Czytaj książkę: «Незримый фронт Отечества. 1917–2017. Книга 1»

 
Нас Россия призвала
в строй незримых бойцов,
Строго нам наказала
множить славу отцов,
Щит она нам вручила
и карающий меч
И страну поручила
защищать и беречь.
 

Юрий Шутов

Предисловие

Генерал-лейтенант А. Б. Родионов

Документальный сборник «Незримый фронт Отечества. 1917–2017», создан н ы й по инициативе Совета ветеранов Управления ФСБ по городу Санкт- Петербургу и Ленинградской области, посвящен юбилею – 100-летию ВЧК–КГБ–ФСБ. В сборник включены документальные материалы 20 авторов: статьи, очерки, художественно-документальные повести, биографии наиболее ярких представителей плеяды чекистов.

Особая роль в материалах сборника отведена чекистам Ленинграда в защите нашей страны в годы Второй мировой войны. Прославленные имена Героев Советского Союза – резидента-нелегала капитана В. А. Лягина, К. Д. Карицкого записаны золотыми буквами в книге памяти истории органов государственной безопасности. Вновь прослеживается роль органов государственной безопасности в защите родного города Ленинграда. Только летом 1941 года Ленинградское управление госбезопасности откомандировало на фронт свыше 600 сотрудников. Еще раз отвергнуты необоснованные наветы о якобы имевших место преимуществах чекистов во время блокады: индивидуальные пайки и другие привилегии. У чекистов была одна привилегия – умереть в первых рядах за Отечество. Хотелось бы напомнить, что за период блокады от истощения и дистрофии погибло 73 оперативных работников и 50 – от бомбежек. Управление НКВД по Ленинградской области в первые дни войны сформировало 15 специальных боевых отрядов из числа сотрудников, например, отряд Н. А. Алмазова. 350 сотрудников откомандированных на фронт пали смертью храбрых на Невском Пяточке и в боях на Ленинградском фронте. Сегодня раздаются голоса тех, кто считает, что этих жертв 250 тысяч человек можно было избежать путем сдачи Ленинграда. Но приведем слова защитника «Невского Пятачка», сотрудника особого отдела 21-й дивизии НКВД, старшего лейтенанта Б. М. Пидемского: «Каждую минуту погибали десятки наших офицеров, сержантов, солдат, но каждый из них знал, что каждую минуту также погибают солдаты лучших дивизий вермахта, которые должны были сражаться под Москвой».

С начала 1942 года УНКВД по Ленинградской области было подготовлено и направлено в тыл противника 50 оперативных работников, 186 диверсионно-разведывательных групп общим количеством 1090 человек. Всего за годы войны разведывательно-диверсионные группы совершили 300 диверсионных актов.

В 1942 году работниками Управления было арестовано около 300 шпионов и диверсантов. За весь период войны в рядах ленинградских чекистов не было ни одного факта предательства или перехода на сторону врага. Очень подробно и убедительно на основе анализа архивных документов представлена данная тема в статье А. Ф Стародубцева «Фронт за линией фронта».

Но не успела отгреметь Вторая мировая война, унесшая миллионы жизней, как наиболее агрессивные круги Запада инспирировали против СССР начало нового противостояния – холодной войны. За период с 1946 года, то есть после выступления У. Черчилля в Фултоне, вплоть до 1991 года, благодаря агрессивной политике в первую очередь США, мировое сообщество вновь стояло на грани уничтожения в огне ядерной войны. Так было во время кризиса в Северной Корее, на Кубе, во Вьетнаме и в Афганистане.

Советская разведка внимательно следила, используя свои специфические средства, за планами агрессивных кругов НАТО своевременно передавая информацию в высшие советские и партийные органы.

Советнический аппарат, и в первую очередь советники-чекисты, профессионально и достойно проявили себя в «горячих точках». Например, за период нахождения советских войск в Афганистане, Управление КГБ СССР по городу Ленинграду и Ленинградской области направило 65 лучших оперативных работников, в том числе нельзя не выделить группу сотрудников, в которую вошли Б. Н. Вязовой, А. В. Горлинский, Ю. И. Локтев, Ю. В. Мамедов, В. З. Щиголев, в разное время служившие в группе специального назначения «Каскад». Полковник запаса В. З. Щиголев в составе группы «Зенит» принял участие в штурме дворца-крепости Тадж-Бек и был удостоен ордена «Красной Звезды». Его воспоминания – это взгляд профессионала на уникальную операцию спецназа КГБ, в полной мере не освещенную в исторической и художественной литературе.

