Czytaj książkę: «Вероника из Тарлинга»
Глава 1. Возвращение герцога
На благодатных землях Маликории широко раскинулся славный город Тарлинг. Любой странствующий рыцарь, искушенный в военных делах и не раз штурмовавший вражеские крепости, мог с одного взгляда оценить высоту каменных стен и гордую мощь сторожевых башен. В тревожные дни дозорные пытливо вглядывались с них в даль, готовые в случае близкой опасности подать сигнал трубачам и призвать на помощь сограждан.
Но вот уже много лет у главных ворот Тарлинга наблюдались лишь крестьянские повозки с продовольствием, многочисленные купеческие караваны да пестрые наряды бродячих скоморохов. Во владениях старого короля Гальбо царил мир.
Солнечный зимний день давно перевалил за середину, но горожане не спешили расходиться с необычайно короткой воскресной службы в местном соборе. Затаив дыхание, народ жадно ловил каждое слово из медлительной, важной речи почтенного Бургомистра, который выступил сразу же после священнослужителя.
Зычный голос старшего из цеховиков гулко отдавался от высоких сводов, чья роспись минувшей осенью была удачно обновлена.
– Славные жители Тарлинга, вот уже триста лет гордо именуемого также городом Мастеров! Со слезами радости могу сообщить, что законный владелец земель Маликории скоро почтит нас визитом. Вчера я получил письмо на гербовой бумаге с оттиском нашей любимой птицы.
Бургомистр торжественно поднял серебряный поднос с важным посланием, а после показал собравшимся и сам документ. Только люди, стоящие совсем близко, смогли разглядеть силуэт снегиря на сургуче печати – в толпе тотчас послышались восторженные возгласы и одобрительный женский шепот.
Наконец барон д'Эберви, специально приехавший на встречу с Бургомистром, чуть заикаясь от волнения, задал вопрос:
– Сколь долгим ожидается визит герцога? Посетит ли он ратушу и мое имение? Замок вряд ли пригоден для приемов. Где намеревается остановиться наш господин или же будет лишь проездом, как в прошлый раз.
Повисло неодобрительное молчание. Даже Бургомистр нахмурил седеющие лохматые брови – этот д. Эберви порой так наивно бестактен. Слишком жив оказался в памяти горожан последний визит Конты де Маликора. В то время он как раз начинал службу в королевской гвардии и значился на хорошем счету у монарха.
Печальные события всколыхнули город ровно двадцать лет назад. Страну терзала междоусобная война, взявшая начало с восстания Гроз. После непродолжительной осады Тарлинг был захвачен отрядами мятежного герцога Кайро, пожелавшего занять трон и переманить на свое сторону самых верных вассалов Гальбо.
Стояла невиданно суровая зима, на лету замерзали птицы, казалось, вместе с полчищем бунтаря на город ополчились и силы потусторонней тьмы. Кайро вызвал юного де Маликора обратно в родной замок, угрожая расправой над больным отцом, массовыми казнями заложников и разграблением Тарлинга.
Возможно, пылкий и неопытный Конта поступил опрометчиво когда с небольшим отрядом рыцарей тайно покинул войска и вернулся в город под белым флагом парламентера. Не щадя жизни он хотел спасти замок Снегирей со всеми его обитателями. Но Кайро запросил поистине чудовищную цену – отречься от короля и выступить в рядах мятежников.
Понимая, что сын скоро окажется в ловушке и вынужден будет сделать жестокий выбор, престарелый де Маликор выбросился со стены башни, не желая служить предметом шантажа.
Сам Конта был схвачен и подвержен пыткам в подвале собственного замка. Однако ни муки, ни льстивые обещания будущих привилегий не смогли заставить его перейти под ненавистные знамена Черных псов.
Взбешенный упрямством пленника и обеспокоенный тем, что к Тарлингу стягиваются преданные королю силы, Кайро приказал поместить израненного де Маликора на самый нижний ярус подземелья и замуровать выход.
«Пусть радость победы Старика будет отравлена гибелью любимого вассала!»
