Czytaj książkę: «Убийства на выставке собак. Детективное агентство «Благотворительный магазин»»

© Жукова М., перевод на русский язык, 2025

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

* * *

Пролог

Люди считают, что безопаснее в группе. Будто если вы находитесь рядом с другими, то вероятность пострадать меньше, в то время как если вы один, то может случиться что-то по-настоящему ужасное. Мы привыкли в это верить, потому что так подсказывает здравый смысл, и есть довольно избитая фраза: безопасность в количестве. Нисколько не помогают и многочисленные детективы и триллеры, которые только усиливают этот миф: обычно в первой же сцене одинокая фигура бредет, спотыкаясь, по мокрому тротуару посреди ночи. Вы сразу понимаете, что случится нечто страшное. Потому что человек один. Никого рядом нет. Никаких свидетелей, которые могли бы увидеть, как совершается преступление, и, самое главное, нет никого, кто мог бы прийти на помощь. Поэтому вполне разумно считать, что гораздо спокойнее, когда нас собирается много. Мы действуем сообща, как полиция, присматриваем друг за другом, предпочтительнее ясным днем, когда проще за всем проследить. Именно поэтому больше всего шокирует, если что-то плохое случается средь бела дня – и это еще одна избитая фраза, которую любят ввернуть для пущего драматизма: «Преступление было совершено средь бела дня». Мы не ожидаем, что злодеяние свершится часов в одиннадцать утра или когда дети побегут из школы к газетному киоску, потому что мы вполне естественно чувствуем себя в безопасности, когда светит солнце, а люди занимаются своими обыденными делами. Но это только ощущение. Ложное чувство безопасности.

Опасность таится и в большой группе людей. Зло существует и днем.

Начнем с того, что наша бдительность ослаблена, и позвольте мне вам сказать: толпа – это худшее место, где вы можете оказаться. В толпе происходят такие вещи, на которые никто не обращает внимания. Люди – отличная маскировка, и нет лучшего прикрытия для совершения преступления. Спросите у любого карманника. Сколько тел и лиц проносится мимо вас. Мозг не успевает обрабатывать такое количество информации, так что в итоге все превращается в одно большое размытое пятно, а это отвлекает от происходящего.

Сегодня отвлекающих факторов еще больше, потому что в толпе находятся собаки. Много собак. Больших, крошечных, шумных, тихих, пушистых, длинношерстных, робких, возбужденных – и все они принюхиваются, лают и лезут под ноги. Это будет так легко. Один раз «случайно» кого-то задеть – и можно прихватить все ценные вещи, а человек этого даже не заметит.

Но сегодня я не собираюсь красть телефон, часы или бумажник. О нет. Я заберу кое-что гораздо более ценное. Я заберу чью-то жизнь.

Глава 1

В воздухе витал узнаваемый запах. Если быть точными, то несколько. Сильнее всего пахло травой. Ее давили сотни деловито снующих туда-сюда ног, обутых в удобную обувь, и от этого в атмосферу выбрасывался специфический запах. В этом и заключалась проблема проведения мероприятий на траве. Ее поведение всегда непредсказуемо – будет она мокрой и скользкой или сухой и пыльной? Поскольку на дворе стоял март, организаторы благоразумно воздвигли шатер, что помогло избежать неприятной грязи под ногами. Большинство посетителей, включая Фиону, совершенно правильно выбрали на своих полках прочную и хоть сколько-нибудь непромокаемую обувь. Однако многие начали снимать что-то из одежды, чтобы справиться с жарой и влажностью, создаваемыми скоплением тел, в том числе и сотен собак. Их горячее влажное дыхание и недавно вымытая шерстка вносили свой вклад в букет запахов под куполом шатра.

