Czytaj książkę: «Мёртв и невредим»

Глава 1. Его Императорское Величество

– Алло, Ирин? Привет, можешь говорить?

Катька позвонила, когда я подходила к клубу. По её заплаканному голосу я уже поняла и тему звонка, и причину слёз.

– Привет, могу. Чего ревёшь? – я решила поговорить на улице и присела на парапет, наблюдая, как охрана порциями запускаела молодёжь внутрь. – Со Славой поругалась?

– Ага, – всхлипнула она.

– Что на этот раз?

День угасал и забирал с собой жару. Ветер проходил по сочной зелёной листве невидимой широкой кистью, обдавал свежестью моё разгорячённое от быстрой ходьбы лицо. Решила пройтись пешком от универа. Ноги теперь гудели.

– Он сказал, что я недостаточно чутка к его проблемам, – она смачно шмыгнула в трубку, а я поморщилась и от громкого звука, и от высказывания парня.

– По-моему это какой-то развод на чувства, – возмутилась я. – Он вымещает на тебе своё тухлое настроение, а ты терпишь.

Мимо, шурша, пропрыгала обёртка от шоколадки, и я остановила её носком кеда.

– Не-е-ет, Ир, он во всём прав. Когда пара в отношениях, у них горести и радости напополам. Мы должны вместе решать трудности. Я ведь так люблю его. А он меня.

– Любовь не оправдывает такое поведение, – с каждым словом Катьки раздражение во мне росло.

Я в принципе не могла спокойно слушать, когда кто-то плакал, потому что зачастую не могла подобрать успокаивающих слов. Вот и злилась из-за этого. А чел думал, что на него. Подруга заплакала ещё горше и, выбрав самый жалостливый голос, заканючила:

– Он не отвечает на мои сообщения. Мне так плохо и одиноко. Приезжай, а? Выпьем, посидим, поговорим.

– Кать, я не могу, – вздохнула я. – Даня позвал на концерт, я уже на входе.

– По жизни ты так, – взвилась она. – Данька тебе важнее лучшей подруги! Всегда так было! В другой раз сходишь, не последнее же у него выступление?

– Он уже давно меня звал. И я обещала, что сегодня сто пудово буду. Прости, я приеду к тебе завтра, хорошо?

– Завтра может быть уже поздно, – огрызнулась Катька и бросила трубку.

Снова здоро́во. Как поругается со Славкой – так приезжай. А подобные ссоры у них несколько раз в неделю. Маразм какой-то, а не отношения, но подруга называла это «настоящими чувствами».

Да, любовь – не всегда цветы, бабочки в животе и счастье, но ведь и у боли, остроты и депрессии должны быть пределы. Катька буквально жила проблемами своего парня, забивая на себя. Не понимаю, как так можно? А единственная проблема в их отношениях – это он.

Что за любовь такая, когда без ума от говнюка? Сид и Нэнси, мать вашу. Даже внешне: Катька – маленькая блондинка с волосами до плеч, а Славка – тощий и длинный. Короткие чёрные волосы всегда торчком, а сам снулый, издёрганный и болезненный.

Как ни старалась быть непредвзятой, я всё же сомневалась в его порядочности. Как бы не втянул мою доверчивую подругу в неприятную историю. Но разве она слушала? Фыркала, что наговариваю, и он никак не связан с преступным миром. А почему тогда периодически на его смазливой мордашке появлялись фингалы?

Может, стоило-таки поехать, успокоить? Нет, она, конечно, импульсивна, но я знала, что ничего с собой не сделает, только пугало, играя на моей жалостливости. Я искренне сочувствовала Катьке, но слушать весь вечер, «какой замечательный Славик» моя психика не выдерживала. Тем более, мне, правда, не хотелось нарушать данное другу слово.

С известным нынче рэпером Потрошителем, в миру Данилой Смольниковым, я училась в одном классе. Общаться мы начали после того, как меня, одну из хорошисток, классная попросила подтянуть двоечника. Далось мне это непросто, потому что голова парня оказалась забитой всякой фигней. Но живость характера, искренность и прямолинейность меня покорили. И я сама не заметила, как мы разболтались на темы отличные от геометрии, а впоследствии сдружились.

