Czytaj książkę: «Участие прокурора в судебном разбирательстве уголовных дел. Проблемы теории и практики»

Zespół autorów

Czcionka:

* * *

Под общей и научной редакцией

К.В. Камчатова

Редактор

И. Краснослободцева

Корректоры

А. Капцова, Н. Никитина

Рецензенты:

А.Ю. Винокуров, докт. юрид. наук, проф., зав. отделом научного обеспечения прокурорского надзора и укрепления законности в деятельности таможенных органов и на транспорте Научно-исследовательского института – Университета прокуратуры Российской Федерации;

О.А. Зайцев, докт. юрид. наук, проф., заслуженный деятель науки Российской Федерации, почетный работник высшего профессионального образования Российской Федерации, главный научный сотрудник центра уголовного и уголовно-процессуального законодательства Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации;

М.В. Зяблина, канд. юрид. наук, зав. кафедрой участия прокурора в гражданском, административном судопроизводстве и арбитражном процессе Университета прокуратуры Российской Федерации;

Н.В. Ильютченко, канд. юрид. наук, доцент кафедры уголовного процесса, правосудия и прокурорского надзора юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова

* * *

По имеющимся данным, человек за всю жизнь не может прочитать больше двух процентов книжных произведений, созданных в этом мире. Каждому из нас рано или поздно приходит мысль, какими должны быть произведения, на которые мы тратим личное время и жизненную энергию, отдаем им часть себя. Общение с книгой должно приносить и удовольствие, и пользу, а в идеале – еще и полноценный диалог с автором.

Мы стоим перед выбором: что читать. Так, создается личная библиотека. На первых порах она складывается стихийно: человек учится чтению, привыкает к книге, а действующие образовательные программы, начиная с дошкольных учреждений и заканчивая высшими учебными заведениями, предлагают базовый набор произведений, с которыми следует познакомиться, осмыслить и понять. При вхождении в самостоятельную взрослую жизнь мы имеем уже багаж прочитанного – у нас есть начальная библиотека, но вряд ли кто-то этим объемом и ограничивается. Порой мы решаем задачу – стоит ли очередное произведение и его автор нашего внимания. Чем больше вариантов, тем сложнее выбор. Чем мы старше – тем жестче критерии отбора. И каждому последующему поколению приходится труднее предыдущего. Но никто еще не отказался от ее решения и может предложить на обсуждение свое как единственно верное.

Библиотека, созданная человеком, – уникальна, как уникален индивид и каждое произведение, ее составляющее. Вряд ли в мире найдутся две одинаковые библиотеки. Стремления, тревоги человека тот час же отражаются на выборе книг, которые требуются для чтения. Произведение литературы – это не только выражение психики его автора, но и выражение психики тех, кому оно нравится. Эта давняя мысль Эмиля Геннекена, подхваченная и развитая Николаем Рубакиным и его последователями (См.: Геннекен Э. Опыт построения научной критики: эстопсихология / Пер. Д. Струнина. 2-е изд. М., 2011. С. 5; Рубакин Н.А. Этюды о русской читающей публике. Факты, цифры, наблюдения. СПб., 1895. С. 3–4; Белянин В.П. Психологическое литературоведение. Текст как отражение внутренних миров автора и читателя. М., 2006. С. 4–5; Он же. Психолингвистика. 4-е изд. М., 2016. С. 175.), кажется, годится не только для художественных произведений, но, вообще, для всех, включая научные труды (несмотря на их особенный язык и среду возникновения). Таким образом, собираемые и читаемые произведения становятся не только источником, но и отражением мировоззрения создателя коллекции, они способны показать неповторимость его опыта, знаний, ценностей. Собрание книг приобретает частичку личности, которая при определенных условиях способна пережить создателя.

Наверно не ошибемся, если сочтем, что срок жизни личной библиотеки равен в целом сроку жизни ее создателя. Период активного чтения у человека длится 50–60 лет, а в последние годы жизни он устает и практически не находит сил на чтение имеющихся книг, не говоря уже о поиске новых. В связи с этим обычно библиотека жива, пока жив ее владелец, в отличие от авторских произведений и научных открытий, способных пережить создателей на десятки и сотни лет.