Фиона находилась на ежегодной Крайстчерческой¹ выставке собак. И дело было не только в запахе и влажности, которые угрожали перегрузкой ее органам чувств. Немалую роль в этом играл шум. Из-под провисающего шатра доносилась настоящая какофония сопящих носов, виляющих хвостов, высунутых языков, смешанных с рычанием, тявканьем, поскуливанием, лаем и нескончаемым потоком странных звуков, которые издают собаки. Фиона пока не слышала надрывного воя, но это было только вопросом времени. Добавьте к этому болтливых владельцев – и получится оглушительный гам. Только в хорошем смысле слова. Она не могла сказать то же самое про систему оповещения, которую следовало бы назвать «системой публичного нападения». Что там за технология? Кажется, ее так и не усовершенствовали с 1940-х годов. В последнее время звон в ушах не беспокоил Фиону, но она не сомневалась, что после изрядной дозы звуков из громкоговорителя, пилой рассекающих ей мозг, снова начнет страдать от тиннитуса².

Фиона подхватила на руки Саймона Ле Бона³, своего маленького лохматого терьера, прозванного так из-за отдаленного сходства с певцом «новой романтики». В его красивых карих глазках появилось возмущение, когда его лишили данного богом права обнюхивать всех собак, которые встречались на пути.

Из толпы впереди нее, собравшейся вокруг главной арены, послышались радостные возгласы. Фиона ускорила шаг, пробираясь сквозь людей и стараясь не наступать на лапы и хвосты, хотя большинство хвостиков энергично виляло в воздухе. Она оставила Дэйзи и Неравнодушную Сью присматривать за их прилавком. Обычно они все вместе работали в благотворительном магазинчике «Собачкам нужен уютный дом» на Саутборн-Гроув, но сегодня Крайстчерческий клуб собаководства любезно предоставил прилавки всем местным благотворительным организациям, помогающим собакам. Это была прекрасная возможность для подруг собрать деньги на благие цели. Однако они оказались не в лучшем положении по сравнению с другими благотворительными магазинами, потому что Мэлори Грейнджер, председатель клуба, главный организатор выставки и не самая большая их поклонница, лично проследила за тем, чтобы их прилавок находился рядом со вторым выходом из шатра, где проходило значительно меньше людей. Объяснялось это тем, что этот выход вел к переносным туалетным кабинам, шумным генераторам и паре пластиковых стульев, куда выходили продавцы, чтобы выкурить сигаретку. При каждом дуновении ветерка дамы чувствовали запахи раздражающих химических веществ и никотина. Не лучшее сочетание, если вы пытаетесь продать ремешки, коврики, бутылки для воды и прочие фирменные вещицы, чтобы собрать деньги для бездомных собачек.

На тот случай, если дамы так и не поняли, что Мэлори их недолюбливает, другие благотворительные магазины получили отличные места рядом с ареной, где проходил гораздо бо́льший поток людей, и это не упоминая хороший обзор. Со своего места дамы могли видеть только спины людей и собачьи виляющие хвосты. Это заставило их разработать целую систему, по которой одна из них могла ненадолго увильнуть от обязанностей по сбору денег, чтобы посмотреть конкурс по своему выбору. В это время две оставшиеся дамы стояли за прилавком.

Первой смогла вырваться Фиона. Ей очень хотелось посмотреть конкурс «Лучший ловец печенья», начало которого она пропустила, судя по радостным крикам собравшейся толпы. Фиона воспользовалась возможностью и заняла место среди зрителей, когда они освободили проход для безутешной чихуахуа, которую уводил с арены владелец. Она так расстроилась, что рычала на всех вокруг, демонстрируя свое неудовольствие.

Фиона пристроилась у края огороженной веревками площадки и опустила Саймона Ле Бона у своих ног. Он натягивал поводок, отчаянно желая присоединиться к развлечениям. Хотя, судя по лицам людей и мордам собак, которые принимали участие в конкурсе, им было совсем не весело. На самом деле это оказалось довольно серьезное испытание. Правила были простые: участники должны выстроиться в две параллельные линии – в одной собаки, в другой владельцы, лицами (мордами) друг к другу, между ними оставался проем. От собак требовалось сидеть неподвижно, пока их владельцы по очереди бросали им печенье.

