Czytaj książkę: «Ценностные основания психологической науки и психология ценностей»
Предисловие
Идея книги зародилась в результате длительного научного сотрудничества между психологами Института психологии РАН и факультета психологии Томского государственного университета. Наше сотрудничество разносторонне и многопланово: оно включает написание статей для публикации в «Психологическом журнале» и «Сибирском психологическом журнале», публикацию трудов в издательстве «Институт психологии РАН», участие в программных комитетах, выступления с докладами на «Сибирских психологических форумах» и юбилейных конференциях института, дискуссии о когнитивных и экзистенциальных подходах к научному анализу ключевых психологических проблем (в частности, объяснения и понимания), обсуждение результатов исследований и обмен стажерами, участие в заседаниях Президиумов Российского психологического общества и Совета по психологии УМО и многое, многое другое. И когда мы задумались над тем, какие психологические проблемы нас объединяют, то мнение было единодушным: это психология ценностей и тех ценностных оснований психологической науки, которые способствуют рассмотрению ее как важного компонента не только современного человекознания, но и общества и культуры в целом.
Ответ на вопрос: «Почему же все‐таки именно ценности?» – состоит не только в том, что в последние годы эта проблема оказалась на периферии интересов психологов: индикатором этого является почти полное отсутствие индивидуальных и коллективных монографий, посвященных ее психологическому анализу. Более существенная причина состоит в радикальном изменении методологии как естественнонаучного, так и социогуманитарного познания, в соответствии с которой субъектный взгляд на познаваемый мир и ценностные пристрастия ученого оказываются неизбежной составляющей объективного научного знания. Постнеклассическое (В.С. Степин) понимание мира и человека в мире характеризовалось ростом рефлексии ученых над ценностными и смысловыми контекстами человеческого бытия. В психологии следствием этого стало формирование таких областей психологической науки, как психология субъекта (Брушлинский, 2003) и развивающейся на ее основе психологии человеческого бытия. Почему нам представляется важным акцентировать внимание читателей на том, что без обращения к феномену человеческой субъектности сегодня невозможны психологические исследования ценностей, ценностных установок, ориентаций и т.д.? Мы полагаем, что ответ на этот вопрос связан с научной рефлексией, по крайней мере, двух теоретических контекстов.
Во‐первых, формирование осознаваемых человеком ценностей происходит под влиянием не только внешних факторов, например, социальной среды, но и внутренних условий развития психики. Фокус на анализе внутреннего мира человека – характерная особенность того варианта субъектно‐деятельностного подхода, основателем которого был С.Л. Рубинштейн и который творчески развивал его ученик А. В. Брушлинский. С этой позиции ценности как предмет психологического исследования являются тем, что определяет субъективную значимость для человека принципов, норм, идей, природы, объектов окружающей среды. Например, для многих современных ученых компьютер является не просто инструментом, средством научной работы: в их жизни его субъективная значимость определяется не только реальной ценой и осознанием полезности. Ценность компьютера (иногда превращающегося в своеобразного «члена семьи») как средства выражения своих мыслей, общения с коллегами и т.п.; это неотъемлемая часть психики, внутреннего мира субъекта. Однако и ценности общественного сознания (христианские десять заповедей или «кодекс строителя коммунизма»), и так называемые предметные ценности (море, горы, солнечный день, автомобиль и др.), никогда не являются простым отражением того, что объективно существует. Приобретение предметами и явлениями статуса ценностей требует от субъекта внутренней работы по их усвоению, субъективному принятию или отвержению. Если использовать терминологию отечественной психологии ХХ в., то следует сказать, что ценности возникают в результате не только отражения субъектом мира, но и такой адаптивной деятельности, которая включает его преобразование. Даже тогда, когда обсуждаются предметные ценности, то только в соответствии с канонами классической науки можно утверждать, что любой человек открывает их для себя так же, как геолог отыскивает новый минерал в горной породе.