Каждой личности хотелось бы передать «интеллектуальный тип», образ мира, читательскую среду последователям моложе и сильнее, чтобы продолжить начатое дело освоения и постижения этого мира. Автор продолжает жить в произведениях, ученый – в открытиях, а читатель – в своих книгах.

Миру Михаила Константиновича Треушникова были знакомы все три ипостаси, ему посчастливилось выступить в роли автора, ученого и читателя.

Михаил Константинович передал часть домашней научной библиотеки кафедре гражданского процесса МГУ имени М.В. Ломоносова. Но это ее статическая часть, собранная им лично.

Открываемая книжная серия «Библиотека М.К. Треушникова» – попытка издателя, родных, учеников, коллег и друзей Михаила Константиновича сберечь и посильно продолжить создание личной библиотеки, вселить в нее жизнь, продолжить то мировосприятие, которое было присуще Михаилу Константиновичу как человеку своей эпохи.

Антон Михайлович Треушников

Издательский Дом «Городец»

Кафедра гражданского процесса Юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова

Авторский коллектив

Акименко П.А., ведущий научный сотрудник НИИ Университета прокуратуры Российской Федерации, кандидат юридических наук – § 1.1, 1.2, библиографический список.

Великая Е.В., старший научный сотрудник НИИ Университета прокуратуры Российской Федерации – § 1.3, 1.6, библиографический список.

Камчатов К.В., заведующий отделом НИИ Университета прокуратуры Российской Федерации, кандидат юридических наук – введение, заключение, § 1.4.

Фирсова О.А., заведующий кафедрой прокурорского надзора и участия прокурора в рассмотрении гражданских и арбитражных дел Иркутского юридического института (филиала) Университета прокуратуры Российской Федерации, кандидат юридических наук, доцент – § 1.5.

Халиулин А.Г., заведующий кафедрой прокурорского надзора за исполнением законов в оперативно-розыскной деятельности и участия прокурора в уголовном судопроизводстве Университета прокуратуры Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор – § 2.2.

Чащина И.В., ведущий научный сотрудник НИИ Университета прокуратуры Российской Федерации, кандидат юридических наук – § 2.1, 2.3

Введение

В судебных стадиях уголовного судопроизводства прокурор – единственный участник процесса, выполняющий функцию уголовного преследования со стороны государства, поэтому его участие в рассмотрении соответствующих уголовных дел судом обязательно. Прокуратура в ее институциональном значении традиционно занимает ведущее место в системе процессуальных гарантий практически всех участников уголовного процесса. Такое положение обусловлено ее полифункциональным назначением, содержанием и характером профессиональных полномочий прокурора в уголовном судопроизводстве. Оценка эффективности деятельности надзирающих прокуроров рассматривается через призму реального восстановления нарушенных прав заинтересованных лиц. Защищая в суде не частные (как подсудимый или его адвокат), а публичные интересы, прокурор в то же время призван обеспечить законность и обоснованность обвинения и не вправе настаивать на доказанности обвинения, если сам не убежден в том, что представленные в ходе судебного разбирательства доказательства подтверждают поддерживаемое им обвинение. Таким образом, путем обеспечения формальных процедур уголовного судопроизводства реализуется его назначение и правозащитная функция государства.

В последние годы отправление правосудия по уголовным делам в Российской Федерации сопровождалось коренными преобразованиями, направленными на совершенствование судебной системы, оптимизацию судопроизводства, повышение гарантий конституционных прав участников процесса. Начиная с 2001 г. (с момента принятия Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации; далее – УПК РФ) законодателем принято более 260 федеральных законов о внесении изменений в уголовно-процессуальные нормы. Действующее законодательство дополнено нормами о возможности прекращения судом уголовного дела (уголовного преследования) с назначением лицу, совершившему преступление небольшой или средней тяжести, судебного штрафа— меры уголовно-правового характера, не входящей в систему уголовных наказаний и не влекущей судимости. Впервые в России в судах районного уровня уголовные дела стали рассматриваться с участием присяжных заседателей. В системе судов общей юрисдикции с октября 2019 г. функционируют структурно обособленные апелляционные и кассационные суды, при этом кардинально изменен характер кассационного производства – введена процедура сплошной кассации при пересмотре вступивших в законную силу итоговых решений судов первой и апелляционной инстанций. В июле 2020 г. изменены основания применения особого порядка принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением.

