Czytaj książkę: «Буря перед Рождеством»

Хрустя под ногами, сцепленные лапки снежинок обламывались, спрессовываясь в плотный след. Кусок этого следа порой приклеивался к ботинку и осыпался на следующем шаге. Маленькая Лотти спешила домой.

Домишки завалило снегом, и красных черепичных крыш было совсем не видать под огромными белыми шапками. Только высокие печные трубы торчали из этих сугробов, как грибы из старого пня. Труба в доме Лотти совсем не выпускала белого облачка на лазурно-голубое небо, как это делали трубы соседних домов. Видя это, девочка скорее заскрипела своей непомерно большой для таких маленьких ножек обувкой в сторону дома. Вслед за Лотти на веревке плелась большая разлапистая вязанка хвороста.

Уложив свою ношу на пороге, девочка тщательно обстучала ботинки, оставляя вокруг себя маленькие комочки снега, и нырнула в дом.

– Совсем потух! – покачала головой Лотти, – А ну-ка мы это исправим! – и она живо принялась за растопку. Совсем скоро комната наполнилась уютным потрескиванием очага.

Занимаясь домашними делами, девочка не заметила странного копошения в углу, и только когда с кресла вдруг свалился и покатился, разматываясь по полу, клубок бабушкиной пряжи, подняла голову и с любопытством посмотрела туда. В ее голубых глазах совсем не было страха, а в одном, где радужка имела странное зеленое вкрапление, и вовсе играл озорной огонек. За этот пятнистый глаз девочку, бывало, поддразнивали другие дети, но Лотти старалась не обращать на них внимание. «Они просто завидуют, потому что у них нет таких необычных и красивых глаз!» – говорила ей бабушка. И Лотти ей верила.

Медленно приближаясь к креслу, девочка увидела, что к нему от входа тянется ниточка еле заметных мокрых следов, похожих на птичьи.

«Курица, что ли, в дом забежала? Так ведь они все в сарае сидят…» Почти уверившись в своем предположении, Лотти, подойдя к креслу, позвала характерным: «цып-цып-цып!»

– А вот и нет! – вдруг раздался голос из-за кресла.

– Ой! – От неожиданности девочка отпрянула.

– Опять не угадала! – снова зазвучал смешной голосок.

Девочка бесстрашно принялась обходить кресло. Из-за спинки торчала маленькая крючковатая веточка. Лотти хотела дотронуться до нее, но теперь уже голосок пискнул – «ой», и веточка скрылась за спинкой.

– Ты кто? – спросила Лотти, – а ну вылезай!

Из-за спинки высунулась орехообразная голова с двумя крупными светящимися глазами, веточка оказалась носом существа. Лотти в жизни не видела ничего подобного, и с любопытством разглядывала гостя.

– Что, не страшно? – тот зыркнул плошковидными глазами и полностью вылез из-за кресла. Туловище его было покрыто корой, словно ствол дерева, лапки были из веточек, нижние из которых – трёхпалые – напоминали птичьи.

Лотти весело помотала головой.

– Ну и отлично! – провозгласило существо, – Я знал, что не испугаешься! А где твои взрослые?

– Бабушка пошла на мельницу за мукой для рождественского полена, а родители еще с ярмарки не вернулись…

Ее ответ был прерван булькающим смехом:

– За поленом на мельницу?! Ну вы, люди, и чудные! Вот же поленья лежат.

– А нет… – улыбнулась несмышленому существу из веточек Лотти, – рождественское полено – это не деревяшка, это пирог так называется. С кремом! Бабушка каждый год его на Рождество делает.

В комнате снова стало прохладно, и девочка плотнее закуталась в пушистый большой платок, повязанный на плечах. Потом она обернулась и заметила, что маленький огонек совсем потух от голода. Лотти поспешила к очагу и снова принялась за дело.

– Бабушка вернется, а у нас такая холодина! – пояснила она существу.

– А мне совсем и не холодно, – удивленно сказало то, сползая с кресла, на спинке которого сидело. – Я вообще живу в лесу, весь год, и не мерзну. Белки те, бывает, мерзнут… Хотя они в дупла натаскивают листьев, все вместе свернутся и греются… У вас, кстати, тоже забавные домишки, уютные… Но нам к вам особо заходить нельзя, хоть нас почти никто не видит.

– Почему я тогда вижу? – спросила Лотти, занимаясь очагом. – И кого это «вас»?