Осознание и распространение в конце прошлого столетия неклассического и постнеклассического типов рациональных научных рассуждений сделало очевидным для психологов, особенно придерживающихся принципов субъектно‐деятельностного подхода, тот факт, что ценности возникают в результате преобразовательной деятельности. Вместе с тем изменились и общие представления о сущности познания, повлекшие за собой пересмотр взглядов на психологические механизмы формирования ценностей. В классической науке, ориентированной на идеалы познания, основанные на устранение из его результатов любых проявлений субъективности ученых, объективным знанием считалось обнаружение ранее сокрытого (как в экспериментах Ж. Пиаже ребенок находил конфету в закрытой коробочке). Истина – это суждение о том, что действительно существует и что можно проверить опытным путем. Общим итогом классической науки стал вывод, что если ученые еще что‐то не открыли, не узнали, то главная причина этого заключается в недостаточном развитии научного арсенала: технических средств, знаний, интеллекта, наконец.
На неклассическом этапе развития науки перед учеными встал вопрос: как должен измениться познающий субъект, какие действия выполнить, чтобы стать способным познать истину? И исторически более ранние духовные практики, направленные на очищение взора, «затуманенного страстями», и психология деятельности неизбежно столкнулись с необходимостью анализа ценностных предпочтений и личностных смыслов познающего субъекта. И тогда, уже на постнеклассическом этапе развития научного познания, ученым стало ясно, что от «чистого» познания необходимо переходить к исследованию существования субъекта. Субъект познает мир избирательно, руководствуясь своими ценностными предпочтениями, оценкой возможных потерь и приобретений. Следовательно, познавая, действуя, человек, преобразует не только мир, но и себя. Он выходит за свои пределы, становится отличным от себя прошлого. Это и награда за новое знание, обогащающее внутренний мир субъекта, и его цена. Вместе с тем это свидетельство возникновения ценностей бытия, изменяющих экзистенциальную сущность субъекта, приобретения им новых субъектных качеств. Ценности являются не столько когнитивными компонентами психики субъекта, сколько экзистенциальными, связанными с ментальным, а шире – духовным опытом.
Итак, первый общенаучный контекст исследований психологии ценностей характеризуется тем, что познавательные действия (умственные и практические) приводят к изменению самого познающего субъекта, формированию его ценностной системы, имеющей не столько познавательно‐гноселогический, сколько экзистенциально‐онтологический характер. Познание и возникновение ценностей невозможны без изменения субъекта: преобразование себя открывает ему другой взгляд на мир, в котором значимы иные, чем ранее, ценности. В свою очередь, ценности оказывают на человека обратное воздействие: они не только озаряют его внутренний мир новым светом, но и придают завершенность самому субъекту (понятно, что не окончательную, а временную, предполагающую дальнейшее развитие).
Во‐вторых, на постнеклассическом этапе научного познания психологам стало ясно, что пристальное внимание к внутреннему миру субъекта не имеет ничего общего с таким субъективизмом, который противопоставляется познанию внешнего социального мира. Проблема формулируется иначе: психологический анализ ценностей субъекта в значительной мере является ключом к познанию ценностей общественного сознания. Познавая себя, субъект познает мир, а любое понимание основано на самопонимании. Эти утверждения базируются на том очевидном факте, что человек является главной, конституирующей частью человеческого мира. В каждом из нас есть не только индивидуальное, но и универсальное, общечеловеческое. В экзистенциальной персоналистической философии Н.А. Бердяева эта мысль представлена в суждении о том, что космос, человечество, общество находятся в личности, а не наоборот: человек есть микрокосм, универсум. Соответственно, одним из важнейших положений психологии субъекта А.В. Брушлинского является утверждение, что в самом полном и широком смысле слова субъект – это человечество в целом. В этот контекст хорошо вписываются исследования психологии ценностей – того, что имеет отношение к личностным смыслам, ценностно‐смысловым позициям субъекта и т.п. Именно психологические исследования оказываются на переднем крае социогуманитарного познания: они дают возможность этикам, социологам, историкам и представителям других специальностей полнее и глубже понять специфику ценностных представлений и ориентаций людей, живших в разные исторические эпохи и живущих сегодня в различных регионах и странах. С этой позиции можно утверждать, что рефлексия ценностных оснований психологической науки, базовая в этой области исследований, важна не только для психологов, но и для ученых других специальностей (и не только для ученых).