На момент, когда пришла Фиона, расстояние между собаками и владельцами составляло примерно три метра. Если собака не смогла поймать брошенное печенье или сошла со своего места, ее сразу же дисквалифицировали. Все находились в жутком напряжении, а конкурс напоминал боксерский поединок, заканчивающийся нокаутом. Тут имело значение не только послушание питомцев и их мастерство ловли, но и навыки метания печений владельцев. Это подтвердилось, когда один кокер-спаниель с высунутым набок языком, которого разрывало от бурлящей энергии и желания угодить хозяину, бросился в сторону сбившегося с курса печенья. Но, на беду, печенье перехватила сидящая рядом собака.

Мэлори Грейнджер, судившая конкурс и выступавшая в роли ведущей, была одета в свою фирменную стеганую зеленую жилетку и фланелевую рубашку. Она, не теряя времени, самым суровым тоном из возможных отдала хозяину и псу приказ на выход.

– Дисквалифицированы! – крикнула она в гарнитуру с микрофоном, закрепленную вокруг вьющихся рыжих волос.

Бородатый владелец кокер-спаниеля гневно посмотрел в ее сторону, когда его таким унизительным образом исключили из соревнования. Кокер-спаниель, не обращая внимания на промах хозяина, кинулся к нему и принялся лизать руки – то ли демонстрируя свою любовь, то ли пытаясь слизать остатки печенья, Фиона не могла определить точно. Парочка с позором удалилась под недовольное бурчание мужчины.

Мэлори продолжила невозмутимо выкрикивать приказы оставшимся конкурсантам.

– Следующий раунд. Все участники, отойдите назад еще на один метр.

Участвующие в конкурсе хозяева мгновенно выполнили ее приказ, сделав по большому шагу назад, в то время как их партнеры-собаки остались на своих местах. Это оказалось слишком для одного несчастного дрожащего французского бульдога. Он больше не мог сидеть без хозяина и бросился к нему.

Реакция Мэлори оказалась быстрой, а решение безжалостным.

– Дисквалифицированы!

После этого она извлекла большую рулетку и начала проверять расстояние между каждой собакой и ее владельцем. Ей помогал Кеннет, маленький мужчина со сморщенным лицом – он держал другой конец рулетки. Похоже, он придерживался точки зрения Мэлори: хотя это мероприятие и считалось развлекательным шоу, за порядком все равно требовалось строго следить и соблюдать установленные правила, чтобы, боже упаси, все происходящее не превратилось в одно сплошное веселье.

– Натяните рулетку посильнее, – потребовал Кеннет. – Она не должна провисать, иначе результаты измерения будут неточными.

Мэлори терпеть не могла, когда ей указывали, что делать, поэтому выплеснула свое недовольство на нескольких конкурсантов, отодвинув их на положенное место. Когда ее удовлетворило расстояние между владельцами и собаками, соревнование возобновилось.

Было проведено несколько раундов, пока не осталось всего две собаки: боксер Лорд Боб и бордер-колли Фрэнсис. Расстояние теперь составляло умопомрачительные восемь метров – новый рекорд конкурса, как объявила Мэлори. В толпе зрителей нарастало возбуждение, все думали о том, что в самое ближайшее время станут свидетелями исторического события, хотя, надо признать, очень специализированного и узкого, но тем не менее на их глазах творилась история.

Вскоре Мэлори подавила это буйство эмоций.

– Тишина! Требую тишины! Участникам нужно сосредоточиться.

Толпа подчинилась. Первой бросала хозяйка Фрэнсис, которая выбрала технику броска предплечьем. Печенье взмыло в воздух, колли впилась в него умными глазами, следя за траекторией полета. Но печенье летело слишком высоко, и собаке пришлось подпрыгнуть и схватить его в воздухе.

Толпа застонала от разочарования и сочувствия, как и Фиона. Даже Мэлори на этот раз заговорила более снисходительным тоном.

– О, как не повезло. Поймано потрясающе, но, к сожалению, против правил. Давайте поддержим Фрэнсис и ее хозяйку Сюзанну.

Пару проводили бурными аплодисментами, когда они покинули арену, чтобы присоединиться к другим нокаутированным участникам.

Мэлори опять призвала толпу к порядку. Все очень быстро замолчали.

