Czytaj książkę: «Социальное попечение в Сибири (XIX – начала XX в.) в документах и материалах»

Предисловие

Профессионализация социальной работы и ряда других помогающих профессий делает необходимым изучение теории и практики социальной деятельности в контексте исторического опыта. Эта книга предлагает читателю совершить экскурс в дореволюционное прошлое практики социальной работы, открывая ее новые страницы на примере крупнейшего региона России – Сибири.

Изучение социального попечения в Сибири позволяет не только глубже понять эволюцию края в целом, но и показать, как в специфических условиях (это колонизируемая окраина Российской империи с обширными пространствами, низкой плотностью и языковой пестротой населения) совершался общий для России закономерный процесс исторического развития.

В данной работе Сибирь рассматривается в территориальных границах губерний Тобольской, Томской, Енисейской, Иркутской, областей Забайкальской, Якутской и Омского уезда Акмолинской области.

Издание «Социальное попечение в Сибири (XIX – начало XX в.) в документах и материалах» имеет своими задачами:

– познакомить студентов с разнообразными письменными источниками;

– убедить в необходимости комплексного использования источников для полноты изучения той или иной проблемы;

– научить элементам научной критики источников;

– углубить понимание некоторых коренных вопросов развития региональной / национальной системы помощи нуждающимся и их защиты.

Предлагается следующая ориентировочная схема оценки источников, включающая их внешнюю и внутреннюю характеристику. Проводя внешнюю характеристику источников, рекомендуем указать:

– тип (юридический, документальный, повествовательный и т. д.) и вид (историческое сочинение, литературное произведение, летопись, переписка и т. д.) источника;

– место и время создания;

– авторство (определенный автор, имя которого известно, неизвестный автор);

– характер публикации (научный, научно-популярный и т. д.);

– форма и структура источника;

– терминология.

Внутренняя характеристика источника значительно сложнее, и она предполагает:

– определение исторических условий, в которых возник источник;

– цель его создания;

– политическая направленность автора, социальное происхождение и положение, его мировоззрение;

– степень объективности и тенденциозности автора документа;

– полнота, точность, достоверность сведений, содержащихся в источнике;

– выводы о степени важности рассматриваемого источника для изучения данного вопроса, его место в совокупности всех источников по теме.

Основу издания составили законодательные и делопроизводственные документы, статистические материалы, газетно-журнальная периодика из фондов краевого государственного бюджетного учреждения «Государственный архив Красноярского края», государственного архива Иркутской области, государственного архива Томской области, муниципального учреждения «Енисейский архив», из музейных и библиотечных хранилищ Красноярского края, Томской и Иркутской областей. Фотографические материалы преимущественно предоставлены Красноярским краевым краеведческим музеем.

Посредством исторических документов освещаются общие вопросы и особенности социального попечения в Сибирском регионе в XIX–ХХ вв. Опубликованные материалы раскрывают правовые и организационно-экономические основы деятельности государственных, общественных и частных благотворительных органов и учреждений, а также формы попечительской работы по отношению к населению разных возрастных групп, характеризуют социальную работу в сложных условиях войн начала ХХ в.

При подготовке материалов за основу взяты «Правила издания исторических документов в СССР» (М., 1990). Названия документов даны составителями. Даты в заголовках и в тексте документов приведены по старому календарю¹. Документы сопровождаются справочными данными о месте хранения или предшествующей публикации, подлинности и способе исполнения. Старая лексика и типичная орфография документов сохранены, а пунктуация дана по нормам современного русского языка.

Публикация документов в извлечении оговорена в заголовке предлогом «из». Опущенные части текста документа отмечены отточием в квадратных скобках, непрочитанные и восстановленные по тексту слова взяты в квадратные скобки. Особенности текста, орфографические или мелкие фактические уточнения даны в подстрочном примечании. К подстрочным примечаниям автора или составителя документа добавлено в скобках: «Примеч. док.», «Примеч. сост.».

Авторские выделения отдельных мест текста сохранены (выделены курсивом, подчеркнуты и т. д.).

Подписи воспроизведены после текста документа с новой строки. При неразборчивой подписи, ее отсутствии и трудности установления подписи или фамилии лица, подписавшего документ (в копиях), в текстуальных примечаниях оговорено в скобках: «Подпись неразборчива», «Подпись отсутствует».

Резолюции и пометы, относящиеся к содержанию документа в целом, воспроизведены с новой строки после текста документа вслед за подписями. Текст резолюции и пометы в целях выделения набраны другим шрифтом.

