Czytaj książkę: «С Байроном в XXI век»

© Интернациональный Союз писателей, 2020

Проза

Николай Балицкий

Прозаик, эссеист, куратор Представительства Интернационального Союза писателей (ИСП) в Республике Крым и Севастополе, заместитель председателя Международного правления ИСП, член Союза писателей Республики Крым.

Родился в 1954 году в городе Старый Крым Крымской области. В настоящее время проживает в Симферополе. Окончил Львовское высшее военно-политическое училище (факультет культурно-просветительной работы) и Славянский международный институт управления, бизнеса и права.

Член оргкомитета ежегодного Международного литературного фестиваля имени А. С. Пушкина в Крыму. Член жюри Поэтического фестиваля «Пристань менестрелей», Севастополь – Балаклава. Член инициативной группы по созданию литературного проекта «ЛИДАЙ (Литературный дайджест) «Семейное чтение. Клиповый формат».

Пишет на русском и украинском языках. Публикации в изданиях: «Литературная газета» – Москва; «Российский колокол» – Москва; «Огни над Бией» – Бийск; «Нана» – Грозный, Чеченская Республика; «Арсенал охотника» – Москва; «Метаморфозы» – Гомель, Беларусь; «Литературный Крым» – Симферополь; «Интеллигентный сезон» – Симферополь; «Крымское эхо» – Симферополь; «Далекий голос Аэлиты» – Москва; «Автограф» – Москва; «Планета друзей» – Ялта; «Волга – ХХI век» – Саратов; «Кольцо А» – Москва; «Крым» – Симферополь; «В едином строю» – Москва и др.

Изданы книги: «Екатерина Балицкая: мысли, картины, стихи». – Симферополь: Доля, 2017. «Исполнение мечты: как это бывает». – М.: Издательство ИСП, серия «Таврида», 2019. Обе книги были представлены на Московской международной книжной выставке-ярмарке в сентябре 2019 года, павильон № 75, ВДНХ.

Участник и призер литературных фестивалей «Созвездие Аю-Даг» (Партенит-2016, 2017), «Интеллигентный сезон» (Саки-2017, 2018, 2019), «Поехали! В Астрахань!» (2017), «Ялос» (Ялта-2017), Международной литературной конференции «РосКон» (Москва-2017, 2019), Международного литературного фестиваля имени А. С. Пушкина (Судак-2019), XXXVI Международного литературного фестиваля фантастики «Аэлита» (Екатеринбург-2019).

Кавалер медали «65 лет со дня основания Интернационального Союза писателей». (Москва-2019). Лауреат медали-премии имени С. Я. Надсона (Москва-2017).

ЛУЛА И КАВИТТИ

Историческая миниатюра

Виктории и Александру с уважением

Судак – небольшой крымский городок, раскинувшийся между скалами и морем. Его волшебная природа покорила меня.

Прожив в этом городе добрый десяток лет, я влюбился в необыкновенную красоту горных лесов, окутанных прозрачным морским воздухом; в бескрайную синь моря, манящую и завораживающую; в открытость и приветливость судакчан, гостеприимно принимающих любого заезжего странника.

Я перечитывал все, что попадалось об истории, сложившейся за добрую дюжину веков существования Сидагиоса и Сугдеи для греков, Солдайи для итальянцев, Сурожа для русичей вплоть до современного Судака, название которому подарили турки. Особенно меня поразил тот факт, что этот маленький приморский городок смог стать центром Великого шелкового пути.

Как бы трепетно мы ни относились к своим любимцам, но судьба порой диктует свои условия.

Так случилось, что в «лихие девяностые» мне пришлось покинуть Судак и поработать пару лет в Братске. Возвращаясь в Крым, я ехал в одном купе с Валерием Павловичем, преподавателем истории и очень интересным собеседником. Узнав, что я из Судака, он поведал мне удивительную легенду о любви флорентийца и девушки с берегов Амударьи.