В сборнике представлено интервью его бывшего начальника по операции «Шторм-333» Ю. И. Дроздова, ставшего при жизни легендой органов государственной безопасности.

Сегодня над миром нависла новая угроза – терроризм, в лице так называемого исламского государства. В связи с развитием новых технологий, чекистам Российской Федерации приходится бороться также с кибер- и биологическим оружием, пресекать деятельность вражеской агентуры.

Каждая представленная в сборнике история как исторический источник уникальна, и представляет интерес не только для историков, политологов, политиков, но прежде всего для студенческой молодежи и всем тем, кому небезразлична история России, ее отечественных спецслужб, которым в этом году исполняется 100 лет.

Вечная память сотрудникам Управления ФСБ по городу Ленинграду и Ленинградской области, павшим в первых шеренгах бойцов незримого фронта!

В канун 100-летия образования ВЧК–КГБ–ФСБ России сотрудники государственной безопасности стояли и стоят верными стражами на защите национальных интересов Отечества.

Начальник Управления Федеральной службы безопасности России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области, генерал-лейтенант А. Б. Родионов

«Фонд поддержки офицеров запаса государственной безопасности» выражает признательность за участие в проекте по изданию книги «Незримый фронт Отечества. 1917–2017» Совету ветеранов УФСБ по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области, Генеральному директору ООО «НПО Еврохим» А. С. Дыкману, Президенту Научно-производственной фирмы «ВАПА» Б. Б. Сергуненкову, Генеральному директору АО ПСФ «ТОНАР» Н. Г. Силютину, Генеральному директору АО «Прибор» Б. А. Елизарову, Генеральному директору ООО «РАЦ «Промэксперт» А. Н. Люльченко, Генеральному директору АО «Сервис-склад» А. А. Тимофееву, Генеральному директору АО «СПб-90» В. В. Изотову, П. П. Трифонову и активному участнику проекта С. В. Бурцеву.

Особую благодарность Фонд выражает главному редактору издательства «Лики России» Е. П. Шелаевой и его директору Ю. Б. Шелаеву, Государственному музею политической истории России, а также его Генеральному директору Е. Г. Артёмову за предоставленные фотографии и документы.

Часть 1
Становление отечественных спецслужб в 1920–1930-е годы

Старков Борис Анатольевич

Российский историк, доктор исторических наук, профессор Санкт-Петербургского государственного университета экономики (СПБГУЭ), Заслуженный деятель науки Российской Федерации, специалист по истории России ХХ в., почетный работник Высшего образования Российской Федерации, почетный доктор истории Абердинского университета (Шотландия).

Автор более 140 научных трудов (в том числе 20 монографий) объемом 600 п. л.

Член Проблемного совета по истории революции РАН, член редколлегии журналов «Новый часовой», «Русское прошлое».