О дальнейших событиях того страшного года в городе Мастеров до сей поры ходят легенды. Спустя сутки после того, как Кайро на площади объявил испуганным жителям о смерти всего семейства Снегирей, сборщик хвороста нашел в роще неподалеку от замка бездыханное тело своего молодого господина. Биения сердца также не было слышно, но, к изумлению крестьянина, Конта поднялся на ноги и приказал отвести его в ближайшую деревню.
Говорят, молодого герцога вызволила из заточения фея Незамерзающего ручья, который питает колодцы замка Снегирей. Будто бы древняя покровительница этих мест не могла позволить роду де Маликоров угаснуть, лишившись единственного наследника.
Конту выходили земледельцы, а замок скоро был очищен от захватчиков. Сам же Кайро был убит во время штурма, а голову его увезли в столицу, чтобы показать королю. Впрочем, это лишь официальная версия. В Тарлинге шептались, будто, осознав поражение, непримиримый Кайро взошел на донжон – высочайшую башню крепости и призвал Черного Охотника – ловца грешных душ, своего зловещего покровителя.
И якобы тот не замедлил явиться, дабы принять герцога в свиту демонов с песьими головами. Не оттого ли в самые темные ночи декабря горожане боятся высунуть нос из дому, пока по улицам среди метелей рыщут гончие мертвецов, а на кладбище по утрам находят погнутые кресты и разворошенные могилы людей сомнительной репутации.
После разгрома противников король высоко оценил преданность Конта де Маликора и выделил достаточно средств из своей казны для восстановления замка Снегирей и стен Тарлинга. Но к удивлению и горечи горожан, молодой хозяин не стал задерживаться в разоренном гнезде. Казалось, мрачная тень Кайро все еще витала над дымящимися руинами.
Прикрывая лицо со следами пыток, Конта два дня просидел у склепа с останками родных, а потом объявил сопровождавшему его оружейнику, что намерен покинуть город и вернуться к службе.
– Замок восстанавливать не нужно, там поселилось зло. Пусть наместник Дантон занимается имением, а город выберет нового Бургомистра взамен повешенного. Я намерен посвятить себя благому делу защиты королевства. Не позволю больше грязным убийцам топтать улицы Тарлинга. А потому оставляю здесь свое сердце, оно было бы слишком тяжелой ношей в моих новых боях. Пусть охраняет покой этих мест. Однако вы также берегите мое сердце – оно еще может понадобиться владельцу. Однажды я вернусь, чтобы стереть кровь с рук и продолжить славный род Снегирей, чей герб отражает отвагу и преданность.
Конта приказал собрать оставшихся слуг отца и представителей самых почтенных семейств города, назначил смотрителей за семейной гробницей, где уже давно покоился прах любимой матушки, раздал другие важные поручения и скоро отправился защищать южные рубежи королевства у Ничейной пустоши.
По разному толковали горожане слова герцога о сердце, оставленном на родине. Кто-то решил, что это лишь красивая фраза, пригодная для героических баллад. А другие со страхом вообразили, что герцог на самом деле скончался, не выдержав тяжких мучений, а вместо него по земле бродит двойник, созданный заклятиями древних существ, именуемых феями. Да мало ли о них самих здесь ходило сказаний…
Двадцать долгих лет разрастающийся Тарлинг с гордостью ловил вести о победах своего господина, двадцать долгих лет стареющий оружейник Рауль заботился о ветшающей часовне в ограде проклятого замка. И вот пришел день, когда Конта де Маликор наконец решил навестить город. Почему же именно сейчас?
В стране давно утихли междоусобные распри, королевство Гальбо процветает. Сам герцог уже не так молод и, вероятно, желает увидеть могилы предков, коснуться потускневших гербов на решетках ворот. Но, возможно, не одна лишь тоска по отчему дому влечет Конту в Тарлинг.