– Наш поезд движется по одному из отрезков Великого шелкового пути, – начал свой рассказ мой попутчик. – Как известно, Судак долгое время был центром этого легендарного маршрута. А открыт Шелковый путь был с легкой руки китайского императора У-ди, отправившего еще во втором веке до нашей эры своего сановника Чжан Цяня на Запад для поиска союзников в борьбе с набегами степных народов. После долгих лет скитаний, опасных приключений и даже плена Чжан Цянь все-таки вернулся домой и рассказал императору, что видел много такого, чего нет в Китае: восточные сладости, полотняные ткани, вино. Но особенно впечатлил Великого Правителя рассказ о «крылатых» конях давани, которые по размерам и скорости превосходили низкорослых китайских лошадок.

У-ди вспомнил завет Конфуция о том, что для успешной империи необходимо развитие внешней торговли, и снарядил караван с шелком и бронзовыми зеркалами в Среднюю Азию, дабы обменять это добро на ферганских скакунов. Таким образом, как это часто бывает, совершенно случайно зародился Великий шелковый путь.

Справедливости ради надо сказать, что не все полагали полезными достояния Шелкового пути. В Риме, к примеру, считалось аморальным носить одежду из чрезмерно дорогого шелка и даже был принят закон, запрещающий ношение шелков, но, к счастью, этот закон был вскоре отменен. А Чингисхан и вовсе использовал торговый маршрут для захвата новых территорий и порабощения других народов.

Вскоре после смерти монгольского хана-захватчика итальянские купцы начали активную торговлю с Востоком, и даже опасные приключения не останавливали их.

Флорентийский банкир и купец Франческо Пеголотти советовал своим коллегам брать с собой полотняные ткани, продавать их в Ургенче и запасаться сомами – серебряными слитками, чтобы покупать на них шелк.

Купец Кавитти так и сделал: прибыв в Ургенч, он продал весь свой товар за несколько сот сомов и остался дожидаться большой партии шелка, чтобы взять его по оптовой цене.

В селении рядом с мечетью была христианская церковь, куда Кавитти ходил просить Господа дать ему силы на благополучное возвращение в Италию. Около храма к нему подошел парень, выдававший себя за сумасшедшего, и несколько раз шепнул купцу: «Не жди караван – уходи в свою страну! Не жди караван – уходи в свою страну!». Кавитти не обратил внимания на слова больного, но на всякий случай отдал серебро и деньги на хранение хозяину постоялого двора. И правильно сделал, потому что однажды вечером шайка бандитов, увидев богато одетого купца без охраны, напала на него. Не найдя при нем денег, грабители избили Кавитти, забрали почти всю одежду и бросили бедолагу на дороге.

Лула – дочь зажиточного местного мельника – рано утром пошла с подругой по воду. Недалеко от источника девушки нашли полуживого несчастного в окровавленном нижнем белье и попросили проходивших мимо крестьян помочь перенести его в дом. Лула выходила пострадавшего, а когда Кавитти смог говорить, она узнала, что спасла богатого флорентийского купца.

Через некоторое время пришел караван с китайским шелком, фарфором, пряностями и другим богатством. Кавитти успешно завершил сделку и явился в дом мельника просить руки и сердца Лулы. Девушка, влюбленная в флорентийца, согласилась ехать в далекую Европу. Несколько дней ушло на подготовку к свадьбе, и после пышного пиршества новый караван с молодой семьей отправился в далекий путь.

По суше они добрались до Солдайи – так итальянцы называли Судак. Для того чтобы двигаться дальше, необходимо было зафрахтовать корабль. Но кораблей не было, поэтому Кавитти пришлось ждать, когда в Солдайю прибудут суда из Европы. Бывало, ждали месяц, а то и два.

Кавитти и Лула поселились в довольно комфортабельном по тем временам постоялом дворе, которых было несколько в Солдайе.

Пользуясь выгодным географическим положением городка, местные жители часто устраивали ярмарки. Во внутреннем дворе крепости и на поляне под ее стенами разбивали пестрые шатры, палатки, лавки и совсем маленькие лавчонки, из которых голосистые зазывалы на разных языках приглашали отведать их угощения и покупать всевозможные товары. Тут же работали кузнецы, ювелиры, портные, готовые выполнить любой заказ посетителя ярмарки. На импровизированной сцене выступали бродячие артисты. Их музыка была слышна далеко за пределами ярмарки.