Мои подруги приняли такое положение вещей без восторга, и постепенно отдалились. Мне угрожало превратиться в изгоя к старшим классам, если бы не Данила. Он остался моим единственным другом.

Ближе к выпуску я окончательно разочаровалась в школе и, получив аттестат, вздохнула с облегчением. На выпускном не плакала, как другие девчонки. Все школьные годы мы с Данилой мечтали спалить ненавистное здание и передумали лишь в последний день. Пожалели? Да ни фига. Просто не захотели облегчать жизнь другим школярам.

Получать новые знания мне нравилось, поэтому я поступила в университет на факультет журналистики. Я ни минуты не раздумывала о выборе специальности – ещё в школе писала статьи в газету, брала у преподавателей и отличившихся школьников интервью. Мне нравилось рассказывать истории, общаться с людьми, постигать их характер за короткий разговор.

А Даня выбрал медицину. Неожиданно, да? Биология и химия – единственные предметы, по которым у него были сносные отметки. Но в ВУЗ он не набрал баллов, поэтому поступил на медбрата в колледж. Параллельно увлёкся музыкой, влился в клуб по интересам, и понеслась. Поначалу мы ещё поддерживали дружбу, но от неё быстро осталась только видимость.

Смольников закрутил с какой-то девчонкой, и она жутко ревновала ко мне. С ней он быстро разбежался, появилась другая, но ситуация в мою пользу не изменилась. Женщины очень негативно воспринимают подобных «подруг». Вот как объяснить ревнивой бабе, что наши задушевные отношения с Даней прошли испытание временем и школьной скамьёй?

Почему я сама не встречалась с ним? Нет, я не уродина, да и он симпатичный, и мы честно даже как-то пытались целоваться. Сколько нам тогда было лет? Вроде, по пятнадцать.

Опыт оказался неудачный. Это было как сосаться с родным братом или близкой подругой, не могу объяснить. Я даже не думала, что мы сдружились так крепко, и это воспрепятствует любовным отношениям. Мне всегда казалось, лучший друг – превосходная кандидатура на роль бойфренда. Но на деле вышло иначе. Или может, я такая неправильная? Поняв, что сильная симпатия между нами не похожа на пагубную любовную лихорадку, мы раз и навсегда прекратили провокационные эксперименты.

Новая волна общения накатила неожиданно, когда спустя пару лет мы встретились на молодёжном фестивале. Разболтались как в старые добрые времена, а после снова начали видеться и угорать. Я узнала, что Даня уже несколько лет состоял в коалиции некого Императора, или Егора Селиванова. Лейбл «Empire» продвигал хип-хоп. Скажу по правде, от жанра я была далека, как Нептун от Солнца, предпочитала рок и металл, в особенности с приставкой «-кор», но Даня, звавшийся теперь Потрошителем, из-за работы санитаром в морге, рассказывал так увлечённо, что я невольно заинтересовалась.

Правда, послушав его треки, не нашла слов… Минималистик-трэп, в котором Смольников творил, подразумевал быструю мелодию, элементарные рифмы и зацикленные фразы. Пятилетка и то больше смысла вложил бы в текста́. Но на критику парень не обиделся и заявил, что этого эффекта он и добивался: так его лёгкие и простые песни шустрее засоряли мозги. И это работало. Стоило раз послушать, как я уже насвистывала незатейливую мелодию, а слова разучивались на раз-два. Вот и секрет популярности.

Я прошла контроль, села в баре и заказала коктейль. Симпатичный бармен принёс мне высокий стакан, где в алкогольном напитке цвета маджента до самого дна плавали кубики льда. Я схомячила лимон с края бокала и даже не сморщилась – любила кислый вкус. А после отхлебнула свежий, но тёрпкий напиток. Сладкий малиновый сироп смягчил горечь водки, и эффект проявился мгновенно. Я облизнула губы, чувствуя, как закружило голову.

Радужный цвет коктейля не вязался с моим внешним видом: тёмные джинсы в обтяжку, синяя рубашка в чёрную клетку поверх майки с логотипом группы «KISS». Даже волосы у меня тёмно-русые с зелёными кончиками. И зачем взяла «Crimson Monarchy¹»?