Бургомистр выдержал многозначительную паузу, чтобы в соборе вновь стало тихо, а потом с лукавой улыбкой значительно произнес:
– Наш господин приезжает затем, чтобы выбрать себе невесту. Так все и написано – «повинуясь воле короля, намерен найти супругу, способную разделить…» и так далее… Какая прекрасная новость!
Толпа благодарно ахнула, колыхнувшись из стороны в сторону подобно волне из меховых плащей и выходных камзолов. Доблестный Конта де Маликор не прельстился очарованием придворных красавиц и желает найти жену именно в землях своего рода.
Трогательно и благородно! Нужно незамедлительно провести учет всех достойных девиц. И взгляды присутствующих тотчас обратились на побледневшего д'Эберви.
Дочери барона – Терезе как раз исполнялось в этом году восемнадцать лет. Она была дивно хороша и прекрасно воспитана. Правда, у барона была еще и старшая дочь, но история обретения ее вышла несколько запутанной и вызывала противоречивые эмоции у самого Вильгельма д'Эберви.
Дело в том, что мать Вероники – белошвейка редкой красоты и ума, некогда находилась у него в услужении, а потом неожиданно попросила расчет и была отпущена с увесистым кошелем за поясом. Решительная женщина вернулась в мастерскую своей тетушки, где спустя семь месяцев появилась на свет и Вероника.
Упорным трудом и умелым капиталовложением Алисия смогла обеспечить безбедное детство малышке, так и не открыв имени ее отца. Тайком барон помогал, пока позволяли средства, но война разорила и более крупные поместья. Чтобы поправить финансовые дела д'Эберви женился на горожанке из состоятельной семьи ювелира.
Стоит отметить, избранницу свою он уважал и нежно любил, так что нельзя считать его слишком расчетливым. А через положенный срок появилась и законная, желанная дочь, названная Терезой. Барон души не чаял в милой малютке.
Среди забот и радостей прошли годы. Может, Вероника не узнала бы о младшей сестре и своем родовитом отце, но череда печальных событий свила их судьбы в крепчайший узел. Матери девушек в одну промозглую осень слегли от горячки: Алисия истаяла как свеча на руках безутешной Вероники, а баронессу Гринельду оплакали в доме д'Эберви.
Когда же захворала и маленькая Тереза, поседевший Вильгельм неделю отказывался от еды. Терзаемый страхом перед новой потерей, он навестил комнатку над мастерской, где проживала Вероника, и, склонив давно не мытую голову, открыл старшей дочери ее истинное происхождение, умоляя вместе с ним испросить у богов выздоровление слабой от рождения Терезе.
Может, молитвы доброй Вероники и впрямь обладали чудодейственной силой или то было простым совпадением, но со дня признания д'Эберви в семье его больше не было горестей.
Между бароном и старшей дочерью установились странные отношения, о которых постепенно узнал весь город. Унаследовав гордый нрав матери, Вероника наотрез отказалась переселятся в имение отца, но охотно подружилась с юной сестрой и часто ее навещала в городских покоях, встречая самый теплый прием.
Самого же д'Эберви она по-прежнему называла «господин барон» и вела себя с ним подчеркнуто вежливо, чем вызывала смущение отца, обладавшего мягким характером и склонностью к меланхолии.
Так отчего же Вильгельм д'Эберви разволновался, когда речь зашла о выборе невесты для герцога… Разве очаровательная и скромная Тереза не достойна стать леди де Маликор и хозяйкой замка Снегирей? Или барон надеялся на еще более достойную партию для любимой дочери? В Тарлинге перешептывались и по этому поводу.
На давнем новогоднем празднестве, осушив несколько чарок крепкого вина, д'Эберви поведал знатным горожанам о встрече с лесной феей. Будто бы он оказал ей мелкую услугу, и в благодарность Волшебница обещала исполнить одно его заветное желание. Растерявшись от выпавшей на его долю удачи, в тот миг барон мог думать лишь о судьбе любимой дочурки, которой тогда было всего пара месяцев от роду. Вот кому хотелось подарить все блага мира.
– Пусть моя дочь выйдет замуж за короля! – выпалил барон, покраснев от волнения.