Учебное пособие включает предисловие, введение, тексты документов, примечания по тексту и содержанию, список сокращений, терминологический словарь, библиографический список, перечень публикуемых документов.

Во введении приводятся общие сведения по истории социального попечения в Сибири, призванные помочь читателю в восприятии публикуемых документов и материалов.

Документы систематизированы по хронологическому признаку, и их расположение закреплено порядковым номером.

Список сокращений представляет собой алфавитный перечень встречающихся в издании сокращенно написанных слов и их полное наименование. В него включены сокращения, как имеющиеся в тексте документов и сохраненные в нем, так и введенные составителями.

Терминологический словарь поясняет устаревшие термины, а также слова малоупотребительные или вышедшие из употребления.

Для расширения кругозора читателей составлен библиографический список по истории социального попечения и благотворительности в Сибири.

Основным составителем, автором вступительной статьи и справочных материалов является Т. А. Катцина. О. М. Долидович выявила документы № 31, 46, 65, 79, 88, 102, 104, В. Г. Седельников – документ № 33.

Отбор документов, их археографическая обработка и систематизация осуществлены Т. А. Катциной, О. М. Долидович.

Вступительная статья

В дореволюционной России государственное социальное обеспечение касалось ограниченного круга лиц из числа высшего офицерства и чиновничества, которым из казенных средств выплачивались пенсии и иные пособия. На мелких служащих, рабочих, кустарей, крестьян эта система не распространялась.

Государственно-общественные структуры по оказанию помощи нуждающимся включали в себя приказы общественного призрения, учрежденные в результате предпринятых мер по преобразованию губернского правления в 1775 г. В обязанности приказов общественного призрения входило содействие населению губернских и провинциальных городов в получении мелкого кредита, устройство и содержание народных школ (до 1782 г.), больниц, воспитательных домов, богаделен, домов для умалишенных, работных домов «для прокормления неимущих работою». Состав, производство и образ дел сибирских приказов общественного призрения иллюстрируют документы № 2, 6, 7, 8.

Деятельность приказов общественного призрения осуществлялась не сразу и не во всех губерниях одновременно. В Сибири первым открылся Тобольский приказ общественного призрения – в 1781 г., затем Иркутский приказ – в 1784 г., Томский и Енисейский – в 1804 г. и 1823 г. соответственно (документ № 1).

Для устройства и содержания социальных учреждений каждому приказу общественного призрения отпускалось из казны 15000 руб. серебром. Из-за недостаточности ассигнованных сумм разрешалось принимать пожертвования и денежные вклады от населения, раздавать свои капиталы в ссуды. К доходам приказов общественного призрения причислялись различные сборы, установленные в их пользу: 5 % с каждого рубля за продажу и хранение игральных карт по поручению опекунских советов воспитательных домов; деньги за проданные больничные принадлежности, не годные к употреблению; плата за призрение в заведениях приказов общественного призрения; средства, вырученные от продажи вещей, отобранных у арестантов и т. п.

В пореформенное время функции приказов общественного призрения по социальному попечению и медицине перешли к земским (1864 г.) и городским (1870 г.) общественным управлениям. Поскольку в Сибири земства отсутствовали, приказы общественного призрения здесь были сохранены и продолжали функционировать вплоть до преобразований губернского правления в 1895 г. Однако и при переподчинении губернским органам они фактически сохранились и занимались преимущественно больницами, повивальными школами и т. п.

Получение городами права собственности на учреждение приказов общественного призрения сопровождалось приемом финансовых документов по их долгам. В Сибири городские власти неохотно брали на себя ответственность за социальные учреждения, большинство из которых были ветхими или требовали ремонта. Процесс обретения муниципального статуса заведениями попечения затянулся и для большинства из них так и не был завершен. Например, в 1905 г. в разряд учреждений общественного призрения Енисейской губернии по-прежнему входили городские больницы, богадельня, родовспомогательное отделение с приютом для детей².

Городские общественные управления стали в пореформенный период объединяющими и координационными центрами социального попечения. По «Городовому положению» 1870 г. в круг компетенции муниципальной власти входило «устройство за счет города благотворительных заведений и больниц и заведование ими». «Городовое положение» 1892 г. включило в этот спектр еще и призрение бедных, а также прекращение нищенства.