Оставив беременную жену в апартаментах постоялого двора, Кавитти пошел посмотреть, чем торгуют в здешних краях. Ближе к обеду уставший купец решил спрятаться от палящего солнца под камышовым навесом чайханы и выпить чаю. На дастархане возлежал представительный господин, судя по одежде, европеец. Кавитти сел рядом, они познакомились. Это был путешественник, писатель и купец Марко Поло. Кавитти много слышал о своем знаменитом земляке, но только в Солдайе удалось познакомиться с ним.

Разговор зашел, конечно же, об Италии, которую они давно оставили и скучали по родным местам. Марко рассказал, что задумал написать книгу о своих путешествиях по разным странам, о купеческих делах. Оказалось, что у Марко Поло в Солдайе был собственный торговый дом. За разговорами время пролетело быстро.

Между тем Лула с прислужницей вышли на берег моря прогуляться. Был жаркий солнечный день. Женщины подошли к самой воде и с облегчением вдохнули морскую прохладу. Пустынный берег, каким он всегда бывал во время ярмарки, и спокойное море предвещали приятную сиесту.

– Посмотри, как красиво плывет эта лодка, – показала Лула на единственное судно, медленно двигавшееся вдоль берега.

Шестивесельной лодкой управлял рулевой на корме. Поравнявшись с одиноко стоявшими на берегу женщинами, лодка резко повернула к берегу и причалила. Несколько парней проворно выпрыгнули на песок, и женщины не успели опомниться, как оказались брошенными на дно лодки между гребцами и рулевым. Гребцы налегли на весла, и вскоре лодка вместе с добычей скрылась за ближайшим скалистым мысом.

– Признавайтесь, с кого мне требовать выкуп! – рявкнул рулевой, который был здесь главный. – А не то… – бандит живописно провел ребром ладони по своему горлу, скорчив при этом страшную рожу.

Узнав, что Лула – жена флорентийского купца, бандиты обрадовались удачному «улову». Через пару часов ходу они причалили к берегу в небольшой бухте. Главный прохрипел пропитым голосом, обращаясь к прислужнице:

– Беги к своему хозяину и скажи, чтобы он сегодня ночью оставил в этой бухте лодку с дорогими товарами. И чтобы никакой охраны! Если он не пожадничает, то наутро получит свою жену в целости и сохранности.

Высадив прислужницу, бандиты отправились дальше. Лодка обогнула очередной мыс и скрылась из виду.

Солнце клонилось к закату, когда Кавитти вернулся в арендованные апартаменты. Не найдя супруги, он призвал к себе хозяина постоялого двора. Тот рассказал, что Лула с прислужницей пошла прогуляться к морю, но это было еще в полдень. Кавитти поспешил на берег.

– Искать! Всем искать мою жену! – кричал Кавитти, вернувшись с берега.

Почти все, кто был на постоялом дворе, вышли на поиски в город и его окрестности. Марко Поло, узнав о горе, постигшем Кавитти, отрядил своих людей на помощь. Но все старания искавших были напрасны.

Когда стемнело, появилась прислужница Лулы, смертельно уставшая, с разбитыми в кровь ногами. Перепуганная женщина поведала о том, что с ними приключилось, а закончила свой рассказ такими словами:

– Бандиты предупредили: если они заметят, что за бухтой, где надо оставить выкуп, будет вестись наблюдение, то они убьют Лулу; если товар будет плохой или его будет мало, то они убьют Лулу; а если все будет по-ихнему, то утром мы сможем забрать Лулу в той же бухте.

Кавитти, долго не раздумывая, приказал загрузить самую большую лодку дорогими товарами. Во вторую лодку он взял с собой несколько мужчин и прислужницу, которая должна показать место, где оставить выкуп. Обе лодки связали канатом, и купец со своей командой отправился в указанную бухту.

Пока мужчины вытаскивали лодку с товаром на песчаный берег, Кавитти обратил внимание на почти непроходимые отвесные скалы, окружавшие крошечный пляж. Он спросил у прислужницы, как она выбралась из этого каменного мешка, но бедная женщина ничего не могла вспомнить, а лишь только всхлипывала. У Кавитти мелькнула мысль: «Возможно, бандиты морем придут за выкупом».

