Objętość 17 stron
1872 rok
Голубая комната
O książce
«… Тем не менее всякий раз, как кто-нибудь входил в вокзал или экипаж останавливался перед входной дверью, у молодого человека в синих очках сердце расширялось, как пузырь, колени начинали дрожать, саквояж готов был выпасть из рук, а очки сваливались с носа, на котором, кстати сказать, они сидели совсем криво.
Но стало еще хуже, когда, после долгого ожидания, из боковой двери, единственного места, за которым он не наблюдал, показалась женщина, вся в черном, с густым вуалем на лице, держа в руках темный сафьяновый саквояж, в котором, как я впоследствии установил, находились чудесный капот и голубые атласные туфли. Женщина и молодой человек пошли друг другу навстречу, смотря направо и налево, но не прямо перед собой. Они сошлись, соединили руки и несколько минут стояли, задыхаясь и дрожа, охваченные тем острым волнением, за которое я отдал бы сто лет жизни философа. …»
Маленькая книжка, но с интересным концом
Начало такое, что рассказ мог повернуть и в любовную сторону, и в детектив, и во что-то шпионское (подозрительные отношения англичанина со своим племянником, да и сам англичанин довольно необычно себя ведет). Это если не знать автора. Но автора то мы знаем и сразу можно предугадать, что будет дальше. Но все равно переживаем за развитием сюжета и за приключениями героев. Гусары еще добавили напряжения. Концовка новеллы оставляет довольно приятное ощущение. В общем, получился довольно забавный анекдот.
Какая прекрасная новелла! Читается так легко, и сюжет захватывает! Я поверила во всё и до последнего абзаца ждала шокирующей развязки! Но…
Очень неожиданный конец. как всегда Проспер Мериме умеет удивлять. жаль,,что никто не берётся экранизировать эту небольшую историю, полную чувств и переживаний.
Пусть она знает, что я в нее влюблен. А эти писаки-романисты вбили женщинам в голову, что человек, который ест и пьет, не может быть влюбленным.
муж отнюдь не был человеком бесчестным; он не был ни грубияном, ни дураком. А все-таки его, пожалуй, можно было назвать всеми этими именами.
Я хотел (это было очень тщеславно с моей стороны), хотел, чтобы меня любили… Но как любили!.. Желание это было еще более сильным, и оно предшествовало желанию вальсировать с вами, - я рассказываю не в хронологическом порядке… Я бы хотел, повторяю, чтобы меня любила такая женщина, которая предпочла бы меня балу - самому опасному из соперников; такая женщина, к которой я мог бы прийти в сапогах, забрызганных грязью, в ту минуту, когда она собирается сесть в карету и ехать на бал. Она в бальном платье и говорит мне: “Останемся дома”.
Когда карета въехала в Париж, на башне пробило час. В первый раз она увидела Дарси в четыре часа. Да, в первый раз… Она не могла сказать, что это была встреча после разлуки… Она забыла черты его лица, его голос; для нее он был чужим человеком… А через девять часов она сделалась его любовницей!.. Девяти часов было достаточно для этого странного наваждения… для того, чтобы она опозорила себя в собственных глазах, в глазах самого Дарси. Ибо что мог он подумать о такой слабой женщине? Как не презирать ее?
Без сомнения, ночь оказывает очень сильное влияние на наши душевные горести, как и на физические страдания. Она всему придает зловещую окраску, и образы, которые днем были бы безразличными или даже радостными, ночью нас беспокоят и мучат, как призраки, появляющиеся только во мраке. Кажется, что ночью мысль усиленно работает, но рассудок теряет свою власть. Какая-то внутренняя фантасмагория смущает нас и ужасает, и у нас нет сил ни отвратить причину наших страхов, ни хладнокровно исследовать их основательность.
Recenzje, 4 recenzje4