Наряду с этим усиление общественно-политической и гражданской активности в стране обусловило повышенный интерес общества как к деятельности судов по рассмотрению уголовных дел, так и к позиции государственных обвинителей, призванных обеспечивать законность и обоснованность обвинения. Росту такого внимания способствовало значительное количество так называемых резонансных дел о преступлениях, совершенных лицами, которые занимали ответственные должности в органах законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления, правоохранительных органах. Как обоснованно отметил 9 декабря 2020 г. Генеральный прокурор Российской Федерации И.В. Краснов на координационном совещании, посвященном результатам работы правоохранительных органов по противодействию коррупции, «разрушен миф о недосягаемости для правосудия причастных к коррупции высокопоставленных чиновников федерального и регионального уровней. Привлечение их к уголовной ответственности уже далеко не редкость»¹.

Сложившиеся условия отправления правосудия по уголовным делам, бесспорно, требуют от прокуроров профессионального и качественного поддержания обвинения в суде первой инстанции и эффективного участия в судах проверочных инстанций.

Обязанность активно участвовать в судебном разбирательстве уголовного дела объясняется как публичными началами в деятельности прокуроров, так и принципом состязательности сторон, который не позволяет суду принимать на себя выполнение функцию обвинения. Одновременно прокурор обязан в случае любого нарушения, допущенного кем-либо из участников процесса, в том числе и судом, незамедлительно заявлять об этом и ходатайствовать о восстановлении нарушенного права. Высказывая профессиональное и обоснованное мнение по поводу возникающих в судебном заседании вопросов, прокурор оказывает существенное влияние на исход судебного разбирательства.

Анализ правоприменительной деятельности однозначно свидетельствует, что до настоящего времени комплексные системные проблемные ситуации процессуальной деятельности, выражающиеся в фактах правонарушений, допускаемых должностными лицами органов дознания и предварительного следствия, самими прокурорами, носят распространенный и повторяющийся характер. Многочисленные исследования свидетельствуют о комплексе причин, условий и факторов, влияющих на состояние законности в уголовном судопроизводстве и эффективность обеспечения прокурором прав, свобод и законных интересов участников уголовного процесса. Данные обстоятельства могут свидетельствовать о необходимости дальнейшего, более глубокого исследования указанной в теме исследования проблематики.

Потребность в наиболее полном, с учетом изложенного, обобщении актуального научно-практического материала, характеризующего деятельность прокуроров, участвующих в разбирательстве уголовных дел судами, предопределила целесообразность объединения усилий научных и педагогических работников Университета – ведущих специалистов в данной области правовых знаний. Кроме того, актуальность данной темы исследования отмечена в 2022 г. в предложениях ряда прокуратур субъектов Российской Федерации (Хабаровского края, Астраханской, Владимирской, Липецкой и Саратовской областей).

В качестве объекта исследования определены правоотношения, возникающие в ходе участия прокурора в судебном разбирательстве уголовных дел, направленные на обеспечение прав, свобод и законных интересов участников уголовного процесса. Предмет исследования – общие закономерности и специфика уголовно-процессуальной деятельности; доктринальные, концептуальные и иные разработки ученых по вопросам участия прокурора в уголовном судопроизводстве: современное состояние, структура и динамика законности в уголовном судопроизводстве; положения федерального законодательства, регламентирующего полномочия прокурора и иных участников рассматриваемых правоотношений и др.

