Czytaj książkę: «Когда Америки не было»

Czcionka:

Леонид Спивак
Когда Америки не было

Ревекке, Анне, Виктории, трем поколениям моей семьи

Было время, когда Америки не было.
Потом появилась на свитке ранняя Америка, Страна начинаний.
Карл Сэндберг

От Севильи до Флориды

«Вначале весь мир был Америкой, – написал в 1690 году английский философ Джон Локк, – причем в гораздо большей степени, чем теперь».

Древний мир состоял из трех частей – Европы, Азии и Африки, описанных еще Птолемеем. Лежащую за морями в другом полушарии Новую землю (лат. Terra nova) открывали не один раз. Несть числа апокрифам у древних народов – от финикийцев до китайцев. По капризу истории, исландский викинг Лейф Эрикссон, а затем генуэзец Колумб оказались самыми известными из европейцев, открытия которых признал ученый мир. Впрочем, появление на картах четвертой стороны света сопровождалось большой неразберихой. «Странно, что великая Америка должна носить имя вора, – возмущался в XIX веке философ Ральф Эмерсон. – Америго Веспуччи, торговец солониной из Севильи, который удостоился скромной чести быть штурманом корабля, не отправлявшегося в экспедицию никогда и никуда, позаботился о том, чтобы затмить имя Колумба и окрестил половину земного шара своим бесчестным именем».

Был ли флорентинец Америго самозванцем – вопрос, не устаревший до сих пор. Приказчик торгового дома Медичи в Севилье, мореход, искавший, подобно Колумбу, удачи на службе у испанцев и португальцев, Веспуччи оставил весьма краткие записи о своих путешествиях. В 1507 году лотарингский картограф Мартин Вальдземюллер издал «Введение в космографию» с переводами двух писем Америго к Лоренцо Медичи. В отчетах Веспуччи упомянуты на латыни земли, которые он нарек Mundus Novus (Новым миром). Вальдземюллер предложил: поскольку севильский подрядчик первым описал четвертый континент, следует «именовать новую часть света страной Америго, или Америкой».

Стефан Цвейг, назвавший запутанную андалузскую историю «комедией ошибок», писал: «Достаточно беглого взгляда на географические карты начала шестнадцатого века, чтобы понять, каким представляла себе тогдашняя космография этот "Mundus Novus". В мутной похлебке Мирового океана плавают бесформенные ломти суши, только по краям слегка надкусанные любопытством первооткрывателей. Крохотную часть Северной Америки… еще относят к Азии, так что поездка из Бостона в Пекин в тогдашнем представлении требует лишь нескольких часов. Флорида считается большим островом, расположенным неподалеку от Кубы и Гаити, а вместо Панамского перешейка, связующего Северную Америку с Южной, раскинулось широкое море».

Христофор Колумб до конца своих дней был убежден, что достиг восточных берегов Китая и Японии. Америго Веспуччи ушел из жизни, не ведая, что Новый Свет назовут его именем. Оба итальянца похоронены в Севилье. Интересно, что надменные иберийские гранды длительное время не желали именовать новый материк Америкой. Общепринятым названием оставалась Западная Индия. Даже в 1627 году, то есть через 135 лет после открытия Колумба, чиновники мадридского двора требовали запретить пользование «любой картой, на которой начертано имя Америка».

На Руси первое упоминание о землях за океаном относится примерно к 1540 году. Афонский монах Максим Грек, учившийся в Италии и приехавший в Москву по приглашению великого князя Василия III, отца Ивана Грозного, для перевода византийских церковных книг, писал в одном из своих «Сказаний»: «Нынешний же люди португальстии, испанстии… нашли… землю величайшу… еяже конца не ведают тамо живущей».

Автором одного из первых литературных сочинений, посвященных Северной Америке, был дворянин из Эстремадуры Альвар Нуньес Кабеса де Вака. Весной 1528 года пять испанских кораблей с шестью сотнями солдат должны были взять под контроль землю, открытую еще соратниками Колумба и прозванную «Цветущей» (Florida). Высадившись на берег, отряд в три сотни человек, среди которых был казначей экспедиции Кабеса де Вака, двинулся на запад. Кабальеро де Вака имел также полномочия королевского прокурора будущей провинции Флорида.