Источниками для финансирования стоящих перед муниципалитетами задач служили городские доходы, которые складывались из казенных субсидий, пожертвований, местных сборов, налогов (документ № 33). Налогами с городских сооружений, предприятий и имуществ облагались не их доходы или продукция, а только недвижимый капитал – сами здания и оборудование. Первоначально городские думы могли устанавливать местные сборы или обходиться без них. В 1892 г. оценочный сбор с документов на право торговли и промыслов, с питейных заведений стал обязательным. Поскольку «Городовое положение» 1870 и 1892 гг. четко не определило источники финансирования социальной сферы, это позволило рассматривать устройство благотворительных заведений за счет городов как их право, а не обязанность. При такой постановке вопроса многое зависело от наличия свободных средств у городских общественных управлений, от понимания ими важности решения социальных проблем и желания делать что-нибудь в интересах необеспеченной части городского населения. По данным Г. Н. Ульяновой, в 1909 г. доля расходов городов на общественное призрение составила в бюджете в среднем 3,6 %³. Красноярская городская дума, по нашим подсчетам, тратила на попечение бедных всего 0,3 % из своего бюджета⁴.

Главными источниками удовлетворения нужд беднейших жителей сибирских городов становились средства, полученные с пожертвованных различными благотворителями капиталов (документы № 20, 21, 29, 39, 94). В числе жертвователей были представители разных сословий. Ряд пожертвований благотворительным обществам и заведениям сразу поступал в виде недвижимости (поместий, домов, земельных участков), в других случаях денежные пожертвования использовались на приобретение недвижимости – как правило, это обуславливалось желанием благотворителей. Городские думы аккумулировали пожертвования, поступавшие «с условиями» или без таковых. В первом случае жертвователь письменно оговаривал кому (представителям определенного сословия, звания и т. п.), когда (главные религиозные праздники, события общественной жизни и т. д.) и в каком размере предоставлять денежное пособие, во втором – назначение и распределение благотворительной помощи всецело зависело от решения городской управы. Общие благотворительные безадресные капиталы позволяли городам реагировать на актуальные нужды: отпускать средства на лекарства для бедных, пособия пострадавшим от наводнения, учреждать стипендии для беднейших учащихся и т. п. (документы № 25, 41, 54). Для оценки размеров благотворительных пожертвований прошлого можно учитывать, что «100000 руб. XIX в. сегодня эквивалентны примерно 1 млн американских долларов»⁵.

Документы № 9, 16, 34, 65, 98, 109, 123, 125 иллюстрируют различные способы привлечения благотворительных пожертвований: обращение губернских начальников к известным своей состоятельностью гражданам, местному населению; устройство спектаклей в пользу отдельных благотворительных учреждений или обществ; организация лотерей-аллегри или подписки по городам и селам; публичная продажа различных предметов (цветов, жетонов), так называемые «тарелочные» или «кружечные сборы» и др. Вырученные средства подсчитывались в присутствии специальной комиссии, состоящей, как правило, из лиц, пользовавшихся хорошей репутацией среди жителей города, а отчеты об их поступлении и расходовании впоследствии публиковались в местной печати.

Благотворительные учреждения, где оказывалось постоянное попечение нуждающимся, открывались в связи с назревшей острой необходимостью для города и, как правило, по инициативе частных лиц или сословных организаций (документы № 12, 76, 77). Переход недвижимых имуществ и капиталов от благотворителей к благотворительным заведениям, обществам или ведомствам, в юрисдикции которых находились эти заведения и общества (муниципальные органы, Ведомство императрицы Марии, Ведомство православного исповедания и др.) регулировался действующим законодательством о налогах и пошлинах. По назначенным на общественные цели имуществам от оплаты пошлиною освобождались «имущества, поступающие в пользу казны, благотворительных, ученых или учебных учреждений, церквей, монастырей и церковных причтов и домашняя недвижимость (кроме капиталов), не приносящая дохода и не составляющая предмета торговли или промысла лица, оставившего наследство»⁶.

Государственное и общественное стимулирование благотворительной деятельности заключало в себе узаконенное право на ношение мундиров и знаков соответствующих ведомств; специальные знаки и жетоны для членов и сотрудников благотворительных обществ, учреждений и заведений; награждение правительственными орденами и медалями; производство в дворянское звание, почетные граждане; присвоение имен жертвователей благотворительным учреждениям, информация об их благодеяниях в центральных и местных средствах массовой информации (документ № 27).

Основной объем попечительской работы проводился благотворительными обществами. Благотворительность являлась относительно доступным видом общественной деятельности, пользовавшейся поддержкой государства. В конце XIX – начале ХХ в. разрешительный порядок деятельности обществ трансформировался к регистрационному. Издание в 1897 г. «нормальных» (примерных) уставов Обществ пособия бедным и Обществ вспомоществования нуждающимся учащимся способствовало дальнейшему росту сети подобных организаций. Примерные уставы были созданы и для других благотворительных обществ и учреждений.