Щит и меч пролетарской революции

© Б. А. Старков, 2017

На протяжении всего периода существования нашего государства огромную роль в обеспечении государственной безопасности играли отечественные спецслужбы, которые не только определяли возникающие угрозы, но и находили возможности их нейтрализации. «Щит и меч» государства – это система органов внешней разведки. В начале ХХ столетия в России произошли исторически значимые, «судьбоносные» изменения в государственном, общественном, политическом и экономическом строе страны, в результате чего власть в стране перешла к политической партии большевиков под руководством В. И. Ленина. Сегодня историки, политологи, общественные деятели во многом переосмыслили роль революционных преобразований в нашей стране и дают весьма неоднозначную оценку личности «вождя революции». Крайние оценки результатов деятельности В. И. Ленина и бурных событий начала ХХ века, пожалуй, не способствуют формированию реалистического взгляда на историческую драматургию столетней давности. Особенно спорных оценок удостаиваются результаты деятельности органов защиты революции ВЧК, ОГПУ, НКВД – суть создания которых состояла в защите завоеваний пролетарской революции. «Чистые руки» российских спецслужб твердо держали «карающий меч революции», находя замаскированных врагов и в системе органов государственной безопасности пролетарской страны и среди самых высокопоставленных партийных лидеров. Тем не менее попытаемся ответить на вопрос, так ли представлял себе систему государственной безопасности пролетарской страны ее основоположник. Отметим, что Октябрьская революция в нашей стране приняла форму насильственного переворота (вооруженное восстание, гражданская война), в связи с этим В. И. Ленин, отмечая эту ее историческую особенность, указывал, что наша революция была особенно тяжелым случаем «родов» нового социалистического общества. Раскрывая причины этого, В. И. Ленин говорил, что революция вылилась в насильственную форму прежде всего потому, что буржуазия и эсеро-меньшевики сорвали мирный путь развития революции, который отстаивала партия большевиков в период двоевластия (март–июнь 1917). В дальнейшем буржуазия оказала яростное сопротивление и первой развязала войну против народа. После победы Октябрьского вооруженного восстания она сделала ставку на насильственное свержение диктатуры пролетариата, не пожелав подчиниться воли большинства народа.

Разрабатывая теорию социалистической революции, В. И. Ленин предполагал, что пути смены общественно-политического строя в разных странах, с разными национальными, историческими, экономическими особенностями и закономерностями, могут быть различными: от эволюционного до революционного в виде вооруженного переворота. В нашей стране яростная борьба объединенных сил внутренней и международной контрреволюции против новой власти и поддерживающих ее народных масс вылились в насущную необходимость создавать органы государственной безопасности и осуществлять их в самой суровой и беспощадной форме. Известно, что в данный период особую опасность для советской власти представляла не только активная деятельность иностранных разведок, но и сложная обстановка, складывающаяся внутри страны, в том числе саботаж бывших государственных чиновников, забастовки служащих правительственных учреждений, диверсии на продовольственных и промышленных складах, и как следствие рост уголовной преступности. Все это потребовало создания специального органа защиты завоеваний революции как в политических, так и в социально-экономических областях.

В связи с этим новое правительство – Совет народных комиссаров приняло решение об образовании Всероссийской Чрезвычайной комиссии (ВЧК) по борьбе с контрреволюцией, саботажем и преступлениями по должности. Во главе аппарата ВЧК стоял председатель, которым по предложению В. И. Ленина был назначен профессиональный революционер Ф. Э. Дзержинский.

Роль личности Ф. Э. Дзержинского можно оценивать только в контексте конкретной исторической обстановки. Россия переживала величайшую трагедию – гражданскую войну. Наши соотечественники убивали друг друга: одни – за «великую и неделимую Россию», другие – «за счастливое будущее». Сражались не какие-то уголовники, а люди с убеждениями, готовые отдать за свою правду жизнь.

Таким был Ф. Э. Дзержинский – неординарная личность, масштаба более значительного, в сравнении со многими другими руководителями органов безопасности. Оценки его личности и деятельности, как правило, диаметрально противоположны: от «рыцаря революции» и «борца за народное дело» до «верховного жреца террора», «палача и душителя свободы», «кровожадного льва революции». В советское время историки и журналисты возвеличивали этого человека, и поэтому извращали или умалчивали исторические факты, создавая образ некого небожителя, пришедшего на землю, чтобы осчастливить людей. Достоянием общественности становились «научные» биографии, не имеющие ничего общего с наукой. В противоположность былой апологетике пришла другая крайность – дегероизация и обличение. Под видом установления исторической истины, а, на самом деле, во благо изменившейся политической конъюнктуре появились новые версии имеющие мало общего с событиями прошлого. Однако крайние точки зрения всегда далеки от исторической правды – политические эмоции часто заслоняют объективные оценки.

Сегодня следует отказаться от легенд и встать на научную точку зрения, суть которой заключается в рассмотрении роли личности в конкретной исторической обстановке. Сегодня нельзя при изучении истории России объяснять события прошлых лет по законам и нравственным нормам сегодняшнего дня. Давно пора подняться над тем временем и честно признать, что Гражданская война была величайшей трагедией в истории России.