Именно из этих научных предпосылок исходили авторы предлагаемой вниманию читателя книги, в самом названии которой выражена ее структура. Первая часть посвящена ценностным основаниям психологической науки, она представлена не только одноименной статьей А.В. Юревича, но и обобщающими работами В.Е. Клочко, Е.А. Сергиенко, В.В. Знакова, В.И. Кабрина. Во второй части описаны более конкретные психологические исследования.
В начале книги А.Б. Юревич осуществляет историко‐науковедческий анализ психологической науки и пытается выявить противоречия в различных интерпретациях ее ценностных оснований. С одной стороны, наука всегда стремилась к формированию внутринаучных ценностей, способных нейтрализовать за счет объективности научного познания влияние вненаучных ценностей и вообще «природы человека». С другой стороны, сама «природа человека» вынуждает ученого, по образному выражению Р. Бэкона, «смотреть на мир глазами, затуманенными всеми человеческими страстями». Только в последнее время ученые стали признавать неизбежность включения в основание объективного научного знания и вненаучных, общечеловеческих ценностей. Автор отмечает, что это справедливо в отношении и психологической науки. Он выделяет шесть уровней ее ценностных оснований:
первый – базальный, образованный универсальными ценностями научного познания; второй – объединяющий психологию с социогуманитарными науками, например, стремление не просто познать человека и общество, но и сделать их лучше. Третий уровень отражает типичную для классической рациональности направленность психологии на утверждение своего сходства с точными науками; четвертый конституируется внутренними ценностями существующих в психологии научных направлений и школ. Пятый уровень представлен ценностями, воплощенными в изучении конкретных психологических проблем; шестой выявляет личностные ценности исследователей, влияющие на конкретные интерпретации результатов исследований. Юревич завершает свою статью высказыванием о том, что названные уровни ценностных оснований играют основополагающую роль в любой системе научного познания. Соответственно, профессиональная деятельность, в том числе и научная, не цементированная соответствующими ценностями, возможна лишь в абстракции, подобной абстракции ценностно‐нейтральной науки.
Цель статьи В.Е. Клочко – под новым углом зрения, сквозь призму новой исследовательской парадигмы попытаться проанализировать проблему смысла. Под новой парадигмой он имеет в виду разрабатываемую им методологию транспективного анализа, реализуемого в контексте постнеклассических представлений о научной рациональности. Как известно, на постнеклассическом этапе развития науки основной акцент в социогуманитарных исследованиях делается на анализе ценностных, аксиологических аспектов бытия человека. При этом считается, что смысловые образования, выражают ценностное отношение субъекта к миру. Проблема смысла, по мнению автора, практически отсутствовала в классической психологии. Она была сформулирована в неклассической психологии, однако все‐таки оказалась недостаточно разработанной. Сегодня она по‐прежнему не решена – теперь уже в рамках постнеклассической психологии. Главную задачу статьи автор видит, прежде всего, в выявлении и развитии представлений о категориях «ценность» и «смысл». По его мнению, цели и смыслы отличаются друг от друга тем, что за первыми стоят напряженные потребности, а за вторыми – столь же напряженные возможности. Значительную часть статьи Клочко посвящает транспективному анализу и пытается дать ответ на поставленный им вопрос:
«В чем его суть?» Он раскрывает суть транспективного анализа через его основные принципы: элевационный, динамический, темпоральный, тенденциональный, системный. Объединяет эти внешне столь разнородные принципы идея становления – закономерного (а потому прогрессивного) усложнения системной организации, свойственной, прежде всего, открытым системам. В контексте системного видения человека и его мира смыслы, ценности, а также значения – это еще три субъективные координаты мира человека (помимо четырех известных:
трех пространственных и временного).