– Лорд Боб и его владелец Эван имеют шанс стать легендой собачьих выставок и установить новый рекорд. Если они добьются успеха, то люди навсегда запомнят, что видели это своими глазами. – Речь Мэлори стала излишне мелодраматичной, как будто этот конкурс станет главной темой вечерних новостей. – Удачи. Мы все болеем за вас.

Эван холодно кивнул и повернулся к своему псу. Лорд Боб едва пошевелил мускулами – таков был уровень его непоколебимого послушания хозяину. И, глядя на Эвана, Фиона совсем не удивилась этому. Аккуратно расчесанные волосы с четким пробором, широкие как мост плечи, идеально выглаженная белая рубашка поло, заправленная в точно так же идеально отглаженные брюки. Совершенно точно бывший военный. Вероятно, Лорда Боба тренировали каждое утро в ловле печенья, как настоящего снайпера.

Эван приготовился. Он собрался с духом и сосредоточился, а его дыхание заметно замедлилось. Он чуть наклонился и поднял правую руку, держа печенье между большим и указательным пальцами. Его рука поднималась и опускалась в едином ритме, словно у игрока в дартс, который оценивает предстоящий бросок. Не было слышно ни звука, кроме сопения Лорда Боба, тело которого было неподвижно, как у статуи, а глаза горели.

Внезапно печенье отправилось в полет практически незаметным броском. Оно взлетело высоко в воздух. Время почти остановилось, и собачья вкусняшка, казалось, бросила вызов силе тяжести, зависнув в высшей точке своей траектории. Фиона перевела взгляд на Лорда Боба. Он оставался неподвижен, сосредоточив взгляд на двигающейся цели, но его мышцы напряглись под гладкой коричневой шерстью, готовясь к прыжку. Прицеливание было идеальным, словно направлено лазером – и печенье нырнуло к отвисшей собачьей морде. Хозяин свою часть выполнил на отлично. Теперь пришел черед Лорда Боба. Через долю секунды открылись челюсти. Мелькнул толстый розовый язык, и печенье приземлилось точно в пасть. Затем челюсти щелкнули и закрылись с безжалостной эффективностью венериной мухоловки.

Толпа взревела. Лорд Боб, который так терпеливо сидел на месте и ждал, бросился вперед к своему хозяину. Эван раскрыл объятия, и пес прыгнул в них. Он облизывал лицо хозяина мокрым языком так, словно это был кусок говядины.

– Новый мировой рекорд! – Мэлори не могла сдержать свой энтузиазм. – Я хотела сказать: новый рекорд нашей выставки! Дамы и господа, поаплодируйте Лорду Бобу и Эвану Фитчу!

Лорд Боб вырвался из объятий Эвана, и они оба совершили круг почета перед ликующей толпой. Когда зрители успокоились, Мэлори подозвала Эвана к себе, чтобы взять коротенькое интервью.

– Должна сказать, что это было на самом деле великолепно. Что вы сейчас чувствуете?

До того, как Эван успел ответить, кто-то в толпе прокричал:

– Обманщик! Гнусный мошенник!

Глава 2

Толпа изумленно ахнула. Гигантский одновременный вдох создал ощущение вакуума, угрожающего обвалить шатер. Сотни голов резко повернулись в сторону обвинителя, отчаянно желая узнать, кто же произнес эти слова.

Бородатый мужчина, которого исключили из соревнований после одного из предыдущих раундов, потому что его печенье сбилось с курса, вышел вперед и показал пальцем на Эвана Фитча.

– Он сжульничал. Он знает, что сжульничал. Спросите у него самого.

Все головы повернулись к Эвану в ожидании его реакции. Он выглядел невозмутимо и не произнес ни слова. Мэлори пришла в себя и направилась к обвинителю.

– Сейчас не время и не место для ложных обвинений.

– А порезанную колбасу бросать можно, или как? Давайте спросите его. У него на поясе прикреплена кожаная сумочка. Когда все смотрели на Фрэнсис и Сюзанну, он заменил печенье на кусочек колбаски. Конкурс называется «Лучший ловец печенья». А не ловец колбасы.

– Кто-то еще это видел? – спросила Мэлори.