Эмпирическую базу исследования составляют: статистические формы отчетности; информационно-аналитические материалы, докладные записки прокуроров субъектов Российской Федерации и приравненных к ним прокуратур и иные материалы об итогах работы за 2018–2023 гг.; приказы и указания Генерального прокурора Российской Федерации, организационно-распорядительные документы региональных прокуратур, имеющие отношение к исследуемой тематике; материалы судебной практики; материалы сети «Интернет». Особенностью настоящего издания является не только прочная теоретическая основа, но и привлечение обширных материалов судебной и прокурорской практики, а также результатов проведенного в 2021–2022 гг. анкетирования более 800 работников органов прокуратуры. Изменения в действующем законодательстве учтены по состоянию на 1 ноября 2023 г.

В итоге в работе предпринята попытка рассмотреть наиболее проблемные вопросы участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел судом первой инстанции, в том числе поддержание обвинения в суде с участием присяжных заседателей, участие прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами апелляционной и кассационной инстанций, участие прокуроров в рассмотрении судом ходатайств о применении особо порядка и др. Монография, как представляется, будет способствовать развитию науки, посвященной развивающемуся уголовному судопроизводству Российской Федерации и построения эффективной правовой модели деятельности прокуратуры в нем.

Глава 1. Проблемы участия прокурора в рассмотрении уголовных дел судом первой инстанции

§ 1.1. Процессуальный статус прокурора в рамках судебных стадий уголовного судопроизводства

Процессуальный статус прокурора представляет собой системную совокупность его прав, корреспондирующих им обязанностей, установленной законом процессуальной ответственности, а также наличие собственного процессуального интереса, определяемого назначением уголовного судопроизводства.

Современное российское уголовно-процессуальное законодательство (ст. 15 УПК РФ) выделяет основные уголовно-процессуальные функции: обвинения, защиты и разрешения уголовного дела; они, как подчеркнуто в самом законе, отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган. Прокурор, представляя сторону обвинения в ходе судебного разбирательства, доказывая законность и обоснованность предъявленного подсудимому обвинения, обосновывая требование о признании подсудимого виновным, о применении к нему наказания, осуществляет функцию уголовного преследования2.

Для более глубокого понимания процессуального статуса прокурора на судебном этапе уголовного судопроизводства необходимо обратиться к ретроспективному анализу развития института уголовного преследования в нашей стране.

Прокуратура создавалась как институт надзора за правильным и законным управлением страной ее центральными учреждениями и органом уголовного преследования первоначально не являлась3. Основной функцией прокуратуры был надзор за всеми государственными органами («присутственными местами») как судебными, так и административными. Уголовно-процессуальная деятельность была лишь незначительным и почти «фиктивным придатком» к обязанностям по общему надзору4. До судебных реформ 1864 г. «собственно судебная, обвинительная или исковая деятельность, – по словам Н.В. Муравьева, – составляла лишь одно из частных дополнений к функции надзора, едва намеченное в законе, слабое и незначительное на практике»⁵.

После кодификации и издания Свода законов Российской Империи 1832 г. прокуратура стала осуществлять уголовное преследование, хотя и в несколько усеченном формате⁶.

Роль прокуратуры в уголовном правосудии в особенности возросла со времен Устава уголовного судопроизводства 1864 г. (далее – УУС) и была предметом внимания представителей юридической науки⁷.

В УУС была закреплена надзорная функция прокурора в досудебном производстве в сочетании с его обвинительной функцией на судебных стадиях. Эта же концепция, основанная на различии функций и полномочий прокурора в зависимости от стадий уголовного судопроизводства, была закреплена и в УПК РСФСР 1922 и 1923 гг., а также в УПК РСФСР 1961 г.⁸

В первом законодательном акте о советской прокуратуре – Положении о прокурорском надзоре в РСФСР от 28.05.1922 был заложен всеобъемлющий характер прокурорского надзора в виде четырех основных направлений деятельности, одно из которых заключалось в поддержании обвинения в суде. По УПК РСФСР 1922 и 1923 гг. при рассмотрении уголовного дела судом прокурор поддерживал обвинение, обладая при этом равными процессуальными правами со стороной защиты по представлению доказательств, заявлению ходатайств и обжалованию решений суда. Кроме того, прокурор осуществлял надзор за деятельностью суда⁹.