В статье Е.А.Сергиенко формулируется другая, но не менее важная позиция, иной взгляд на ценностные основания психологической науки: необходимость учета ценностных предпочтений, ориентаций субъекта, в частности, психолога, проводящего научное исследование. Более широкий контекст проблемы включает обсуждение ценности самой категории «субъект», современных возможностей ее применения и некоторых дискуссионных вопросов, возникающих при ее разработке. Автор отмечает в последние годы нарастание интереса к понятию «субъект», к феномену человеческой субъектности и полагает, что ценность категории субъекта для психологии, во‐первых, определяется тем, что это понятие дает возможность ученым обратиться к целостному изучению человека. Во‐вторых, категория субъекта позволяет объединить разрозненные аспекты изучения индивидуальности (темперамента, характера, личности) в единую интегральную индивидуальность человека. В‐третьих, обращение к исследованию субъекта открывает возможности изучения поведения, деятельности, сознания как опосредствованных внутренним миром человека, его субъективными выборами и предпочтениями, активным построением модели этого мира. Фактически перечисленные выше разные планы исследования представляют собой различные ценностные основания субъектно‐деятельностного подхода к анализу психики человека. Центральное место, занимаемое феноменом человеческой субъектности в современной психологии, отражает тернистый путь от несубъектной психологии к субъектной. Подчеркивая выдающуюся роль А. В. Брушлинского в формировании и становлении психологии субъекта, автор значительное место уделяет проблеме соотношения категорий «субъект» и «личность». В этой связи анализируются труды Б.Г. Ананьева, В.А. Петровского и других психологов, предлагается гипотетический вариант решения этой проблемы. Затем Сергиенко на основе анализа работ целого ряда отечественных авторов выделяет «функции субъекта», важнейшими среди которых являются когнитивная, регулятивная и системообразующая функции. Завершается статья обсуждением вопроса о том, как человек становится субъектом: вопросом, ответы на который будут актуальными еще многие годы…
В.В. Знаков анализирует ценности как проблему психологии человеческого бытия, возникшей на основе психологии субъекта А. В. Брушлинского. В начале статьи он подчеркивает, что изучение генезиса и природы общечеловеческих и индивидуальных ценностей является фундаментальной междисциплинарной проблемой гуманитарного познания. Проблема ценностей занимает особое место в психологии человеческого бытия, поскольку одним из главных характерных признаков человеческого бытия является его ценностность – избирательная ориентация субъекта на одни ценности и отвержение других. Предметом исследования в психологии человеческого бытия являются смысловые образования, выражающие ценностное отношение субъекта к миру. В фокусе конкретных эмпирических исследований оказывается психологический анализ ценностных, аксиологических аспектов бытия человека. В заключительной части статьи автор обосновывает его важность на примере двух проблем психологии человеческого бытия – гуманизма и духовных ценностей.
В.И. Кабрин изучает транскоммуникативные основания анализа ценностного мира человека. Своей главной задачей он считает поиск релевантного подхода к изучению ценностного измерения жизненного мира человека. Имеется в виду такой научный подход, который позволил бы преодолеть хроническую тенденцию слишком утилитарного и упрощенного взгляда на феноменологию человеческих ценностей. Статья состоит из трех частей. В начале автор пытается показать коммуникативную природу и транскоммуникативную сущность ценностей как особых психологических реалий. Во второй части он решает проблему поиска релевантного подхода к исследованию ценностного мира человека как трансцендирующего в масштабе дух‐душа‐телесных соответствий транскоммуникативного процесса и мотивирует выход психолога‐теоретика в постметодологическое пространство анализа. Постметодология характеризуется как новый тип знания, которое обозначено в статье как трансперсональное, ноэтическое, трансцендентальное. Такой тип знания ориентирован на преодоление традиционных форм редукционизма. В заключительной части раскрывается сущность разработанного Кабриным метода моделирования коммуникативных миров (ММКМ) и с точки зрения холистического принципа описывается иерархия уровней в ценностном мире человека. Первый уровень – ноэтический (термин, используемый В. Франклом для духовного измерения человеческого бытия, не имеющего религиозного оттенка: внутренняя духовная сила, стремление к смыслу). Второй – уровень транскоммуникативных переживаний (инсайт, возможности экспрессии, жажда впечатлений, возможности катарсиса). Третий – уровень «простых» коммуникативных ценностей (дружба‐любовь, доверие, понимание, встреча).
