Почему я верю. Простые ответы на сложные вопросы

про человека, который сорвался с высокого этажа и, пока летел до земли, успел дать Богу множество обещаний: «Да я больше никогда!… да я больше ни за что!..» В итоге он падает в какой-то ворох сена и, отряхиваясь, говорит: «Пару секунд летел, а сколько ерунды надумал!» Это тоже правда о человеке, о лукавстве и неблагодарности человеческих. Представляете, сколько в мире есть и было людей, какие они все разные, и все потенциально хорошие, и как Бог смотрит на каждого из них в отдельности и каждого в отдельности любит. В

Крики с требованием свободы привели к полному концлагерю. Технологии, придуманные для того, чтобы сделать человека более общительным и живым, в итоге закупорили его в консервную банку. Современный человек не выпускает из рук телефон или айпад, но боится личного контакта, потому что он привык общаться только через СМС или в скайпе. Точно так же и здесь: на обратной стороне всеобщей грамотности и информированности воцарилось полное невежество.

А если человек не думает о Боге, любое благо обращается для него во зло.

жизнь, как все, от рождения до смерти. В случае, если он не ошибся, что он выигрывает? Паскаль говорит: все. Он находит утешение и вечную жизнь, встречу с ранее почившими родственниками, он находит в Царствии Небесном всех тех, кого любил и знал: апостолов, пророков, Богородицу. Он находит там того Бога, в Которого он детской верой верил. Он находит все! Теперь посмотрим на человека, отказавшегося верить. Что выигрывает неверующий, если он прав, и что он теряет, если неправ? Если неверующий прав,

Почему Церковь так сильно пострадала при революции? Потому, что она была полностью встроена в государственную структуру, сведена до уровня министерства – одного из министерств обреченного государства. И потом, когда это государство разрушилось, вместе с ним рухнули все церковные структуры, до того казавшиеся нерушимыми и утвержденными на веки. И священников гнали и убивали иногда за веру во Христа, в силу той ненависти к благодати, которая была присуща многим революционерам, а иногда – как чиновников несуществующего государства.