Czytaj książkę: «Тайны Чёрных Холмов»

Марианна Цветкова

Czcionka:

* * *

Глава 1. Когда кричит Анци

Однажды, когда тёплый весенний день клонился к закату, бяка Аля и ухарь Вилли прогуливались по берегу Волшебного озера. Выйдя из избушки Лешего, они направились в сторону Отдыхательного пляжа, а потом будто какая-то неведомая сила потянула их на Русалочий утёс. С озера подул ветер, но существам было не холодно, потому что густая шёрстка согревала их не только в погожий майский вечер, но даже в самые лютые крещенские морозы. Друзья задумчиво глядели на тихую гладь воды с редкими белыми барашками и предавались воспоминаниям. Год назад на дне Волшебного озера стоял величественный замок Водяного, сверкающий в окружении роскошного сада из водорослей. Но замок растаял, и теперь озеро называлось Волшебным лишь по старой памяти, а водились в нём обыкновенные рыбы, лягушки, да водомерки. Аля даже немного скучала по колдовским русалочьим песням, но ни за что не призналась бы в этом Вилли.

– Ты часто вспоминаешь прошлое лето? – спросила бяка ухаря.

– Ух, да-а, – признался Вилли. – Как и все ухари, он очень часто ухал.

Порыв ветра подхватил длинные, пышные усы Вилли, и они устремились вперёд, словно бивни у мамонта. Ухарь смущённо пригладил непослушные усы пухлой шестипалой рукой с аккуратными розовыми ноготками и сказал:

– Ух, никогда не забуду ту магическую неделю. Но всё хорошо, что хорошо кончается. И всё хорошо в меру. – Он улыбнулся, обнажая пятьдесят крупных, ровных, белых как снег зубов. Шерсть у Вилли была гладкой, блестящей, приятного серо-буро-малинового цвета, а хвост – пушистый, лопаткой.

– Эх! Не любишь ты приключения, – посетовала Аля.

– Почему же нет? Люблю, только неопасные, – возразил Вилли.

– А нам, бякам, неопасные приключения вообще неинтересны, – Аля завертела хвостом, словно пропеллером – кисточка так и замелькала за спиной.

И вдруг оба замерли: издалека, со стороны громадного валуна, донёсся непривычный звук – то ли плач, то ли вой.

Аля прислушалась – навострила торчащие вверх треугольные уши и чуть прищурила глаза цвета сосновых иголок. На озеро опускался туман. Вглядевшись в сумеречную даль, Аля и Вилли увидели на валуне какую-то подвижную точку. Скорее всего, это был зверёк или существо. Но как ему удавалось издавать столь громкие звуки, – оставалось загадкой. Неужели Волшебное озеро продолжало шутить над ними, или это эхо разносило вой на всю округу?

– Надо проверить, что там творится, – произнесла Аля. – Не помню, чтобы в Бякандии кто-то производил столько шума. Даже я не умею так громко вопить. Неужели волшебство?

Бяка задумалась. Всем известно, что Бякандия – страна магии и чудес. Волшебство в ней – обычное дело, особенно на магической неделе (см. книгу «Чудеса на магической неделе»). Но магическая неделя начинается в июне, после праздника летнего Солнцестояния, а сейчас шёл только май. И колдовать-то в Бякандии кроме злыдней толком никто не умел – ни бяки, ни буки, ни фефёлы, ни тем более задохлики. Лесные существа жили по-старинке: ходили без одежды, прятались от людей, питались чем попало. За тысячи лет ничего не изменилось. Разве что появились бякобуки – волшебные экраны, с помощью которых можно было общаться и играть, но всё остальное осталось прежним, – так сказать, допотопным.

В прошлом году, после любопытных событий на магической неделе, мудрец Леший открыл в своей избушке Школу Лесной Магии. Аля и Вилли тоже в ней учились, но что-то не могли припомнить, чтобы какой-нибудь урок назывался «крик на весь лес», «оглушительный плач», «сногсшибательный ор» или «чудо-вопёж».

Не сговариваясь, бяка и ухарь направились в сторону валуна по Отдыхательному пляжу. Идти было трудно: лапы вязли в прохладном песке, и то и дело приходилось огибать разноцветные солнечные зонтики. Существа спотыкались, но очень спешили: а вдруг кто-то попал в беду и срочно нуждается в помощи?