Повышенный интерес к личности Ф. Э. Дзержинского объясняется прежде всего тем, что это была личность огромного масштаба. В сознании большинства людей его имя связано с бескомпромиссной борьбой с контрреволюцией, спекулянтами, коррупционерами, с разного рода политическими авантюристами. После Октябрьского переворота большевистская партия создала ВЧК – государственный институт, имеющий четкую идеологическую установку на решительную борьбу не только с политическими противниками, но и просто со сторонниками иных, чем у большевиков, взглядов как внутри страны, так и за рубежом.

Под руководством Ф. Э. Дзержинского были определены правовое положение, место и роль ВЧК, ГПУ и ОГПУ в советской политической системе, основные направления их деятельности, порядок комплектования кадров, сложилась единая система обучения и воспитания сотрудников. Несмотря на то что комиссия была названа чрезвычайной, никакими чрезвычайными полномочиями в начальный период своей деятельности она не наделялась. Естественно, власть, имеющая подавляющее превосходство над контрреволюционными силами, могла позволить себе проявление определенного великодушия и гуманизма по отношению к побежденным. В частности, это выражалось в применении арестов к контрреволюционерам в целях пресечения опасной для государства деятельности и изоляции их от общества на время локализации конкретной социально-политической ситуации. В случае если арестованные заявляли об отказе от дальнейшей борьбы с Советской властью – они освобождались. Элементы гуманного отношения к противникам проникли даже в инструкции ВЧК. Так, в одной из них, разработанной при участии Ф. Э. Дзержинского указывалось:

Вторжение вооруженных людей на частную квартиру и лишение свободы повинных людей есть зло, к которому и в настоящее время необходимо еще прибегать, чтобы восторжествовали добро и правда. Но всегда нужно помнить – это зло, что наша задача – пользуясь злом, избегать необходимость прибегать к этому средству в будущем. А поэтому пусть все те, кому поручено производить обыск, лишить человека свободы и держать в тюрьме, относятся бережно к людям, арестуемым и обыскиваемым, пусть будут с ними гораздо вежливее, чем с даже с близким человеком, помня, что лишенный свободы не может защищаться и что он в нашей власти. Каждый должен помнить, что он представитель Советской власти – рабочих и крестьян и что всякий окрик, грубость, нескромность, невежливость – пятно, которое ложится на эту власть…

…Виновные в нарушении данной инструкции подвергаются аресту до трех месяцев, удалению из Комиссии и высылки из Москвы.

Однако подобная гуманность продолжалась недолго. Новой государственной власти не удалось в силу собственной некомпетентности и отчасти в силу противодействия сотрудников прежнего государственного аппарата наладить эффективную работу предприятий, учреждений и организаций. Стране и армии угрожал голод. В обиход ВЧК вошло слово «саботаж».

В ноябре 1917 года в обращении Военно-революционного комитета «Ко всем гражданам России» говорилось:

Богатые классы оказывают сопротивление новому Советскому правительству – правительству рабочих, солдат и крестьян. Их сторонники останавливают работу государственных и городских служащих, призывают прекращать службу в банках, пытаются прервать железнодорожное и почтово-телеграфные сообщения. Мы предупреждаем богатые классы и их сторонников: если они не прекратят свой саботаж и доведут до приостановки подвоза продовольствия, первыми тяготу созданного ими положения почувствуют они сами – богатые классы и их прислужники. Они будут лишены права получать продукты. Все запасы, имеющиеся у них, будут реквизированы.