Кавитти не пошел обратно в Солдайю, а, отплыв за ближайший мыс, стал на якорь. Он спрятался между скалами, так, чтобы был виден вход в бухту. Благо ночь выдалась лунная, а море спокойным. Не сомкнув глаз, Кавитти и его помощники до утра наблюдали за морем, но никто не заходил в бухту.

Взошло солнце. По-прежнему никто не заходил в бухту.

Вдруг Кавитти отчетливо понял, что навсегда потерял самое дорогое на свете. Его обманули! Он никогда больше не увидит цветок своей жизни – любимую Лулу, которая спасла ему жизнь, а он – мужчина – не смог защитить дорогую сердцу женщину.

– Гребите, черт бы всех побрал! Гребите в бухту! – заорал он на ни в чем не повинных людей.

Кавитти нашел на берегу лодку, оставленную им ночью с товаром: она была пуста. В глазах флорентийца появились слезы.

– Мы должны найти Лулу, – с трудом выдавил из себя Кавитти и отправился в скалы. Мужчины последовали его примеру.

Невдалеке от лодки Кавитти нашел грот, переходящий в пещеру. В глубине пещеры виднелось тусклое свечение. Пройдя на свет, который с каждым шагом становился все ярче, он оказался на другой стороне мыса. Внизу около моря росла одинокая сосна. К дереву была привязана Лула, – закончил свой рассказ Валерий Павлович.

– Я знаю этот сквозной грот. Он действительно находится в Разбойничьей бухте недалеко от Судака, но эту историю про Лулу и Кавитти слышу впервые, – проговорил я, вспоминая родные края.

Заканчивая эту удивительную историю, мне остается лишь добавить, что во Флоренцию молодая пара прибыла с пополнением: по дороге Лула родила прекрасного мальчика – будущего путешественника и успешного торговца.

КОНТРОЛЬНИЙ ПОСТРІЛ

Специальная номинация «Классика литературы на языках народов СССР». На украинском языке. Рассказ.

Я лишився майже всіх друзів не тому, що зробився туговухий в армії після невдалого приземлення з парашутом, а через алкоголь. Раніше я теж не дуже жалував «зеленого змія», а тепер охолов до нього настільки, що, коли траплялося застілля з приводу і без, пив тільки те, що було безалкогольне на столі. Виходить, що травма дала мінус не тільки в барабанні перетинки, але і в дарах Вакха. Якщо від першого не можна радіти, то друге мене цілком влаштовувало.

Після довгого лікування і вимушеного неробства в госпіталі мене виписали відразу на громадянку, тобто достроково комісували з армії. Довелося відростити довге волосся, щоб закрити шрами від безлічі хірургічних втручань і заодне замаскувати слуховий апарат за вухом.

На честь приїзду сина мої батьки влаштували пишне гуляння, запросивши родичів та друзів. Перед першой чаркой реакція гостей на моє потягування лимонаду булла традиційна: «Щасливий той, хто вина не п'є, тому пий воду – вода не збентежить розуму», а вже десь після третьої: «Не п'єш – отже хворий, або падлюка». «Я не хворий!» – доводилося миттєво реагувати мені, що викликало дружню сміхотню: «Ха-ха, тобто…».

Друзі, однак, на свої гулянки запрошували. Щоб дуже не вирізнятися, почав симулювати вживання, адже для веселощів у мене і свойого захвату вистачало. Згодом цей номер перестав проходити, і мене все рідше закликали на вечірки, мовляв, п'яному гусаку твереза свиня не товариш. Я не ображався, бо знав, що п'яний тверезого не любить, як дурний розумного. Залишився один щирий прѝятель – Серьога, якому було по цимбалах п'ю я, чи ні.

Молодий організм вимагав жіночої ласки, і ми з другом занадилися в гуртожиток до двох пóдружок, які навчалися на останньому курсі універу і жили разом в одній кімнаті. Я своєї Наталі відразу зізнався, що є проблеми зі слухом, та й як тут сховаєшься, якщо носиш завушника. Вона поставилася з розумінням, і ми зустрічалися більше півроку. Коли мені здалося, що ангел кохання нанизав на свою стрілу серця нас обох, я одягнувся пристойніше, купив квіти і пішов робити пропозицію.