– Чудно! – будто бы согласилась фея. – В ночь, равную дню, я навещу тебя и лично передам счастливице сей драгоценный дар. Обещаю, она станет замечательной королевой. Я уже вижу, сколько пользы она принесет нашим землям.
На этом рассказ барона неожиданно оборвался по причине неустойчивости рассказчика и осталось загадкой, как именно прошел визит феи в дом д'Эберви. Поразившись бурному воображению барона, слушатели с удовольствием продолжили его историю для родных. Впечатлительные дамы, а также их служанки разнесли милую сказку по всему городу, добавляя новые подробности и яркие детали.
Недаром маленькую Терезу еще долго называли принцессой и прочили золотую диадему на пышных кудрях. И хотя мало кто поверил захмелевшему барону всерьез, его новогодний рассказ со временем превратился в красивую местную легенду.
В благополучном Тарлинге испокон веков любили и хранили добрые предания, сулящие городу достаток и мир. А фей и гномов здесь видел почти каждый местный житель: на цветущем летнем лугу и среди полыхающих багрянцем осенних зарослей, между схваченных морозцем обледеневших ветвей и в звенящих струях весеннего ручья. Древние существа искусно владели магией и могли щедро наградить понравившегося им смертного. Или безжалостно наказать, если считали нужным.
Вот только опустевший замок Снегирей народ обходил стороной, опасливо бормоча обережные молитвы. Если верить слухам, по винтовой лестнице смотровой башни все еще бродит ночами призрак злобного Кайро, а из подвала часто доносятся стоны измученного пленника.
Скорее бы вернулся единственный хозяин и наследник! Возможно, после свадьбы Конта де Маликор поселится в родном гнезде и осыплет Тарлинг милостями.
Город готовил герцогу самую пышную встречу.
Глава 2. Случайное знакомство
Спустя неделю после известия о приезде герцога
Главная улица Тарлинга проходила через центральную площадь с ратушей, рынком и небольшим фонтаном. Своим юго-восточным концом она упиралась в Хлебные ворота, а северо-западным в узенькую речушку и мост, ведущий к замку Снегирей. Именно туда и направлялась Вероника, рассчитывая по пути завершить несколько ответственных дел. Но сейчас каждый в городе сбивается с ног, по своему готовясь к визиту столь важного гостя. Недаром столько людей спешат мимо с сосредоточенными лицами.
Веронике нужно многое успеть до сумерек: занести сорочки ворчливой госпоже Крим, купить позолоченные пуговицы для заказа дядюшки Баффо, проведать крылатых друзей и ближе к вечеру навестить сестру.
Ах, да, не забыть еще о сахарной пудре для старушки Марлен! Едва годы перевалили за восьмой десяток, она вдруг чрезмерно пристрастилась к сладкому, но от кленовой патоки у нее начинает чесаться нос и за ушами. Марлен мучается бессонницей и начинает тяжко вздыхать о том, что годы идут, а единственная внучка еще не нашла себе достойного мужа.
Почему именно эта тема приходит бабуле на ум среди ночи, остается секретом, но Веронике от этого не легче. В последнее время и барон начал задавать странные вопросы при встрече, правда ли, что сын главы гильдии мясников – славный малый и пора бы ему обзавестись собственным домом. Но Вероника здесь не при чем!
«Ну, конечно, славный… руки, как молоты, а голова маленькая, с приплюснутым затылком, словно ее уложили однажды на наковальню да хорошенько пристукнули. Еще у Гальреда глазки узенькие и делаются масляными, когда он смотрит на хорошеньких горожанок, приоткрыв рот с редкими зубами».
Строгий лекарь категорически запретил Марлен употреблять лакомства, так хитрая бабуля убедила Веронику посыпать на кусок черного хлеба немного сахарной пудры – тогда запросто можно представить вместо него шоколадное пирожное. Ммм… Вероника обожала пирожные. Особенно самые дорогие – миндальные, с вишенкой на взбитом сливочном креме. С вишенкой, словно красная грудка снегиря на январском снегу.