Законодательство, регламентирующее участие прокурора в уголовном судопроизводстве, получило дальнейшее развитие в Положении о прокурорском надзоре в СССР 1955 г., Уголовно-процессуальном кодексе РСФСР 1960 г. (далее – УПК РСФСР) и Законе «О прокуратуре СССР» 1979 г., при этом прокурор обладал широкими полномочиями, в том числе по поддержанию обвинения в суде¹⁰.

В Концепции судебной реформы в РСФСР, одобренной утвержденной постановлением Верховного Совета РСФСР от 24.10.1991 № 1804-I «О Концепции судебной реформы в РСФСР», положившей начало изменениям в данной сфере, указывалось, что соединение в лице прокурора функций расследования преступлений и надзора за ним противоречит требованиям системного подхода, вызывает перекосы в досудебных стадиях уголовного судопроизводства. Уголовное преследование должно выступать доминирующей функцией прокуратуры, а ее надзорные полномочия следует перераспределить в пользу судебного контроля и самостоятельности следователя. Прокуратура должна выступать как объективный орган обвинительной власти¹¹. Одновременно сотрудниками ВНИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре Российской Федерации была сформулирована и обоснована принципиально иная позиция, согласно которой основное содержание деятельности прокурора в досудебных стадиях уголовного судопроизводства должно заключаться в осуществлении надзора за исполнением законов при проведении предварительного расследования; уголовное преследование должно рассматриваться как дополнительная функция в деятельности прокурора. При ином подходе к уголовному преследованию в деятельности прокурора будет наблюдаться обвинительный уклон, что несовместимо с его процессуальным положением¹². Однако в итоге законодатель избрал иной путь развития, сохранив за прокурором и надзор за процессуальной деятельностью органов предварительного расследования, и уголовное преследование, ограничив при этом фактическую возможность их реализации усеченным (по сравнению с УПК РСФСР) объемом процессуальных полномочий. Несмотря на то что ч. 1 ст. 37 УПК РФ возлагает на прокурора осуществление уголовного преследования, он не уполномочен совершать те процессуальные действия, которые обеспечивают его осуществление¹³.

Исходя из приведенного в исторической ретроспективе анализа развития уголовно-процессуального института уголовного преследования, полагаем, что дальнейшее его совершенствование должно быть направлено на усиление роли прокурора при реализации им функции обвинения на судебном этапе уголовного судопроизводства с предоставлением ему дополнительных полномочий, в частности, путем повышения самостоятельности при отказе от обвинения и возможности обоснованной переквалификации обвинения при ухудшении положения подсудимого с одновременным предоставлением последнему дополнительных гарантий для защиты его прав.

В то же время, придя на основе имеющихся по делу доказательств к убеждению в меньшей виновности подсудимого по сравнению с предъявленным ему обвинением, прокурор не только вправе, но и обязан высказать и обосновать перед судом это свое убеждение в форме мотивированного изменения обвинения или частичного отказа от обвинения. Проблема изменения обвинения прокурором, выступающим в суде в качестве государственного обвинителя, обсуждается многими исследователями.

Следуя научной точке зрения Я.В. Самиулиной и Ю.А. Кузовенковой, на практике встречаются случаи, когда государственные обвинители несколько раз меняют свою позицию в ходе рассмотрения дела судом. Возникает резонный вопрос: может ли государственный обвинитель в ходе судебного рассмотрения дела несколько раз изменять обвинение? И еще: какая позиция прокурора обязательна для суда – окончательная, обозначенная в судебных прениях, или изложенная ранее? Исходя из выдвинутого ими тезиса о том, что позиция государственного обвинителя предопределяет пределы судебного разбирательства, необходимо однозначно ответить на поставленные вопросы. После изменения прокурором обвинения в сторону смягчения он более не имеет возможности вернуться к первоначальному обвинению, так как для подсудимого это означало бы «поворот к худшему» и, следовательно, нарушение его права на защиту. Суд, разрешая дело, должен требовать от государственного обвинителя ясности и четкости его позиции относительно объема обвинения. В связи с этим в литературе предлагается ввести требование письменной формы к порядку отказа или изменения обвинения¹⁴.