В статье Э.В. Галажинского проанализирован ценностно‐смысловой контекст формирования различных уровней самореализации человека. Теоретическими основаниями исследований для автора послежили принципы системной детерминации, теория ригидности и фиксированных форм поведения Г.В. Залевского, методология теории психологических систем В.Е. Клочко. Автор четко различает то, что инициирует самореализацию, побуждает к ней, и то, что придает ей избирательность и направленность. В статье самореализация предстает как специфическая форма психической активности, в которой проявляется самоорганизация человека как открытой психологической системы. Галажинский эмпирически доказывает положение о том, что терминальные ценности обусловливают направленность самореализации: они непосредственно сказываются как на выборе жизненных сфер, наиболее адекватных для самореализации, так и на представлениях человека о своих возможностях. Кроме того, он обосновывает необходимость различения степени (полноты) и уровня (качества) самореализации личности. Очевидно, что проблема уровней самореализации имеет решение только в контексте анализа специфики жизненных миров конкретных людей. Авторская позиция заключается в том, что сам жизненный мир человека понимается как открытое пространство жизни, а степень этой открытости характеризуется понятием «уровень самореализации». В статье приводятся данные масштабных исследований, связанных с верификацией гипотезы о двух уровнях самореализации личности.
Н.Е. Харламенкова начинает статью о сущности и психологических механизмах ценности человеческого Я с обстоятельного теоретического обзора. Она полагает, что источником анализа проблемы ценностей в психологии является понимание того, что ее специфически психологическое толкование неразрывно связано с философской и социологической интерпретацией. С философской точки зрения, категория «ценность» означает либо значимость какого‐либо объекта для субъекта (так называемые предметные ценности), либо нормативную, предписательно‐оценочную сторону явлений общественного сознания (субъективные ценности или ценности сознания). Социологические исследования ценностей обычно направлены на выявление общественной значимости предметов и тех социальных установок, которые возникают в конкретных жизненных ситуациях вследствие удовлетворения определенных потребностей. В психологии исследовательские акценты иные: ценностью признается то, что определяет субъективную значимость для человека каких‐либо предметов, отношений, принципов, идей. Ценность в сознании человека существует в представлениях о себе, в самоощущении и самоотношении, т. е. выражается в когнитивных, эмоциональных и оценочных характеристиках. В этой связи очевидно, что выражение отношения к значимым объектам, окружающим людям и т.п. в значительной степени зависит от психологической специфики самоопределения и самоутверждения субъекта. Эта специфика играет роль своебразных внутренних условий развития психики, в частности, особенности самоопределения и самоутверждения являются ключевыми механизмами формирования субъективных ценностей в процессе обретения человеком индивидуального опыта.
Автор предлагает собственную оригинальную трактовку самоутверждения личности: оно понимается как стремление к получению подтверждения собственной ценности посредством установления эквивалентных отношений между оценкой Я и объектами, обладающими ценностью. Предметом самоутверждения является ценность Я, а средством – объект, который обладает для человека определенной ценностью. В зависимости от того, какие объекты становятся средством утверждения Я, выделяются внешнее и внутреннее самоутверждение. Внешнее самоутверждение позволяет осуществлять социальную адаптацию личности, а внутреннее – ее индивидуальную, самобытную реализацию и выражение. На основе шести выбранных критериев Харламенкова провела сравнение предметных, субъективных ценностей и ценности Я. Она выделила три типа ценности Я: целостный, дифференцированный и интегрированный.