Стукаю в двері. Відкриває Тетяна – дівчина мого друга – і сама така вся вже зібрана на валізах, а в очах журба.

– Наталка поїхала з Сергієм, – з сумом в голосі повідомила Таня, коли я увійшов. – Її розподілили в сусідній райцентр, а у Сергія там бабуся живе, і він обіцяв допомогти Наталці з житлом на перший час.

Знетямлений я плюхнувся на стілець нібито мене підстрелили. А Танюха ще «контрольний постріл» зробила:

– Наталка просила передати, щоб ти не шукав її, бо вона вважає, що від тебе будуть глухі діти.

– Які там глухі діти? У мене ж глухота не спадкова. – пробурмотів я. – Це Сірий подбав… я давно помітив, що він на Натку око поклав.

У кімнаті повисла бездонна тиша – ні голосу, ні зітхання. Це було схоже на тишу після розкриття парашута. Гуркіт мотора гвинтокрила, свист у вухах від вільного падіння все йде, залишається тільки розчинення в повітрі.

Мені здалося, що я не на стільці сиджу, а лечу вниз і від цього мене трохи нудить.

– Я теж з'їжджаю на квартиру, – пролунав звідкись здáлека голос Тетяни. – Навчання закінчилося, і мені треба звільнити казенну кімнату. Ти зарадиш мені з валізами?

– Звичайно допоможу, – прийшовши до тями промовив я, крутячи в руках букет квітів.

Танюха одразу збагнула:

– Зараз принесу банку з водою, і залишимо квіти новим мешканцям.

Поки Таня поралася з букетом, під'їхало таксі. Ми завантажилися, і я супроводив дівчину до самих дверей її нового житла.

А через пару місяців ми одружилися. Зараз у нас ростуть двійнята, до речі, обидва чудово чують. Серьогу поки не зустрічав, але якщо перестріну, подарую йому велике мерсі!

Эва Баш

Профессиональный переводчик, автор текстов крупной и малой прозы в жанрах городское фэнтези, детектив, нуар, киберпанк.

Финалист международного конкурса Open Central Asia Book Forum & Literature Festival 2014 Евразийской Творческой Гильдии (Лондон) с англоязычной версией романа «Хрустальный сад».

КРУТОЙ РИНАЛЬДО

Моросящий дождь стекал с надвинутой на глаза шляпы. Эхо шагов по булыжной мостовой глухо отдавалось в сырых полутемных переулках. В памяти яркими вспышками плясали воспоминания прошедшего вечера.

День рождения Карлито. Лоснящиеся самодовольные рожи приспешников. Тосты под брызги запрещенного алкоголя, в котором плавают разноцветные конфетти. Смех полуголых танцовщиц из кабаре «Мамы Мортон». Протяжный джаз струнного оркестра из Чикагского оперного. Чарующий голос несравненной Дивы. Всё самое лучшее, что можно купить за деньги.

Когда веселье достигает апогея, два дюжих мужика из пекарни Гвидо выкатывают торт. Кремовые розочки блестят на свету. Так же блестят глаза Карлито, когда он видит, как из торта выскакивает рыжеволосая красотка. Восторженные возгласы и аплодисменты затихают, лишь стоит ей достать «томми-ган» и начать палить.

Первым получит свою пулю Карлито. Потом Альфонсо, Джузеппе, Маленький Джо… Кто-то попытается выхватить револьвер, но не успеет.

Ринальдо будет наблюдать за происходящим через стеклянную дверь и медлить, поглаживая спусковой крючок. Это его место и его работа. Но лишь когда у красотки закончатся патроны, он пустит пулю ей в затылок. Ничего личного. Он должен.

Кто-то должен.

Ринальдо обойдет столы, выставленные буквой П. Постарается не наступать в лужи крови, но ноги всё равно будут путаться в серпантине.

Все, кто сможет, разбегутся. Останется только Дива. Рыдая, она склонится над лежащим на полу Карлито. Его невидящие глаза будут смотреть в потолок, а из уголка губ будет стекать тонкая струйка крови.

У мафии больше нет босса.