Организации, оказывающие благотворительность, имели разнообразные названия, в некоторых из них отражалось определенное направление оказываемой помощи или категория нуждающихся: «Общество попечения о больных и раненых воинах», «Красноярский комитет помощи беженцам», «Общество вспомоществования учащимся в Восточной Сибири», «Общество попечения о начальном образовании», «Общество врачей Енисейской губернии», «Общество попечения о ссыльнокаторжных». Деятельность благотворительных обществ в Сибири раскрывают документы № 15, 28, 43, 54, 56, 78 и др.

В ходе и после Первой русской революции (1905–1907 гг.) в Сибири, как и в России в целом, произошел рост благотворительных организаций национальных групп-диаспор евреев, латышей, татар (документы № 77, 85, 128), чему способствовал закон «Временные правила об обществах и союзах» от 4 марта 1906 г.

Благотворительные организации действовали в рамках уставов, где определялись цели, задачи, порядок членства, управление, финансирование и прочие вопросы (документы № 17, 28). Отчеты о работе благотворительных обществ и учреждений систематически печатались в «Губернских ведомостях», издавались отдельными брошюрами (документы № 51, 54).

Символическое единство власти и общества в деле российского благотворения олицетворяли собой Ведомство учреждений императрицы Марии (ВУИМ), Александровский комитет о раненых, Попечительство о трудовой помощи, Романовский комитет и ряд комитетов, образованных в годы Первой мировой войны. Именные благотворительные комитеты и ведомства, их губернские и уездные попечительства, находясь под покровительством членов императорской фамилии и тесно примыкая к органам государственной власти, учреждали и финансировали подведомственные им благотворительные учреждения за счет казны, средств членов царской семьи, частных пожертвований. Выдающееся место в истории русского общественного благотворения на протяжении 120 лет существования занимало ВУИМ. На начало XX в. в состав Ведомства учреждений императрицы Марии входило более 1000 заведений, в том числе женская гимназия в Тобольске, девичий институт в Иркутске, детские приюты в городах Красноярске, Минусинске, Чите, Кяхте, Иркутске, Тобольске, Томске, Барнауле, Якутске. Управление и деятельность приютов определялась «Положением о детских приютах Ведомства учреждений императрицы Марии» (документ № 3).

Проблема детства являлась центральной в деле российского попечения. Первоначальными формами призрения осиротевших детей были усыновление, опека, патронат. Если по каким-либо причинам указанные формы оказывались невозможными, то устанавливалось призрение осиротевшего ребенка детским учреждением. В Сибири постоянное попечение осуществляли воспитательные дома, дома призрения, сиропитательные дома, приюты (земледельческие, трудолюбия, для подкидышей, для детей арестантов, для детей переселенцев, для детей сирот), а временное (частичное) попечение – ясли, дневные приюты, приюты-убежища для беспризорных детей и др. (документы № 15, 35, 57, 59, 70, 96, 101, 105, 117). Распространенной формой социальной поддержки детей из необеспеченных семей служила помощь «недостаточным» учащимся (документы № 75, 78).

Значительную проблему для органов попечения в Сибири составляли ссыльные. Численность уголовных ссыльных в сибирских губерниях в XIX в. составила 800 тыс. (включая членов семей, добровольно последовавших за сосланными)⁷. Именно ссыльные образовывали основной контингент, из которого рекрутировались нищие. Большое распространение нищенство получило в Иркутской и в Тобольской губерниях, меньше было развито в Енисейской губернии (1,0–1,6 % от численности населения)⁸. В Сибири уже в 1830-е гг. появились Тобольское и Томское губернские попечительства о тюрьмах. Их целью являлось улучшение как нравственного и физического состояния арестантов, так и мест заключения. Членами губернских и уездных тюремных комитетов становились чиновники Министерства юстиции, представители власти и интеллигенции. В последующее время сложилась система общественного контроля и попечения тюрем, главную роль в котором играли Общества попечения о тюрьмах. Усилия попечителей были направлены на создание гуманных условий содержания заключенным, помощь их семьям и патронат освобожденных из мест заключения (документы № 55, 56, 89).