По данным ВЧК, в 1918 году в России вспыхнуло 245 восстаний, мятежей и других боестолкновений. Осложнение обстановки в стране привело к дальнейшему повышению активности контрреволюционных сил и возникновению политических объединений, преследовавших цели захвата государственной власти. 21 февраля 1918 года Совнарком принимает декрет «Социалистическое Отечество в опасности» – органам ВЧК было предоставлено право внесудебной расправы. Это право предоставлялось лишь в местностях, объявленных на военном положении. Оперативные меры, предпринятые ВЧК, в сочетании с административным воздействием и судебными процессами дали основание лидеру большевиков В. И. Ленину в апреле 1918 года заявить: «теперь мы саботаж сломили…». Осложнение обстановки в стране привело к повышению активности сил контрреволюции, а исполнение функций защиты пролетарской революции было поручено ВЧК. По постановлению коллегии ВЧК 26 февраля были расстреляны известный бандит, самозванец князь Эболи и его сообщница Бритт, а 28 февраля – В. Смирнов и И. Заноза, под видом чекистов занимавшиеся грабежами в гостинице «Метрополь». С мая 1918 года расстрел стал распространяться на лиц, совершающих контрреволюционные преступления. Первым в этом ряду было дело бывших офицеров лейб-гвардии Семеновского полка братьев Череп-Спиридовичей. Они были акционерами и членами правления Веселянских рудников, национализированных новой властью. Братья были задержаны при попытке продать акции предприятия на сумму 5 млн. рублей. Их действия были квалифицированы как государственная измена и 31 мая 1918 года Череп-Спиридовичей расстреляли. Так, с момента применения внесудебной расправы – расстрела, ВЧК превратилась из органа розыска и дознания в орган непосредственной расправы с наиболее опасными государственными преступниками. За первую половину 1918 года чекистами было расстреляно 22 человека, однако в дальнейшем рост заговоров и мятежей привел к усилению карательных мер. С течением времени сопротивление советскому государственному и общественному строю стало приобретать все более ожесточенный характер. Не сумев достигнуть превосходства в открытых боестолкновениях, контрреволюционеры взяли на вооружение террористические методы, направив их против государственных и партийных деятелей нового режима.

1 января 1918 года был обстрелян автомобиль В. И. Ленина. В январе этого же года ВЧК была проведена операция по обезвреживанию подпольно действующей «Организации борьбы с большевиками и отправки войск на Дон генералу Каледину», действовавшей под прикрытием благотворительной организации, по оказанию помощи раненным офицерам и их семьям. Ее возглавляли бывшие офицеры царской армии Мешков, Ланской и Орел.

За период с начала июля до начала сентября 1918 года контрреволюционерами было убито свыше пяти тысяч сторонников Советской власти. Так, 20 июня 1918 года был убит член президиума Петроградского Совета, комиссар по делам печати пропаганды и агитации В. Володарский. Это побудило лидеров большевизма вновь заговорить о необходимости красного террора. В эти дни Ленин писал председателю Петросовета Г. Е. Зиновьеву и другим членам ЦК:

Только сегодня мы услыхали в ЦК, что в Питере рабочие хотели ответить на убийство Володарского массовым террором и что Вы (не лично, а питерские цекисты и чекисты) удержали. Протестую решительно. Мы компрометируем себя, грозим даже в резолюциях Совдепа массовым террором, а когда до дела, тормозим революционную инициативу масс, вполне правильную. Это невозможно – террористы будут считать нас тряпками. Время архиважное. Надо поощрять энергию и массовидность террора против контрреволюционеров, и особенно в Питере, пример коего решает.

Чекисты не успели найти убийц Володарского, как 30 августа 1818 года был убит М. С. Урицкий, возглавлявший Петроградский комиссариат внутренних дел и ЧК. Почти одновременно в Москве было совершено покушение на жизнь В. И. Ленина. 31 августа в средствах массовой информации было распространено сообщение ВЦИК, в котором прозвучал призыв к беспощадному массовому террору против врагов Революции. 1 сентября ВЧК выступила с заявлением:

Преступная авантюра с-р, белогвардейцев и всех других лжесоциалистов заставляет нас на преступные замыслы врагов рабочего класса отвечать массовым террором.

Народный комиссар внутренних дел Г. Петровский потребовал от местных властей взять заложников из буржуазии и офицерства и принимать в отношении заложников репрессии. Законность красного террора подтвердил Совнарком, принявший декрет, в котором указывалось, что обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью. Органам ВЧК предоставлялись чрезвычайные права:

право изолировать классовых врагов в концлагерях и расстреливать лиц, причастных к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам, с опубликованием имен всех расстрелянных и оснований применения к ним данной меры.

