Cytaty z książki «Сестрички с Севера»
Роста он был не маленького, около метра семидесяти...
трудился он в отделе по вопросам культуры, хотел бы брать взятки, но увы, никто не давал.
мужчина, который боится взглянуть в глаза женщине, как минимум безвольная тряпка.
Это странное, необъяснимое явление. Они встретились по прошествии нескольких лет, чтобы поздороваться, переброситься парой фраз и разойтись, а потом грустить друг по другу еще много лет, а то и всю жизнь.
Два типа людей остро ощущали приход весны: во-первых, это одинокие женщины, которые следили за модой и тратили массу денег на тряпки, а во-вторых, бездомные бродяги. Но у двух этих категорий восприятие было разным: первые ощущали приход весны кожей, вторые же чувствовали душой, первые превращали это восприятие в жизненный настрой, а для вторых это становилось основой выживания.
Разумеется, деньги и секс - два краеугольных камня нормальной жизни, два ее базовых элемента.
Все в мире имеет свою причину, а если у чего-то нет причины, значит, это и есть причина.
Наштукатуренная баба, образно говоря, закрыла его в кувшине с уксусом. "Кувшином с уксусом" китайцы называют ревнивых женщин
Ему повезло: супруга за раз родила трех сыновей, а вот супруге Чжу Дачана не повезло: она за раз родила троих, а потом ей должны были перевязывать трубы. Однако судьба все же не до конца отвернулась от нее – у нее оказалась какая-то болезнь, при которой противопоказана подобная операция. Жена Чжу Дачана ощутила, что после темной полосы бывает светлая, и небо внезапно посветлело.
Чжу Дачан спрашивал:
– А можно мы просто больше не будем рожать? У меня уже трое. Даже если бы премию дали, мы бы все равно не стали еще одного заводить.
Но здесь не было речи о сочувствии, раз надо стерилизовать, значит, надо. Это политика.
Весна – это еще и время, когда все живые существа растут, совокупляются и бешено размножаются, поэтому основная кампания по ограничению рождаемости разворачивалась именно весной, и в этом был определенный резон. Тем, кто забеременел вопреки ограничениям, нужно было всем без исключения делать аборт. После двух детей всем проводили стерилизацию, причем кому-то одному из супругов, можно мужчине, можно женщине. Обычно перевязывали трубы женщинам, но если по причине болезни перевязка труб была невозможна, то мужчинам уже не удавалось избежать операции и приходилось ложиться под нож. Несмотря на весь размах кампании, некоторые люди прятались и рожали третьего, а то и четвертого ребенка, упорствуя до тех пор, пока не родится мальчик, после чего с улыбкой от уха до уха ждали, когда же врач возьмется за скальпель. Мужской член – вот предел мечтаний, гордость живущих, неуклонная революция, а когда он вырастает, то начинает приносить женщинам удовольствие и беды.