Альвар Нуньес был опытным солдатом. Он участвовал в войнах, которые вела Испания в Италии, а затем отличился в сражении при Памплоне, где были разбиты французские войска, вторгшиеся в Наварру. Во Флориде его ждал суровый опыт совсем иного свойства. Яростное тропическое солнце не уступало пассионарности конкистадоров, которые шли в высоких кожаных испанских сапогах, железных латах и шлемах, неся с собой, помимо поклажи, тяжелые мечи, арбалеты и аркебузы. Месяц за месяцем вместо цветущей земли они видели только непроходимые заросли и топи болот, кишащие москитами и аллигаторами. На пришельцев устраивали засады местные индейские племена: из-за деревьев и кустов летели тучи стрел с наконечниками из змеиных зубов, которые пробивали даже металлические доспехи. Не хватало провизии и чистой воды, погибших лошадей сразу же съедали, были случаи каннибализма.

Испанцы разминулись со своими кораблями у побережья Мексиканского залива (позже выяснилось, что остальная часть королевской экспедиции сгинула в морской пучине). Последние пятнадцать членов отряда, обессилевшие от голода, ран и болезней, попали в плен к индейцам на юго-восточном берегу нынешнего Техаса.

Форт Сан-Маркое во Флориде

Кабеса де Вака в подробностях описал свою дальнейшую жизнь. По счастью, казначей исчезнувшей экспедиции не лишился скальпа и не закончил жизнь на ритуальном костре. Пленные европейцы были поделены между группами аборигенов и постепенно потерялись из виду. Как вспоминал де Вака, индейцы «иногда давали мне скоблить и мять кожи; дни, когда я скоблил кожи, были для меня самыми счастливыми, потому что я скоблил изо всех сил, а соскребыши съедал, и этого мне хватало на два или три дня».

Большинство из испанских пленников погибло в рабстве, но де Вака смог выучить несколько местных наречий и даже подружиться с шаманом. Идальго из Эстремадуры освоил знахарские ритуалы и начал их практиковать. Целительство давало ему пропитание, а со временем позволило относительно безопасно перемещаться между разными племенами.

Де Вака стал первым европейцем, пересекшим североамериканский континент с востока на запад, от Атлантического океана до Тихого. Первопроходец побывал в Новом Свете знатным кабальеро, прокурором, рабом, шаманом. После восьми лет невероятных тягот и скитаний, пройдя пешком около трех тысяч километров, бывший конкистадор набрел в Южной Калифорнии на отряд испанских солдат. Королевский прокурор сменил бизонью шкуру на кастильский мундир, но обнаружил, что ноги у него, как у индейца, не влезали в сапоги. Первое время он мог спать только на земле.

Казалось, к такой биографии трудно что-либо прибавить. Тем не менее Кабеса де Вака в дальнейшем исследовал земли Аргентины, стал губернатором Парагвая, но оказался неосмотрителен в местных политических интригах. Губернатора арестовали по ложному навету и в оковах, как в свое время Колумба, отправили в Испанию, где суд приговорил его к восьмилетней ссылке в Африку. Так дон Альвар посетил четвертый в своей жизни континент.

Во время долгого процесса в Севилье экс-губернатор в свое оправдание написал книгу «Кораблекрушения Альвара Нуньеса Кабесы де Вака» ("Naufragios de Alvar Nuñez Cabeza de Vaca"), которая стала уникальным литературным памятником XVI столетия. Хроники очевидца, впервые описавшего земли нового континента, невиданную флору и фауну, обычаи и уклад аборигенов, не затронутые европейской цивилизацией, стали важнейшим источником для исследователей. Главная же притягательная сила книги заключалась в уникальности сюжета и главном персонаже «Кораблекрушений». Произведение Кабесы де Вака – это прежде всего человеческий документ, свидетельствовавший об огромных физических и моральных возможностях личности.

Опальный литератор, географ, этнолог и историк через три года ссылки был помилован королем Карлом V, снова вернулся на родину и получил должность члена Верховного суда в Севилье. Здесь сеньор де Вака завершил свой земной путь. Спустя десятилетия «Кораблекрушения» переведут на многие языки, а четыре века спустя испанская Академия включит книгу в «золотой канон».

В 1565 году на территории будущих Соединенных Штатов появилось первое постоянное европейское поселение: испанцы заложили во Флориде форт Сан-Агустин (San Agustin, ныне город Сент-Огастин). Рождение старейшего из американских городов было не менее драматичным, чем вся эпоха Великих географических открытий.