В ратуше скоро состоится большое торжество в честь приезда герцога. Бургомистр обещал заказать сотню салфеток с фамильным гербом де Маликоров. Но надо еще завершить вышивку на рыцарском шарфе господина Милле, всем известно, старый скряга очень придирчив, хотя сотню лет как не садился в седло.
Столько же разных хлопот! Так ведь заказы приносят в дом хлеб, сыр, мясо, и даже книги о приключениях рыцарей и пиратов, которые Вероника тайком доставляла сестре, чтобы прочесть вместе на два голоса пока не замечает строгая нянюшка. Причем, Терезе всегда доставалась роль благородной дамы, нуждающейся в помощи, а Вероника изображала ее не менее благородного защитника.
Иногда это был король, переодетый в одежду простолюдина или опальный принц, пострадавший от нападок колдуньи мачехи. Главное, что в конце каждого романа герои находили свое счастье и дарили друг другу первый целомудренный поцелуй под кроной раскидистого ясеня или омелы.
На этом месте Вероника едва сдерживала смех, глядя, как увлажняются большие карие очи впечатлительной Терезы. Ну что такого особенного может быть в поцелуе! Лишь бы от мужчины не пахло пивом или луковой колбасой. Правда, личный опыт Вероники в этом вопросе был очень мал, но она была старше сестры на целых два года, и ей хотелось казаться более умудренной в любовных делах.
Нетерпеливо потряхивая корзинкой, Вероника пропустила повозку с мукой и парочку стражников, идущих по домам с ночного дозора, а потом перебежала на другую сторону улицы, внезапно налетев на юношу в скромной одежде оруженосца при странствующем рыцаре. Тот слишком стремительно показался из-за угла булочной и скорее всего был более виноват в происшествии.
Юноша поскользнулся и, увлекая Веронику за собой, свалился под ноги своему внушительному спутнику – высокому крупному мужчине, чье лицо оставалось скрыто в тени капюшона.
– Простите мою неловкость. Вы не слишком ушиблись? – шепнула Вероника, пытаясь подняться самостоятельно, удержав при этом корзиночку с аккуратно сложенным бельем госпожи Крим.
– Совершенно не важно, как я пострадал, дивная фея, – воскликнул юноша, – мне нужно крепче стоять на ногах. Об этом твердят мне с детства, да видно без толку. Порой я даже рад своей неуклюжести… А сейчас, так совершенно счастлив.
Вероника досадливо кашлянула, осознав, что ее подхватили за талию крепкие руки незнакомца, наблюдавшего за этой сценой со стороны.
– Советую быть внимательней, девочка, – заметил тот с явно снисходительными нотками в низком хрипловатом голосе.
Теперь следовало бы отряхнуть теплый плащ, еще раз извиниться и бежать по своим делам дальше. Но покровительственный тон заставил Веронику ответить немного холодней, чем она собиралась.
– Благодарю за помощь! Надеюсь, ваш знакомый ничего себе не сломал.
– О! Я совсем не против, если вы упадете на меня еще раз, – галантно раскланялся юноша, прижимая руки к груди. И так мило улыбнулся, похлопав длинными светлыми ресницами, что Вероника не могла долго сохранять строгий вид. Похоже, парень лишь беззлобно шутил, желая продолжить знакомство.
Выросшая в среде ремесленников, она привыкла к некоторым пикантным словечкам и вольностям в разговоре. Однако, если дело ограничивалось только игривыми намеками, а не открытой грубостью. Утонченная красота и бойкий язычок Вероники были известны на всю округу, но никто из жителей Тарлинга не мог похвастаться особой благосклонностью молодой швеи.
Между тем, вежливо поклонившись, юноша снова обратился к ней:
– Мы путешественники и желали бы осмотреть ваш город, а после найти приличный ночлег. Не сдаются ли в вашем доме нижние комнаты?