Исходя из анализа указанной точки зрения, основанной на нормах уголовно-процессуального законодательства, ограничение полномочий прокурора как государственного обвинителя на обоснованное изменение обвинения в сторону ухудшения положения подсудимого, даже если этому предшествовало смягчение выдвинутого им же обвинения, уже не позволяет стороне обвинения в случае необходимости перейти к первоначальной редакции выдвинутого обвинения, что, на наш взгляд, является непоследовательным и односторонним решением законодателя, существенно ограничившего возможности реализации прокурором своего процессуального статуса в судебном заседании.

Вместе с тем В.С. Шадриным правильно поставлен вопрос о возможности прокурора отказаться от обвинения на стадии предварительного слушания. Автор отвечает на это отрицательно, аргументировав свою позицию следующим: во-первых, законодатель предусматривает отказ от обвинения в ходе судебного разбирательства, когда будут исследованы все доказательства; во-вторых, речь идет о государственном обвинителе, а не о прокуроре вообще. Проще говоря, в предварительном слушании прокурор еще не обладает статусом государственного обвинителя. К тому же суд на данной стадии имеет цель исследовать не доказанность обвинения, а лишь обстоятельства, связанные с подготовкой судебного разбирательства. Следовательно, без оценки представленных в деле доказательств прокурор вряд ли вправе отказаться от обвинения. В этом смысле предварительное слушание нельзя рассматривать как судебное разбирательство, где осуществляется оценка доказательств касательно обвинения (п. 51 ст. 5 УПК РФ)¹⁵.

Следующим важным аспектом отказа прокурора от обвинения, по мнению В.С. Шадрина, является процессуальная форма его осуществления. В УПК РФ она никак не регламентирована. Если исходить из процессуальных требований, то государственный обвинитель самостоятелен и не нуждается в согласовании своих действий с кем-либо из руководства. Однако практика отличается от законодательных предписаний. Автор делает вывод о том, что каждый государственный обвинитель обязан действовать как представитель единой системы органов прокуратуры. В свою очередь, прокурор, утвердивший обвинительное заключение, несет персональную ответственность за работу прокуратуры в целом, включая обвинение в суде. Согласование своих действий государственным обвинителем, как показывает практика, способствует принятию последним законного окончательного решения о судьбе уголовного дела, поскольку суд в случае отказа от обвинения обязан прекратить уголовное дело и уголовное преследование. В связи с этим автор предлагает дополнить ст. 246 УПК РФ нормой следующего содержания: «Прокурор, поддерживающий обвинение в суде, после исследования в судебном следствии доказательств, придя к убеждению о необходимости отказа от обвинения, обязан согласовать свою позицию по данному поводу с прокурором, утвердившим обвинительное заключение и давшим поручение о поддержании государственного обвинения. Такое согласование должно составляться в письменной форме и приобщаться к материалам уголовного дела»¹⁶.

Полагаем, что такое авторское предложение заслуживает внимания, поскольку основано на правильном понимании основополагающих начал построения иерархичной системы органов и организаций прокуратуры Российской Федерации, где по принципу субординации нижестоящие прокуроры подчиняются вышестоящим. Указанный вывод, хотя и косвенно, подтверждается требованиями п. 3.4 приказа Генерального прокурора Российской Федерации от 30.06.2021 № 376 «Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства» (далее – приказ № 376)¹⁷, в котором предусмотрено, что при существенном расхождении позиции государственного обвинителя с позицией, выраженной в обвинительном заключении, акте или постановлении, последний должен докладывать об этом прокурору, поручившему поддерживать государственное обвинение.