Наконец Аля и Вилли подошли к подножию валуна – камень был исполинских размеров, выше всех деревьев в округе. Друзья ловко вскарабкались по склону, цепляясь за выступы камня острыми когтями. И лишь наверху бегающий по валуну объект обрёл очертания мелкого, тёмно-коричневого бесхвостого существа. Вернее, хвост у существа был, но «рос» он почему-то из головы – это длинные, густые волосы малыша были собраны в хвост на затылке. Его огромные, тряпично-тонкие уши развевались подобно крыльям бабочки, ручки и ножки были худенькими, а ладони и ступни непропорционально велики по отношению к туловищу. Лицо существа покраснело и сморщилось от слёз, вблизи его плач звучал так громко, что Але и Вилли пришлось затыкать уши пальцами, чтобы не оглохнуть.

Малыш на минуту замолчал, и тут бяку осенило:

– Это же Анци! Точно, Анци! – закричала она. – А валун так и называется: Валун Анци. Он же на всех картах Бякандии обозначен.

– Ух, а кто такой Анци? – Вилли с недоумением уставился на Алю большими, навыкате, глазами.

– Анци – это существо, которое предсказывает будущее. Существо из древних легенд. Когда должно произойти что-то важное, Анци начинает орать без умолку – как сейчас, например.

– А какое будущее он предсказывает? – поинтересовался Вилли. – Хорошее или плохое?

– Не знаю. Да какая разница? Нужно, чтобы что-нибудь происходило, пусть мир вокруг всё время меняется – так интереснее жить, понимаешь?

– Ух, не понимаю, – Вилли отрицательно покачал головой. – Вот я, например, совсем не хочу, чтобы случилось что-нибудь ужасное. С тобой или со мной, или вообще, в Бякандии. Если сегодня у нас всё хорошо, зачем что-то менять? Лично я так считаю: пусть этот малыш успокоится и вернётся обратно в свои древние легенды.

Анци обиженно взглянул на ухаря, набрал в лёгкие побольше воздуха, скатал огромные уши в трубочку и залился новой тирадой сверхзвукового плача.

– Вспомнила! Анци обитает в Тридесятом Царстве! – закричала Аля на ухо Вилли, стараясь перекричать рёв малыша.

– Но как он сюда попал? – удивился Вилли. – Ведь в Царство только один вход – из дома Лешего. А дверь закрыта и замурована крепкими заклинаниями.

И тут друзей посетила пугающая догадка: вход в Тридесятое Царство снова открылся! Значит, кто-то выбрался из Царства или наоборот, проник туда. И то и другое крайне опасно: Царство даёт существам неслыханную колдовскую силу, но как они распорядятся той силой – неизвестно. Станет ли великий волшебник добрым или злым – ему самому решать.

Малыш Анци снова замолк, тяжело дыша и сотрясаясь всем тельцем, и тогда в тишине Вилли спросил у Али:

– Ух, а что, если Верховная вернулась? Вдруг она выбралась из Царства и снова затевает войну?

Но Аля лишь отмахнулась с беззаботным видом:

– Ерунда! Такого быть не может. Из Царства не выбраться, прошлым летом мы дверь крепко-накрепко закрыли. Наверное, я ошиблась, и это не Анци вовсе. А про Анци мне Леший рассказывал, – призналась она. – Леший знает много, очень много, он настоящий мудрец. Но он не хвастается своими знаниями, а наоборот, хочет научить нас всему, что сам узнал в Тридесятом Царстве, когда по нему путешествовал.

Вилли улыбнулся: странно было слышать такие правильные речи от бяки.

– Вот потому-то мы и учимся целый год в Школе Лесной Магии. – Аля горестно вздохнула. – Надоело уже, тысяча мухоморов!

– Мне тоже учёба не даётся, – сказал Вилли, накручивая ус на пухлый палец. – Неспособный я – никакая магия в голову не лезет, ни чёрная ни белая. Год уже прошёл, а я ни одного заклинания так и не выучил. Вот ведь как бывает.

