего, шлем был отключен – не мог же летун не переговариваться со своими координаторами на земле. Это обстоятельство слегка раздражало: а вдруг мне все же стало бы плохо, понадобилась бы помощь? Или, на худой конец, теплая дружеская поддержка…

Полет был недолгим – минут сорок. Если взять в расчет скорость этого самолета, улетел он далеко, точнее сказать не могу. Финишировали мы на взлетно-посадочной полосе, расположенной, как потом оказалось, в воинской части окруженной лесом. К приземлившемуся истребителю подкатила черная иномарка – двойник той, что похитила меня у входа в супермаркет в Булмагане. Когда я увидел двух встречающих, приехавших на ней, чуть не расхохотался, потому что они были почти точными копиями капитанов Першина и Расчетчикова. Даже серые костюмы и галстуки те же самые, ей-богу…

Встречающие беседами не заморачивались. Дождались, когда я усядусь на заднее сиденье, расселись сами, и легковушка мигом доставила меня к двухэтажному зданию. Пока мы ехали, по видам из окна я понял, что мы находимся в расположении воинской части. Некоторые надписи и рисунки на стендах были явно из тех времен, когда приоритетами, определяющими мировоззрение народонаселения нашей страны, являлись высокие идеалы строительства коммунизма. Дорожки воинской части и плацы у казарм были безлюдны.

Двухэтажка, возле которой мы остановились, оказалась штабом. Водитель остался в машине. Мы с его напарником поднялись по лестнице, вошли в приемную. Сопровождающий остановил меня жестом и первым вошел в кабинет начальства. Через несколько секунд он вышел и кивнул мне, мол, заходи. Я молча указал ему на рюкзак. Он также молча махнул рукой – мол, иди с рюкзаком.

Интересно, почем нынче славянский шкаф?

Закинув рюкзак за плечо, победоносно выпрямившись, я вошел в кабинет.

Глава 3. Генерал Заяров

Итак, Муртазин Тимур Хасанович. Судя по досье в планшетном компьютере – в меру инфантильный тридцатидвухлетний ловец капризной госпожи Удачи, путешественник, поменявший за свою жизнь не менее десятка городов в разных концах России. Интересно, что его привело в захолустный городишко Булмаган? Наверное, любовь к горам.

…Подкидыш. Воспитывался в детском доме. Администрацией характеризуется… ну, в целом положительно. Это еще ни о чем не говорит…

…Служил в Псковском семьдесят шестом гвардейском десантном штурмовом батальоне, совершил пятнадцать прыжков с парашютом. Отличник боевой и политической подготовки, спортсмен. По окончании срочной службы демобилизован в звании старшины. Неплохо…

…Имеет незаконченное высшее гуманитарное образование, работал в средствах массовой информации, автор двух книг, изданных спонсорами. Чем же он их заинтересовал, что они выложили деньги за увековечение его творчества? Судя по досье, одна из книг посвящена проблемам выживания человека в экстремальных условиях, а вторая – сборник кулинарных рецептов. Забавный диапазон…

…Чем же вы зарабатывали на жизнь, недоучившийся гуманитарий? Так… Выполнял заказы туристических журналов, печатая для них материал во время многочисленных поездок по европейским странам. Снимал документальные фильмы для разных телекомпаний. Не гнушался банальными шабашками, значит. Понятно…

Самобытный художник-живописец, резчик по дереву, гравер… Выставлялся в Париже?! Продано аж двенадцать полотен?! Интересно…

…Работал на стройке. Не брезгует, значит, и ручками поработать. Сколотил бригаду строителей-отделочников, брал субподряды на строительство и ремонт объектов. Освоил деревообработку, кузнечное дело, электромонтаж, и… еще несколько профессий. Ишь ты, на все руки мастер…

…Участвовал в боях без правил. Двенадцать побед, девять из которых нокаутом, и ни одного поражения. Потом, неожиданно для всех, ушел из спорта, заявив, что на самом деле бои никогда не любил и просто проверял себя. Позёр?..

«В меру инфантильный»… Звучит размыто. Ага, вот: «Возможно, демонстративная инфантильность на самом деле способ упрощения коммуникации с окружающими». Понятно – рубаха-парень. Да вы не так просты, господин Муртазин, каким хотите показаться.

И как же вы, инфантильный наш друг с руками, растущими из правильного места, умудрились все это успеть? И на стройке поработать, и в Париже выставиться, и в боях без правил поучаствовать? Наш пострел везде поспел.

Ладно, идем дальше.

…С законом серьезных недоразумений не имел, за исключением мелких нарушений правил дорожного движения, – и на том спасибо. Что же… Понятно, личность в вечном поиске, творческая натура, всеядный непоседа, проще говоря, летун. Странный выбор руководителей операции…

Заяров полистал досье. Нашел фотографии, увеличил ту, на которой Муртазин был запечатлен на фоне гор. Роста чуть выше среднего – под метр восемьдесят. Жилист, широкоплеч, гибок… Одним словом, имеет телосложение тарзана.

Следующее фото – поясной план. Черты лица не типичны для татарина, скорее, скандинавского типа. Женщинам такие викинги нравятся. Волос светло-русый, стрижен коротко. Что это у него?.. Ага, седая прядь в челке. Подкрасил по моде, или это природное явление?

– Первый шестому, – буркнула рация, лежавшая на столе.

Генерал закрыл досье, отложил планшет и взял рацию.

– На связи.

– Он прибыл. Везут в штаб.

– Принято.

Через несколько минут в дверь постучали, вошел капитан Штольнин.

– Разрешите?

– Где он?

– В приемной.

– Пусть зайдет. И организуйте нам сладкого чайку. С лимоном.

– Есть.

Заяров убрал со стола планшет. В кабинет вошел Муртазин.

– Здрасте.