Помимо пиренейских конкистадоров, в исследовании восточного побережья Флориды приняли участие деятельные французские мореплаватели. Одним из них был выходец из Нормандии капитан Жан Рибо. В 1564 году он привез во Флориду две сотни французских поселенцев-гугенотов, которые основали форт Каролен. То был прямой вызов надменному Мадриду. Всемогущий король Испании отправил в Новый Свет флотилию из одиннадцати судов с двумя тысячами солдат. Экспедицией командовал закаленный в боях адмирал Педро Менендес де Авилес, который получил титул маркиза и должность губернатора Флориды. За семь лет до Варфоломеевской ночи в Париже адмирал Менендес устроил кровавую резню гугенотов в тропическом раю. Как пояснил правоверный католик-губернатор несчастному капитану Рибо, «мы вас казним не за то, что французы, а за то, что еретики».

Неподалеку от разоренной колонии 28 августа 1565 года, в день святого Августина, был заложен одноименный город, который в течение следующих 256 лет оставался самым северным форпостом обширной испанской колониальной империи. Через год в семье первого коменданта Сан-Агустина астурийского кабальеро Мартина Аргуэльеса и его жены Леоноры родился сын – первый ребенок европейских поселенцев на территории будущих США. Он уцелеет во время опустошительного набега на город английского корсара Фрэнсиса Дрейка в 1586 году и сделает, по примеру отца, военную карьеру в колониальной Америке.

В том же 1586 году на службу испанскому королю Филиппу II поступил итальянский военный инженер Батиста Антонелли. Он отправился в величайшую империю мира для строительства фортификаций. Под непосредственным руководством Антонелли возводились укрепления в Гаване, Пуэрто-Рико, Санто-Доминго. По его схемам в Сан-Агустине в 1672 году начали строить фортецию Сан-Маркое с четырьмя бастионами и равелинами – старейшую из каменных крепостей на территории США. Мощные бастионы «Святого Марка» выдержали две английские осады (сам город в ходе осад был сожжен); впоследствии флоридская крепость использовалась в качестве политической тюрьмы.

Город Сент-Огастин

Сегодня в Севилье в просторном здании XVI века располагается Генеральный архив Индий, хранящий уникальные документы по истории испанской империи в Америке. Суммарная длина полок в архиве составляет более 9 километров, на которых находятся 43 тысячи папок – около 80 миллионов страниц, созданных администрациями колоний. Именно здесь хранится папская булла демаркации Inter caetera папы Александра VI, поделившая мир между Испанией и Португалией и судовой журнал Христофора Колумба. Здесь же – сухие отчеты капитанов и героические реляции губернаторов. Географические карты и приказы, словно пропитанные горьковатой солью морей, гарью пушечных выстрелов, смрадом костров инквизиции. А рядом – ревизии и колонки цифири, ложь гроссбухов, челобитные и тайные доносы.

Один из пергаментных листов сообщает следующее. Весной 1590 года бывший солдат-наемник, а затем агент в Севилье по закупке оливкового масла и муки для испанского флота Мигель де Сервантес Сааведра подал прошение в Совет Индий о предоставлении ему вакантного места в американских колониях. Многие представители обедневшего рода Сервантесов служили или окончательно переселились за океан. Будущий великий писатель мечтал о месте счетовода или должности коррехидора (исправника).

Не случись бюрократического отказа из Совета Индий – у Сервантеса к тому времени была судимость за растрату – «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский» мог бы появиться где-то на просторах Нового Света. Впрочем, как мы знаем, история существует только в изъявительном наклонении.

Дорога в Плимут

Можно сказать, что в определенном смысле они сотворили Мир заново.
Джерид Элиот, 1748

«Рай во всех отношениях»

В Бостоне и Плимуте, двух самых известных городах Новой Англии, нет памятника Джону Смиту. Более того, он никогда не бывал ни в одном из них. Но все же именно этот легендарный сын Альбиона сделал многое для того, чтобы Бостон и Плимут появились на карте мира.

В многотомном британском «Биографическом словаре» прошлого века насчитывается тридцать пять Джонов Смитов: пасторов и юристов, философов и политиков. Сын линкольнширского торговца капитан Смит (Smith, 1580–1631) отмечен соотечественниками как искатель приключений и авантюрист. А в не менее объемистых «Американских биографиях» его назвали прародителем не только американской историографии, но и национальной художественной литературы.

Джон Смит был достойным представителем эпохи колонизаторов, бесстрашных морских волков, пиратов и авантюристов всех мастей. Покинув дом в шестнадцать лет, он воевал против испанцев в Нидерландах, против Гизов – во Франции, против турок – в Венгрии. В 1602 году в одном из боев Смит был захвачен янычарами в плен и продан в рабство в далекие степи Причерноморья. В Азове он сумел сбежать, убив при этом своего хозяина, и нашел убежище в донской крепости. Затем, проделав долгий путь через Московию и Валахию, возвратился на родину.