– Пустяки! – заверила его Аля. – Главное – ты надёжный и верный друг. И отлично готовишь еду для ухарей. Я-то, конечно, эту гадость есть не могу, но ухарям она нравится. Прости, я кажется, что-то не то говорю.

– Ух, ничего. Ты ведь и сама не отличница, не хорошистка и даже не троечница. Но зато…

Вилли запнулся, не зная, за что бы похвалить Алю, как назло ничего в голову не приходило.

– Ёх-хо! Зато это МЫ спасли Бякандию прошлым летом, – напомнила Аля. – Спасли от войны, от разрухи и от нашествия злых сил. Спасли от Верховной бяки. – Аля запрыгала на месте от радости.

Вилли широко, зубасто улыбнулся.

– Точно! Может быть, Анци хочет предупредить Бякандию о том, что нас снова ждут великие подвиги?

– Почему бы и нет? – Аля подскочила и завертела хвостом со сверхзвуковой скоростью. – Жаль, что Анци говорить не умеет, только вопит. А то бы мы его спросили, что ему нужно.

– Подарите мне скейт-самоскок! – неожиданно произнёс малыш на общем языке Бякандии без всякого акцента.

Бяка широко раскрыла глаза, а Вилли даже присел от неожиданности.

– Мм…, послушай, Анци, – сказала Аля существу. – Как бы тебе объяснить доходчиво?..

Короче говоря, скейт-самоскок продаётся в универмаге «Магия для всех». Но чтобы его купить, нужны бубли. Мы бы дали продавцу бубли, а он нам – скейт-самоскок. Мы бы с ним вроде как обменялись. Но бублей у нас нет, поэтому скейт-самоскок продавец нам не даст. Увы.

Анци с недоверием взглянул на Вилли.

– Что, серьёзно, нет бублей? – спросил он высоким, звенящим голосом.

– Ух, не-а. Ни единого.

Анци потёр покрасневшие веки кулачками. Видно было, что он сильно расстроен.

– Ладно. Тогда слушайте прорицание.

Малыш вдруг запрокинул голову и закатил огромные глаза, в зрачках которых отражалось алое зарево заката. Раскачиваясь и подвывая, он начал то ли петь, то ли декламировать.

Бяка великая в чаще жила,
Алей она от рожденья звалась.
Вилли был ухарем – славный детина.
Повар, добряк и вообще – молодчина.

Много побед одержали они,
Но наступили тревожные дни —
Снова Верховная в лес возвратилась.
Чего опасались, то и случилось.

Зло побеждает, козни повсюду,
Анци горланит к добру или к худу?

Тут малыш замолчал, отвернулся и побрёл прочь, пиная камешки огромной ступнёй. Камни отлетали и падали с валуна вниз, прямо в воду Волшебного озера. «Буль, буль, буль», – доносилось снизу.

Некоторое время друзья молча наблюдали за Анци, а потом Аля не выдержала:

– Эй, малыш, ты куда? А дальше-то что было в стихотворении?

Анци, не поворачиваясь, пожал плечами и вскоре скрылся из виду на самом краю валуна. Аля и Вилли решили, что Анци спустился по склону и спрятался внизу, под камнем, но, обыскав все закоулки, они так и не нашли никаких следов мифического существа.

Анци пропал. Как сквозь землю провалился.

Глава 2. Урок Матемачихи

Прошла неделя, другая, и Аля начисто забыла про малыша Анци.

В тот тёплый, солнечный день бяка сидела в избе Лешего, на уроке в Школе Лесной Магии. Пушистая бежевая шерсть на худеньком тельце бяки блестела, длинный хвост с кисточкой на конце подрагивал, и жизнь казалась бяке вполне симпатичной штукой, если бы не безудержная скукотища. Школьный год заканчивался, что было весьма кстати, так как со дня на день все жители Бякандии ожидали наступления лета. Какая уж тут учёба? Летом надо играть, купаться и искать приключений, а не тратить время впустую на всякие там книжки с тетрадками. Так считала бяка Аля, несмотря на то, что любой зубрила из её класса спорил бы с ней до хрипоты.

