Czytaj książkę: «Банк»

I

.

Я завершил свое образование. После получения диплома я взял небольшой отпуск в несколько месяцев: пятнадцать лет учебы миновало, и надо было отдохнуть, хотя истинной причиной моего застоя была победоносная пустота, которая обрушилась на меня после окончания университета. Я потерял ориентир: маяк жизни, который указывал мне путь, погас, как только я добрался до суши взрослого мира после утомительного долгого путешествия по бушующему океану образования.

Стандартизировав себя до блеска в нашем образовании, я не знал, к чему у меня есть предрасположенность и чего я хочу от этой жизни. Я знал только, что нужно работать, желательно стараться, подниматься по карьерной лестнице, а там недалеко пенсия и покидание мира сего. Ну, прекрасно же!

Пару слов недовольства о нашем образовании. К такому мнению я пришел после нескольких лет раздумий после окончания университета.

Детский сад. К нему я претензий не имею. Школа. Тут я остановлюсь. Первый класс в школе – есть первая ступень стандартизации личности. У ребенка нет выбора, хочет он идти в школу или нет – он обязан ходить. У ребенка не спрашивают, какие предметы ему нравятся, его обязывают учить все то, что ему преподнесут на блюдечке. Меню составляют предметы, большинство из которых ему неинтересны. Ограничение выбора или его отсутствие есть рабство.

Ребенку не сидится на месте в течение сорока пяти минут не потому, что он непослушный, а потому, что он энергичный, его страсть – движение. Ребенок не слушает учителя, смотрит в окно и мечтает. Может, он писатель?

В школе отсутствуют такие вопросы, как: «Что тебе нравится? Что тебе нравится делать? Любишь рисовать? Любишь играть в футбол? Любишь слушать интересные рассказы?..»

Есть только вопросы: «Ты сделал домашнее задание? Почему ты не сделал домашнее задание? Почему ты шумишь? Почему ты такой непослушный?»

Все это приводит к одному типу человека, а это ошибка, ибо каждый человек уникален и должен развивать свои способности.

Школа интенсивно пережевывает каждого ребенка в течение одиннадцати лет. Уже взрослый человек не знает самого себя и свои способности, данные ему природой. Не зная самого себя, он чувствует себя неполноценным. Он не может реализовать себя, и это делает его несчастным.

После окончания школы многие поступают в университеты, не потому что хочется, а потому что надо: стыдно перед другими стандартизированными людьми идти своим путем, ведь это немыслимо, чтобы один баран пошел в другом направлении от стада.

Высшее образование. Тут дела обстоят противоположно школе. Выбор уже присутствует, но выбирать нечего, ибо не знаешь чего хочешь. Я выбрал свою специальность, потому что у меня был интерес к всемирной истории.

– Ну, раз уж есть интерес, то надо поступать на эту профессию, – думал я.

Я бакалавр по специальности «Международные отношения». То, чего не было написано в дипломе, было произнесено много раз устами наших преподавателей: «…с экономическим уклоном». Ох уж этот уклон!

На наши вопросы: «Куда мы можем устроиться?», преподаватели нескромно отвечали: «В посольства различных стран, Министерство иностранных дел, международные организации, компании, корпорации различных сфер деятельности, международные и местные банки». Мы были поражены: перед нами открывались широкие горизонты, и никакая другая специальность не могла соперничать с нашей! Этот диплом давал нам возможность без проблем устроиться куда угодно, надо было лишь произнести волшебные слова: «Международные отношения с экономическим уклоном», – и любая дверь откроется перед нами по щелчку пальцев. Если бы мне тогда сказали, что мы сможем с этим дипломом полететь на Марс, я бы поверил.

Основной язык обучения у нас был английский. Обещали добавить в программу второй язык, но так и не дали до конца учебы. Бунт мы не поднимали – были покладистые.

Костяк высшего образования – наши преподаватели – обладали знаниями посредственными, полученными у нас в стране. Эту традицию по передаче поверхностных знаний стоило бы искоренить. Наши преподаватели имели средний уровень английского языка с таким неправильным произношением и интонациями, что во время прослушивания лекций наши уши просили о пощаде. Нам были переданы знания на один миллиметр глубже чем в школе. Лишь пара преподавателей, истинных профессоров, которые окончили высшие учебные заведения за рубежом из списка лучших университетов мира, своим сиянием украшали это убожество, именуемое у нас в стране высшим образованием.

Как мне помнится, после знакомства мы уже решали, кто в какой стране будет дипломатом или послом: «Я буду дипломатом и буду работать в Италии», «А я в Германию хочу», «Мне Америка нравится», «Во Франции хочу, в Париже». Ну а я выбрал «солнечную» Великобританию.