В конце XIX в. в Сибирь началось массовое движение переселенцев. Их приток особенно возрос в годы столыпинской аграрной реформы. Историки приводят массу примеров, иллюстрирующих бедственное положение переселенцев: голод, неустроенность, эпидемические заболевания, скопление в городах огромных масс бродячего, бесприютного люда. Это активизировало проблему организации социальной помощи в сибирском регионе. В городах стали появляться ночлежные дома, заведения дешевого питания, дома трудолюбия (документы № 31, 42, 49, 50, 51, 79, 81, 92, 93, 102, 104).

В 1899 г. Министерство внутренних дел на основании опыта Москвы выпустило циркуляр о том, что при городских управах должны создаваться участковые попечительства о бедных, нацеленные на организованную борьбу с бедностью и нищетой. Работа их основывалась на индивидуализации помощи, которая проявлялась в том, что попечение о каждом бедном поручалось особому лицу (попечителю), а сама помощь оказывалась «соразмерно со свойствами и потребностями» нуждающегося, т. е. была дифференцированной (документ № 30). Примером для деятелей попечения служила так называемая Эльберфельдская система (документ № 97).

В кризисные периоды – неурожаев, наводнений, пожаров, экономических спадов, войн – резко увеличивалось число людей, нуждавшихся в экстренной попечительской помощи. В оказании им интенсивной кратковременной помощи интегрировались силы общественной и частной благотворительности, правительства, православной церкви. Из членов городских дум и управ создавались особые комиссии для определения размера ущерба потерпевшим, организации им помощи (предоставление подвод, временного жилья, питания и др.), распределения между ними средств из благотворительных капиталов (документы № 23, 121, 122).

Помощь жертвам стихийных бедствий в мирное время призвано было оказывать Российское общество Красного Креста (РОКК), имевшее свои отделения в ряде сибирских городов. Первоначально, в 1867 г., оно создавалось как «Общество попечения о больных и раненых воинах» и активно участвовало в организации медико-санитарной части в военное время.

Значимым для развития женского медицинского образования и ухода за больными стало создание общин сестер милосердия (документы № 43, 68). Профессия сестры милосердия «вплоть до начала ХХ в. в России никогда не считалась престижной и всегда увязывалась с самой черной работой, которую должны были выполнять люди из простонародья, вынужденные этим зарабатывать себе на пропитание»⁹. Сестры милосердия ухаживали за больными в военных госпиталях, больницах губернских тюремных комитетов и приказов общественного призрения. По мнению американского историка Р. Стайтса, эйфория первой волны патриотизма, захлестнувшая Россию после начала Первой мировой войны, «захватила русских интеллигенток. Медицинское, сестринское дело стало для них символом гражданственности»¹⁰. Повсеместно организовывались временные курсы сестер милосердия. При местных отделениях РОКК из известных женщин-общественниц создавались Дамские комитеты, которые принимали пожертвования, заготавливали и отправляли в действующую армию белье, теплую одежду, подарки (документ № 113).

После Русско-японской войны правительство предприняло некоторые шаги для улучшения положения военных инвалидов в виде создания домов призрения увечных воинов, но специальные учреждения по оказанию помощи пострадавшим на войне (в том числе беженцам) начали создаваться лишь во время Первой мировой войны (документы № 107, 108, 112, 123, 124). В годы Первой мировой войны было создано несколько комитетов для координации деятельности государственных и общественных структур, оказывавших попечение пострадавшим: Верховный совет по призрению семей лиц, призванных на войну, Общество повсеместной помощи пострадавшим и их семьями и др. Главной тенденцией в развитии попечительской деятельности стало увеличение роли государства в этой области.

Беженцы – одна из категорий жертв Первой мировой войны и специфической политики царских военных властей по отношению к гражданскому населению прифронтовых районов. Отступление русских войск в связи с поражением весной 1915 г. повлекло за собой большое количество беженцев, стремящихся вглубь России. Первые эшелоны беженцев направлялись в Сибирь осенью 1915 г., когда приуральские губернии, перегруженные ими, отказывались принимать двигающиеся с Запада бесконечной лентой новые эшелоны. Расселение десятков тысяч беженцев по Сибири, непредусмотренное и неподготовленное, производилось стихийно. Десятки товарных поездов неделями передвигались в различных направлениях, ища пристанища для многих тысяч измученных и истощенных белорусских, польских и литовских крестьян, в спешке покинувших привычные места жительства. Проблема беженцев напрямую связывалась с вопросами социальной помощи наиболее нуждающимся из них. Первыми социальное попечение беженцам оказали местные органы власти и благотворительные организации (документы № 110, 111, 120). Под руководством местных отделений Всероссийского союза городов помощь беженцам организовывалась за счет средств, отпускаемых Особым совещанием о беженцах при Министерстве внутренних дел. Непосредственное обслуживание беженцев некоторых национальностей (поляков, евреев, латышей, литовцев) осуществляли национальные организации и комитеты.