В классе было полно учеников – почти все парты заняты. За партами сидели и бяки, и буки, и фефёлы, и даже трутни. Лица бук оставались безучастными при любых обстоятельствах. Вот и сейчас эти угрюмые существа, похожие на стволы деревьев, сидели, точно кол проглотили. Положив на парты перед собой одну корявую лапу на другую, они неотрывно смотрели на чистую школьную доску. Дубинки, с которыми буки не расставались ни на минуту, стояли рядом, в зоне видимости. В лесу буки испокон веков следили за порядком, и в Школе Лесной Магии тоже отличались примерным поведением, но вот учёба давалась им нелегко.

Фефёлы – кудрявые, легкомысленные создания, с головы до ног украшенные бантиками, без умолку сплетничали и хихикали. Ухари ухали или дремали. Мохнатые трутни жужжали, предаваясь сладким грёзам. Ну а бяки… Чем могли заниматься бяки? Конечно, как всегда безобразничали – кидались бумажками и мокрой тряпкой с доски, носились друг за дружкой по классу, с визгом сдвигая чужие столы и роняя учебные принадлежности.

Только злыдней в классе не было – им лесная школа ни к чему, они у себя на Чёрных Холмах и не такое умели. Слух о том, что Леший открывает Школу Волшебства, быстро прокатился по всему лесу, и желающих поучиться набралось видимо-невидимо. Пришлось даже проводить вступительные экзамены, но Алю с Вилли приняли без них, за былые заслуги перед Бякандией. К сожалению, несмотря на все усилия учителей, уровень магических знаний среди существ оставался крайне низким.

С минуты на минуту должен был начаться урок Матемачихи, но Матемачиха почему-то опаздывала. Казалось, вот-вот распахнётся дверь, и в проёме появится её полная, подвижная фигура в ярком платье, сотканном из цветов и колосьев, и с неизменным венком на голове. На своих уроках улыбчивая Матемачиха рассказывала о растениях – из каких трав можно заваривать чай, из каких – кофе, а какие годятся только для какао с молоком. Оказывается, некоторые растения вылечивали даже насморк и грудную жабу! Правда, бяке это было совсем неинтересно, потому что лечить у неё получалось неважно, так же как и готовить. Зато отлично готовил Вилли – прирождённый повар. Сегодня ему даже разрешили пропустить занятия, чтобы напечь для всего класса эклеров к празднику последнего звонка. Поэтому место рядом с Алей пустовало, и она чувствовала себя одиноко.

Бяка Аля сидела за последней партой у распахнутого окна и вдыхала тёплый майский воздух, как вдруг, откуда ни возьмись, прямо на раму села бабочка-капустница. Бабочка держала в лапке круглое зеркальце в позолоченной оправе и, глядя на своё отражение, повторяла скороговоркой:

Как хороша и как бледна,
Мне очень нравится она.

– Привет, я Аля! – сказала Аля.

Бабочка с неохотой отвела глаза от зеркальца и взглянула на бяку.

– Правда, у меня красивое платье? – спросила она.

– Неплохое такое платье, – согласилась бяка. – Мм… поярче бы только, лучше бы красненькое или оранжевое, чтобы все насекомые оглядывались. В горошек тоже весело.

– Не, нам капустницам нельзя, – бабочка огорчённо вздохнула. – Красное на капусте заметно будет, а капуста – всему голова.

– Немаловероятно, – согласилась бяка. – Ты сегодня Вилли случайно не видела?

– А кто такой Вилли? Я же ничего не знаю, я ж ещё утром куколкой была! – бабочка повела усиками. – Аля, ты даже себе представить не можешь, какое это счастье, превратиться из куколки в бабочку! – и капустница впервые в жизни звонко и радостно рассмеялась.

За дверью раздался частый топот чьих-то лап, в классе послышался шум, задвигались парты, кто-то кашлянул. Бабочка испуганно вспорхнула с окна и улетела, невпопад перебирая крыльями. В класс ворвался задохлик. Как и все задохлики на свете, он был худеньким и невысоким. Тусклая, невзрачная шёрстка имела неопределённую окраску. Задохлик дрожал.

– Матемачиха заболела! – задыхаясь от радости, заорал задохлик во всё горло. – Урока не будет!

Но в ту же секунду его голос заглушил громкий, ультразвуковой мышиный писк:

– Отставить разговорчики! Дисциплина ужасная, совсем распустились у меня! Бяка Аля, немедленно закрой окно на шпингалет и приступим к занятиям! Ещё целых два дня до конца четверти, а у вас уже каникулы начались! Безобразие!