Вероника растерянно прикусила губу. Какое удивительно совпадение! Перчаточник Баффо как раз недавно проводил своего прежнего жильца и теперь надеялся найти столь же состоятельного клиента или даже двух, как раз столько людей вмещала каморка рядом с его мастерской. Так не вести же к нему на постой первых встречных – не в меру болтливого парня и мрачного рыцаря. В том, что сделавший ей замечание незнакомец был именно рыцарем, Вероника почти не сомневалась.
Стоило бросить опытный взгляд портнихи на дорогую одежду и длинные ножны с серебряной гравировкой. Его превосходный черный плащ был скреплен на плече фибулой, усеянной красными камешками, скорее всего, то были настоящие рубины. В таком случае, юноша всего лишь оруженосец при нем, но как же свободно он держится, не боясь твердой руки господина.
«Странная компания эти двое, а вдруг они разбойники или шпионы соседнего Фарбста? Тамошние кузнецы недавно крепко повздорили с нашими силачами и получили немало шишек и синяков. Неужели послали наемных бродяг разведать сроки приезда королевского Закупщика или выведать секреты нашей прочнейшей стали…»
Ответ осторожной Вероники прозвучал довольно уклончиво:
– Сейчас трудно найти подходящее жилье на короткий срок. В городе много гостей, все хотят лично увидеть кортеж герцога, а если повезет, то и его самого.
– Разве возвращение де Маликора такое уж большое событие? – презрительно ухмыльнулся Рыцарь, все так же скрывая лицо.
Обидевшись всерьез, Вероника откинула со лба капюшон и гневно сверкнула глазами.
– Для каждого жителя Тарлинга – это личная радость!
– И даже для вас, милая девушка? – отчего-то восхитился оруженосец.
Совершенно бесцеремонно он ухватился за подставленную руку старшего спутника и теперь отряхивал снег с дорожной куртки.
– Особенно для меня, – уточнила Вероника, – я жду герцога с малых лет, нам непременно нужно увидеться. Есть важное дело.
– Невероятно! Какое же?
– Разумеется, вам я сказать не могу. Прошу простить, мне следует поторопиться.
Юноша разинул рот, переводя взгляд с Вероники на Рыцаря.
– Ты слышал, как она говорит? Не иначе знатная дама вышла на прогулку без сопровождения слуг. И Конту здесь ждут. Чудеснейший город – я восхищен!
В ответ Рыцарь снова пренебрежительно хмыкнул и повел плечами, словно разрывая невидимые путы, затем резко отвернулся, приложив ладонь к бровям, чтобы прикрыться от солнечных лучей. Там, на северной стороне города, за скрипучим мостом стоял одинокий заброшенный замок – с давних пор служивший обителью лишь для черных ворон да крикливых галок.
Проследив направление взгляда незнакомца, Вероника решилась раскрыть часть своих планов, с которых обычно начиналась ее новая неделя.
– Я как раз собираюсь идти в сад де Маликоров – кормлю там пичужек, хотя Рауль и ворчит. Могу и вас проводить – все пилигримы желают увидеть место легендарного сражения. И уж после, если вы, конечно, не передумаете, отведу к знакомому мастеру, что сдает теплые комнаты вместе с добрым обедом, который, кстати, часто готовлю я. Мы добрые соседи, и стараемся помогать друг другу после смерти родных.
На самом деле Вероника рассчитывала немного лучше узнать чудных странников, ведь если они замышляют в городе беспорядки, то следует заблаговременно предупредить караул.
– А кто такой Рауль и почему он ворчит? – осведомился «оруженосец», шагая рядом с Вероникой так запросто, будто она была его давней подругой. А ведь он только что представился ей как Лежьен Ламарк.
– В старой кузнице у замка живет один дряхлый и вредный старикашка, – поделилась Вероника, – он вдруг решил, что обязан охранять поместье даже от честных людей. А мы еще ребятишками облазили там все во дворе и в саду, правда, ничего не ломали, не крали, и даже ухаживали за яблонями и кустами вишни. Жаль, она становится горше год от года. Я сама рыхлила землю и подвязывала стволы, носила воду из реки – ничего не помогает. И певчих птиц становится меньше с каждым годом, и белки пропали, а по вечерам над Снегирями кружат стаи черных ворон. Но из леса иногда прилетают дикие голуби, надеюсь, увидеть их сегодня.