Весь первый курс мы проучились с приятным волнением. Прилежно учились. Посещали лекции. Выполняли домашние задания. Мы чувствовали себя не студентами, а школьниками, которые остались на второй год. Что-то неладное было с этой специальностью. Особо чуткие поняли это и на втором курсе перешли на более популярные специальности, чтобы войти в число миллионов финансистов и экономистов, что было правильным решением с их стороны.

Каждый год у нас менялись преподаватели по всемирной истории, и каждый год мы проходили одно и то же, но никак не углублялись в тему, не анализировали ее с разных сторон, как это следовало бы делать в университете. «Вторую мировую начал этот, а победили вот эти. Отлично, начнем следующую тему», – так проходили наши лекции.

В середине третьего курса не особо чуткие, и я в том числе, поняли, что происходит что-то неладное, и раздосадовались.

Наша специальность и получаемые знания не давали нам уверенности в трудоустройстве в посольствах и в МИДе. Честно сказать, мне было стыдно проситься к ним на работу. Мы уже громко смеялись над нашими мечтами, в которых витали на первом курсе. Была маленькая надежда на экономический уклон – несколько предметов по экономике и финансам, которые помогли бы нам устроиться в банк или хорошую компанию. Я знал, что этого слишком мало, но все же надеялся.

Как-то раз во время учебы у меня спросили: «Куда будешь устраиваться?» Я отмахнулся и ответил: «В банк».

Для того чтобы прибавить ценности ненужной специальности, многие решили поступать в магистратуру на тех же финансистов и экономистов. Ну а я решил не продолжать свое образование – трата денег и времени. Я принял поражение и не решился что-то исправить.

Все мои попытки устроиться на работу были тщетны. Посольство и МИД отвечали мне, что вакансий нет. Банки даже не рассматривали мое резюме: «У вас другая специальность», – говорили мне в отделе кадров. На что я отвечал: «Но у меня же с экономическим уклоном». Одна сотрудница банка на это сказала: «У вас в дипломе прописано, что вы специалист в сфере международных отношений, а нам нужны финансисты и экономисты».

Все пять месяцев я провел в родительском доме в городе Л., куда я переехал после бесполезных поисков достойной работы в мегаполисе. Я занимался абсолютно ничем, что требовало много усилий. Я был опустошен и понятия не имел, что делать дальше, ведь всю свою жизнь я следовал по пути, который мне указывали. Детский сад, школа и университет были указаны мне как те места, которые я должен пройти. Все три ступени я прошел, но что делать дальше? Искать работу. Да, я искал, но чего-либо достойного не нашел. Имея в кармане диплом, идти работать официантом или разнорабочим? Но ведь твои одногруппники поступили на магистратуру по специальностям финансы и экономика, почему бы тебе не сделать то же самое? Мое разочарование от образования, осознания системы, которую я раньше не замечал, программы, стандартизировавшей меня, пробудило мое сознание, усыпленное еще в школе. Принимать эту систему я не хотел, а отказаться от нее боялся.

Я был в подавленном состоянии и не предпринимал попыток что-либо исправить. Я падал, не пытаясь удержаться. Я впал в депрессию.

Вот мой распорядок дня. Завтракал в двенадцать. После обеда, часа в три, у меня был тихий час. Вечером садился играть в компьютерные игры, затем смотрел фильмы или сериалы. Промежутки я заполнял просмотрами пустой информации в интернете. Ложился спать в два часа ночи.

В конце октября мне позвонила моя одногруппница, Айым, узнать, как обстоят мои дела, и куда я пропал. В университете мы не были дружной группой, и только с Айым я поддерживал дружеские отношения. После окончания все разбежались кто куда. Айым рассказала мне, что многие, и она в том числе, поступили в магистратуру, смогли устроиться в банки, трудятся и уже зарабатывают деньги. Это известие как молнией ударило по моему самолюбию среди тьмы депрессии. В один миг мое унылое и угнетенное состояние тела и души преобразовалось в активное и стремительное. Энергия хлынула по моим жилам, полусонный мозг активизировал всю свою силу. Жажда догнать и перегнать моих однокашников в материальном плане зажгла погасший маяк жизни.

В тот же день я распечатал несколько экземпляров своего резюме и оставил в местных отделениях различных банков города Л. Я не ждал успеха от моих действий – я помнил, что меня не приняли в банки, находящиеся в мегаполисе, но что-то двигало мной. Через день, к моему удивлению, мне позвонили из банка Д. и пригласили на собеседование, которое должно было пройти по видеосвязи. Я был встревожен: вот-вот решится моя дальнейшая жизнь. Приложив усилие над собой, собрался и в назначенный час созвонился с начальницей филиала.

II

.