В Англии Смит нашел удачное применение своим авантюрным талантам. В то время различные коммерческие акционерные компании (первой из них в 1553 году стала Московская торговая компания) активно осваивали для Британии новые рынки. Король Иаков (Яков) I пожаловал двум из них – Лондонской и Плимутской – хартии, предоставив монопольное право на колонизацию восточного побережья Северной Америки. Джон Смит вошел в состав экспедиции, основавшей в 1607 году форт Джеймстаун, первое постоянное английское поселение на берегах Нового Света.

При непосредственном участии капитана Смита были написаны первые страницы американской истории. К несчастью, лидеры колонии уделяли больше внимания междоусобным склокам, чем заботе о поселенцах. Наш герой даже был арестован по ложному обвинению, приговорен к смерти, но помилован.

Входившие в руководство колонии джентльмены рассчитывали на производство в Вирджинии шелка и вин. Простолюдин Джон Смит начал возделывать экзотическую по тем временам кукурузу, чем спас многих от голодной смерти. Со временем он стал признанным лидером молодой английской колонии. Некоторые историки считают, что Смит, знакомый с донскими крепостями, применил в Новом Свете русский метод быстрого возведения укреплений. До него ни одно из английских поселений, пытавшихся закрепиться на американском берегу, не смогло устоять перед набегами индейцев.

После очередного ранения «солдат удачи» вынужден был вернуться в Англию, где изложил свою одиссею в нескольких книгах. Истории Смита во все времена вызывали горячие споры. Его недоброжелатели подвергали сомнению многое из случившегося с ним в Америке: интриги в колонии, походы внутрь материка, схватки с индейцами. Его часто представляют как некоего английского барона Мюнхгаузена. Вместе с тем почитатели бесстрашного капитана говорят о нем как о зачинателе американской словесности, первом летописце страны. Смит оказался родоначальником будущих «пионеров Запада», неотъемлемой частью американского эпоса, а любой американский школьник знает его историю об индейской принцессе Покахонтас.

Летом 1614 года Джон Смит совершил плавание, которое впоследствии назвал главным делом своей жизни. Акционерная компания отправила его к доселе неизведанным берегам Америки для рыболовства и выгодной меховой торговли. На самом деле капитан явно подыскивал удобное место для нового поселения.

Берег Новой Англии

Смит исследовал побережье материка от нынешнего штата Мэйн до полуострова Кейп-Код. «Я чертил карту от мыса к мысу, от протока к протоку и от гавани к гавани, – писал он, – с заливами, отмелями, скалами и возвышенностями, подходя близко к береговой линии на небольшой лодке». Судя по сохранившейся карте, таким местом должен был стать еще не получивший своего имени Массачусетский залив, который Смит описал как «рай во всех отношениях».

«Из всех четырех частей света, которые я повидал, я бы непременно выбрал для себя именно эту», – сказал он впоследствии. Отмечая географические координаты, удобные для будущих поселений, Джон Смит давал им привычные английские имена. Так на карте Нового Света впервые появились названия старых британских городов, в их числе Плимут и Бостон. Правда, капитан обозначил предполагаемый Бостон значительно севернее его нынешнего положения.

Джон Смит, несомненно, бывал как в Плимуте, откуда отправлялось большинство английских заокеанских экспедиций, так и в старом Бостоне, портовом городе его родного графства Линкольншир. Многие из американских географических наименований Смита стерло время. И все же будущие поселенцы сохранили некоторые из них. В их числе – Плимут, куда, сверяясь с картами Джона Смита, прибыли первые массачусетские колонисты, и река Чарльз, на берегах которой расположился современный Бостон.

Вернувшись в Англию, капитан подробно изложил сделанные им открытия, приложив прекрасно выполненные карты. Свой труд, опубликованный в 1616 году, он назвал «Описания Новой Англии» ("A Description of New England"). Так впервые, благодаря британскому мореплавателю, возникло и закрепилось название этой части североамериканского континента.