Он деловито осмотрелся, хотел положить рюкзак прямо на пол у двери.

– Здравствуйте, Тимур Хасанович. Пристройте свою поклажу на стуле. – Генерал улыбнулся. – И присаживайтесь. Давайте устроимся в креслах, сейчас принесут чай с лимоном. Любите чай с лимоном?

– Можно и с лимоном.

Они устроились в креслах у журнального столика. Заяров наблюдал за Муртазиным. Тот под его пристальным взглядом вел себя естественно, без зажима, но и без бравады. Усевшись удобнее, закинул ногу на ногу.

– Надеюсь, вы – не капитан? А то слишком много капитанов мне повстречалось в последнее время. В ГРУ их так много?

Как бы в подтверждение его слов в кабинет вошел капитан Штольнин с подносом. Он молча выставил на журнальный столик два стакана в старомодных подстаканниках, чайные ложки, заварочный чайник, блюдце с нарезанным лимоном, сахарницу. Штольнин унес пустой поднос и вернулся с урчащим электрическим чайником. Разлил в стаканы заварку, дополнил кипятком и снова вышел. Все это происходило в молчании. Муртазин с улыбкой следил за происходящим. Заяров открыл сахарницу.

– Хватает у нас и капитанов. Берите сахар, Тимур Хасанович, не стесняйтесь. Лимончик, вот… – Он зацепил дольку и отправил ее в стакан Муртазина. – Что касается моего звания, я не капитан, а генерал.

– Тоже неплохо, – Тимур и не думал стесняться. Отправил в рот кубик рафинада и запил глотком обжигающего чая. – Мне как к вам обращаться? Товарищ или господин генерал?

– Меня зовут Андрей Борисович, этого будет достаточно.

– Признаюсь, не могу сказать, что мне приятно – пока не определился. Надеюсь, вы, я так понимаю, сейчас объясните с какой целью меня, можно сказать, похитили ваши подчиненные и завезли в самую чащу тайги? Кстати, снегири тут зимой, случайно, не в валенках летают?

– В телогрейках. – Заяров закончил помешивать чай и, отложив ложечку, с удовольствием отхлебнул из стакана. – Так и будем веселиться, или все-таки настроитесь на серьезный разговор?

Муртазин пожал плечами.

– Одно другому не мешает, Андрей Борисович. Но, если моя манера вести себя мешает, как вам кажется, конструктивной беседе, то я так больше не буду, честно.

Генерал хмыкнул.

– Демонстративный инфантилизм… Мне понятна ваша манера вести себя. Тридцать два года, а внутри вы все еще подросток. Так легче расположить к себе окружающих. А если что не так, то окружающие сделают скидку, благодаря вашей простецкой манере вести себя. Расскажите-ка мне о пещерах, Тимур Хасанович.

Если Заяров как-то и подсек Муртазина, тот и бровью не шевельнул.

– Хм… Вот так сразу, да? Эх, разведчики… А что пещеры? Пещеры как пещеры. Со сталактитами и сталагмитами. Никаких сокровищ. Что конкретно вам о них рассказать?

– Для начала, как вы нашли вход?

– Ага, об этом разведка вам не доложила… – Тимур вынул из кармана куртки пачку сигарет и зажигалку. – Курить позволите?

Заяров придвинул стоявшую поодаль пепельницу поближе к нему.

– Курите.

– Благодарю. – Он прикурил и глубоко затянувшись, откинулся на спинку кресла. – Это произошло случайно. Я, знаете ли, люблю побродить по природным достопримечательностям. Городок Булмаган расположен у подножия горной системы. Собственно, поэтому я туда и приехал – люблю горы. Снимал видовые фильмы, практиковался в скалолазании… Зимой на лыжах катался. Кстати, там неплохое место для этого вида спорта. Удивляюсь, почему местные предприниматели до сих пор как-то не окучили этот вариант. Ладно, перейду к основной теме. Как-то во время одной из вылазок я задержался допоздна и решил заночевать в горах. Это было летом, чуть больше года назад. Развел костер, поужинал и лег спать. А мой костер ночью возьми и провались…

– В смысле «провались»?

– В прямом. Место, на котором я разжег костер, оказалось сплетением корневой системы кустарников. Только они и поддерживали тонкий слой гравия и почвы. Костер прожег в корнях дыру, и камни осыпались внутрь, в пещеру. Утром я глазам своим не поверил. Видимо, вход в нее и сам бы скоро открылся – дождями или весенними ручьями бы размыло. Просто я оказался в нужном месте в нужное время.

– Понятно. И вы решили исследовать пещеру самостоятельно? Почему никому не сообщили о находке?

– Сначала я не предполагал, что обнаружил нечто неординарное. Думал, ну пещера… Еще одна дыра в теле матушки-земли. Эка невидаль…

– А потом?

Муртазин потянулся к пепельнице и затушил окурок.

– Потом вернулся со снаряжением и спустился в дыру.

– Погодите… Вы точно никому не сообщали о найденном входе в пещеру?

– Если не считать пенсионера Михалыча, у которого я комнату снимаю. Старик мне очень помог.

– Радимич Игорь Михайлович… Ясно. Продолжайте. Вы спустились в пещеру…

– А, мне интересно, вы-то откуда узнали об этом?

– Узнали. Мы все-таки разведка, вы же понимаете… – Генерал усмехнулся. – У нас свои источники.

– Понимаю. Со спутника засекли, что ли?

– Точно.

– Врете.

– Вру. Хотя лучше сформулировать иначе: излагаю пока только ту информацию, к которой у вас есть доступ. Но это не мешает вам продолжить рассказ о пещере.

Муртазин с Заяровым рассмеялись.

– Ладно, – Тимур одним глотком допил остатки чая. – Хотите знать больше? Извольте.