Д.Н. Завалишина анализирует ценностно‐смысловые основания творческого способа существования человека в профессии. Основная цель статьи заключается в доказательстве того, что высокий профессионализм в любом виде труда обычно связан с творческим отношением к нему человека и обусловлен предельной включенностью субъекта в соответствующую деятельность. Сама же профессиональная деятельность оценивается субъектом труда как важнейшая жизненная ценность. Автор отмечает, что само по себе отношение субъекта к определенному виду труда как важнейшей жизненной ценности является необходимым, но недостаточным условием для проявления в нем творчества. Исследования феномена творчества (высокого профессионализма, мастерства) в массовых видах трудовой деятельности свидетельствуют о том, что его ценностно‐смысловые основания являются сложным многомерным образованием, реализующим все ведущие отношения человека к миру (действенные, познавательные, этические, эстетические).
В статье описываются три типа профессионалов, схожих по параметру ценностно‐смысловой «вовлеченности» в свой труд, но значительно различающихся по пониманию его содержания, своих функций и перспективных целей, а также по способу его соотнесения с ценностными ориентациями и общими смысложизненными позициями. Как считает Завалишина, первый тип может быть представлен способом «поверхностной идентификации». Этот тип формируется прежде всего в «престижных», модных в определенный период профессиях (например, эстрадных певцов). Субъект в этом случае мало знает и не стремится узнать, что составляет сущность этой профессии, какие требования она предъявляет к человеку, какая работа над собой ему предстоит. Второй тип профессионалов демонстрирует высокую вовлеченность в свой труд, но при этом такие специалисты фокусируют свою жизнь в «точку» профессии, фактически выпадая из естественного многообразия отношений человека с миром. Этот тип широко представлен, например, в разных занятиях человека, связанных с компьютером, особенно в работе суперпрограммистов. Обладая значительными познаниями в узкой сфере компьютерного мира, профессионалы этого типа могут быть высокоэффективными, но для них орудие труда, компьютер, приобретает самодовлеющую ценность. Компьютер выступает как соавтор и средство создания особого мира. Третий тип профессионалов представлен специалистами, не только достигшими высшего мастерства и демонстрирующими смысложизненное отношение к своему труду, но и формирующими иное качество его психического обеспеспечения. Это новое качество обусловливается разносторонним преодолением человеком своих профессионально‐специализированных «пределов», что и позволяет говорить о творческом способе его существования в труде.
В статье О.М. Краснорядцевой и Т.А. Ваулиной исследуется ценностная обусловленность типологических особенностей про фессионального мышления психологов. Авторами статьи обосновывается необходимость исследования специфики профессионально‐психологического мышления. С помощью историко‐системного анализа выделяются особенности трех исторически складывающихся типов психологического мышления (классического, неклассического и постнеклассического). Названные типы предлагаются в качестве критериальной базы для изучения процесса становления профессио нально‐психологического мышления специалистов, находящихся на разных этапах профессионализации. Представлены результаты экспериментального исследования типологических особенностей професси онально‐психологического мышления. Показано, что типы мышления проявляются в реализации идей или одного из уровней системности профессионального мышления (классического, неклассического и постнеклассического), или во взаимодействии нескольких уровней анализа предмета психологического исследования. Описывается оригинальная исследовательская методика. Она позволяет создавать такую ситуацию решения профессиональной задачи, находясь в которой и логически рассуждая, человек вынужден демонстрировать какое‐то определенное, свойственное ему понимание стратегии собственной профессиональной деятельности. Таким образом раскрываются особенности ценностно‐смысловых составляющих профессионального образа мира испытуемого. Результаты эмпирических исследований свидетельствуют о том, что мышление разных психологов можно классифицировать как относящееся к классическому, неклассическому или постнеклассическому типу. Вместе с тем показано и то, что в мышлении одного исследователя возможно сосуществование разных типов рациональных рассуждений.