В группе конкурсантов поднялась пара рук и еще несколько в толпе.

Мэлори повернулась к Эвану, который теперь стоял рядом с ней и с обвинителем.

– Это правда?

Эван Фитч не демонстрировал никакого раскаяния, только пожал большими плечами.

– Я не думал, что это имеет значение. Это просто кусочек колбаски. Делов-то.

По толпе пробежал ропот. Быстро разгорелись споры, можно ли оправдать замену печенья колбасой, в особенности учитывая условия конкурса.

Бородатый мужчина уже определился со своим мнением.

– Он должен быть дисквалифицирован, – заявил он.

– Подождите секундочку, – ответила Мэлори.

Фиона никогда раньше не видела ее взволнованной. Мэлори могла быть грубой, упрямой и вспыльчивой, но она всегда оставалась уверенной в себе. Но только не в эти минуты. Мэлори ходила взад и вперед, похоже, размышляя, что делать, но не зная, как следует поступить. Наконец она остановилась и рявкнула в микрофон:

– Члены комитета Крайстчерческого клуба собаководства, пожалуйста, подойдите на главную арену. Код красный.

Фиона не знала, пугаться или пребывать под впечатлением от того, что они придумали коды для чрезвычайных ситуаций. Что это – сигналы от «хватайте всех» до «вызываю членов комитета»? Или это часть какой-то сложной многоцветной системы, специально разработанной для информирования о характере чрезвычайной ситуации?

Если так, то обычно красный обозначал самый высокий уровень опасности, связанный с крайне щекотливыми ситуациями, и совершенно точно не подходил для споров из-за выбора летящих собачьих вкусняшек. Может, больше подошел бы сиреневый или бирюзовый цвет. Хотя, возможно, она недооценивала серьезность ситуации. У владельцев двух собак возникли разногласия, а Фиона из опыта знала, что такие споры никогда не заканчиваются хорошо.

Мэлори отключила микрофон и отвела Эвана Фитча и бородача в сторону, как раз к тому месту, где стояла Фиона. Кеннет, хмурый тип с рулеткой, появился рядом с Мэлори. Очень быстро подоспела и группа поддержки из других членов комитета – мужчины и женщины. Это было очень кстати, потому что Эван со своим обвинителем уже открыто спорили. Их, словно двух боксеров, развели по разным углам арены вместе с собаками, которые не понимали, из-за чего весь шум-гам.

Члены комитета сцепились в ожесточенном споре. Поскольку Фиона стояла рядом, то она слышала, как они решают, что им делать.

– Он совершенно точно должен быть дисквалифицирован, – рявкнул Кеннет, а затем его лицо смягчилось, что было нелегко для человека, который постоянно хмурился. – А может, нам стоит просто забыть об этом.

– Меня не интересует твоя буддийская ерунда, Кеннет, – отрезала Мэлори.

Прежде чем он успел ответить, мужчина рядом с ним с зачесанными назад волосами, похожими на пшеницу, задал важный вопрос:

– Кусочек колбасы очень сильно отличается от печенья? – Ему удалось заполучить одну из мясных вкусняшек Лорда Боба, которая вызывала у него явное отвращение, и он сравнивал ее вес со стандартным печеньем для конкурсов. – Мне они кажутся совершенно одинаковыми.

– Но не для собаки, Дэвид, – резонно заметила Мэлори. – Колбаса гораздо вкуснее и поэтому является для собаки более сильным стимулом. – Остальные члены комитета согласно закивали. – Подумай об этом. Если бы кто-то предложил тебе на завтрак тарелку печенья или тарелку колбасы, что бы ты выбрал?

– Все верно, но может ли собака их различить на таком расстоянии? – спросил Дэвид.

Мэлори хмыкнула.

– Собаки могут различить по запаху колбасу, печенье и старый носок на расстоянии мили!⁴

– Ну, тогда это явное преимущество, – согласился Дэвид.

– А ты что думаешь, Делия? – спросила Мэлори.

Делия, четвертый член комитета, своими коротко стриженными густыми светлыми волосами напомнила Фионе Джилли Купер⁵.