Это был Мишель – волшебный мышонок Мишель Крупье, помощник Лешего. Кто как ни Мишель мог вести себя с существами так надменно и строго? Он чрезвычайно важничал, и даже то, что роста он был невысокого – Але чуть выше колена, – ничуть его не смущало.

Придерживая на голове блестящую шляпу-цилиндр мышиного цвета, Мишель вскарабкался на стул, а затем перебрался на учительский стол и уселся на раскрытом классном журнале, свесив лапы со стола вниз.

– Матемачиха Иванчаевна заболела, – объявил он. – Лежит дома, лечится травами, пожелаем ей скорейшего выздоровления. Сегодня урок проведу я – Мишель Крупье, лучший в мире волшебник. Лучший после Лешего, – добавил он так тихо, что никто не услышал.

– Итак, сейчас будет урок магии, а проходить мы с вами будем… превращения!

– Урра-а!!! – закричали ученики.

Как же они мечтали научиться превращениям – это же самое интересное, что существует в магии. Но Леший не учил их этому – считал, что им ещё рано, что всему своё время, а они ещё не готовы освоить такую трудную тему. В последнее время Леший куда-то запропастился, уже недели две его никто не видел, а на уроках его замещали другие преподаватели. Впрочем, Леший и раньше часто уезжал в командировки по своим волшебным делам, так что беспокоиться, пожалуй, не стоило. Директор школы вполне способен о себе позаботиться. И о себе, и своём помощнике, который, кстати, тоже пропал.

Мышонок Мишель называл себя преемником Лешего, его правой рукой. Он действительно владел магией, но лишь на ученическом уровне. Мишель любил прихвастнуть и покрасоваться, но когда доходило до дела, нередко попадал впросак. Мишель давно мечтал провести настоящий урок в школе. И вот, настал его звёздный час.

– Слушайте и запоминайте! – гордо произнёс Мишель, обводя класс чёрными глазками-бусинами. – Я открою перед вами завесу тайны. Пройдёт много лет, и вы уже станете старыми, но всё ещё будете вспоминать нынешние мгновения. Да что там! Мой урок – это лучшее, что ждёт вас в жизни.

– Итак, превращения можно проводить двумя способами – при помощи заклинаний и при помощи моей волшебной шляпы, – продолжал он. – Естественно, я выбираю второй способ, более сложный и запутанный, лёгкие пути не для нас. Теперь нужно определиться, кого же мы будем превращать.

Мишель принялся буровить учеников взглядом, но те старательно отводили глаза. Никому не хотелось, чтобы его превращали, потому что одно дело – с любопытством наблюдать со стороны за тем, как вершится магия, и совсем другое – самому стать её жертвой.

Аля вся сжалась от страха:

«Не хватало только, чтобы он начал меня превращать, – думала Аля. – Он же колдовать не умеет! Ему кажется, что он умеет, а на самом-то деле вообще не умеет, кому как не мне это знать!»

Несмотря на то что Але и Мишелю довелось пережить вместе множество приключений, они так и не подружились – бяка не смогла смириться с высокомерием мышонка, а тот, в свою очередь, не принимал бяку всерьёз. Аля часто вспоминала события прошлого лета, когда мышонок опозорился – поставил под угрозу жизнь Лешего и чуть не провалил всё дело, потому что переврал заклинания. Тем не менее, ему всё сошло с рук, его даже не наказали, и он по-прежнему оставался помощником Лешего, а потом даже получил место стажёра в Школе Лесной Магии. Но, что возмущало Алю, этому зазнайке было ни капли не стыдно.

– Надо превратить что-нибудь крохотное во что-нибудь… гигантское, – сказал Мишель, тараща глаза и раздувая щёки от возбуждения. – Для наглядности, так сказать.

Он вдруг опустил голову и уставился на поверхность учительского стола справа от себя.

– Объект найден! – оглушительно пискнул он.

– Но на столе ничего нет, – загалдели ученики на разные голоса.