Целью исследования Н.А. Журавлевой было изучение психологических типов ценностных ориентаций руководителей с разными личностными характеристиками. Сначала автор выявляет семь групп ценностных ориентаций руководителей с такими личностными особенностями, которые способствуют или препятствуют эффективному осуществлению управленческой деятельности. Те из них, которые обеспечивают сочетание направленности на достижение делового успеха руководимого подразделения и на учет интересов других людей (гуманистическое отношение к людям), были обозначены как способствующие эффективному выполнению управленческих функций. Те виды ценностной направленности, которые в большей степени связаны с достижением личного успеха и в меньшей степени включают учет интересов других людей, обозначены как препятствующие эффективности управленческой деятельности.
На основании результатов проведенного эмпирического исследования Журавлева предлагает психологическую типологию ценностных ориентаций руководителей низового и среднего звена. Первый, «социально активный» тип руководителя характеризуется ориентацией на ценности социальной активности и волевые качества: уверенность в себе, твердую волю, смелость в отстаивании взглядов, самоконтроль, ответственность, активную жизнь, непримиримость к недостаткам в себе и других. Структура ценностных ориентаций руководителей второго типа характеризуется выраженной значимостью ценностей личной жизни, ориентацией на прагматические ценности, направленностью на результат, высокими экономическими притязаниями и относительно невысокой значимостью профессиональной самореализации. Руководители третьего типа ориентированы прежде всего на профессиональную самореализацию и экономическое благополучие. Для них высокозначимы этические ценности и ценности, характеризующие социальную зрелость личности. В их ценностном сознании лидирующее положение занимают такие терминальные ценности, как здоровье, работа и материальная обеспеченность, а также инструментальные ценности: честность, образованность и ответственность.
М.А. Холодная и Э.Г. Гельфман анализируют ценностные аспекты психологии интеллекта и их реализацию в образовательной практике. Авторы начинают анализ с констатации того, что постнеклассическая парадигма привела к пересмотру критериев оценки объективности научного знания: в последние годы для ученых стала очевидной необходимость участия в процессе порождения нового знания ценностно‐смысловых и целевых установок познающего субъекта. В структуре научного знания, обеспечивающего формирование объективной картины мира, эксплицируется связь внутринаучных задач с ценностями и целями, имеющими социальный характер. Включение ценностных представлений и ориентаций познающего субъекта в состав объясняющих теоретических положений приводит не только к пересмотру ранее существовавших теорий, но и к выявлению новых предметных областей на новом, более глубоком уровне их понимания. К сожалению, пересмотр критериев оценки объективности научного знания пока произошел не во всех областях психологической науки. В частности, в психологии интеллекта до сих пор доминирует убеждение, что объективное изучение интеллекта предполагает полное исключение из процедур его измерения всего того, что имеет отношение к субъекту.
Авторы предлагают встраивать психологию интеллекта в постнеклассическую научную парадигму иным способом: посмотреть на ин теллект не через процедуры измерения, а с точки зрения его онтологического статуса. В этом случае изменяется теоретическое представление об атрибутах, базовых качествах интеллекта, рассматриваемого через призму категории «ментальный опыт». В статье выделяется и анализируется восемь базовых качеств интеллекта: многомерность, нелинейная динамика, самоорганизация, субъектность, контекстуальность, уникальность, гетерогенность, мобильность. По мнению авторов, наличие указанных атрибутов существенно изменяет современные взгляды не только на природу интеллекта, методы психодиагностики индивидуальных интеллектуальных возможностей и условия роста интеллектуальных ресурсов личности, но и на ценностное содержание этого психологического феномена.