А, сегодня же выступал Император.

Мы не были знакомы. Я лишь видела его на совместных фотках коалиции, и то он часто прятался в распущенных волосах, капюшонах или солнечных очках.

Признаться, я мало что слушала из его репертуара. В основном, нарезки, которые притаскивал Смольников. Не сильно впечатлило. Но мне и не обязательно его слушать – я здесь, чтобы поддержать Потрошителя. Выступал он первым, а если от песен Егора у меня пойдёт кровь из ушей, любимый дэткор, всенепременно залитый в плеер, остановит алый поток. Наушники у меня неизменно с собой.

Народу пришло прилично, и все разношёрстные и юные. Школьники и ранние курсы универа, но встречались и более зрелые экземпляры.

Один такой, полноватый и бородатый, благоухающий дорогим парфюмом, подсел ко мне. Он явно хвастался брендовыми шмотками и приобретённым столичным престижем. Но здесь и сейчас, в этом полутёмном клубе на хип-хоп концерте, его модные очки казались хипстерскими, а костюм смотрелся неуместно. Он молча строил мне глазки, надеясь видимо, что я клюну и склеюсь уже от напористой визуальной подачи.

Но не на ту напал, содержимое черепной коробки мне важнее экстерьера. Не зря же я училась на журналиста. И этого типа раскусила сразу. Спасибо, конечно, за высокую оценку, но я не искала интрижки на ночь, да, и в принципе, пришла сюда не за бойфрендом.

Я залпом осушила стакан и, даже не взглянув на молчаливого соблазнителя, стала пробираться ближе к сцене.

Дотолкалась ряда до шестого, а дальше народ стоял плотно и оборону держал крепко. Я смирилась – мне и отсюда было прекрасно видно. Воздух принял в себя совершенно несмешиваемые ароматы духов, и всё это многообразие дразнило обоняние. Я крайне чувствительна к запахам, но в этот раз готова была перетерпеть – не по́том же пахло.

Волны нетерпения проходили по человеческому океану ожидающих. Мы не могли дождаться начала, и каждый хотел оказаться ближе. Порой давка становилась нестерпимой, переходя всё допустимые пределы, а когда на сцену совершенно неожиданно выскочил Потрошитель, меня будто в мясорубку засосало, а одно ухо заложило от визга девчонок. Пока я пыталась протрясти барабанную перепонку, Даня начал выступать, а народ более менее угомонился, удовлетворившись занимаемыми местами, и принялся внимать «глубокомысленному» творчеству рэпера.

А я, так как уже это слышала, просто с улыбкой наблюдала, как мой друг прыгал по сцене, махал руками и строил поклонницам глазки. Белая футболка с логотипом «Gucci» обтягивала широкие плечи и подкачанную фигуру высокого парня. Чёрные волосы в стрижке «каре» поблескивали в свете прожекторов, а широкая улыбка практически не покидала лица, на щеках которого темнели буквы татуировок.

Первая мысль того, кто смотрел на Даню, была однозначно такой: «Этот чувак настолько любит рок, что вытатуировал себе это на лице. Или он просто чокнутый».

Да, не спорю, отвязное поведение Смольникова иногда наводило на такие мысли, но когда ещё прожигать жизнь, как не в молодости? У моего друга случились значительные перемены, которые выработали в нём едкий цинизм и мизантропию, просачивающиеся и в т. Порой он вёл себя как говнюк и придурок, иногда даже я задумывалась, всё ли у него в порядке с головой, или разум уже давно сосуществовал с парой-тройкой психических отклонений? Но со мной он никогда не был предубежден и сух. И это братское отношение грело душу. Я могла не одобрять некоторых его поступков, но признавала, что он умело и быстро добился славы, а теперь пользовался благами индустрии.

Он спел пять песен и даже не вспотел, а я отметила, что на пьяную голову его высокохудожественные тексты воспринимались гораздо лучше. Даже потанцевала-потолкалась. Но никто не противился – треки Потрошителя «качали», а позитив исполнителя поднимал настроение. Хорошо, что он позвал меня. И я умничка, что приняла приглашение.