– Если вы чего-то не видите, это ещё не значит, что ничего нет, – назидательно произнёс мышонок. – Что-то непременно существует, просто по каким-либо причинам скрыто от ваших глаз. Короче говоря, начнём. Смотрите внимательно, скоро вы станете свидетелями величайшего превращения на свете. Никто после меня не сможет повторить этот подвиг, а вы, здесь присутствующие, войдёте в историю как мои ученики, о вас напишут книги и сложат песни и баллады.

– Давай, превращай! Не тяни кота за хвост! – нетерпеливо загалдели фефёлы.

При упоминании о коте мышонок вздрогнул, но быстро взял себя в руки.

Он снял с головы цилиндр и начал медленно опускать его на стол, будто ловил сачком бабочку.

– Стань больше! Стандус грандиозус! – зашептал он.

«Сейчас случится непоправимое! Ужас! Катастрофа! Конец света!» – пронеслось в сознании бяки Али.

– Остановись, мышь! Не трогай Сюсьтика! – завопила Аля, но было уже поздно: цилиндр накрыл еле заметного домашнего муравья, сидящего на учительском столе. Муравей Сюсьтик ни о чём не подозревал и беззаботно поигрывал усиками, когда на него опустилась шляпа волшебника.

– Аля, не мешай, я и без тебя знаю, что мне делать, – огрызнулся Мишель. – Попрошу обращаться к учителю уважительно: я тебе никакая не мышь, а господин Мишель Крупье.

– Ты не учитель, а стажёр, – фыркнула бяка.

Но тут в классе кто-то ойкнул. Взоры всех учеников обратились к шляпе, из-под которой высунулись рыжие усы.

– Вот, пожалуйста, муравей увеличивается! – Мишель с гордостью выпятил грудь. – Перед вами наглядный пример удачной магии.

Тем временем муравьишка стал размером с таксу, встряхнулся, сбросил с себя волшебную шляпу, и та упала со стола. Мышонок Мишель в одну секунду сгонял за ней вниз, пользуясь всеми четырьмя лапами и хвостом, но когда вернулся к Сюсьтику, время было упущено: муравей стремительно вырос, и водрузить на него шляпу уже не представлялось возможным. Промелькнула секунда, другая… Ученики, затаив дыхание, наблюдали за происходящим.

Затем раздался оглушительный треск – это стол под муравьём разломался, щепки полетели в стороны, а муравей с грохотом рухнул на линолеум. Там он продолжал расти: казалось, минута-другая, и он пробьёт спиной потолок.

Первой вышла из оцепенения Аля.

– Сюсьтик, беги отсюда! Скорее, выбирайся на улицу! Если ты разрушишь школу, мы все погибнем под руинами!

Муравей взглянул на бяку виноватым взглядом круглых, выпученных глаз. Жвала беспрестанно двигались, усы шевелились. До него постепенно доходил весь ужас его положения. Муравей неуклюже сделал шаг, затем другой, боком протиснулся в дверной проём и, топая как слон, пошёл по коридору. Дверь за ним скрипнула, хрустнула и слетела с петель.

– Спускайся по лестнице, жди меня на лужайке перед школой! – закричала Аля. – И не вздумай плакать, иначе мы утонем!

Испуганные ученики с криками и визгами кинулись прочь из класса, началась паника. Скатившись по перилам, Аля оказалась в школьном дворе, куда только что вышел Сюсьтик. Муравей растерянно оглядывался по сторонам, мотая головой. Вскоре прибежал встревоженный Мишель.

– Ну как, растёт? – услышала Аля запыхавшийся мышиный голосок откуда-то снизу.

– Вроде незаметно, – отозвалась Аля. – Хотя нет, растёт. Вон, смотри, усы на дерево перекинулись, а ещё секунду назад лежали на кусте сирени.

Мишель растерянно теребил поля волшебной шляпы. Огромное насекомое заслоняло собой солнце, отбрасывая на дом Лешего жуткую, косматую тень.

– Стантус минимус, – в испуге прошептал Мишель. – Превратимус в малёхус! Вернимус всё как былос! Не растимус большес! Прекратимус немедленнус! Я приказываюсс!

Но Сюсьтик лишь молча скосил на мышонка необъятное око и нисколько не изменился.