– Будь мы прокляты, если сделаем это. И будь мы прокляты, если не сделаем этого, – заявила Делия. – Если мы его дисквалифицируем, люди будут разочарованы. Он ведь только что побил рекорд. Но если мы оставим этот результат в силе, то люди подумают, что мы закрываем глаза на жульничество.

– Почему бы вам снова не провести последний раунд? – выпалила Фиона, размышляя вслух. – Только между Эваном и Сюзанной. Все остальные конкурсанты уже выбыли, дело касается только их двоих.

Собравшиеся члены комитета уставились на Фиону, удивленные, что кто-то их перебил. Они даже не заметили, что кто-то слушает рядом. Но, насколько могла судить Фиона, прислушивались все вокруг, желая узнать, чем все закончится.

– Неплохая мысль, – заметила Делия.

Мэлори посмотрела на других членов комитета, ожидая их реакции. Похоже, лучшее решение никто не мог предложить.

– Итак, что мы делаем? Снова проводим финальный раунд, убедившись, что оба участника используют официально утвержденное для конкурса печенье?

– Это будет справедливо, – сказал Кеннет.

Двое других кивнули. Мэлори жестом пригласила Эвана и Сюзанну присоединиться к ним. Сюзанна подбежала к членам комитета с непроницаемым лицом, явно не понимая, как она-то оказалась втянута в этот спор.

– Чтобы игра была честной, мы собираемся повторно провести ваш раунд, – объявила им Мэлори. – Проверьте, чтобы у вас обоих было печенье. Такой вариант вас устраивает?

До того как Эван успел дать свой ответ, Сюзанна улыбнулась и заявила:

– О боже! Не беспокойтесь. Не нужно этого делать. Победил Лорд Боб. Это же просто развлечение, не правда ли?

Вероятно, ее слова были самыми мудрыми из всего, что слышала Фиона с начала спора, – это просто развлечение. Похоже, все об этом забыли. Или она была слишком наивной? Стоит добавить соревновательный элемент к чему-либо, от бросания игральных карт в стаканчик до игры в угадайку – и это перестает быть просто развлечением и становится чрезвычайно серьезным. По опыту Фионы, соревнования выводили на поверхность все самое худшее в людях.

Мэлори и другие члены комитета были сбиты с толку разумным безразличием Сюзанны.

– Правда? – спросила Мэлори.

Сюзанна усмехнулась.

– Да, конечно. Никаких проблем. Я имею в виду, нет никакой разницы между ловлей печенья и колбасы.

– И я это тоже говорил, – вставил Дэвид.

Мэлори проигнорировала его и еще раз уточнила у Сюзанны:

– Вы согласны с присуждением победы Эвану?

– Конечно, – фыркнула женщина.

– Спасибо, – поблагодарил ее Эван, слегка смутившись и почти точно жалея, что подменил печенье на колбасу.

Мэлори снова включила микрофон и вышла в центр арены.

– Комитет клуба собаководства принял решение. Частично нам в этом помогла занявшая второе место Сюзанна, которая, должна признать, проявила невероятное великодушие и позволила сохранить победу. Победителями этого года объявляются Эван и Лорд Боб.

Спорное решение разделило толпу. Некоторые громко аплодировали, другие же качали головами, и Фиона услышала, как одна женщина сказала:

– Но он же не поймал печенье! Как он может считаться «лучшим ловцом печенья», если его не ловил?

Однако большинство людей эта проблема не волновала: они уже увлеченно изучали свои программки, выясняя, какой будет следующий конкурс. Фиона знала, что это «Самые милые глазки», и гадала, не возникнет ли и там подобного скандала.

– Какой позор!

В дальнем углу арены разозленный бородач подхватил своего скачущего кокер-спаниеля и, пыхтя, направился прочь. Фиона проводила его взглядом. Это было несложно: он оставлял за собой цепочку рассерженных людей, после того как расталкивал их плечами, чтобы проложить себе путь к главному входу. Бородач продолжал ругаться себе под нос, пока не вышел из шатра в сопровождении своего кокер-спаниеля. Фиона надеялась, что он не совершит какую-нибудь глупость.