Даня попрощался с публикой, но со сцены не ушёл. А на неё, напротив, высыпало ещё человек пять. Один отошёл за ноутбук, другой принялся снимать всё на камеру, а в самый центр выкатилась звезда сегодняшнего вечера.

Толпа встречала Императора как реального монарха – казалось, выкрики фанатов по децибелам превзошли звук взлетающего реактивного самолёта. Я не удивилась бы, если народ вдруг преклонил колени и уронил лбы в пол. Но лично я, глядя на вышедшего парня, никакого благоговения не чувствовала.

Футболка с надписью «Misfits» и широко известным черепом из сериала «Малиновый призрак» (очередная «малина» за сегодня, смотрите-ка) скрывалась под чёрной курткой, на спине которой красовался логотип Егоровской коалиции – крылатые жуткие монстры, глодающие тонкими зубами костяные бока императорской короны. Брюки по правилам, принятым в хип-хоп культуре, свисали ниже задницы и поддерживались ремнём с двумя рядами клёпок. А голубоватые труселя симпатично обтягивали упругий зад и гармонировали с остальной одеждой.

Светлые волосы были скручены на затылке в неаккуратный хвостик, но слишком короткие пряди выбились на лицо. В постоянно меняющемся свете шевелюра парня казалась то красной, то фиолетовой, то зелёной. Такой же высокий как Даня, Егор оказался худее и у́же в плечах. Оттого и по сцене прыгал легко. Некоторая женоподобность присутствовала в фигуре и лице, поэтому Потрошитель на его фоне казался сексуальным мужественным мачо.

Я стояла достаточно близко, чтобы рассмотреть лицо Егора. Крупный нос, глубоко посаженные глаза, густые брови, полные губы. Ничего страшного по отдельности, но в целом не в пользу рэпера. Особенно когда рядом тёрся красавчик Даня.

Часто подбородок Императора оказывался вскинут на высокомерный манер, а губы поджимались, будто от недовольства. Но скоро я поняла, что это привычка, и процессом Егор более чем наслаждался.

Наверное, хмель подвыветрился, потому что лирика парня, которая из-за различия в жанрах, должна была показаться мне лучше и, несомненно, нести бо́льшую смысловую нагрузку, чем ширпотреб Потрошителя, как-то быстро присела на уши стеной басов, пробивающих хай-хэтов и мрачных сэмплов. Темам я не удивилась: девушки, или «суки», пафос, ведро помоев на хэйтеров и выпячивание своего эго. В случае с Егором этого оказалось неимоверно много. Самомнение Императора отражалось не только в кичливом погоняле, но практически в каждой строчке.

Теперь уже невольно поджимались мои губы. Я старалась не зацикливаться, не давать раздражению укорениться внутри – зная свою впечатлительность, я ещё долго могла негодовать. Пусть поёт, о чём хочет, какая мне разница.

После третьей или четвертной подобной песни, я уже подумывала убраться отсюда. Можно пойти в бар. Там меня, наверняка, поджидал очередной толстосум.

Но тут лирика и характер исполнения изменились. Очередной трек низверг меня в пучину непробиваемого пессимизма. Трагичное безобразие трилл рэпа во всей красе, наслаждайтесь. Текст стегал убийственной тоской и драматизмом. Егор пел так надрывно, будто скорбел о чьей-то смерти. Он стоял недвижимо, стиснув микрофон обеими руками, прикрыв глаза и уплывая на душащих волнах беспросветности.

Эта песня рвала душу, не оставляла ни шанса защититься от откровенной и искренней печали. От пронзивших меня мурашек я не могла дышать, и почти не ощущала, как толпа качала меня из стороны в сторону. Император переходил на фальцет и тут же уходил в низы, на хрипы, и при каждой смене тональности меня щекотали докучливые насекомые.

Подобных песен – с острой лирикой, вокалом, расставляющим акценты, и музыкой, дарящей безнадёжность, оказалось ещё несколько. Егор вживую пел средне, но ближе к концу шоу я уже откровенно наслаждалась его голосом и музыкой. Чёрт побери, всё-таки прав был Потрошитель, когда хвалил лидера их творческого объединения. Возможно, треки Императора не имели такой популярности и хваткости как песенки Дани, но непременная прелесть в них имелась. Я, хоть и не поклонник жанра, после концерта пообещала себе обязательно познакомиться с репертуаром рэпера поближе.