Банк Д. входит в тройку крупных коммерческих банков в нашей стране. Его филиалы находились во всех крупных городах и в отдаленных населенных пунктах. «Карьерный рост, медицинская страховка, достойная оплата труда», – так начала свое знакомство Гаухар Мейрамовна, начальница отделения банка Д. по видеосвязи. Это была женщина среднего возраста. У нее были короткие черные волосы, зачесанные набок. Маленькие глаза имели уставший и смиренный взгляд как у всех банковских сотрудников. На ней была свободная белая блуза с отложным воротником. Шея была обвязана желтым платком, на которой виднелись причудливые узоры.

– У нас появилось вакантное место на кассира, – сказала Гаухар Мейрамовна. – И мы ищем человека на это место. В ваши обязанности будет входить обслуживание физических лиц, прием платежей в бюджет, коммунальные платежи, выдача пенсии, выдача готовых банковских карт, переводы. Нам нужен серьезный и ответственный человек. Ты оставил свое резюме в нужное время, нам срочно нужен кассир, – сказала она с улыбкой, что порадовало меня. – Но я ознакомилась с твоим резюме, и у тебя специальность международные отношения…

«Ну что ж, будем давить с помощью уклона, нужно перенести чашу весов в мою пользу», – подумал я и сказал:

– Да, но у меня с экономическим уклоном. Мне сказали в университете, что я могу без каких-либо проблем устроиться в банк. Мы изучали экономику и финансы. Я отсканировал приложение моих оценок и добавил их в резюме.

Она принялась внимательно рассматривать мое приложение к диплому. Несколько предметов по экономике и финансам должны были меня спасти.

– Ты обучался на английском языке? – спросила она.

– Да.

– Тебе бы лучше работать в посольстве с твоей специальностью.

Я почувствовал, как на мою рану посыпали соль.

– Конечно, но вакансий нет, к сожалению.

Гаухар Мейрамовна неудовлетворительно покачала головой в разные стороны.

– У тебя ведь специальность не подходит. Тебя отдел кадров может и не принять. Пара предметов по экономике и финансам… Этого недостаточно, – сказала она с безнадежным взглядом. Я понял, что работа ускользает из моих рук, и робко повторил в надежде на успех:

– Но наши преподаватели говорили, что мы можем устроиться в любой банк и любую компанию.

Она все еще рассматривала мое резюме, прижав указательный палец к губам. Наступила тишина. Она глубоко прониклась размышлениями. Я с нетерпением ждал приговора. Прошла минута, и она наконец-то сказала:

– Хорошо, я поговорю с начальником отдела кадров и попрошу ее, чтобы тебя приняли, потому что мы ищем человека уже месяц. Наши девочки не успевают обслуживать клиентов, да и к тому же в архиве нужно навести порядок, – она отложила в сторону резюме, подсела поближе к своей веб-камере так, что ее лицо отобразилось на экране моего монитора во всей своей красе. Она скорчила грустную гримасу и продолжила тихим голосом, чтобы придать трагичность ее последующим словам: – Но у нас работа тяжелая, стрессовая. Большая ответственность. Каждый день отчеты. У нас есть архив. Может получиться так, что надо будет выйти на работу в выходной день.

После длительного пребывания дома, где я ничем не занимался и чуть не сошел с ума от бездействия и постоянного нахождения в четырех стенах, а также из-за моего дикого желания быть не хуже моих одногруппников, я испытывал сильнейшую мотивацию на скорейшее трудоустройство. Начальница уступила мне, и я должен был сделать последний шаг, чтобы заполучить эту работу.

Глаза мои засверкали от радости, и как можно тверже и убедительнее я ответил:

– Я согласен на такую работу, и меня все устраивает.

Она одобрительно кивнула в ответ на мою решительность.

«Собеседование закончилось, полпути пройдено. Теперь мне стоит приложить усилия для достижения долгожданной цели – трудоустройства. Банк Д. был для меня достойной работой. Крупный коммерческий банк повысит мой престиж перед родственниками, карьерный рост позволит мне подниматься по иерархии должностей, благополучно скажется на моих финансах, и, что самое важное, я буду не хуже моих одногруппников», – подумал я, как только завершилось собеседование.

Меня направили на месячное обучение на должность кассира. Окончив его, я прошел проверку службой безопасности и собеседование в областном управлении банка Д. Полдня на сбор документов и полдня на медицинское обследование. Конечно же, я мог уложиться в поликлинике и за два часа, но, к большому сожалению, у меня не было снимка флюорографии, что добавило три часа в гигантской очереди в передвижной флюоромобиль. Но ничто не могло остановить меня. Я собрал документы и сдал их в отдел кадров.

Долгие мучительные месяцы закончились, начался новый этап в моей жизни. Моя первая работа.