Ринальдо усмехнулся, подумав об этом, поправил мокрую шляпу и коротко взглянул на светящиеся желтоватым светом окна второго этажа. Лючия еще не спит. Опять, наверное, взяла работу на ночь.

Он ступил на узкие ступени крыльца, открыл дверь ржавым ключом. Деревянный барак встретил кислым запахом испорченных томатов и развешанного на лестнице белья.

«Ринальдо! – сразу же окрикнул его голос матери. – Где тебя черти носят? Роберто снова подрался. Выгонят! Потеряет место, о котором так хлопотал твой отец! Ринальдо!»

Но Ринальдо только отмахнулся, выругавшись себе под нос.

В узкой каморке, разделенной на две части выцветшей занавеской, было сумрачно и стыло. От окна, которое он давно обещается заделать, тянуло сквозняком. Тусклая настольная лампа освещала женщину на коленях, склонившуюся над тазом с бельем.

В былые времена Ринальдо насладился бы видом ее позы, но сейчас она его совсем не трогала. Вытащив из-под кровати початую фляжку, он зажег сигарету и растянулся на цветастом покрывале. Пружины скрипнули под его весом.

Лючия отжала очередную сорочку и, бросив ее в кучу других выстиранных вещей, коротко глянула на него через плечо и снова взялась за стирку.

Она знала, что нельзя тревожить мужа, когда он приходил домой посреди ночи в перепачканном кровью костюме и сразу же прикладывался к любимой фляжке. Она ничего не говорила о том, что он тратил всё жалованье на свои костюмы, выпивку и черт знает что, не принося домой ни пенни. Она никогда не устраивала из-за этого сцен. Хорошее настроение Ринальдо было для нее важнее собственных желаний и мнения. Она была готова безропотно делать всё во имя семьи и хлипкого благополучия, даже жить в этой лачуге с закоптившимися обоями и без надежды на лучшее.

С тихим вздохом Лючия поменяла положение, выпрямив затекшую спину.

Ринальдо повернулся на звук, окинул взглядом оплывшую фигуру супруги. Четвертый месяц или уже пятый? Да какая разница!

Завинтив крышку, он приподнялся на постели.

– Иди сюда! – процедил он сквозь зажатую в зубах сигарету.

– Дети услышат, – бросив взгляд на колыхнувшуюся занавеску, прошептала она.

– Твоя проблема, если они не спят.

Рывком Ринальдо встал с кровати и, расстегнув брюки, дернул головой, приказывая Лючии лечь. Она колебалась, но не долго. Он схватил женщину за руку, развернул к себе спиной и задрал юбку.

В мыслях он был далеко от этой грязной каморки. И не с Лючией, а с Ней – с его Дивой.

Дива! Ради нее стоило жить и умереть, не дрогнув. Его сердце принадлежало ей с того самого момента, когда он впервые ее увидел.

Он думал о ней, пытаясь вызвать в памяти образ, но на темном фоне сомкнутых век подрагивал лишь едва обозначенный силуэт, мягкий локон белокурых волос, яркая нарисованная точка-родинка над губой. Ноздри щекотал призрачный вишневый аромат ее помады. Он не знал этого наверняка, но ему казалось, что у ее губ должен быть именно такой вкус. И ведь она ничего ему не обещала, только мельком взглянула, выходя из апартаментов босса, а сегодня даже не посмотрела на него. Неужели она действительно так любила Карлито?

«Ничего, – думал он, и его движения становились всё яростнее. – Она будет моей».

* * *

С крысами разговор короткий. Уже на следующий день у пекарни Гвидо был новый декор. Кроваво-красные разводы интересно сочетались с беленым деревом и картонными муляжами тортов.

– На хрена этот маскарад? – ругался Тони, засучивая рукава рубахи.

– Гвидо работал на картель, – сплюнув на пол, произнес Ринальдо.

Его раздражало, что приходилось снова объяснять простые вещи.

– Если мы сунемся к ним просто так, они положат нас, не успеем мы и шагу ступить. Нам нужно автоматическое оружие, и у них оно есть.

– Ну, так, а маскарад-то на хрена? – подключился Бени, напяливая котелок.

– Пусть они думают, что их ограбили ирландцы.