Согласно официальным данным, в Москве и Петрограде было расстреляно около 600 человек, в основном это были дворяне (в том числе бывшие царские министры внутренних дел А. Н. Хвостов, А. Д, Протопопов, министр юстиции и председатель Государственного совета И. Г. Щегловитов, директор Департамента полиции С. П. Белецкий, протоиерей И. Восторгов и другие. Красный террор достиг пика в сентябре 1918 года, а потом пошел на спад. В дальнейшем в истории российского государства он не применялся. Кроме ВЧК, красный террор осуществляли Советы, революционные трибуналы, находившиеся в подчинении Льва Троцкого и Реввоенсовета Республики. Нередко такие меры применялись к арестованным военнослужащим Красной Армии и военнопленным, зачастую без достаточных на то оснований. Так, например, было с командармом Б. М. Думенко, расстрелянным в Бутырской тюрьме.

Для ВЧК этот период стал кровавым. Любой террор по отношению к человеку является антигуманным актом. Это в равной мере относится к белому и к красному террору. Ибо ненависть всегда порождала ненависть. Поэтому в сферу террора нередко попадали не только прямые участники военного и политического противостояния, но и совершенно посторонние люди, далекие от идеалов противоборствующих сторон.

Особо следует отметить, что преданность власти и жестокость в проведении репрессивной политики привели не к укреплению авторитета лидеров ВЧК в глазах власти, а к стремлению руководства государства при первых признаках стабилизации избавиться от лиц и органов, скомпрометировавших себя излишней жестокостью, пусть даже во имя государственных интересов, как они понимались в тот исторический период. Эта особенность взаимоотношений власти и спецслужб, ведущая к регулярному реформированию последних, с устранением зачастую, в основном физическим, их руководящего звена, неоднократно повторялась в отечественной истории. В то же время руководители секретного ведомства не замечали или не хотели замечать эту особенность, по-видимому, они наивно надеялись, что им в силу каких- либо причин удастся избежать трагической судьбы своих предшественников, и платили за свои заблуждения – кто карьерой, кто здоровьем, кто свободой, а кто и жизнью.

В состав ВЦИК и других советских учреждений, кроме большевиков, входили левые эсеры, порвавшие с правым большинством своей партии после Октябрьского переворота. После конфликта с большевиками по поводу методов деятельности ВЧК, левые эсеры провели в ВЧК в январе 1918 года постановлением Совнаркома от своей партии М. Ф. Емельянова, В. Д. Волкова, В. А. Александровича и П. Ф. Сидорова. Из 20 членов ВЧК левые эсеры составляли половину. Боевой отряд ВЧК насчитывал до 600 человек, его возглавлял член партии левых эсеров Д. И. Попов. После IV съезда Советов левые эсеры в знак протеста демонстративно вышли из состава советского правительства и призвали к разрыву мирного договора с Германией. Левые эсеры подняли мятеж, одним из руководителей которого был заместитель Ф. Э. Дзержинского, начальник Отдела борьбы с преступлениями по должности В. А. Александрович. После убийства германского посла графа Вильгельма Мирбаха расследование взял на себя Ф. Э. Дзержинский. Чекисты быстро установили, что наряду с подлинными документами некоторые оказалась поддельными. Отряд вышел из повиновения главе спецслужбы. Сам Дзержинский был арестован вместе с чекистами А. Я. Беленьким, А. М. Трепаловым и Г. В. Хрусталевым. Вооруженные отряды эсеров захватили здание ВЧК и Центральный телеграф.

Утром 7 июля власть применила силу. После короткого обстрела мятежники сдались. Александрович и 12 участников восстания, захваченные с оружием в руках, были расстреляны по приговору ВЧК, утвержденному ВЦИК. Впоследствии 28 ноября 1918 года участники мятежа были амнистированы. Существенную роль в дестабилизации обстановки в стране вносили анархисты. При помощи красноармейских отрядов 12 апреля 1918 года ВЧК разоружила анархистские вооруженные группы и арестовала около 400 человек.

В мае 1819 года ВЧК раскрыла ряд явочных квартир и арестовала 15 заговорщиков. Инициатива заговора принадлежала «Союзу защиты родины и свободы». Фактическая подготовка заговора осуществлялась иностранными дипломатами, в ней участвовали посол США Френсис, руководитель миссии Красного Креста Вордвел, Генеральный консул США Пул, глава миссии Великобритании Локкарт, военный атташе Хилл, разведчик Сидней Рейли и военно-морской атташе Кроми, а также французские дипломаты – посол Нуланс, генерал Лавернь, генеральный консул Гренар.