Но для начала мне предстояло познакомиться с ним самим.

Концерт закончился, и я по договорённости со Смольниковым подошла к служебному входу. Вышел он не скоро, когда народ рассосался, я уже успела подустать и испытать все оттенки жажды. Потрошитель высунулся, кивнул охраннику, мол, она со мной, и втащил меня внутрь, пока поклонницы не прочухали.

– Ну как? Заебись выступили?

– Да, супер! – ответила я, и Даню понесло с восторгами. Он так упоительно расписывал свои собственные впечатления, что в моих не нуждался. Я просто изредка поддакивала, чтобы дать знать, что я ещё тут, слушала и всецело «разделяла» его мнение.

Таким Макаром мы ввалились в гримёрку, где отдыхала коалиция. Высокий бородатый парень завязывал красную бандану полосой на лоб, двое других – тощий патлатый блондин и плотный брюнет потягивали пиво. Дредастый чувак трещал по мобиле, закинув ноги в убитых кедах на спинку дивана. Ещё несколько человек занимались кто чем, а Импа я приметила у зеркал. Кто бы сомневался. Он уселся задницей на гримировочный столик и залипал в телефоне. Жертва социальный сетей. Впечатления поклонников от своего выступления он там искал что ли?

– Пошли, познакомлю с Егором, – Даня потянул меня за рукав. – С остальными потом, – он махнул на бородача, который, услышав, широко улыбнулся.

Мы протиснулись к лидеру объединения. Он уже скинул куртку и сменил футболку на свежую. Мокрая валялась тут же на столе, рядом с бутылкой воды, при виде которой у меня начался новый приступ жажды. Да, первым делом я обратила внимание на минералку, а уже потом на самого парня.

Его лицо ещё хранило отпечатки жаркого выступления: на бледных щеках и шее распустились красные пятна. Пряди у лица были насквозь мокрыми. Лоб блестел от пота или воды, если он умывался, о чём свидетельствовало полотенце, перекинутое через шею, на манер воротника. Егор ссутулил спину и подпёр щёку тонкой рукой, на которой в рандомном порядке виднелись татуировки. Их тематика показалась мне более чем хаотичной: животные, персонажи игр и фильмов, надписи, цифры, вероятно, имеющие значение, только для обладателя. Хотя чего удивляться: сам рэпер отлично подходил под определение «неожиданного элемента».

– Имп, отвлекись на пять сек, – начал Даня. – Я тебе подругу представлю. Это Игла.

На самом деле, я Ирина Гласова, но состряпать ник из имени и фамилии оказалось для школяров делом плёвым. Уже не помню, кто первым меня так назвал, но стоило остальным услышать, как быстро приклеилось. Я признала ник стильным, со временем свыклась, даже сроднилась, начала считать «Иглу» вторым именем и представляться именно так.

Егор не сразу оторвался от телефона. Он распрямился и поднял голову, не отрывая взгляда от экрана. Мне стало неприятно от подобного пренебрежения, я глянула на Даню, но тот будто не замечал ничего необычного, и я с лёгким налётом раздражения поняла, что такая манера поведения типична для Импа.

Наконец, он одарил меня королевской благосклонностью и взглянул. Я уже примерно знала, что увижу в тёмно-карей бездне отстранённость и скуку, поэтому не удивилась, только чуть сдвинула брови. Его лицо казалось измождённым, но выражение превосходства, будто никогда не покидало его. Вблизи стали заметны тени под глазами как от недосыпа и светлый пушок на подбородке.

– Ну, мне, наверное, представляться не надо, – Егор усмехнулся, кривя губы. – На колени перед Его Императорским Величеством! – бросил он, требовательно повысив голос.