– А-а-а-а…

Лица подельников наконец озарились пониманием.

Пока картель и настоящие ирландцы, которые не имели никакого понятия о подставе, были заняты друг другом, в лоне итальянской мафии зрел новый лидер – Ринальдо Капетти. Он был дерзок и умен, а все, кто был с этим не согласен, вскоре обретали новое место жительства. Гробовщик на кладбище Святого Креста купил себе новые часы и не просыхал второй месяц.

* * *

Сжимая в зубах сигару, Ринальдо смотрел на погрязший в огне, крови и разврате город, и сердце его ликовало. Теперь в городе не было никого главнее его. Он стал самым большим боссом, а тех, кто пытался этому сопротивляться, он без жалости сжил со света.

– Приведите ее ко мне, – бросил он своим людям, отпив из бокала бренди.

Ее привели почти сразу, как будто держали за дверью. Дива сверкнула в него глазами из-под траурной вуали.

– Что тебе нужно от меня? – с вызовом спросила она.

– Ты, – посмеялся он, вразвалочку приближаясь к ней.

– Ты жалок. Нищий, который стал принцем. Тебе не идет этот костюм, он слишком велик. Он из гардероба Карлито, ведь так? Ты всё донашиваешь за ним? Его вещи, его автомобили, его квартиры, его… супругу. Я знаю, ты возьмешь меня и будешь обладать моим телом, но ты никогда не получишь мою душу.

– Ах ты, сука! – он замахнулся и сорвал с нее вуаль, ударив по щеке. – Это всё ради тебя! Всё было сделано ради тебя! Я! Я подставил Гвидо! Я отправил Карлито эту посылку из ада! Я развязал эту войну! Я! Я люблю тебя. И буду доказывать тебе это каждую минуту. И начну прямо сейчас.

Грубо схватив за плечи, Ринальдо повалил ее на пол. Дива не сопротивлялась и не издавала ни звука, пока он не закончил свое дело.

Он встал, оставив ее лежать на полу и, хлебнув виски прямо из бутылки, схватил пистолет. Всё было не так, как он хотел, как представлял в своих мечтах. Вся его жизнь была потрачена напрасно, и обладание желанной женщиной не принесло никакого удовлетворения.

– Тогда ты сдохнешь, – прошипел он сквозь зубы и, прицелившись, пустил ей пулю в лоб. А потом еще и еще, пока в револьвере не остался один патрон.

Судорожно вздохнув, Ринальдо отпрянул, только сейчас начиная осознавать случившееся. Его взгляд зацепился за отражение в зеркале. Он увидел свои слипшиеся взъерошенные волосы и поросшее щетиной лицо и испытал такое отвращение, какого не испытывал никогда в жизни. Он действительно был жалок. Тогда Ринальдо поднял руку и пустил последнюю пулю себе в голову. Но пуля лишь чиркнула ухо, пронзив его адской болью.

– Ты даже себя убить не можешь! – закричал он.

На улице раздался вой сирен. Метнувшись к окну, Ринальдо увидел, как у дома останавливаются полицейские автомобили и из них выскакивают копы.

Бежать, скрываться… нет, он знал, что должен сделать. Это был шанс. Шанс рассказать всё.

Он спешил вниз по лестнице, спотыкаясь на ступенях. Пистолет, всё еще зажатый в его руке, сверкал во вспышках сирен. Полицейские, расценив его как угрозу, дали залп из винтовок.

Ринальдо упал и продолжил ползти, захлебываясь собственной кровью. Впереди в прямоугольнике света стояла Лючия, прижимая к груди младенца. Их младенца.

«Зачем принесла она его? Зачем?» – билась мысль в голове Ринальдо.

Хотела напомнить о себе? Ведь он вычеркнул их из своей памяти, переступив порог новой жизни. Забыл, как о досадной неприятности. И именно сейчас Ринальдо вдруг осознал, как сильно был неправ.

Он потянулся к ней, но она лишь покачала головой и, развернувшись, ушла прочь.

Ринальдо смотрел ей вслед, и из его глаз катились слезы. Он плакал. Впервые в жизни с тех пор, как сменил мокрые пеленки на штанишки. Плакал, пока душа не покинула его бренное тело.