Многие жители Тарлинга боятся даже заходить за ограду, говорят, в замке обитают призраки. Так вот, я с детства играла у разрушенной стены и даже залезала на южную башню через окно, один раз я просидела в часовне до первых звезд – никаких троллей и фей. Мне с этим не везет! А вот другие видят, не все же из них вруны…
– Мы с тобой похожи, Вероника! – вздохнул Ламарк. – Я тоже хотел бы наблюдать что-то волшебное. Но в моем случае чудеса встречаются только в сказках. Я прочитал тысячу двести пятьдесят книг в библиотеке отца, и это лишь те, что заключены в переплет из овечьей шкуры, а сколько рукописей… Фью, и не счесть!
– Не слишком ли ты ученый для простого оруженосца? – хихикнула Вероника.
– Я… гм… понимаешь, мой отец знатный и состоятельный человек, но часто мной недоволен. Я его единственный сын и должен идти по заранее проложенному пути. А я не хочу. Отсюда и все разногласия. И к тому же некрепко держусь на ногах, как ты успела заметить.
– Ведь это я толкнула тебя, – утешала Вероника, не скрывая улыбки. – Заметно, что ты человек образованный, может, найдешь свое призвание в медицине или другой науке. Моя сестра хотела бы стать врачевательницей, я тайком приношу ей мудреные фолианты из лавки Косого Табара, а летом мы вместе собираем и сушим целебные травы. Но женщине трудно самой вершить свою судьбу, идя наперекор чаяниям родных. А ты о чем мечтаешь, Лежьен?
– О, мне хотелось бы рисовать карты тех земель, где мы успели побывать. Этому я немного учился в столице, но ведь нужно постоянно практиковаться. А где как не в путешествии набраться опыта и укрепить ноги?
– Верно! Получается твой спутник у тебя в услужении? – шепотом спросила Вероника. – Отец отправил его тебя охранять? Очень разумно с его стороны. Рыцарь грозен и молчалив, как подобает людям его специальности. Можно узнать его имя или это является тайной?
Лежьен несколько смутился, тяжко вздохнув.
– Скорее именно я увязался за ним против воли отца. Моему другу нужно было навестить Тарлинг, а я не мог упустить возможность побывать за пределами Гальсбурга.
– Так ты проживал в столице? – ахнула Вероника. – Теперь я тоже начну фантазировать о большой поездке. Мне так хочется повидать чужие земли, наряды их жителей, обувь и украшения и книги… новые книги и картины – я же нигде еще не была. Но свой город я очень люблю, у нас пекут самый душистый хлеб и куют самые прочные мечи. Мне пока довольно будет твоего рассказа, если остановитесь у дядюшки Баффо, я вас навещу. Тем более, что обед вам будет готовиться на нашей кухне. После кончины матушки мы живем как одна семья с одиноким пожилым соседом. Он шьет перчатки, а мы берем заказы на другую одежду и вышивку.
– Так ты швея? Я думал, владелица книжной лавки.
– Ах, если бы… – зарделась Вероника. – Ты угадал, мы с Терезой не раз уже это обсуждали. И кроме книг там продавались бы расшитые мною чехлы для очков и вязаные закладки. И множество прочих приятных мелочей для гостиной… Но что смешного я говорю? Не смей называть меня слишком наивной и перестань жмуриться, словно кот, стащивший сметану, здесь слишком скользко, можешь опять равновесие потерять.
– Я и не думал шутить, дорогая Вероника, напротив, мне по душе твоя идея. Может, откроем лавку вместе, я выставлю на продажу географические карты и к тому времени напишу историю моих путешествий. Хотя бы их первый том…
– Они ведь только начались – твои приключения, друг, – усмехнулся рыцарь, и Вероника с невольной досадой поняла, что он внимательно прислушивался к разговору.