Продолжая рассматривать особенности процессуального статуса прокурора в рамках его полномочий в судебных стадиях уголовного судопроизводства, необходимо прибегнуть к методу сравнительно-правового исследования применительно к анализу законодательных положений государств – участников СНГ, касающихся анализируемой тематики.

В середине 1990-х годов бывшие союзные республики для унификации законодательства разработали и приняли Модельный Уголовно-процессуальный кодекс для государств – участников СНГ (далее – Модельный кодекс). Несмотря на то что данный документ носит рекомендательный характер, при разработке и принятии национального уголовно-процессуального законодательства многие государства – участники СНГ учли положения Модельного кодекса, в том числе касающиеся правового положения прокурора в уголовном судопроизводстве¹⁸.

Так, заслуживают внимания положения, содержащиеся в УПК Республики Беларусь, где прокурор – государственный обвинитель, в соответствии с этими нормами, в случае возникновения необходимости проверки обстоятельств, о которых стало известно в судебном заседании, вправе давать поручение следователю, органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность. Государственный обвинитель вправе предъявить подсудимому новое обвинение, в том числе и в более тяжком преступлении. Суд в этих случаях, не возвращая дело прокурору, приостанавливает рассмотрение дела на срок до 30 суток. С мая 2021 г. в соответствии с изменениями, внесенными в УПК Республики Беларусь, вышестоящий прокурор вправе обжаловать постановление судьи о прекращении уголовного дела в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения не только по процессуальным основаниям, но и в связи с необоснованностью отказа от обвинения¹⁹.

Как уже было отмечено, указанные законодательные положения, на наш взгляд, носят прогрессивный характер и могут быть использованы при дальнейшем совершенствовании УПК РФ.

В конституциях некоторых государств Содружества прокуратуре посвящена отдельная глава или раздел. Так, в конституциях республик Беларусь, Таджикистан и Узбекистан правовой статус прокуратуры определен в самостоятельных главах «Прокуратура». В Туркменистане – в специальном разделе конституции с аналогичным названием. В других государствах – участниках СНГ нормы, регламентирующие статус прокуратуры, включены в главы конституции, посвященные судебной власти (Азербайджанская Республика, республики Армения, Казахстан, Молдова)²⁰.

В Конституции Киргизской Республики правовой статус прокуратуры закреплен в разделе «Иные государственные органы»²¹.

Так, в конституциях республик Таджикистан и Узбекистан закреплены полномочия прокуратуры по осуществлению надзора за точным и единообразным исполнением законов. В конституциях остальных государств – участников СНГ помимо указанного надзора закреплены следующие полномочия прокуратуры: возбуждение уголовных дел, осуществление уголовного преследования, проведение предварительного расследования, поддержание в суде государственного обвинения, надзор за законностью оперативно-розыскной деятельности, дознания и следствия, административного и исполнительного производства, а также за применением мер принудительного характера, связанных с ограничением личной свободы граждан, и др.²²

Анализ законов о прокуратуре стран Содружества позволяет прийти к выводу о том, что в большинстве государств – участников СНГ в уголовном процессе прокуроры могут поддерживать обвинение в суде, обжаловать решения суда, вести и направлять расследование уголовных дел, осуществлять надзор за ними, обеспечивать оказание эффективного содействия потерпевшим, определяют альтернативы уголовного преследования. Они играют основную роль при инициировании или продолжении уголовного преследования несмотря на то, что эта роль различается, в зависимости от того, строится ли работа в целом на принципе обязательного или дискреционного преследования²³.

На наш взгляд, наиболее полно понятие «прокурор» с точки зрения его полномочий раскрывается в УПК Азербайджанской Республики: «…прокурор – лицо, которое в пределах своих полномочий в порядке, предусмотренном настоящим Кодексом, осуществляет процессуальное руководство предварительным расследованием уголовного дела либо поддерживает в суде в качестве государственного обвинителя общественное или общественно-частное обвинение»²⁴.

Darmowy fragment się skończył.