Дальнейшее расследование позволило установить, что организация заговора, помимо Москвы, имела отделения в Казани, Ярославле, Рыбинске, Рязани, Челябинске, Муроме и других городах Руководителем заговора оказался Борис Савинков. Он был хорошо известен в России и за рубежом как один из руководителей Боевой организации эсеров. Рыбинская ЧК, имевшая своих агентов, была своевременно предупреждена и смогла самостоятельно под руководством начальника ЧК Н. П. Кустова ликвидировать начавшийся в ночь на 8 июля мятеж. Потерпели поражения восстания в Муроме и Ярославле. Жесткие меры подавления мятежа позволили органам государственной безопасности прекратить существование «Союза защиты родины и свободы».

Одновременно с ростом заговоров и мятежей заметно активизировалась деятельность агентуры иностранных государств, действующих под прикрытием посольств и дипломатических миссий. Руководством Советской России перед ВЧК была поставлена задача – парализовать подрывную деятельность иностранных государств против Советской России. Оперативные игры не были изобретением советских чекистов. Они были известны человечеству с древнейших времен, однако именно советские чекисты довели их до уровня оперативного искусства. Смысл игры сводился к созданию ложного объекта с выводом на него агентуры иностранной спецслужбы, организация плотного контроля с последующим полным разгромом. Чекисты рассчитывали выйти на английскую разведку через военно-морского атташе Френсиса Кроми. Англичанин заинтересовал ВЧК своими широкими знакомствами. Локкарт был опытный разведчик и не доверял ему до конца. Поэтому он попросил понаблюдать за ним агенту английской разведки лейтенанту Сиднею Рейли (Розенблюм). Рейли поручил провести пропагандистскую работу среди латышских стрелков, чтобы их силами обеспечить восстание в Москве и арестовать членов Совнаркома, обеспечив захват Государственного банка, телеграфа, телефона, на расходы по организации заговора Рейли передал чекистам 1 млн. 300 тысяч рублей.

Оперативная игра позволила чекистам установить конкретные факты подрывной деятельности иностранных дипломатов и дала возможность глубже проникнуть в среду заговорщиков. Однако покушение на жизнь В. И. Ленина заставило органы власти принять решение о немедленном прекращении «игры» и экстренном аресте всех установленных контрреволюционеров. 31 августа сотрудники ВЧК, нарушив нормы международного права, захватили здание английского посольства в Петрограде. Осуществлению этой акции попытался помешать морской атташе Британского посольства Кроми, убив одного из чекистов и ранив другого. Ответным огнем англичанин был убит. За захватом посольства последовали обыски и аресты среди сотрудников английской и французской дипломатических служб в Москве, а также у связанных с ними российских граждан. Часть дипломатов-заговорщиков попытались уйти через норвежское посольство, прикрываясь чужими документами. Однако советские чекисты сумели задержать главного резидента американской разведки Ксенофонта Каламатиано. Изъятые у него материалы убедительно свидетельствовали, что, прикрываясь коммерческой деятельностью, он успешно вербовал для американской разведки агентуру, способную получить информацию по широкому спектру военных, политических, экономических и социальных проблем.

Судебный процесс по делу «о заговоре Локкарта» состоялся в Москве с 28 ноября по 3 декабря 1918 года. К этому времени обстановка в стране несколько смягчилась. Обвинение было выдвинуто против 24 человек, четверых из них судили заочно, Сиднею Рейли и Генриху Вертимону удалось избежать встречи с ВЧК. Французский генеральный консул Гренар выехал на родину. После ареста Локкарта в Англии был задержан М. Литвинов, что вынудило советское правительство освободить Локкарта в обмен на освобождение Литвинова.

3 декабря 1918 года Верховный революционный трибунал признал установленной «…преступную деятельность дипломатических агентов правительств англо-франко-американской коалиции, пытавшихся при пособничестве русских контрреволюционных сил путем организации тайной агентуры для получения сведений политического и военного характера, подкупа и дезорганизации частей Красной Армии, взрывов железнодорожных мостов, поджогов продовольственных складов и, наконец, свержение рабоче-крестьянской власти и убийств из-за угла вождей трудовых масс, – нанести смертельный удар не только русской революции, но и международной социалистической революции».