Некоторые историки сравнивают усилия Джона Смита по созиданию колоний в Америке с деяниями Колумба, с той лишь разницей, что у Смита не было таких покровителей, как испанская королева Изабелла. В 1580 году, в год рождения легендарного капитана, лишь в самых смелых умах англичан рождались идеи колонизации нового материка. Спустя пятьдесят два года, ко смерти английского землепроходца, Британия владела Вирджинией, Массачусетсом и другими колониями в Новом Свете. Ни один из знаменитых английских современников Джона Смита не смог добиться столь впечатляющих успехов. Генри Гудзон, сначала на службе лондонской Московской торговой компании, а затем в качестве капитана голландского корабля, искал с помощью карт Смита проход из Америки в Азию, но нашел только реку, которую назвал своим именем. Сэр Уолтер Рэли, фаворит королевы Елизаветы I, познакомивший Англию с заморским картофелем и табаком, вошел в американскую историю лишь как неудачливый основатель «потерянной колонии».

Памятник капитану Смиту в Вирджинии

Смит стал горячим пропагандистом колонизации новых земель, своего рода «крестным отцом» Новой Англии. Во времена разрозненных торговых факторий и мелких плантаций на самом краю мира он, в числе немногих, увидел будущее американской цивилизации. Создание крошечных поселений горсткой смельчаков Смит смело сравнивал с основанием Рима, Карфагена и Венеции. В своих «Описаниях Новой Англии» он убеждает потенциальных колонистов: «Что может быть доблестнее и почетнее, чем открытие неизвестных вещей, созидание городов, заселение новых стран, просвещение невежд, искоренение несправедливости, внедрение добродетели и приобретение для нашей матери-родины нового королевства!»

До конца своих дней Джон Смит с гордостью носил присвоенный ему титул «адмирала Новой Англии». К несчастью, его последующие попытки колонизации закончились неудачей. Отправившись в новую экспедицию, «адмирал» был захвачен французскими пиратами и лишь через год сумел бежать из плена. А дальнейшие проекты и вовсе завершились финансовым крахом.

Джон Смит обосновался в Лондоне, где в 1624 году опубликовал «Общую историю Вирджинии, Новой Англии и островов Соммерса (как в ту пору называли Бермудские острова. – Л. С.)», оставшуюся и по сей день одним из главных трудов по ранней истории Америки. Но солидный фолиант не смог повлиять на его судьбу. С капитаном лишь иногда советовались, использовали его материалы по колонизации Америки, но и только. Ничего не изменили и созданные позже практические пособия для моряков и начинающих колонистов.

Историк Г. Брэдфорд писал о капитане Смите: «В эпоху Шекспира он часто и выглядел как шекспировский персонаж. Подобно героям Шекспира, в нем есть юмор и патетика одновременно… Он мечтал о новых империях и попал в плен к пиратам. Он дал имя целому региону, открыл путь для заселения континента и умер неимущим в доме друзей. Он соединял в себе бахвальство и скромность, юмор и гнев, изобретательность и упрямство… Он был человеком великих планов, которые никогда не осуществились, и в конце жизни он, возможно, был вынужден добывать себе пропитание, рассказывая великие истории прошлого тем, кто открыто смеялся ему в лицо».

И все же «самого известного английского Джона Смита» можно смело назвать баловнем судьбы. Его знаменитые и отважные современники-мореплаватели оказались гораздо менее удачливыми. Генри Гудзон в 1611 году бесследно сгинул в водах залива, носящего теперь его имя. А пионера американской колонизации Уолтера Рэли казнили в 1618 году как пирата. Смит же вошел в анналы истории как первый исследователь и картограф Атлантического побережья будущих Соединенных Штатов и как создатель первых американских литературных памятников.

До конца своих дней он упорно, но безуспешно искал возможность вернуться в Новый Свет. Капитан рассчитывал возглавить группу эмигрантов, собиравшихся в 1620 году совершить плавание на ставшем знаменитым корабле «Мейфлауэр». Между Смитом и лидерами переселенцев завязалась переписка. Однако «отцы-пилигримы» отклонили его предложение, полагая, что присутствие «солдата удачи» может дурно повлиять на религиозную мораль поселенцев. Смит понял это иначе: «Они предпочли сэкономить. Мои карты и книги стоили им дешевле, чем я сам».

«Адмирал Новой Англии» ушел из жизни летом 1631 года. Искатель удачи, переживший на разных континентах бесконечное число боев и ранений, кораблекрушений и пленений, умер в своей постели. Уже были основаны Плимут и Бостон, написаны первые законы Массачусетса. Началась «Великая миграция» – первая волна английской колонизации Северной Америки. Джону Смиту удалось лишь приподнять занавес над новой сценой мировой истории.