Попечение о неимущих входило в круг деятельности сословных обществ, имевших для этого различные организационно-юридические основания. Сословная благотворительность оценивалась современниками тех лет как «очень незначительная». Например, малочисленные купцы и мещане Енисейской губернии совместными усилиями открывали благотворительные общества или заведения (документ № 21). Вопросами благотворительности в определенной мере занималась корпоративная организация купечества – купеческое общество. Пожертвования купцов имели двойственную природу. С одной стороны, формально они были добровольными, но с другой – купечество ставилось властями в такое положение, когда пожертвования становились обязательным атрибутом принадлежности к данному сословию. В Сибири, по единодушному мнению большинства исследователей, довольно широкое распространение получила «благотворительность по принуждению», когда благотворительные учреждения создавались по предложению начальства (документы № 16, 22).

Крестьянская реформа 1861 г. положила начало созданию по всей территории России органов крестьянского самоуправления. В ходе реформы крестьянская община преобразовалась в сельское общество, а несколько близлежащих сельских обществ, объединившись, образовывали волостное общество. К функциям органов крестьянского самоуправления относилось устройство общественно значимых социальных учреждений: школ, лечебниц, богаделен. Их содержание призваны были обеспечивать сборы на мирские потребности, собираемые с крестьян сельских обществ, и так называемые общественные капиталы, в которые входили доходы от питейных заведений, выплаты за освобождение от общественных служб, проценты с ценных бумаг сельского общества и прочее. Например, в 1892 г. благотворительность и содержание богаделен обходились сельскому населению Енисейской губернии в 2221 рубль. Три четверти этой суммы расходовалось на обеспечение волостных богаделен, а остальная часть шла на сельские богадельни и разовую социальную помощь нуждающимся (содержание больных и безродных, помощь погорельцам, пострадавшим от землетрясения и т. д.)¹¹.

В пореформенное время активно развивалась церковная попечительская работа, оказываемая приходами, монастырями, попечительствами о бедных духовного звания, православными братствами. Под руководством Святейшего Синода в периоды народных бедствий и кризисных ситуаций при церквах организовывались сборы пожертвований в поддержку благотворительных обществ и учреждений. Сборы носили постоянный характер (на нужды Российского общества Красного Креста, на заведения приказов общественного призрения, на Попечительство о глухонемых и пр.) или проводились по определенным дням один раз в году: 9 мая – в пользу Общества спасения на водах, с 10 по 17 мая – в пользу Попечительства о слепых, 24 мая – в поддержку церковноприходских школ и пр.

Возрождение приходской благотворительности во многом было связано с «Положением о приходских попечительствах при православных церквах», принятом в 1864 г. (документ № 10). В сфере социального призрения задачи приходских попечительств и органов крестьянского самоуправления совпадали. Часто приходские попечительства открывались для выполнения какой-либо конкретной задачи (строительство школы, ремонт храма), а затем закрывались, большинство из них существовало формально. Источниками средств, направляемых на социальное попечение, служили проценты с завещанной недвижимости и капиталов, церковные сборы после служб, сборы в кружки. С началом Первой мировой войны в Сибири открывались приходские попечительные Советы. Они, в отличие от приходских попечительств, объединяли несколько приходов либо представляли собой союз приходских попечительств и благотворительных организаций (уездных, волостных).

Епархиальные попечительства о бедных духовного звания выдавали разовые денежные пособия вдовам, а в исключительных случаях – детям-сиротам церковнослужителей. Функционирование общественно значимых социальных учреждений обеспечивав ли монастыри, чья попечительская работа особенно проявилась в годы Первой мировой войны.

В целом социальное попечение в Сибири характеризовалось концентрацией благотворительных учреждений в городах, охватом не всех нуждающихся, разобщенностью и нестабильностью деятельности субъектов социального попечения, неравномерностью распределения сил и средств среди нуждающихся. На рубеже XIX–ХХ вв. определяющим процессом в организации социального попечения стала постепенная замена сословной помощи общесословной. Постепенно общественное попечение сложилось в схему: опора на государственные средства и добровольные пожертвования, организационное обеспечение через органы местного самоуправления с привлечением сил волонтеров и благотворительных обществ.