– Хм, – подумал мышонок. – Хм. Волшебная шляпа стала слишком мала для такого крупного существа. Боюсь, она уже не сработает. Я не в силах остановить процесс роста. Как же мне снова сделать его маленьким? Тут нужно мощное заклинание, но Леший меня такому ещё не учил. А сам Леший в Тридесятом Царстве, и у меня нет с ним связи. Хм, кажется, всё плохо. Что же теперь делать? Срочно нужно лекарство для Сюсьтика, но где его взять? Думай, думай, Мишель. Лекарства продаются в колдаптеке волшебного универмага «Магия для всех», но я же не могу оставить Сюсьтика без присмотра в таком состоянии. Кого бы послать в колдаптеку? Кого бы послать в колдаптеку?

Мышонок так увлёкся своими мыслями, что последние слова случайно произнёс вслух.

– В колдаптеку? – мигом отозвалась Аля. – Ты сказал «кого бы послать в колдаптеку» или мне послышалось?

Мишель от досады заскрежетал острыми зубками. Ему не хотелось посылать в аптеку именно Алю, но кто как не она сумеет выполнить такое важное и ответственное поручение? Если отправить фефёл, они накупят себе бантиков и разбегутся, буки всё непременно перепутают – всей Бякандии известно, что они туповаты, только дубинками хорошо машут. А Вилли, как назло, в командировке – печёт дома эклеры и в ус не дует. Остаётся Аля. Будто свет клином сошёлся на этой бяке! Опять, небось, станет над ним смеяться и подтрунивать. Мишель надулся как мышь на крупу.

– Нужно в колдаптеку? – настойчиво переспросила Аля. – Так я сбегаю: одна нога здесь, другая – там. – Что купить? Лекарство для Сюсьтика? Легко! А как оно называется?

Мишель не знал названия, он даже вообще не был уверен, что такое лекарство продаётся. Но, чтобы не упасть в грязь лицом перед бякой, мышонок напустил на себя важности и произнёс:

– Лекарство для Сюсьтика называется «уменьшин для муравьёв». Вот тебе бубль, сбегай в «Магию для всех» и возвращайся как можно скорее, нигде не задерживайся! Колдаптека на первом этаже, рядом с колдокнигами, а напротив – отдел бездонных чемоданов.

– А бубля хватит? – засомневалась Аля.

– Не уверен, – сказал Мишель. – Но больше я дать не могу – все деньги хранятся у Лешего, а он бесследно исчез в Тридеся… Ну, неважно где. Если бубля не хватит, придумай что-нибудь. Или меня позови, я сам что-нибудь придумаю, я крайне умный. Вот, держи свисток.

Мишель протянул Але волшебный свисток на видавшем виды шнурке от ботинок.

– Раньше этот свисток принадлежал Лешему, но он подарил его мне на день рождения. Возьми. Свистнешь, и я тут же появлюсь, – сказал Мишель.

Бяка надела свисток на шею.

– Ёх-хо! Надеюсь, что он мне не понадобится, – сказала она. – Ну всё, понеслась, целоваться на прощание не будем.

И Аля побежала прочь от дома Лешего, только хвост замелькал с кисточкой на конце – туда-сюда, туда-сюда. Але давно хотелось прогуляться – засиделась она в школе, энергия так и бурлила.

Ура! Скоро она окажется в универмаге «Магия для всех», хорошенько развеется, купит лекарство и заодно спасёт Сюсьтика. Её снова ждут приключения!

– Прыг-скок, лапы прямо! – припевала Аля.

Мышонок долго смотрел ей вслед, обуреваемый тяжкими раздумьями. «Как сможет небольшая бяка купить на один бубль лекарство, которого, скорее всего, не существует в природе? Задачка не из лёгких, – думал Мишель. – И ведь до универмага путь неблизкий – несколько дней пешком! Надо помочь Але, сама она не справится».

Мишель гордо распрямил спину и вытянул вперёд лапу с широко растопыренными пальцами – всю свою силу и всю мощь древних мышиных магов вобрал он в эту ладонь.

– Окажись на поляне Трёх сосен! – громко и отчётливо произнёс он вслед бяке. А чуть позже, радуясь тому, что случилось, улыбнулся и похвалил сам себя: «Могу ведь, когда захочу».