Его лицу вернулось серьёзное выражение, и я опешила. Не зная, что сказать, я растерянно смотрела ему в глаза, не в силах даже взглядом спросить у Дани подсказки по квесту, заданному мне Егором. Это в играх удобно, когда предлагали варианты ответов, сейчас же голова у меня как нарочно опустела

Глядя на мои круглые глаза и обескураженный вид, Имп прыснул:

– Да, шучу я, расслабься. Друзья моих братьев мне не чужие. Приветствую, – его тон несколько смягчился, и фразу он завершил холодной улыбкой, обнажающей неровную линию зубов.

Хотела бы я сказать, что мне приятно это знакомство, но мама учила не врать. Тем более за несколько часов в горле пересохло, словно туда переместились все пустыни земного шара. Это всё коктейль. Из-за водки и сладкого сиропа пить хотелось нестерпимо. И мой взгляд всё чаще скатывался с Егора на бутылку, стоящую позади него.

Я сглотнула слюну и сказала:

– Привет. Даня много про тебя рассказывал.

– Опять, наверное, херни напиздел? – усмехнулся Император, наконец-то откладывая телефон и вытягивая полотенце с шеи.

– Да прям, когда я пиздел, – взвился Смольников, приземляя пятую точку на кресло напротив Егора, а я не выдержала:

– А можно воды?

– Чего? – Император перевёл на меня удивлённый взгляд, как будто ждал любой другой просьбы.

Ну да, чего от него обычно хотели: автограф, селфи, обнимашки. Казалось, попроси я его снять футболку, он и глазом не моргнул бы. Но на что там смотреть? На впалый живот и выпирающие рёбра? На очередные неразборчивые надписи татуировок, будто на зашифрованные для избранных тайные послания? Не прельщало, спасибо.

– Пить очень хочется, – я указала на минералку.

– Может, чего покрепче? – Егор кивнул на бутылку вина у ног, но я категорично мотнула головой. – Тогда бери, – разрешил Имп, а я тут же сцапала воду, хрустнула нераспечатанной крышкой и припала к животворящему источнику.

Остановилась, только опустошив сосуд наполовину. Парни всё это время с интересом наблюдали за мной.

– А я, пожалуй, не откажусь, – Потрошитель так порывисто схватил вино, что содержимое выплеснулось на пол и частично на брюки лидера. – Блядь, она полная что ли? Сорри, чувак!

– Мудак, ты какого хера мне на штаны налил? Я только её для Гришани открыл, – Егор встряхнул ногой, чуть не зарядив фирменными «Adidas» в нос другу.

– Да ладно тебе, чёрные же, не видно, – Даня ни капли не чувствовал себя виноватым. – Совёнок, подваливай, я уже бухаю твоё винище, – он махнул рукой бородатому чуваку. – И это, Егор, я Иглу с нами позвал повеселиться, норм?

– Да мне-то, пусть идёт, – пожал плечами Император, даже не глядя в мою сторону. Потом спрыгнул со стола и, отряхивая ногу, потопал к раковине, выглядывающей из мини-комнаты в конце помещения.

– Вот и гуд, – казалось, Потрошитель залил в глотку полбутылки, не меньше, а потом вытер рот рукавом, смачно рыгнул и протянул мне: – Будешь? Егор за рулём, а остальным не запрещено расслабляться.

Насыщенный аромат дорогого алкоголя умудрился пробраться через ноздри и заскрёб горло, будто я уже глотнула из протянутой бутылки.

– Нет, спасибо. Может, позже.

– Эй, ты чего глохчешь моё бухло? – вино с золочёной этикеткой перекочевало в большие лапы парня с банданой. – Савенко Григорий, рад знакомству, – он поклонился и протянул мне руку.

После отстранённости Егора, галантность парня казалась напускной и неестественной. Поэтому я вежливо, но прохладно представилась, пожала горячую потную ладонь и снова присосалась к минералке.

– Мы с Иринкой учились вместе. Мировая тёлка. Ой, прости, зай. Дёвчонка, говорю, классная, – похоже, вино ударило Потрошителю в голову, поэтому обижаться я не подумала.

В этот момент вернулся Егор. Слышал ли он последние слова друга или нет, было не ясно. По крайней мере, он никак не отреагировал на них. Только выдернул из-под стола рюкзак, порылся в кармашке и достал связку ключей с брелком сигнализации.

– Хули расселись? – спросил он ребят через отражение. – Погнали.